Оружие

— Тут хорошо, правда?       Банша щурилась на огромное красное солнце. Это было светило не просто старого, а вечного мира. Бесконечно древнего и бесконечно уставшего, но бессмертного. Распухшее от времени светило поднималось с запада, заливая горы кровавым светом. Солнце так и не вылезло из-за них полностью и лишь лениво ползло к югу. Выше оно и не поднимется — это очень старая и тяжёлая птица. Унылый тёмный круг был похож на рану, словно кто-то расковырял небо когтем. И всё-таки было в нём что-то красивое и хорошее. Может, потому, что оно не жгло своим светом глаза?       Второе солнце поднималось с востока, как положено. Невероятно яркое и радостное, как свежий апельсин, оно светило гораздо ярче своей кроваво-красной сестры. Оно отгоняло красный свет куда-то далеко и приятно согревало костлявые спины странников. Противостояние света двух солнц — старого и молодого, красного и белого, большого и слабого и крохотного, но сильного создавало на траве и на телах причудливые тени.  — Ага.       Морро повернул голову. На лице его спутницы плясали причудливые полосы тьмы и света обоих солнц. Он отметил, что она красива. Не как популярные в современном Ниндзяго худышки-модели с огромными губами и макияжем, а как-то совершенно по-своему. Словно вырезана из камня. Просто, может, даже несколько грубо, но точно. Ничего лишнего. Все черты выдавали в ней славного воина и благородного человека. Красота была во всём — в наклоне головы, в прищуренных глазах, в упавших на лицо прядях волос. Банша была до невозможного настоящей — особенно сейчас, когда она наконец позволила себе снять капюшон и маску.  — Мы теперь… живые?       Морро и сам знал ответ, но всё-таки спросил, чтобы убедиться. Банша была совсем белой, почти прозрачной, но не призрачной. Она кивнула. Мастер ветра лёг на спину. Голую кожу щекотала трава. Он чувствовал. Мастер ветра засмеялся. О, он не зря отказался от помощи Ву! Он не знал, что ждёт его в Мире Предков, но судьба наградила его за последнее решение! Он жив, хоть и не так, как там. Он жив. Он чувствует. Как и остальные четверо.       Мастер Клинка вскользь глянула на развалившегося на траве парня. Всё-таки командиру не пристало валяться перед своими подчинёнными с голым животом, словно простому мальчишке. Хотя… Он же больше не командир. Теперь все призраки избавлены от власти Высочайшей и от глупого распределения ролей. Да и сама Банша сняла доспехи и маску. Рваные тряпки, остатки прежнего облачения, валялись на земле, словно сброшенная кожа.       Банша погладила свой меч, послуживший ей ключом к свободе. Высочайшая отбирала на задание лучших воинов, и владение этим оружием помогло Мастеру Клинка выделиться и доказать: она достойна задания. Два острейших длинных лезвия, грани которых растягиваются в мёртвую бесконечность. Вроде бы прозрачные, но такие опасные! Они затягивают пространство в пустоту и причиняют дикую боль. Невероятное оружие. Грани лезвий были обработаны ещё при жизни Банши мастерами Старого Стикса. Глядя на них, можно было увидеть бесконечно сжатое пространство, которое неумолимо утягивает в пустоту. Когда меч вращался, перед Баншей возникал сотканный из тьмы и поглощения круг, к которому никто не посмел бы подступиться. Быстрые же удары, которые в гуще врагов она наносила словно всем и сразу, создавали непроницаемую сферу. Баншу мало кто мог обогнать, а уж заживить нанесённые самой пустотой раны было невозможно.       Сейчас грани навсегда потухли, потеряв свои зловещие свойства. Но ровно такая же смертельно опасная, как удары меча, сфера по-прежнему закрывала Баншу от внешнего мира. Совершенно невидимая, но смертоносная. Особая форма страха, превращающаяся в ярость и способность убивать, так хорошо знакомая всем призракам Проклятого Мира. Боль, превратившаяся в злобу.       