Период разрушений

***

Чертово Агентство с его чертовым гением с чертовой «Сверхдедукцией» и чертова Гильдия с ее чертовым По с чертовыми книжками. Чертов он сам, Чуя Накахара, который так чертовски глупо вышел из себя просто от одного чертового упоминания о чертовом Дазае. Чуя был так зол, что даже устал от злости. И когда Эдогава закончил свое расследование и начал было издевательски махать рукой на прощание, Накахара ощутил даже некоторое облегчение. По крайней мере, одним бесячим человеком вокруг меньше. Но бесячий человек внезапно прервался на середине прощального жеста, повернулся и спросил: — Хочешь совет от великого детектива? Совершенно бесплатный! Он даже приподнял указательный палец для значительности. Аттракцион неслыханной щедрости, подумал Чуя раздраженно, но отказываться не стал. — Ну давай. — Ты красивый, веселый и бесстрашный, но тебе очень не хватает сатанинской гордости — это раз, и умения не реагировать на провокации и подначки — это два. — А? Какие еще подначки? Рампо вздохнул с таким сочувствием и посмотрел так скорбно, что Чуе немедленно захотелось ему втащить. Он с трудом удержался от этого — и только потому, что, кажется, начал догадываться, о чем речь. — Ты — Накахара Чуя, большая шишка в мафии. Подумай сам, многие ли рискнут тебя подначивать. «Большая шишка» фыркнул. — Вот ты, например. — На мои подначки можешь вестись, обычно это безопасно, — великодушно разрешил Рампо. — А вот он тебя сожрет и косточки выплюнет. — Сожрет? — с сомнением переспросил Чуя. Воображение тут же нарисовало ему его собственный труп, а рядом — Дазая, азартно впивающегося зубами в его шею, чтобы в следующее мгновение оторвать от нее окровавленный шмат, прожевать, улыбнуться и процитировать: «Как приятно у трупа смердящего Перегрызть сухожилия ног И вонючего мяса скользящего С полфунта отрезать кусок».* Чую передернуло, зато он тут же вспомнил реальные слова реального Дазая. «Ты был бы тысячу раз мертв, я бы зарезал тебя своими руками. Придумал бы для тебя самую страшную смерть. Мне бы понравилось тебя убивать. Ты был бы тысячу раз мертв. Если бы я любил тебя». Но бодрый голос Рампо вернул его к реальности. — Не воспринимай так буквально. Поиграется, заскучает, сломает и выкинет, так понятнее? Когда все станет спокойно, ты через две недели приползешь к нему на коленях, а через полгода обнаружишь себя в сточной канаве, без работы, без гроша, без самого себя, зато с памятью о том, как кто-то, бывший смыслом твоей жизни, дал тебе всё и отнял у тебя всё. А потом сопьешься и утопишься. Ну или, если повезет, запустишь эту свою «Порчу» и умрешь красиво. Оно тебе надо? Чуя ошарашенно молчал. Он даже не чувствовал в себе сил возразить. У него даже не было ни одного аргумента против. Хотя бы потому что навязчивое желание приползти на коленях он уже пару раз ощутил, но успешно подавил, к тому же столько проблем навалилось с этими гребаными русскими. И он не сомневался, что Рампо совершенно прав — в конце концов, до сих пор он еще никогда не ошибался, это в самом деле впечатляло. — Еще ты можешь смириться и забить, но для этого вдвойне нужно перестать реагировать на подначки. Еще, конечно, можешь уйти из мафии, но он бы не хотел, чтобы ты делал это просто ради него, я прав? — Это он тебе сказал? — Это очевидно. Но, в любом случае, сначала тебе просто нужно повзрослеть. — Не желаю слышать такое от человека, который в родном городе ориентируется по типу «вышел за хлебом — осознал себя на Марсе»! — взъярился Чуя. — Дело твое, — ухмыльнулся Рампо. — Но это самая серьезная преграда. Он повзрослел — и ты знаешь, чего и кого ему это стоило — а ты нет. Пока это не изменится, у тебя нет надежды, бедный, бедный Накахара Чуя. — Пошел ты! Тебе-то что до всего этого? — Может быть, в глубине души я очень добрый. Или мы с коллегами поспорили про вас с Дазаем на большие деньги. Или Дазай — такой прикольный персонаж, что наблюдать за его жизнью — все равно что смотреть увлекательное аниме. Кто знает! С этими словами Рампо улыбнулся вполне искренне и все-таки окончательно помахал рукой. И исчез. Чуя обессиленно откинулся на стену за спиной и сполз по ней вниз. Короткий разговор вымотал его больше, чем события последних дней. Но меньше, чем его безнадежное, беззаветное, идиотское чувство, которое он проклинал каждый день и которое, тем не менее, берёг и на самом деле не хотел бы уничтожить. Словно бы оно было его благословением, а не проклятием, словно бы оно делало его чище и лучше. Чуя зажмурился. Черт. Нельзя обо всем этом думать. Не время, не место. Нужно разобраться со всем этим чертовым дерьмищем, происходящим вокруг. А потом — «когда всё станет спокойно» — он повзрослеет. Обязательно повзрослеет. И попробует еще раз. -------------------------------------------- * — я этот стишок впервые услышала в Гоблинском переводе «Властелина Колец», а откуда у Чуи в голове такой мусор — понятия не имею :)