15 оттенков красного

Грантер не ошибался, когда говорил, что на Монмартре везде весело. Кто угодно, начиная от пьяницы и заканчивая гвардейцем, мог найти здесь себе развлечение по вкусу. Ярко горящие фонари, громкая музыка и люди, идущие на встречу с улыбкой на лице, повышали настроение и порождали желание улыбаться в ответ. Анжольрас снова заметил девушек с деревянными лотками и корзиночками, которые, пробираясь через толпу, выкрикивали разные цены и зазывали покупателей. На них были пышные под старину платья, волосы же были заплетены в роскошные косы. Почти у каждой в косу была вплетена лента и, что самое интересное, как Анжольрас ни пытался, но найти две одинаковые он никак не мог. Каждая девушка добавила что-то свое и, несмотря на то, что красных лент он насчитал, к примеру, шесть, каждая отличалась от предыдущей окантовкой, узором или какой-нибудь причудливой кисточкой. Анжольрас с интересом заглянул в корзинку одной из девушек. В ней оказались вполне аппетитные на вид профитроли, которые, к тому же, еще и отменно пахли. На дне корзинки стояла самодельная, немного кривая перегородка, разделяющая ее на две равные части. В левой части лежали пирожные со сладкой начинкой, преимущественно с заварным кремом, а справа лежала закуска для тех, кто всерьез проголодался. Начинки были самые разные и могли удовлетворить желание любого покупателя: кроме традиционных профитролей с грибами, там были еще с сыром, мясом и листьями салата. - По сколько они? – почти закричал Анжольрас, пытаясь перекричать музыку и указывая девушке на корзинку. - Две штуки – три су, - звонко ответила она, улыбаясь. Порывшись в карманах, он протянул девушке названную сумму и взял два профитроля с заварным кремом. - Будешь? - обернулся он к Грантеру и протянул пирожное. Тот, немного смутившись, кивнул. Надкусив лакомство, Анжольрас понял, что три су он отдал не зря: тесто было мягкое и вкусное, а такого заварного крема он вообще никогда не пробовал. - Шикарно, - вынес он свой вердикт, когда доел. Грантер согласно кивнул и, хохотнув, выдал: - Мелочь, а приятно, скажи? (1) Оба засмеялись, и Анжольрас осознал, что у него просто отличное настроение, что постоянно хотелось если не смеяться, то хотя бы улыбаться. - У тебя крем на лице, - заметил он, присмотревшись к Грантеру. Он протянул руку и стер его, - Вот теперь уже нет. Пока покрасневший Грантер вспоминал, как вообще двигаться и разговаривать, Анжольрас с интересом осматривал корзинки остальных девушек. Шарлотки, ромовые бабы, калиссоны и, конечно, макароны (2) всех форм и вкусов, которые только можно представить. Просчитав, что с голода они этой ночью точно не умрут, он бодро зашагал к площади, откуда уже более получаса доносилась игра скрипки. В центре, возле фонтана, стоял парнишка лет пятнадцати, и если бы Анжольрас не видел это собственными глазами, то он бы никогда не поверил, что именно мальчик заставляет смычок так порхать по струнам. Только что началась медленная мелодия, большая часть людей разошлась – на площадке остались только пары. Немного покачав головой в такт, Анжольрас повернулся к Грантеру с желанием поделиться впечатлением, но тот как-то задумчиво смотрел в другую сторону, закусив губу. Проследив его взгляд, он заметил девушку возле прилавка. На секунду ему показалось, что именно она заинтересовала его спутника, пока взгляд не остановился на бутылках вина, которые она продавала. - Серьезно? – прыснул Анжольрас, толкая Грантера в плечо. - Ты не против? – осведомился Грантер, осознав, что разоблачен. - Ты так спрашиваешь, будто если я скажу, что против, то ты его не купишь. - Ну, я бы хотя бы после покупки сделал вид, что расстроен… - Покупай, - усмехнувшись, махнул рукой Анжольрас, - Всё равно я знаю, что тебе эта бутылка, как другому полбокала. - Ты преувеличиваешь. - О, ничуть. Совершив покупку, они через одну из улочек двинулись дальше, туда, откуда доносилось больше всего шума. На Площади Виктоир (название они прочли на стене одного из соседних зданий) проводились так называемые «общие танцы», где партнер менялся каждые три или четыре минуты, в зависимости от продолжительности