Фотографии

      В тот день столовая в штабе чуть ли не разрывалась от невиданного и уж точно нехарактерного наплыва голодных посетителей. Сей факт не мог быть не отмечен любителем поболтать подполковником Хьюзом. А сколько всего надо было поведать друзьям и знакомым! Они уже, небось, заждались своего оратора.       Все знают, что заткнуть Маэса невозможно. Поэтому каждый его рассказ военные слушают молча со стиснутыми зубами. Вот и сейчас подполковник щебечет о своей любимой красавице-жене и милашке-дочурке, попутно тыкая в нос лично каждому новые и новые фотографии, которые сильно друг от друга не отличаются.       Хьюз настолько забывается, повествуя о домочадцах, что буквально не замечает вздохи и закатывания глаз присутствующих.       — Слушай, сегодня он уж слишком разошелся. Не пора бы ему намекнуть, что нам нужно идти работать? — шепнул Бреда на ухо Фарману.       — Бесполезно, — сухо ответил тот.       На другом конце стола Эдвард Элрик, который, по счастливой случайности, именно в этот день решил посетить столовую, с натянутой улыбкой рассматривал те самые фотографии семьи подполковника. Счастливое семейство на фото смотрелось очень мило. Да оно и продолжало бы смотреться так, если б эти фото Маэс не показывал уже черт знает какой раз. Боже!.. Эд уже знал наизусть каждую фотографию и предугадывал, какая же будет следующей в стопке.       Внезапный возглас Стального разбудил заинтересованных слушателей. После возгласа последовал дикий смех, который привел всех в замешательство. А Эдвард все продолжал заливаться смехом, на глазах у него теперь выступили слезы. Отдышавшись, Элрик спросил:       — Подполковник, откуда у вас эта фотография? Она поистине великолепна! Скажите цену, я дам в два раза больше.       После этих слов Эд представил то самое фото для всеобщего обозрения.       Третий день рождения Элисии, как и любой другой семейный праздник, отмечался в узком кругу: помимо виновницы торжества и ее родителей присутствовало еще несколько родственников и друзей семьи. А точнее, одного друга - Мустанга, который скучал весь вечер.       Маленькая именинница, тем временем, принимала подарки, радостно крича и улыбаясь. Когда эта часть праздника подошла к концу, Элисия подбежала к Маэсу и спросила:       — Папочка, а почему дядя Рой такой грустный? — Девочка посмотрела на полковника, который сидел на диване, с тоской подперев рукой подбородок, и отрешенно глядел в сторону.       Хьюз не знал, что ответить дочери. Не говорить же ребенку, что Мустанг, мягко говоря, не в восторге от такого времяпрепровождения — не для него это. Поэтому Маэс сказал:       — Если он грустит, может, ты сможешь развеселить его?       Эти слова воодушевили Элисию, и она бодро зашагала маленькими ножками прямиком к "бурно веселящемуся" полковнику, прихватив с собой одну вещицу. Тот, заметив пристальный взгляд девочки, поднял ее, посадил себе на колени и спросил:       — А почему наша именинница не празднует с родителями?       — А почему ты грустишь?       Этот вопрос завел Роя в тупик.       — Ну... даже не знаю, что ответить. Просто я в последнее время очень устаю: работы, знаешь ли, много. Да и вообще...       — Я знаю, что развеселит дядю Роя, — улыбнулась Элисия и надела на полковника заячьи ушки. Мустанг не ожидал такого жеста, даже немного смутился.       Вид мужчины привел девочку в неописуемый восторг, и она радостно засмеялась. При виде этого полковник тоже не мог остаться равнодушным, улыбка засияла и на его лице. Впервые за вечер он действительно был в хорошем настроении — вот такие чудеса творят дети.       — Дядя Рой, покатай меня. Пожа-а-алуйста.       Это просьба прозвучала так мило и неподдельно искренне, что даже наш полковник согласился ее выполнить.       А Маэс, тем временем, тихо наблюдал за происходящим...       — Хах, я, наверно, никогда не перестану смеяться! — Эдвард был в истерике.       Остальные присутствующие яро поддерживали алхимика в этом. Ведь изображение на фото было просто уму непостижимо: Огненный алхимик, полковник Центрального штаба, герой Ишварской войны с заячьими ушками катал на спине маленькую дочь Хьюза.       — Теперь он точно оправдал свою фамилию! — крикнул кто-то из толпы, его слова вызвали очередную волну гогота.       Это фото произвело настоящий фурор на всю столовую. Эдвард весь оставшийся день уговаривал Маэса продать ему сей шедевр, но все попытки обреклись провалом. Подполковник действительно недоумевал, как фото попало не в ту стопку. Он надеялся (явно бессмысленно), что никто не станет распространяться об этом инциденте в столовой, иначе последствий не избежать.       Потом Хьюз обязательно спрячет куда подальше эту фотографию, а воспоминания о том дне отлягут глубоко в памяти. В конце концов, он понимает, что у Роя своя, наработанная годами репутация. Но, все же, Маэс не перестанет по-доброму улыбаться каждый раз при виде зайчика-Мустанга, ведь так редки моменты, когда его дорогой друг по-настоящему счастлив.