Женщина отложила меч к сброшенной одежде и, вздохнув, уложила руки на колени. Морро сел. Теперь, когда не было маски и грязная тёмная ткань не укрывала плечи и грудь, на белой коже Банши были видны шрамы. Как змеи, они тянулись по шее, по ключицам и уползали под одежду. Мастер ветра тревожно вздохнул. Он никогда раньше не видел этих отметин, но догадывался, что должно быть что-то подобное. Как и у всех призраков…  — Откуда они? — требовательно спросил Морро.  — Не твоего ума дело, мальчишка! — строго ответила женщина и внезапно засмеялась. — Очень глупая история!..       Смех оборвался так же резко, как и начался.  — Из-за которой я здесь.       Морро затаил дыхание. Вдруг расскажет?.. У Банши нет причин доверять ему, но и для недоверия их нет. Хотя… Они союзники. А союзники не могут быть друг перед другом слабыми и уязвимыми. Но это история явно относилась к слабым местам, и Банша не спешила ей делиться. А если твой союзник слаб, зачем же с ним союзничать?       Женщина глянула на него косо. Причина попадания в Проклятый Мир — вещь невероятно личная и тайная, которой абы с кем не делятся. А Морро никогда не рассчитывал быть её другом или кем-то большим. Банша — взрослая женщина и суровый боец, скрывающая своё прошлое и не подпускащая к себе никого, как и все призраки. Поэтому по отношению к мастеру ветра она мало отличалась от остальной массы Призрачной Армии. Но вид шрамов что-то менял. Банша невольно продемонстрировала свою слабость. Морро видел это и хотел узнать больше. Они уже не были союзниками, да и не будут никогда — здесь нет тех, против кого надо сражаться. И это приносило невероятное облегчение, в которое оба не спешили верить. Вдруг снова враньё? И всё-таки оковы с них были сняты, и у обоих уже не было сил сдерживать улыбку.  — Подарочек фаната, романтических надежд которого я не оправдала, — наконец созналась женщина.       Морро присвистнул.  — Фаната?..  — Я пела, неужели ты не понимаешь? Я пела! И поклонники, конечно же, были…  — Я тоже поклонник.       Банша расхохоталась. Морро думал исключительно про особые боевые песни, которые способны волновать пространство и заставлять головы врагов лопаться от напряжения. Его, как повелителя воздуха и всего, что с ним связано — в том числе и звуков — не могло не восхищать владение Банши искусством этих «песен смерти». Мальчик любил оружие, а песни были оружием. Но Банша говорила совсем не о таком пении…  — Глупыш. Не эти песни. А обычные. Красивые, а не те, которые убивают.       Улыбка и воодушевлённый взгляд парня мгновенно увяли, хоть он и попытался это скрыть. К искусству ради искусства он относился с презрением, считая его бесполезной вещью. Умение Мастера Клинка убивать не только своим жутким оружием, но и голосом восхищало его, а вот простое пение он считал бесполезной вещью. Но он ничего не сказал. Не хотел обижать Баншу.       Женщина внезапно сгребла его за плечи и прижала к себе.  — Эх, дурачок маленький… — она погладила его по голове, как малыша. — На войне родился, на войне вырос, из игрушек только оружие и знаешь… До сих пор не понял ничего. Войны закончились. Теперь можно просто петь. Потому что красиво. А не потому, что убить кого-то надо.       Морро недовольно засопел, прижимаясь щекой к шее Мастера Клинка. Очень уж непривычно. Банша внезапно открылась — вся, как есть, со всеми глупыми и бесполезными песнями и жаждой тепла и доверия. Как и он сам. Как и все призраки.       Она запела.       