мелодии. - О, нет, - простонал Грантер, - В тот раз мне жутко не повезло, и какая-то мадам своими каблуками едва не лишила меня возможности ходить. Он сразу же бухнулся на одну из стоящих по всему периметру скамеек. - Но знаешь, тебе бы не мешало понять, что… Конец фразы Анжольрас не услышал, потому что какая-то девица схватила его за руку и потянула в танец. Все произошло уж очень резко и спонтанно, вокруг сразу замелькали разноцветные платья: у его спутницы оно было темно-синее, у той, что плясала слева от них – выцветшее зеленое, а у той, что уже вилась вокруг Грантера – крикливо-оранжевое с пожелтевшими кружевами на рукавах. Анжольрас видел, как тот лишь посмеивался и качал головой, открывая бутылку и начиная ее опустошать. Девушка, не добившись желаемого результата, переключилась на какого-то пьяного вдребезги парня, который, видимо, как и Анжольрас, на подобном собрании был впервые: потерянный взгляд его с головой выдавал. На смену к Грантеру подсела какая-то широкоплечая блондинка в коротком, едва прикрывающем бедра бордовом платье. К ней парень отнесся более благосклонно, протянув бутылку. Анжольрас поймал себя на мысли, что слишком долго рассматривает Грантера и его, хм, спутниц, и перевел, наконец, взгляд на девушку, с которой танцевал. У нее были каштановые, немного растрепанные от танцев волосы, и она разительно отличалась от остальных девушек – хотя бы тем, что не пыталась засунуть руку ему в штаны, что он уже успел заметить по тем, кто танцевал рядом. А этому однозначно стоило радоваться. Когда мелодия кончилась, она, широко улыбнувшись, приблизилась и едва ощутимо коснулась губами его щеки. Она будто поблагодарила его этот короткий танец, и Анжольрас мгновенно покраснел, борясь с желанием прикоснуться к месту поцелуя. Почти сразу заиграла другая мелодия и она, схватив за руку мужчину в серых стертых брюках, снова пустилась в пляс. Решив, что на сегодня с него танцев хватит, Анжольрас попытался покинуть площадку, но сделать это было совсем не так просто, как ему представлялось. Сделать шаг в любую из сторон было практически невозможно: он либо врежется в танцующих, либо наступит кому-нибудь на ногу. Пока в голове обосновывалась смиренная мысль, что он умрет под напором толпы, кто-то подхватил его в танец. Разница заключалась лишь в том, что теперь вел не он, а его партнер. Еще мгновением позже он осознал, что этим самым партнером оказался Грантер, и они довольно-таки быстро выбирались из толпы, лавируя между парами. Он двигался легко и быстро, и у Анжольраса даже немного захватило дух от ловкости и грациозности движений. В нос ударил терпкий запах красного вина, но это длилось лишь мгновение, потому что в следующий миг они оказались в какой-то улочке, где вокруг уже никто не кружил. Грантер сразу отпустил его и, словно опасаясь, сделал два шага назад. - Оттуда просто невозможно выбраться иным способом, - оправдываясь, начал Грантер, - Просто я подумал, что…. - Где ты научился так танцевать? Парня явно озадачил вопрос, хотя, к слову сказать, пропуск части «какого черта это было» его порадовал. - Само собой получилось. Когда я впервые сюда пришел, то постоянно наступал всем на ноги, а это не особо весело, особенно когда на тебя начинают шипеть или кричать…. Так что практика, мой друг, только практика, - он ухмыльнулся. Анжольрас лишь хмыкнул и потянулся, услышав уж слишком красноречивый хруст костей: - Что-то я устал. - Есть одно место, там тихо и вполне можно отдохнуть. - Далеко? – скривился парень, потирая поясницу. - Да нет, пять минут ходьбы, не более. *** - Это вообще законно? Они стояли возле двухэтажного дома, к стене которого очень кстати прислонена лестница, по которой без особых усилий можно было попасть на крышу. - Ну-у-у, - протянул Грантер, потирая руки и первым забираясь на лестницу, - не совсем. Да ладно, ты все равно уже здесь. - Веский довод, - покачал головой Анжольрас, забираясь вслед. Оказавшись наверху, они легли на прогретый за день бетон и устремили взоры в ночное небо, сверкающее мириадами звезд. - Знаешь, это даже странно, что я тут никогда не был, - тихо сказал Анжольрас, закидывая руки за голову и устраиваясь поудобнее, - Знал, что сюда ходили бродячие художники, видел, как холм возвышается над зданиями, но никогда не задумывался.