***
- Нет, Госпожа, я четко дал понять гильдии Кагуры, что мы не появимся на фестивале. Дел и так по горло, еще и Хвост Феи над душой стоит... Тяжкий вздох мастера пронесся по коридору, на что Орланд лишь презрительно хмыкнула. Стинг лентяй да и только. Они бы успели на «Хана Мацури», но кому-то легче найти оправдания, нежели хоть раз упорно поработать. Внезапно драгонслеер остановился, стоило его ушей коснуться непонятным звукам, исходящим из его кабинета. Осознание пришло спустя несколько секунд, и щеки Эвклифа тут же покрылись алым румянцем, а во рту все разом пересохло. - Госпожа, а знаете что, я передумал. Поедем на этот фестиваль «Мацури-Хацуи». Прямо сейчас. Нам нужно успеть на поезд! - убийца драконов схватил недоумевающую девушку за руку и как ошпаренный рванул их злосчастного коридора. Он был твердо уверен, что накажет сестру Юкино самым жестким способом за столь неподобающее поведение. Но это будет лишь тогда, когда дикое смущение уйдет на второй план. Минерва не особо понимала, какого черта этот сопляк решил ни с того ни с сего так нагло ее лапать, но больше удивилась его раннему склерозу. «Хана Мацури» наступит лишь через месяц...Часть 1
16 июня 2019 г. в 21:57
- Согреши со мной, Ангел.
Его слова вызывают у бывшего члена Грехов Ведьмы легкую, привычную ей ухмылку. Девушка запускает длинные пальцы в белоснежную, как первый снег, шевелюру. Она прожигает томным взглядом юношу, но никак не отвечает на его предложение. Лишь молчит. Словно этот смертный совершенно не достоин даже слова со стороны божественного дитя.
Агрия уже как полгода покинула гильдию Фернандеса. В Саблезубе ее давным давно ждала маленькая Юки, и Сорано трепетно ждала этого воссоединения. Джерар уверил девушку, что он и его команда навсегда останутся друзьями. Хах, что за ложь. Они не были так близки между собой, как к примеру Хвост Феи. Всего-навсего боевые товарищи, готовые набить морды уродам, дабы удовлетворить себя и свое эго. Но никак не для того, чтобы проявить заботу о согильдийцах.
Джерар, Мереди, Уртир так и не полюбились бывшим убийцам Орасион Сейс. Волшебникам было трудно преодолеть этот, незримый для посторонних, барьер.
Агрия ушла, но видимо, кто-то начал скучать и щенком сейчас скулит у ее ног. Это было бы жалким зрелищем, если бы роль щенка отводилась не Макбету.
- Не молчи, Ангел. У тебя нет такой роскоши передо мной, - парень наконец подходит к сидящей в бархатном кресле девушке, и берет ее за руку, поднося тыльную сторону ладони к своим губам.
Юная особа одаривает темного мага лукавой, извиняющейся улыбкой. Словно прося прощение у своего собеседника, но в глазах пляшут черти, что выдает Сорано с головой. Она закусывает язык, когда жаркое дыхание в области ладони сменяется невесомым касанием столь знакомых губ.
- Миднайт, тигрятам запрещено грешить. Да и мы уже не любовники. Обстоятельства складываются не в нашу пользу.
В алых глазах ясно читается нарастающее раздражение. Его бесят эти детские игры. Ее флирт вкупе с бездонным взором очарует кого угодно. Но не его. Девочка уже давно не кормила зверя, оставляя свое тело все таким же белым и чистым. Но он знает каждый участок ее нежного стана, и жаждет вновь пройтись по нему мокрыми тропами.
Он мечтает ворваться в нее, желает заставить кричать и извиваться под ним, как тогда. Как каждый божий день, когда они были вместе. Но ущербный статус бывшего топит в пучинах былых чувств. Он пытался забыться, проводя ночи напролет в стенах борделей. Он попробовал тысячи роз, испил драгоценного огня из каждой по-максимуму, но ни одна не утоляла его жажду так, как она.
- Чертова стерва, - сквозь зубы процедил парень, дернув девушку за руку, и прижав к себе настолько плотно, насколько оно было позволено физически.
Он зарылся в ее пушистых волосах, вдыхая аромат ее любимого парфюма. Его любимого парфюма...
- Тебе не кажется, что ты опоздал, малыш? Месяцев так на шесть.
Слова слетают с ее губ прежде, чем мозг обдумывает сложившееся фразы. Ее руки обвивают шею мага, а пальцы нежно поглаживают кожу затылка. Но Миднайт уже поднял голову, зло поблескивая глазами.
- Моя ли вина в нашем расставании, м, Ангел?
Она смело выдерживает его взгляд, но отвечать не торопится. Ей слишком сложно начинать новый бой, когда война уже подходит к концу. Это чересчур рискованно для них обоих.
