Вы такие разные...

Ты слишком волнуешься, Латвия… Твое тело дрожит, а лицо покрывается нежным румянцем. Ты ведь понял, что мне от тебя надо? Медленно беру тебя за талию и утыкаюсь носом в твою шею. Ты пропитан запахом страха, ненависти, презрения к самому себе. Мне это нравится. Запускаю руку под твою футболку, вызывая у тебя нервный выдох. Страшно? Я чувствую это. Сняв ненужную часть одежды, беру тебя за запястье и веду к кровати. Хочешь сбежать? Не получится. Опускаю тебя на кровать и сам сажусь рядом. Ты, по давно выученной привычке, сразу ложишься на спину и замираешь. Я снимаю свою кофту и нависаю над тобой. Ты отводишь взгляд, когда я пытаюсь заглянуть в твои глаза. Неужто стесняешься? Это даже смешно. Провожу языком по ключице, вызывая на твоей коже мурашки. От возбуждения или от отвращения? Неважно. Мимолетно целую тебя в шею, в грудь, в губы, заставляя с каждым новым поцелуем полыхать красками твое лицо все больше и больше. Медленно снимаю твои штаны вместе с нижним бельем. Ты лишь тихо, совсем неслышно, стонешь. Устраиваюсь между твоих ног и приспускаю свои штаны. Аккуратно целую тебя в губы, провожу языком по губам, небу, языку, давая тебе лживое чувство нежности и ласки. Резко вхожу в тебя, до конца, со всей своей любимой жестокостью. Твой отчаянный крик заглушает наш поцелуй. По твоему телу проходят судороги. Боли или наслаждения? Все равно. Упираешься ладонями в мои плечи, пытаясь оттолкнуть. Сам же знаешь что это бесполезно. Не прекращая поцелуя, беру твои запястья и с силой вжимаю их в кровать. Послышался неприятный треск костей и новая дрожь твоей агонии. Ничего, ты быстро поправишься. Отрываюсь от твоих губ и смыкаю зубы на твоей шее, вместе с этим начиная резко двигаться. Ты не сдерживаешь себя, стонешь и кричишь как самая прекрасная в мире шлюшка. Моя шлюшка. И самое прекрасное, что и ты возбужден. Думаю, что ты сегодня был хорошим мальчиком, и тебя можно наградить. Медленно провожу рукой по твоему члену, внимательно следя за каждым изменением мышц на твоем лице. Ты сорвал голос, и теперь одними лишь губами просишь большего. Ускоряю толчки, двигаясь с ритмом руки. Ты уже на пределе. Я тоже. Делаю еще пару грубых толчков и кончаю в тебя. Моя рука, как и твой живот, в белесой жидкости. Подношу ее к твоим губам. Ты покорно облизываешь пальцы и ладонь. Закончив, закрываешь тыльной стороной здоровой руки свои глаза. Пытаешься привести свое дыхание и сердцебиение в норму. Последний раз целую тебя в губы и направляюсь в душ. Я знаю, когда я выйду, ты уже уйдешь, оставив лишь открытое окно, проветривающее помещение. Сегодня ты невероятно устал, не так ли, Литва? Ты стоишь в моем кабинете, привычно улыбаясь. Улыбаюсь тебе в ответ, обхожу тебя и закрываю дверь на замок. Ты немного поворачиваешь голову на звук щелчка. Ты ненавидишь это, верно? - Вы что-то хотели, господин Россия? – какой глупый вопрос, от которого хочется засмеяться в голос. - Ты сам знаешь, Торис – подхожу к тебе и пытаюсь поцеловать. Ты резко отстраняешься и отходишь от меня на пару шагов. Хочешь поиграть? Отлично. Преодолеваю расстояние одним шагом и, хватая тебя за волосы, вовлекаю в поцелуй. Ты сжимаешь зубы и впиваешься ногтями мне в руку, не желая подчиняться. Но один удар в солнечное сплетение заставляет тебя за считанные секунды передумать. Твоя хватка ослабевает, а рот приоткрывается. Ты покорно впускаешь меня, признавая свою слабость. Но так считал лишь я. Пару секунд помедлив, ты вновь с силой закрываешь рот, прикусив мне язык. Какой же ты сегодня агрессивный. Сильная пощёчина заставляет тебя упасть на пол, а удар ногой, ломающий пару ребер, полностью заставляет тебя забыть о сопротивлении. Беру тебя