Морро слушал, но не мог уловить смысла — если он вообще был. Звук, так и не понятый, проникал в него, всё равно задевая что-то внутри. Мастер ветра всё боялся, что она перейдёт на своё смертельное пение. Но он не знал, что простые песни куда опаснее. Песни смерти убивают лишь тело, да и боль причиняют лишь тогда, когда их слышишь. А слова и мелодии селятся в нетронутой голове и работают в ней изнутри. Морро невольно начал прислушиваться. Банша сейчас очень напоминала ему девушку, которая когда-то приютила перепуганного мальчишку после пожара в деревне. Дир тоже сидела и пела со всей самоотдачей, красиво и громко. А Эль устраивалась рядом и что-то тренькала на странном старинном инструменте… Морро почти слышал эти звуки, хотя кроме голоса Банши ничего не было. А Мастер Клинка и правда похожа на Дир, даже внешне. Хотя, конечно, это не может быть она. И хорошо. Люди, которых Морро любил, не исчезли навсегда — есть похожие на них, продолжающие их дело. Значит, никто не умер.       Банша вряд ли могла знать, на какие воспоминания давит. И всё-таки она точно понимала, что её песня действует. Морро тоскливо смотрел в синюю даль, словно брошенный щенок. Песня плавно утихла, но ощущения не исчезли. Мелодия уползла внутрь мастера ветра, пробралась под кожу, став самым опасным оружием и самой верной защитой.       Женщина засмеялась.  — Думала, уже не смогу. Чтоб по-нормальному. Думала, что разучилась… Но нет. Всё ещё могу красиво. Правда, меня эта красота и погубила.       Банша опустила голову.  — Я пела. Перед людьми. Хотела, чтобы меня слышали. Один и услышал… Прилип намертво, появлялся на каждом выступлении, а потом и вовсе открыто признался в своих чувствах. Я отказала. И даже если бы знала, что он потом в отместку подкараулит меня и нападёт, всё равно отказала бы. Противнейший тип…       Женщина вздохнула.  — Тогда я ещё не умела сражаться. Я даже не смогла сделать ему достаточно больно. Зато он оставил на моей груди шрамы, из-за которых мне пришлось распрощаться с открытыми нарядами. Но, клянусь своим оружием, я отомстила.       Банша вдруг отстранилась от Морро и встала. Мастер ветра почувствовал себя малышом, которого мама сначала долго держала на руках и баюкала, а потом уложила в люльку и ушла. Мастер ветра недовольно фыркнул.       Женщина подняла меч и привычно сжала в руках. Морро отодвинулся подальше. Несмотря на то, что грани пустоты оружие утратило, оно всё ещё могло если не убить — они всё-таки уже в Мире Ушедших — то покалечить.  — Я страшно отомстила… — Мастер Клинка несколько раз взмахнула мечом. Падающий с дерева листик свалился на землю, разрезанный на четыре части. — Ты слышал про школу Апели?       Морро кивнул. Он был удивлён, что и Банше известно об этой невероятно секретной организации, созданной Мастером Янтаря. О легендарных воинах, которых готовили самыми жёсткими методами. Сейчас вся информация о них утеряна, но Морро, как человек из прошлого, помнил слухи и рассказы о «янтарных воинах». А Банша родилась куда позже него. Но неужели ей что-то известно?..  — Я нашла способ попасть к ним, хоть я и не мастер стихии. Обманула всех. И научилась владеть этим оружием, — меч просвистел в воздухе, — ради одного — мести. Я забросила пение, забросила всё. Он слишком сильно меня оскорбил. Слишком сильно, чтобы продолжать жить. Когда я поняла, что уже никто не может мне противостоять, я вернулась и казнила его.       Тёмное лезвие вошло в землю, как в масло. Банша отступила назад. Меч остался торчать рядом с корнями дерева.  — Но я не знала, к чему это приведёт… К гниению в брюхе Высочайшей. К служению и бесконечным битвам.       Она снова села рядом с Морро, понуро опустив голову.  — К приказам. К сражениям с живыми. Моя смерть была глупа и бессмысленна. Я надеялась умереть в бою, но… Я подавилась. Просто подавилась жалкой горошиной, и мой меч ничем не смог мне помочь. А потом — долгие годы служения в призрачном теле.       Она вдруг гордо выпрямилась.  — Но даже если бы я знала, что будет. Я бы отомстила и отгнила положеное. — Мастер Клинка, радостно улыбаясь, оглядела синие горы вокруг. — Оно того стоило. Я бы не захотела менять свою жизнь и свой путь на какие-то другие, пусть и более счастливые. А ты?       Морро сжал в руке упавший с дерева пахучий листочек и тихо улыбнулся. Он тоже не хотел.