Прости,Германия

Германия ехал домой на своём Фольксвагене. Взгляд его серых глаз, устремлённый через стильные очки на дорогу, был полностью сосредоточён. Страна уже успел вернуться с собрания на свои земли, и теперь рассекал родную столицу, в поисках нужного ему здания. Кажется, это должен быть музей. Хотя кто, в здравом уме, станет хранить вещи ужаснейшего тирана в музее! Нет, точно не там. Германия резко повернул от белого красивого здания, продолжая свой путь далее. Где же всё-таки могут храниться вещи Рейха?.. Дом, в котором он живёт, достался ему по наследству, от западной Германии. По его словам, Рейх тоже в нём жил, но не часто. Вроде бы, в чулане должно лежать что-то, что принадлежало нацисту. Благо, дом немца находится недалеко отсюда. Шины слегка поскрипывают на очищенной до блеска дороге, но это ни сколько не тревожит Германа. Его пальцы нервно стучат по кожаной обшивке руля, губы сами собой сжимаются, и не известно от чего! Германия жутко нервничает, сам незнамо почему. И вот, страна преодолевает длинные коридоры, находя ту самую, заветную дверь, что вела в чулан, по совместительству подвал. Глубоко вздохнув, немец открыл её — лестница устремлялась вниз, в темноту, но заранее подготовленный фонарик тут же разогнал её. Германия осторожно стал спускаться по древней лестнице, с невольным уважением оглядываясь на стены. Кажется, это кирпич ещё конца девятнадцатого века! И до сих пор достойно держит этот дом. Интересно, его прадед тоже здесь жил? Потому что тогда, может быть, эти стены куда старше. Каменная лестница была на удивление скользкой и неудобной. Засомневавшийся в себе Германия даже наклонился, проводя ладонью по лесенке — ничего! Простой камень. Удивлённо хмыкнув, он продолжил своё шествие вниз. Темнота медленно расползалась перед ним, открывая вид на тёмную комнату, выполненную из того же кирпича. Германия оглядел её — повсюду валялся старый хлам, много коробок и непонятных ему вещей. Видно, ему предстоит немало работы, провозиться со всем этим. Германия положил фонарик на самую высокую коробку, дабы он мог осветить всю комнату. Так действительно стало лучше видно, отчего Германия самодовольно улыбнулся, поправив свои очки. Ну, за работу. В первой коробке были детские вещи его матери, Восточной Германии. В большинстве своем то были старые советские игрушки и одежда, не сильно манящая своим видом, но поражающая неизменным качеством. Германия покачал для себя головой и принялся за вторую коробку. Открыв её, страна искренне улыбнулся. Там лежали его старые детские вещи. Вот его любимая игрушка — детская машинка, а вот Вольф, его игрушечный пёс. Как же это давно было! Немец ностальгично улыбнулся, откладывая обе вещи в сторону. Скорее всего, он почистит их от пыли, а после положит куда-нибудь на полку. Много чего Германия нашёл в этом чулане — например, старые фотографии его семьи, в основном на них был он с родителями. Однако на некоторых, чёрно-белых, красовался и Рейх. Немец стал вглядываться в них, в надежде увидеть где-нибудь рядом с ним хотя бы одного маленького мальчика, с голубыми глазами и светлыми волосами, но… Практически все они датировались 1941 годом. Видно, потом просто времени на фотографии не оставалось. А ведь жаль, на снимках с нацистом часто мелькает какая-то красотка, смотря на него влюблёнными глазами. Учитывая то, что Россия её не упоминал они, скорее всего, рассорились в пух и прах после начала войны. Германия устало вздохнул, отложив и эту коробку в сторону. Дальше идут вещи его отца — немного от Франции, немного от Америки, немного от Великобритании, ничего удивительного. Опять вещи восточной Германии, но уже в более юношеском возрасте. Там тоже было много фотографий — западный брат, который в скором времени станет кем-то большим, фотографировал удивительную красотку через заграждение, что кокетливо улыбалась ему. Для Германии его Родители были загадкой. Из рассказов отца он знает, что появился лишь тогда, когда обе страны искренне полюбили друг друга. Герману повезло — он оказался у