Лузер

— Ебал в рот, — с порога заявляет Стас.       Он заваливается на хату к Лаврову, потому что не хочет идти домой. Нет, его ни в чем не упрекнут, не выскажут, что он ленивый и безработный, а все надежды хоть мало-мальски заработать просирает. Ничего подобного. Это одна из недавно сформировавшихся привычек — прийти к Игорю, упасть в кресло в его комнате, раскинуться на нем, вытянув ноги, почти касаясь противоположной стены. Вот Игорь касается, когда так ложится, а Стасу не хватает несколько сантиметров.       Игорь что-то нечленораздельно угукает. Он даёт понять, что услышал его, но и не слушал. Лавров сейчас сам на грани махнуть рукой, откинуться на спинку стула, хрустнув сначала шейными позвонками, потом выпятить грудь вперёд, чтобы то же самое произошло с грудными, от души потянуться, пытаясь кончиками пальцев достать до потолка, а потом упасть на рядом стоящий диван. Он заграбастает Стаса в свои медвежьи объятия, откроет во вк какой-нибудь паблик по типу «работа в Самаре», «Самара вакансии» и прочую залупень, пролистает три-четыре поста и уткнётся носом в острые углы Конченкова, будет бурчать, что-то о несправедливости мира, о погорюет о неудачах, а потом просто выберет следующий банк и все пойдёт по уже отработанному сценарию.       Игорь машет головой, отгоняя прочь не самые веселые мысли, а потом все-таки поворачивается к Стасу. Тот лежит в кресле, шеи почти не видно, подбородок лежит на груди, взглядом сосредоточенно упирается в стенку, а носок неумолимо тянется к ней. Игорь хмыкает. — Что на этот раз? — спрашивает, хотя он знает ответ. — Да в пизду, — бурчит Конченков, наконец расслабляясь. Он тоже переводит взглядом на Игоря. Все ещё в куртке и в смешной немного детской шапке. На улице не сильно холодно, но мороз ощутимо щиплет кожу. Красный, с соплями наперевес, отчаянно старается втянуть в себя как можно больше, беспрестанно шмыгая носом. — Заебал, — не выдерживает Игорь, будь у него под рукой салфетки он бы швырнул ему их, но вставать отчего-то лень, хотя он бы с удовольствием бы отвлёкся. — А чо я сделаю, — невозмутимо жмёт плечами. — Например, высморкаешься? Жрать хочешь? Стас удивлённо раскрывает глаза. У Игоря редко, что бывает дома поесть, но иногда на него нападает желание что-то приготовить. Получается даже съедобно и вкусно. Сам Стас тоже базовыми навыками не обделен, но проявлять себя на кулинарном поприще не спешит. — А есть чо? — Нет, — также безмятежно обрывает Игорь. Он снова отворачивается, упираясь взглядом в отчёт. А потом плюет, ложится грудью на стол и спрашивает: — И чо дальше? — Не ебу, — простой ответ. Как и миллионы до этих. — Может, — в какой раз начинает Игорь, — давай я… — Пойдёшь нахуй? — заканчивает Стас, опять-таки в которой раз. Игорь отфыркивается. — Тебе же ещё на пары ходить, тяжело найти работу, чтобы совмещать с учебой. Листовки раздавал, машины мыл, на заказ рисовал. Уже даже и грузчиком поработал. Я ж не упрекаю, просто хочу помочь. Тебе. Себе. — Это конченное говно, я для угара, а ты всерьёз, кончай уже хуетой страдать и грезить непонятно о чем. Я завтра ещё в одно место схожу. — Оставить анкету и услышать «мы Вам перезвоним»? — Что если у меня фетиш такой? И чо ты мне сделаешь? — Долбоеб, — фыркает Игорь. Лавров наконец встаёт, шлепает босыми ногами мимо Стаса, находит носки и натягивает, пошатываясь, теряя равновесие на одной ноге.       Игорь направляется на кухню, гремит посудой, а Стас лежит в кресле, все так же одетый, все такой же красный. Он глубоко вдыхает и смотрит в белый потолок. Это тяжело. Безденежье на него давит, как и то, что он в душе не чает, что делать через полгода. В нем сидит какое-то непонятное отчаяние.       Конченков расстегивает куртку, стараясь как можно меньше совершать лишних движений, снимает ее и тянется до пульта и геймпада. Игорь редко играл на приставке, а в последний раз они рубились вместе, по логике там должен быть Мортал комбат. Все эти внутренние переживания, накапливание проблем и самобичевание Стас не особо любит. У него не было миллион решений на одну проблему, как и не было каких-то огромных амбиций. Просто заработать, прилагая минимум усилий. Конечно, это утопия.       