за волосы, и тащу по всему кабинету к столу. Лицом вжимаю в гладкую поверхность, ставя тебя в самое пошлое положение. Ты же его так ненавидишь, правда? Связываю твои руки армейским ремнем, так, на всякий случай. Ты шипишь и вырываешься, попутно кричишь в мой адрес проклятья и угрозы. Зачем надрывать свои связки, если все твои слова пустое место, а, Литва? Прижимаюсь к тебе и нежно провожу губами по твоей шее, от чего ты резко замолкаешь. Это твое слабое место, и я его уже давно запомнил. Пока ты затих, приспускаю твои штаны с бельем чуть ниже колен. Ты дернулся, уже скорее от отчаянья. Снимаю с себя штаны и раздвигаю твои ягодицы. Ты в последний раз прошипел что-то очень гневное. Я медленно вхожу в тебя. Я знаю, ты ненавидишь всей этой медлительности, поэтому сам внезапно подаешься назад. Хмыкаю, и начинаю с силой вдалбливаться в тебя. Единственное что от тебя можно услышать в такие моменты, это лишь приглушенный стон. Ты предпочитаешь сомкнуть зубы, сжать кулаки и молча терпеть до самого конца. Ты слишком горд. Интересно, как ты вел себя с Польшей, Америкой, с Пруссией в конце концов? Ты же знаешь, я люблю слышать твой голос, полный боли и отчаянья. Запускаю руку в твои волосы, сжимаю, и как можно сильнее оттягиваю их. Ты невероятно выгибаешься, издав что-то похожее на вскрик. Мне нравится. С силой давлю пальцами другой руки на сломанное ребро. Ты тихо всхлипываешь. Чудно. Еще большую радость мне придает осознание, что ты ни капельки не возбужден. Хотя, мне кажется, только Латвия может возбудиться от изнасилования. Ты дергаешься, пытаясь освободиться от хватки, и я тебе это позволяю. С силой сжимаю твои бедра, наблюдая как бледнеет и без того белая кожа. Последние несколько толчков, и ты вновь шипишь, ощущая, как в тебя выплескивается горячая, чужая сперма. Освобождаю твои руки и отхожу от тебя. Ты прекрасен. Был бы ты еще и покорным… Хотя мне больше нравится видеть, как я ломаю в тебе гордость, как полыхает в тебе ненависть, которую, мне кажется, я даже могу ощутить физически. Это хоть как-то скрашивает мои скучные дни, длиною в века. - Эстония… - Да, сэр. – Ты всегда знаешь, чего я хочу. Ты единственный, кто может предугадывать мои желания на несколько шагов вперёд. Медленно подходишь к креслу, где я сижу, и опускаешься на колени. Ты такой покорный. Впрочем, как и всегда. Расстегиваешь штаны и медленно проводишь рукой по возбужденной плоти. Проведя пару раз ладонью вверх и вниз, прикасаешься языком к головке. Ты определенно это умеешь. Берешь головку в рот и опускаешься до середины. Затем немного вверх, и заглатываешь полностью. Не могу сдержать тихий стон. Тебе это явно придает уверенности, и ты повторяешь это еще и еще. Как же приятно ощущать, как по рефлексу сжимается твое горло, как капельки слюны и смазки стекают по стволу, как язык массирует головку. Перебираю твои светлые прядки волос. Мне даже не нужно задавать тебе ритм, ты сам его прекрасно знаешь. Выучил за многие года. И что мне больше всего нравится в тебе, так это как ты размеренно все делаешь. Ты не спешишь, и в то же время не медлишь. Иногда мне даже кажется, что тебе самому нравится этот процесс, но ты лишь выполняешь мой приказ. Видел бы ты себя сейчас со стороны, сам бы пожелал оказаться на моем месте. Прикрытые глаза, покрасневшие щеки, губы, что делают все так аккуратно и возбуждающе… Непередаваемое зрелище. Интересно, ты еще на ком-то тренируешься, или только на мне? Ты чувствуешь, что я уже на пределе, поэтому ускоряешь темп. Я прикусываю губу и кончаю. Ты послушно глотаешь всю сперму, и встаешь. Поклонившись, ты, как в ни чем не бывало, уходишь, аккуратно закрыв за собой дверь. Ты все такой же как и сотни лет назад…