своего отца, а не матери. Судя по её рассказам, у Советского Союза жить было… Неплохо во всяком случае точно, но невыносимо для европейского человека. Этот тотальный контроль, этот странный режим… Как бы Германия ни уважал Россию с его многочисленными братьями и сёстрами, он невыносимо рад от того, что появился именно в европейской части. Отец заложил в нём основу того человека, каким он является сейчас — отзывчивый и понимающий, но строгий и порою даже скупой. Западная Германия всегда старался дать сыну всё лучшее, в меру его возможностей. Сын немца получил шикарное образование, множество медалей и грамот. Гордость семьи — гордость нации! Германия до сих пор помнит слёзы матери в восемьдесят девятом году. Год, когда была разрушена Берлинская стена. Она тогда прожила совсем недолго — уже буквально года через два они покинули мир живых, и их место занял нынешний Германия. Да, он любил родителей, однако очень сильно негодовал по поводу того, что они, как бы правильнее сказать… Брат и сестра. В прочем, у стран дела обстоят гораздо интереснее, чем у людей. Это вам не Испанские монархи! А это что за странная коробка дальше всех? Немец с любопытством глянул на неё, вытаскивая из-под кучи других вещей. Вся она была в пыли, от которой Германия закашлялся. Он стал с удивлением разглядывать её — вот от чего она столь тяжёлая. Это ведь деревянный ящик! На нём был замок, однако тот давным-давно разболтался, и Герману не составило большого труда снять его и выкинуть в сторону. Вот, заветная крышка открыта. Немец раскрыл рот от удивления, извлекая из неё вещи. Вот помятая фуражка, с серебряным орлом сверху. Германия не был очень рад видеть подобное в принципе, однако стал с интересом разглядывать её. Определённо, это какая-то странная фуражка, особенная. В музеях немного другие… Вот только чем она особенная? Пожалуй, Германии не понять. Он аккуратно отложил её, извлекая другую вещь. Странная штука… Деревянный орёл. Видно, что его вырезал кто-то совершенно неумело, однако этот человек определённо старался. Может, это работа той девушки с фотографий? Германия улыбнулся, осматривая орла со всех сторон и отставляя его к фуражке. Странно. Какая-то ткань на дне. Немец аккуратно взял её. Но она, от чего-то, отказалась сдвигаться с места. Что-то прижало её ко дну ящика. Германия резко потянул — и услышал небольшой скрип. Тряпка оказалась в его руке, а то, что она скрывала, наконец вылезла. Какая-то картина. Вот только ничего не видно за этими слоями пыли. Германия подул на полотно, после чего протёр его этой же тряпкой, откидывая её в какой-то из углов. Действительно, картина. Статное животное стоит на берегу небольшого озера, гордо и мудро глядя на смотрящего. В озеро падает небольшой водопад сзади, с которым блики света, пробивающиеся через густые ветви елей, создают еле заметную радугу. Солнце играет на его золотистых, раскидистых рогах и на его чёрной, словно ночь, шерсти. Неужели это то, что Германия искал? Кажется, его руки дрожат. Он медленно разворачивает картину, искренне надеясь увидеть текст на обороте. И, о,чудо! «Рейх, привет! Как ты думаешь, кто это? Хехе, догадайся. Ну ладно, скажу, это я, Россия. Тебе наверное интересно, как я оставил тебе это послание? Помнишь, зимой, спустя пару дней после нового года, мы сидели у тебя в кабинете, и тебя куда-то вызвали. Ну, я и остался там сидеть. Вот, решил сделать тебе сюрприз. Может, однажды, ты увидишь это послание и обрадуешься. Если честно, то я вижу, на сколько всё у тебя плохо. Кажется, папа начинает побеждать тебя и… Я даже не знаю, рад ли этому… Ты столько сделал для меня, я не хочу, чтобы ты проиграл! Но и не хочу, чтобы победил… Почему же всё не может стать, как раньше? Почему же вы с папой не можете снова дружить как раньше, словно ничего и не было? Наверное, я чего-то не понимаю. Хм, интересно, когда ты это читаешь? Может, прошёл год, может два, а может целых десять! Интересно, живу ли я до сих пор с тобой. Но, даже если и живу, я хочу сказать тебе кое-что. Кое-что, что точно не скажет