Или о помощи?
18 июня 2019 г. в 18:40
Мы давно были знакомы, но никогда не дружили и даже толком не общались. Я всегда надменно считала, что он – не моего поля ягода, всегда смотрела свысока и всегда гордо задирала голову, стоило ему появиться в поле зрения. А затем что-то изменилось.
Во мне? Или в нём? Это я разглядела в нём что-то особенное, взглянув под другим углом? Или он вдруг из плебея превратился в патриция? Я до сих пор не могу ответить. Но одно я знаю точно.
Я хочу, чтобы он смотрел только на меня.
И ради этого я пойду на всё.
С тех пор, как я поняла это, всё остальное перестало иметь значение. Мне стали безразличны подруги, старые увлечения и даже чирлидинг.
Он – единственное, что меня интересует. Он – единственный, кто меня интересует.
Но он смотрел не на меня.
Я всеми силами старалась привлечь его. Я стала следить за собой ещё тщательнее, чем прежде, ведь парни всегда в первую очередь обращают внимание на внешний вид. А во вторую – на ум, поэтому я подтянула все оценки и даже перелопатила тонны литературы на его любимую тему Древнего Египта, не ограничиваясь только парой статей. Я была уверена, что он оценит мои скромные потуги. Я была уверена, что чем больше у нас общего, тем интереснее ему будет проводить со мной время.
Но он смотрел на неё.
Я не бросила чирлидинг, только чтобы чаще с ним видеться на играх, и ни одну из них не пропустила, даже если он сам сидел в запасе (хотя могла как минимум пару раз отпроситься, сославшись на плохое самочувствие). Для меня это смерти подобно. Я обязана его поддерживать. Я хотела хочу, чтобы он заметил, как я за него болею, как я ради него из кожи вон лезу и как сильно я горю нашим общим делом. Поэтому я шла на надоевшие тренировки в любую погоду, с любым настроением и при любых обстоятельствах. Я должна быть лучшей. Я должна выделяться среди серой массы, чтобы его взор был направлен только на меня. Никто не имеет права затмевать меня. Все остальные болельщицы – даже не препятствие, а всего лишь фон.
Но он всё равно смотрел на неё.
Я никогда не снимаю заколку, которую он подарил мне. Я была уверена, что он оценит этот жест, поняв, насколько я дорожу его вниманием.
Я стала как никогда милой: приветливо улыбалась, старалась как можно чаще прикасаться к нему, смеялась над любыми его шутками, какими бы глупыми они ни были. Я даже написала ему любовное письмо, устав ждать от него ответных шагов.
Но он по-прежнему смотрел лишь на неё.
Теперь осталась только я, но он до сих пор не смотрит на меня.
(не смотрит не смотрит не смотрит не смотрит)
Я сделала всё, что в моих силах. Я даже пошла на устранение соперницы.
Но он всё равно не смотрит на меня.
(не с м о т р и т)
Он вообще больше ни на кого не смотрит. Его больше никто и ничего не интересует.
И теперь он винит во всём меня и только меня.
Потому что так и есть.
Я разрушила его жизнь.
Я разрушила свою жизнь.
(пожалуйста заметь меня)
И в зеркале я вижу не прекрасное верховное божество…
(я умираю без тебя)
…а монстра. Монстра, потратившего своё существование не на созидание, а на месть – бессмысленную, беспощадную, уничтожающую всё живое.
И от осознания этого я кричу.
Примечания:
Отсылок больше, чем оригинального текста. Меня дико вдохновила история Симоны из NieR:Automata, которая не менее трагична, чем судьба Астрид (и лор неплохо наложился на второе значение её имени), и, как ни странно, I Have No Mouth, and I Must Scream (не идеей – они там даже отдалённо не похожи, – а той самой фразой, которую главгерой произносит в конце и которая стала в итоге названием; в одном из переводов рассказ даже так и называется: «Безмолвный крик»).