Ее молчание, как белый флаг для него. В сердце загорается синим пламенем чувство победы и он, не теряя более и секунды, впивается в ее губы, яростно теребя. Язык немедля врывается в женский ротик, исследуя в нем каждую частичку, когда-то принадлежавшую одному лишь Макбету.
Руки сжимаются на тонкой талии и поднимают девушку над полом. Юноша садится в кресло, на коем минутами ранее восседала его возлюбленная, и сажает Агрию к себе на колени.
Волшебница оборвала поцелуй, жадно вдыхая воздух. Ох, как же она тосковала по этим ощущениям. Она не скромница-монашка, так что пыталась найти замену этим горьким и одновременно сладким губам. Но все ее поиски заканчивались одинаково паршиво.
Чувства вытесняют разум, Сорано спускается к шее бывшего бойфренда, проводя дорожку из невесомых поцелуев, срывает мешающий ей массивный чокер. Слишком резко, на бледной коже наверняка останутся алеющие полосы, но кого это трогает. Губы находят выпирающую ключицу и зубы смыкаются на ней, оставляя за собой режущую боль и маленькие капли крови.
Миднайт тихо шипит на девушку, но она знает, что все делает правильно. В доказательство тому внизу торса завязывается тугой комок, а возбуждение покалывает уже где-то на кончиках пальцев.
- Стерва... - выдыхает парень, но Агрия уже опустилась перед ним на колени, снимая брюки и останавливаясь на черных боксерах.
Длинные ногти чертят неразборчивые узоры на тонкой ткани, изредка касаясь выпирающего члена. Светлые волосы спадают на лицо, когда Ангел наклоняется еще ниже, дабы целовать мужское достоинство, проводить по нему языком, оставляя на хлопке свою слюну. Саблезубая резко опускает боксеры и слизывает белую бусинку на самом конце члена.
Стон вырывается из Макбета тихим мычанием. Он истомленно смотрит на Сорано. На ее синие глаза, выглядывающие из под пушистых ресниц. Она слишком сексуальна сейчас, когда сидит между его колен, и трется немаленькой грудью о бархат кресла.
А девушка, желая доставить как можно больше наслаждения темному магу, наконец вбирает в рот его горячую плоть ровно на половину, делая ритмичные движения головой, и не забывая рукой поглаживать его член.
Последняя капля. Миднайт хватается за беловолосую макушку и насаживает ротик своей возлюбленной еще дальше. Кусая свою нижнюю губу, он прикрывает глаза, смакуя эти забывшиеся чувства от лучшего в своей жизни минета.
Агрия спускается одной рукой к своей груди, грубо сжимая ее, но вскоре продолжает путь к заветной цели. Шаловливые пальцы находят ткань трусиков и тут же отодвигают ее в сторону. Поглаживая свой клитор, волшебница врывается в лоно сразу двумя пальцами, ублажая уже не только своего любовника, но и себя.
Макбет, чувствуя скорую развязку, тяжело отрывает от себя Сорано, но заметив ее за весьма интересным занятием, поднимает с колен ближе к себе. Парень хитро ухмыляется, и подносит руку девушку к ее лицу.
- Плохая девочка, Ангел. Разве я разрешал приносить наслаждение кому-то помимо меня? - он вставляет два пальца в ее приоткрывшиеся губы, заставляя слизать свои же соки. А после срывает с бывшей подруги пернатый лиф, сполна любуясь аккуратной грудью.
Его зубы в мгновение ока сжимают вставший розовый сосок, а второй скручивают длинные пальцы мага. Сорано громко стонет, разрезая душный воздух комнаты, и обжигая легкие огнем. Она вцепляется в волосы мага, инстинктивно оттягивая их назад. За что получает хлопок по ягодицам, но это лишь разжигает в ней еще большее пламя.
Миднайт плавно поднялся от груди к шее, нежно целуя ее, но руки уже вставляли член в лоно Ангела. Его шею вновь обнимает любимая девушка, а после следует первое движение. Вниз-вверх. Она вновь доминант, но он и не против на время отдать ей корону, забываясь в этом диком танце смеси разных чувств.
Его ладони крепко сжимаются на ее упругих ягодицах, оставляя алые следы от пальцев. Они позже превратятся в лиловые, затем зеленые, и возможно желтые. Они еще долго не позволят Агрии щеголять в этом сомнительного типа наряде. И это не может не греть душу сына Брэйна.
Стоны, крики и остальные неприличные звуки заполнили собой все пространство большой комнаты. Они вытесняли собой мысли, окунали в темный омут чертей. Но ни один из пары и не думал вести себя хотя бы йоту тише. Им слишком долго препятствовала гордость, и она же виновник их накопившегося пыла, вытекающего в бешенный азарт.