Вечность

Оливер сидел на кухне, попивая остывший кофе. Взгляд наткнулся на стену. Фотографии. Он помнил каждый день, запечатлённый на блестящей бумаге. Вот они вместе на какой-то странной вечеринке. Странной, потому что ее владелец заплатил за приглашенную звезду, вместо нее пришли две. Вот же ору было от женской половины. Часа два они фотографировались с гостями и только потом подарили время друг другу. Жутко пьяные на фото, гости на заднем плане не менее. Тушь, подводка и грим Энди растеклись до самого подбородка. Волосы обрамляют лицо по обе стороны. Оливер вспоминает как тогда нахваливал эту зализанную эмочкину челку. Майка насквозь мокрая от воды и алкогольного коктейля в придачу, рваные не менее сырые штаны выглядят словно колготки, ботинки вообще в тот день отправились в соседские кусты. Взгляд суровый, не без нотки иронии. Не обижается. Оливер рядышком показывает пять, растопыривая вперед испачканные гримом пальцы. На кофте и шортах парочка размытых клякс все той же черной пакости. С высунутым языком он выглядит забавно, чуть ли не перебивая триумф Бирсака. Столкнуть парнишку в бассейн казалось такой веселой идеей, ведь он так жаловался на скуку. Сейчашний Оливер улыбается со всплывающих картин «как ему досталось». Следующая. Оба валяются на сцене. Толпа с ума сошла, когда под конец песни блэков, Оливер выбежал из-за кулис с собственным микрофоном, упал на колени и лег спиной на сцену зеркально отображая позу Энди. И ведь спел! Шокированный Бирсак растерялся всего на несколько секунд, потом продолжил. Дуэт получился сногсшибательным в прямом смысле. Пару девушек из первых рядов попадали в обморок. Видимо от счастья. Выкрикивая слова любовной песни, Сайкс конечно мало соображал, что делает. Хорошо его хватило только на «орущиеполежанки», в конце он так же быстро сбежал обратно. Наркотики — вещь непредсказуемая. Все подумали, мол он опять за старое — стебет Энди как может. Умная мысль «а что собственно он делает на концерте одних блэков?» посетила немногих. В тот вечер досталось ему не только от любимого. Организаторы отчитали знатно. Отобрали микрофон. Его сладкого железного друга, с которым Оли был знаком дольше Бирсака. На третьей Оливер с картины «Крик», и дико ржущий Энди. «Не хочешь проехаться на паровозике?» Боже, сколько тогда мата вспомнил Сайкс, катясь прямиком к мертвой петле… Пятой по счету. Под конец поездки Энди мог составить целый словарь непристойностей. Туда бы точно вошли Оливеровы «ебучая трахорезкааа», «блядья петляяя» и «гандонова горкааа». Да у него потом не то что горло и мышцы лица болели. Нееет. У него болело все! Начиная от кончиков волос, вырываемых ветром бешеного движения, заканчивая пальцами ног, продавившими вмятины в сандалиях. А уж походку его после, они с Энди вспоминали еще очень долго. «Бирсак, я как объебанный енот! Сука, веди меня теперь до лавки!» С тех пор Оливер побаивался ходить в парки аттракционов. Только НОРМАЛЬНЫЙ отдых, только спокойный, НОРМАЛЬНЫЙ отдых. А то сдохнет он так от страха. Не хотелось бы… Последняя, но это только на этой стене. Энди сидит на склоне, свесив свои длинные ножки. Совсем скоро его сгонит Оливер и они пройдутся по горной тропе держась за руки. А сейчас негоже на холодных камнях штаны протирать, да и опасно это. Десять минут назад ему сделали предложение. Он самый счастливый человек на земле, ждет, когда парень вернется из своего путешествия в вертолет за горячим кофе. Оливер тем временем уже во всю рассматривает свое чудо, нажимая на кнопку фотоаппарата. Он не удивился бы, увидев что-то вроде свечения вокруг Энди. Его сумасшедшая эйфория способна сбить с ног кого угодно, Сайкс едва держится. Термос, зажатый в руке, и то грозится упасть. Волосы Энди треплет ветер, потому они отображаются слегка размытыми. Белая куртка почти сливается с небом. Они забрались выше облаков. Значит пришла пора им стать облаками. Не верится. Оливер тогда сделал по меньшей мере штук двадцать одинаковых фото. Разнообразие привносил лишь ветер, да дрожащие пальца. Волновался до самого конца. У него и правда получилось быть с ним вечность. Вечность для одного. Миг для другого. Соленые капли все падали в кружку, разбавляя, делая напиток теплым. Кофе конечно вкусный, И сахар в нем — сладкий, А Бирсака то нет… Рано пришла пора ему стать облаками...