Где Доблесть бессильна перед Тьмой

Гордыня Империя никогда не позволяет признать поражение. Он дерётся до парализующей слабости в теле и спорит до онемения голосовых связок. Даже когда глас разума твердит, — нет, кричит, — что стоит поумерить пыл: подобно необузданной силе молодого скакуна, Империй рвётся в пучину схватки, уничтожая всё на своём пути, а любая словесная перепалка шипит и пенится от язвительной желчи его слов. Пламя жизни под толстым слоем доспехов сравнимо с ослепительным огнём крыльев Доблести: яркое, пульсирующее, внушает страх в сердца нечисти. Темперамент архангела то и дело вызывает неодобрительные кивки головой; Ауриэль стремится сбить спесь с дорогого братца, но тщетно. Империй уже и не помнит, когда дела обстояли иначе. Наверное, давно — сотни, а то и тысячи лет назад. Впрочем, призраки прошлого его не волнуют. Так он думает, пока цепкие пальцы Тьмы медленно ложатся на широкие плечи, очерняя золото брони. Белоснежная жидкость сочится из тела архангела, однако боль вызывают лишь насмешки Диабло под аккомпанемент рыков голодной стаи демонов. Адская скверна расползается по стенам Серебряного города. Впервые за время своего существования Империй беспомощен, подобен слепому котёнку, что тыкается об углы картонной коробки в поисках выхода. В груди невыносимо ноет. Архангел чувствует бурление стыда и ненависти; опасная смесь подкатывает к горлу и стремится наружу. Он чертыхается и крепко сжимает верный Соларион — битва должна быть выиграна. Скрипучий голос где-то глубоко внутри ехидно шепчет: слабак! Нефалем… отродье. Империй с нескрываемым презрением отказывается от помощи Тираэля — некогда собрат перестал быть таковым в момент союза с людьми. Попытки Итераэля образумить архангела растворяются в смоге разорённого города. Руины родного дома пробуждают чувство вины, которое, впрочем, быстро сменяется ненавистью: нефалем и весь его проклятый вид — причина этого кошмара. Гнев кипит в венах архангела, разъедает заметно потемневшие доспехи; открывает дверь в закрома ангельской души. Паучьи лапы Тьмы ловко облепляют сердце. Начало конца. Диабло достигает Кристальной Арки раньше отряда Империя: один за другим ангелы с оглушительным грохотом падают на землю. Голубые крылья за могучими спинами гаснут как угольки погибшего костра. Всё естество архангела корчится в приступе агонии, из уст срывается сдавленный рык. Не успел, не смог, не защитил. Слабак! Последний лучик света исчезает в пучине мрака. Вязкая, непривычно липкая, чёрная субстанция наполняет тело. Неподъёмный свинец слабости исчезает в мгновение ока. Демоны, люди, нефалемы — всё едино в пылающих гневом глазах. Они поплатятся за унижение, поплатятся за хаос и разруху Серебряного города. Все до единого.