Запутанная история

- Ну и что мне с тобой делать, горе луковое? - вздыхает Тома, глядя на свое "счастье" в усмерть пьяное. - В общагу тебя нельзя в таком виде везти, получишь по первое число. Девушка достает телефон и набирает заученный номер. - Кату, ты не против, если я сейчас своего привезу? Он налакался как свинья! - Вези, мы сегодня с Сашей и Даней уезжаем на экскурсию на два дня, так что флаг вам в руки. Презервативы в ванной. - У него полное состояние не стояния, так что до презервативов точно дело не дойдет. - смеется рыжая в ответ. - Ладно, спасибо, хорошо проведите время там. - И вы. Целую. - Скажешь тоже. Целую. Дальше Тома совершает еще один звонок, чтобы вызвать такси и, поддерживая парня, чтоб он не свалился, девушка ведет его к остановке, что бы Чжан мог сесть, ибо плечи Томы уже порядком разболелись от тяжести этой тушки. В квартире они очутились спустя где-то минут сорок-час, как раз застав собирающуюся семью. Время было раннее - семь утра. Быстро уложив своего мужчину спать, Тамара поспешила на кухню, что бы приготовить кому-то ранний завтрак, а себе очень поздний ужин. - Ты бы спать ложилась. - Говорит Катя, ведя за собой сына. - Сейчас поем и лягу. - врет Тома, прекрасно понимая, что не ляжет, потому что чувствует, по традиции, после выпитого приходит депрессия, которая не известно сколько продлится. Катя это тоже понимает, но делает вид, что верит. С этим состоянием подруги ничего не поделаешь, как ты ее не уговаривай и не вразумляй. С этим сможет справится только один человек, который сейчас валяется за стенкой без задних ног и пьяно похрапывает во сне. - В холодильнике две бутылки соджу. - и поймав вопросительный взгляд подруги, Кату уточняет. - На опохмел. Тома благодарно кивает, решая для себя, что как минимум до одной из стеклянных тар она доберется гораздо раньше, чем посоветовала названная сестра. Наконец завтрак готов, и четыре тарелки с дымящейся от жара едой стоят на столе. - Спасибо. - первым благодарит Данилка, который просто обожал Томину стряпню. - Ой, горячо! - Давай подую. - улыбается Тома, наклоняясь к крестнику. Тот привычно открывает рот, и девушка дует ему на обожженный язык. Такая некая игра, которую один раз они подсмотрели у Соньки с ее старшим братом. - А вот и папочка. - в кухню вошел Александр. - Привет, Том. Они приветствуют друг друга поцелуями в щеку, и рыжая ехидно замечает: - Ты наконец-то побрился? - Не при ребенке. - смеется Катя, и взрослые начинают хохотать, улавливая тематику данного намека. Уже стоя в коридоре, проводив считай родственников на двухдневное путешествие по Корее, Кулигина с тоской смотрит на дверь, за которой спит ее жених. Заглянув в комнату, она с умилением наблюдает как это китайское нечто ворочается, что-то бормочет во сне и пытается нащупать вторую подушку, чтобы ее обнять. Девушка не смело подходит, долго взирает на до боли изученное любимое лицо, и убрав ладонью челку, касается губами горячего лба. Складка между бровями Исина разглаживается, уголки губ почти незаметно дергаются в улыбке, и он перестает что-то тревожно бухтеть. Кинув еще один взгляд на своего любимого, Тома тяжело вздыхает, и уходит на кухню, аккуратно прикрыв за собой дверь. На кухне ее ждет холодное соджу и рой мыслей, которые давно просились, чтоб на них обратили внимание. Первая рюмка не пошла: Тома закашлялась, подавилась, а горло обожгло, не смотря на малые обороты пойла. Вторая тоже не пошла: горло запершило и привкус показался мерзким. На третьей стопке Тома поняла, что еще капля и она не сможет сдержать рвотного позыва, поэтому с досады просто вылила содержимое обеих бутылей в раковину, отшвырнула их куда-то и налив себе стакан воды, с гордым видом села за стол. Просидев так минут пятнадцать, пронаблюдав все это время за стрелками настенных часов, которые теперь указывали пол девятого, вдруг психанула и схватила свой iPhon. Найдя номер Бекхена, который успела тайком переписать из телефона Чжана (и не только его), она жмет на вызов абонента. - Или вы сейчас же забираете своего пьянчужку, или я его убью к херам! - забывшись, говорит девушка мало того, что на русском, так еще порядком заплетающимся языком. - Waaaat?! - слышит она басовитый голос Чанеля. - Бена позови… - но нужды просить, впрочем, не было, потому что Дива выхватывает свой телефон из огромных лапищ соседа по комнате и произносит в трубку "аньён". Девушка снова озвучивает свою угрозу и снова на русском, а в ответ слышит только удивленное корейское заикание. - Дубль ту! - прерывает она непонятный поток слов и повторяет все на английском. На этот раз мычание в динамике более осмысленное, но понятно, что собеседнику ничего не понятно. Сдерживая раздражение, девушка пытается донести самыми элементарными фразами на все том же английском, чего она хочет от "этого тупоголового карлика!". Наконец, более менее Беки понимает, о чем его просят и, кидая утвердительное одинокое "ok", прерывает звонок. Тома