тебе я из твоего времени. Спасибо тебе огромное за то, что научил меня всему. Я теперь очень-очень умный! Ты бы и вправду стал хорошим отцом, как всегда и хотел. Может быть, твои дети были бы такими же великими, как и ты, но менее жестокими. До сих пор спина немного побаливает по ночам… Но это не страшно! Ведь ты каждый день извиняешься передо мной за всю боль, что причинил! Ведь ты каждый день обнимаешь меня, гладишь по голове. Ты ведь и вправду полюбил меня, а я тебя. Мы бы могли стать хорошей семьёй! Но… Мой папа обидится, если это произойдёт. А я ведь и его очень люблю. Как жаль, что мы все не можем быть одной большой семьёй! Ой, кажется, сюда кто-то идёт. Пока, Рейх! Te amo!» Германия с удивлением читал этот текст. Значит, это правда? Рейх действительно относился к его другу с уважением, даже более, как к сыну… Такой как он? Да невозможно это! Или всё-таки возможно? Немец хлопнул пару раз глазами. Наверное, Рейх действительно делал что-то прекрасное, заслужив доверие и любовь столь холодной страны, как Россия. Пусть он тогда и был ребёнком. Кажется, на дне коробки ещё что-то лежит. Это фотографии! Страна аккуратно положил картину на пол и поднял фотокарточки, отряхивая их от пыли. -Россия, что ты делаешь? -что ты сказал-пожал плечами светловолосый мальчуган, записывая что-то в тетрадку. -математику, верно? -ага. -ты не против, я проверю? -конечно же! Россия подвинул человеку тетрадь и стал с упоением глядеть на то, как он выискивает ошибки. -ты молодец.-сказал тот человек, закончив. Он поправил фуражку, улыбнулся и потрепал Россию по голове.-только в одном примере ошибка. Найди её сам, и исправь, хорошо? -конечно! -улыбнулся мальчик, слегка склонив голову и вновь тряхнув волосами. Мужчина тоже улыбнулся ему в ответ, проходя к дивану и садясь на него. Возле него лежала сумка, с чем-то большим и непонятным для России. Мальчик проводил его взглядом до дивана, после чего протараторил-а что это такое у тебя в сумке? -это? -посмеялся человек, доставая вещь.-это фотоаппарат. -а можно ты меня сфотографируешь? Ну пожалуйста! -ладно, ладно-лучезарно улыбнулся он, наводя объектив на Россию.-а ну-ка, улыбнись! Мальчик послушно улыбнулся во все зубы, глядя в фотоаппарат с полуоборота. -вот, молодец. Теперь у меня будет твоя фотография. -а можно посмотреть? -у мальчика буквально загорелись глаза. -конечно можно. Россия тут же подбежал к человеку, дожидаясь, пока фотоаппарат не извлечёт из себя чёрно-белый снимок. -готово.-мужчина улыбнулся, протягивая России готовое фото.-нравится? -ага! Спасибо, Рейх! -не за что-улыбнулись мальчику в ответ. Германия вышел из подвала, щурясь от того, на сколько ярко было наверху. Картина с текстом неизменно была у него под рукой. Вместе с ней страна направился в свою комнату, небольшую «каморку» с одноместной кроватью, столом со стулом и большим окном, параллельно которому стоял книжный шкаф. Именно возле него Германия повесил эту картину. Он сам не знает, зачем. Может быть, хочет, чтобы эта история была рядом с ним. Может быть, хочет, чтобы частичка друга всегда оставалась рядом. Может быть, хочет, чтобы эта картина просто висела здесь — она достаточно красива. Сложно сказать, что творится у него на душе. Не легко, знаете ли, переосмыслить, что самая ужаснейшая катастрофа, что вообще видело человечество, могло проявлять искреннюю любовь! В кармане у него так и лежали эти фотографии. На одной из них был изображён мальчик, что сидел в пол-оборота на стуле, улыбаясь во все тридцать два зуба. На другой фотографии был запечатлён уже сам Рейх, но не так, как на других. Кажется, что он даже был… Счастлив на этом снимке? Немец повесил картину, с некой гордостью глядя на проделанную работу. Тут же он извлёк из кармана фотографии, ставя их на полку возле книг. Пожалуй, в скором времени он отдаст одну из них России. Всё-таки, он ведь изображён на ней. -и зачем же ты мне устроил такой квест? -горько посмеялся немец, глядя на мальчика на фотографии. «Затем, что ты сам попросил"-тут же пришёл в его голову ответ.