… Вот он какой, Монмартр. Он замолк, и это слово приобрело какой-то новый, притягивающий оттенок. Грантер, немного приподнявшись на локте и, мимолетно задержав взгляд на едва заметной улыбке своего спутника, спросил: - А ты знаешь, почему его называют Монмартр? Тот молча пожал плечами. - Одна из версий гласит, - довольно начал Грантер, укладываясь обратно, - Что его так назвали в честь римского бога Марса. Его так и называют, Марсов холм. Порой тут устраивались дикие гуляния и оргии, которые почти все заканчивались кровавыми бойнями, жертвы которых автоматически становились данью уважения этому богу. - А вторая? - Вторая еще печальней, - Грантер сдул непослушную прядь с лица, - Первым христианским епископом Парижа стал Святой Дионисий. Со своими сподвижниками он вполне мирно начал проповедовать свою религию, строил церковь на самой высшей точке этого самого холма. Да, если ты приподнимешься, то увидишь маленькую церквушку на самой вершине. Анжольрас задумчиво нахмурился, смотря в направлении, указанном Грантером. - Ну, и вполне очевидно, что язычникам это не понравилось, и Дионисия кинули в темницу вместе с его последователями. А наутро их обезглавили. Как гласит предание, он взял свою отрубленную голову и дошел до ворот храма, и только там упал. Вот холм и назвали холмом Мучеников. Довольно пессимистичное название для такого места, правда? - Откуда ты все это знаешь? - Не знаю. Просто подумал, что тебе будет интересно. - Мне и было. Грантер совершенно не умел сдерживать улыбку. В это время в Анжольрасе произошла какая-то перемена. Глубокая или нет - он пока не мог это определить, но перемена существенная. Странное смешанное чувство воодушевленности и удивления заполнили его, и он не знал, какое сыграет более важную роль. Он всегда считал Грантера крайне поверхностным, третьестепенным персонажем его истории и истории в общем. Острый на язык пьяница, поражающий скептицизмом и цинизмом, которые сочились из каждого его взгляда и движения. Вечная насмешка в глазах. Полнейшая инертность в разговорах. Что он думал о нем? Ничего. Собственно, он и не знал о нем ничего. А даже когда узнал, понял, что Грантер был не таким, как остальные. Он мог вскакивать среди ночи и рисовать какие-то совершенно безумные картины, возникшие в его голове. Он мог поразить умением всегда подмечать интересные, никому не заметные детали. Он часто говорил вещи, которые были неудобны и приятны одновременно. Мог заявиться ближе к ночи и потащить его, Анжольраса, забраться на высочайший холм Парижа. И он, пожалуй, стал единственным, кому Анжольрас позволил затащить себя в подобную авантюру. И вот сейчас они лежали на крыше чьего-то жилого дома, и под ними слышался звон кухонной утвари и окрики хозяйки на детей. На главной площади продолжались гуляния, слышалась громкая музыка и хохот девиц, но все это казалось отголоском из другого мира. Звезды, причудливой росписью укрывающие небо, приветливо светили, озаряя все вокруг мягким светом. - Анжольрас, - вдруг подал голос Грантер, разрушая плотную и уютную, как вата, тишину. Голос у него дрогнул, и он сглотнул, набираясь решительности. – Я хотел… - Да? - Да нет, ничего. И эта прерванная фраза казалась абсолютно нормальной, такой законченной и правильной, что Грантер не посмел ее закончить. По крайней мере, не сейчас. А звезды продолжали им улыбаться. __________________________________________________________________________________ (1)- Во французском языке изначально слово «profitrole» означало небольшое денежное вознаграждение, премию, ценное приобретение (ср. «Мелочь — а приятно»). (2)- Макарон – кондитерское изделие из яичных белков, сахарной пудры, сахарного песка, молотого миндаля и красителя. Адрианопольский — ярко-красный, от названия краски, которую производили из марены. Назван по месту производства, г. Адрианополю (ныне Эдирна, Турция), основанному римским императором Адрианом (117—138 гг. н. э.). Другое название: турецкая краска. http://s008.radikal.ru/i304/1308/d3/17ffd720ba6e.png