Зимой помещения отапливают хорошо, а ещё Игорю везёт, потому что он живет не так уж высоко. Стас уже не помнит, сколько минут он сидит в шапке, с большим энтузиазмом херачит по ни в чем неповинными кнопкам и полностью отдаётся игре. Взвинченный, вспотевший и сосредоточенный, разве что язык от усердия не высовывает. Стас, как и многие, верит, чем сильнее ты вжимаешь кнопку в пластик, тем быстрее и лучше реагирует анимированный персонаж на экране. Поэтому он не жалея свои пальцы давит, оставляя белые круги на ногтях. Одному играть не так весело, но все-таки это здорово отвлекает. Для него огромная неожиданность, когда большая рука Лаврова буквально сдирает с него шапку. — Типа этикет, слышал, не? Может, слово все-таки отчасти знакомое, — говорит он, обращая на себя внимание. — Ну где-то мимоходом, — не отрицает своей невоспитанности Стас. Но на самом деле он не такой, просто сейчас голова забита другим. Потерянный и бесперспективный, уже немного уставший и заскучавший от рутины. Со всеми бывает, нужно просто сменить деятельность и прочее. Стас ещё и в некотором смысле этого слова меланхолик, есть в нем что-то подвластное этим не затяжным моментам безмятежности предавания себя грустным мыслям, просто выражается по-другому из-за его нелюбви сидеть и подолгу копаться в себе. Вот как сейчас: открыть игру, посмотреть какое-нибудь аниме, пополнить свою одну из многочисленных коллекций. Будь то фигурки или диски с видеоиграми. — Задрот ебаный, — качает головой Игорь. Вообще он уже продолжительное время наблюдает за Стасом. Его увлечённость действительно поражает. — Пошли, покушаешь, а потом доиграешь. Рукой Игорь мягко проходится по голове, оглаживая темённую область и плавно спускается к затылку. Стас недавно коротко подстригся, поэтому волосы щекочуще колят кожу ладони. Стас на это реагирует и медленно поднимает голову, будто следует за рукой. Игорь не то, чтобы редко проявляет знаки внимания, но сейчас они кажутся значимыми как никогда. Конченков встаёт с кресла, обходит его и уже приободрённый топает на кухню, где вкусно пахнёт жареными яйцами.       Игорь заводит неторопливый разговор, жалуется на людей, на работу, травит смешные истории и прячет улыбку, когда замечает, как Стас отвечает на его шутки. Буквально ловит каждую, и смеётся, отдаваясь эмоциям полностью. А Игорь заворожённо слушает его истерический смех. Сам-то понимает, что его шутка в принципе не очень, Игорь над таким вряд ли бы посмеялся, но Стасу нравится искренне, а от этого теплее. Они невесомо соприкасаются кончиками пальцев, руки их лежат на столе, а под столом сплетают ноги. За окном глубокий вечер, даже учитывая, что темнеет рано. Стас поел быстро, они просто увлеклись обсуждением своих серых и скучных будней. Их беседа подходит к кульминации, так происходит всегда, когда заканчиваются темы и наступает уютная тишина. — Останешься? — спрашивает Игорь, когда уже стоит за раковиной и моет тарелку Стаса. Конченков прикидывает расстояние до своей шараги от квартиры Лаврова, высчитывает во сколько нужно будет встать, отписывается матери, что остаётся у Игоря, чтобы та не волновалась и утвердительно кивает, когда Лавров заканчивает с посудой. — Но только если утром будет такая же яичница, хотя если честно ты подзаебал кормить меня только ей. — У меня завтра рабочий день, такой же какой был сегодня, ты выбираешь не те моменты, чтобы ко мне заваливаться и претендовать на более изысканный ужин. Стас только неопределенно жмёт плечами, мол, он обдумает предложение и даст свой ответ позже. — Приходи, как будет выходной, может, ещё что-нибудь запишем, я видел скок у тебя скопилось шуточек, а я рифмы подберу, — внезапно предлагает Стас. Они уже лежат в полутьме комнаты, где горят всякие приборы, а в окне отражается свет от фонарного столба. Палец Игоря гуляет по обнаженной тощей спине, обрисовывая контуры знакомой татуировки. Лавров соглашается и принимает для себя определенное решение, коим со Стасом он не поделится. — Чувствую себя конченным неудачником, зато хоть в армию идти не надо, — смеётся Стас, глуша свой и без того тихий голос в подушке. — Все будет путём, — обещает Игорь, он закрепляет это легким поцелуем в лопатку и накрывает обоих одеялом.