отсылает адрес смс-кой и ждет. Ждет, как ей кажется, очень долго… Не звучит никакого звонка, но в кухню входят двое. - The door was open… - растерянно говорит Бекхен, рукой указывая на оную. Тома машет рукой на манер «хрен с ним» и делает пару глотков из граненого стакана, пока вновь прибывшие оглядывают помещение. Чанель замечает две валяющиеся бутылки из под соджу и ощущает запах перегара, до сих пор не выветрившийся у девушки после клуба и с широко раскрытыми глазами восклицает, взирая на девушку сверху вниз: - Ты чего, напиться решила?! - What? – корейского Тома понять не в состоянии. – Baek, translated, please! - He asks do you want to get drunk. - You are a stupid? It's just water! – возмущается Тома, решая «забыть», что изначально именно это она и собиралась сделать. - You get drunk…water?! – тупит Пак. - Да, ты точно идиот. – поджимает губы рыжая, а ушастый все еще непонимающе сверлит ее взглядом. - Tom, can you explain what is happening? – наконец формулирует Беки главный вопрос не без помощи google-переводчика. И тут Остапа понесло: слезы, сопли, слюни. Вот он, момент икс: Тамара в полной мере ощущает все прелести депрессии, кидаясь на маленького щупленького паренька с объятиями, потому что хочется банального человеческого тепла, понимания и поддержки. Чтоб по головке погладили и пожалели, а тот лишь растерянно расставляет руки и одними глазами спрашивает у Чани, что ему делать. Наконец сориентировавшись в ситуации, Бен аккуратно обнимает девушку за плечи и сажает обратно на место, садясь на соседний стул, покачивая, гладя по спине и успокаивая. Пак садиться с противоположного края небольшого кухонного столика и просто молчит, что ему совершенно не свойственно. Не гримасничает, не ерзает, не болтает, просто смиренно ждет, когда девушка начнет вываливать на них все, о чем у нее накипело, наболело, надоело. И вот, наконец, настал тот момент истины. - Я же… я же его люблюуууууу!... – начинает завывать девушка, и пофигу, что снова путает язык, главное выговориться, а ребята просто делают понимающее выражение лиц. – I…I love him! Ну вот теперь все встало на свои места. Ребята вздыхают и переглядываются. - You think… Yixing not love you back? – с трудом, но все же формулирует Бек. Как же тяжко, когда рядом нету Ву или Софи, потому что уровень знания английского Бэки не так высок, как хотелось бы, а словарный запас стремиться к нулю. - I know that Yixing loves me, but… - But?... – подталкивает Чани девушку на откровенность. - I'm scared. - Why?! – брови молодых людей ползут вверх, а глаза из орбит. - I don’t even Asian! How will react to his parents? – сквозь судорожные вздохи поясняет девушка. Юноши не знают дословного перевода, но догадываются о смысле слов и спешат уверить ее, что боятся нечего. - His parents are very…kind and…understanding. Но девушку уже не остановить. Накручивая сама себя, она продолжает тараторить дальше утыкаясь носом Бену в грудь так, что ни Бэкхен, ни тем более Чанель не могут разобрать ни слова. - And the public's reaction to this? He will have problems if anyone finds out about our relationship! Baeky, remember what you had when you found out about you and Taeyeon. So Taeyeon is idol, and I am an ordinary girl. Suddenly I was not worthy of him? What he found me at all? Why me? Why he loves me? Suddenly, his feelings for me soon pass? - That will never happen. – слышится твердый знакомый голос, и все трое резко поворачивают головы к двери, где, облокотившись плечом о косяк и скрестив руки на груди, стоит Чжан Исин собственной персоной, почему-то обнаженный по пояс. Немая сцена… Вдруг Тома в испуге, как показалось остальным, отстраняется от Говядины, кладет руки на стол, и утыкается в них лицом, занавешиваясь волосами. Скорее всего, просто не хотела, чтоб любимый мужчина видел ее в таком непрезентабельном виде, когда сам стоит, словно сошел с обложки глянцевого модного журнала. Лэй взглядом намекает парням на то, чтобы они поскорее катились отсюда, и он сам со всем разберется. За зря приехавшие парни, молча встают и выходят вон из квартиры, злясь на «этих ненормальных», что оторвали их от своих дел просто так, и поехали восвояси. Как только слышится щелчок замка входной двери, девушка вскидывает голову с заплаканным лицом и, жалобно глядя на парня, произносит: - Син-син, прости, я… - Не надо извинятся, дорогая, я все понимаю! – раздраженно и явно не понимающе просипел парень, и вдруг замечает все те же злополучные две пустых бутылки соджу. – Я сколько раз просил не пить?! - Но ты ведь тоже… - А эти две?! – указывает он на свою находку. – Ты же девушка! - Но я не… Исин закатывает глаза и уходит в гостиную, ругаясь на ходу, а Тома мчится за ним. - Друзья к ней приехали видите ли! Я не хочу, чтоб мать моих будущих детей… - но дальше для девушки словно пропал звук, и она снова заревела во весь голос, размазывая сопли с косметикой по лицу. - Мать твоих будущих детей, да?! Скажи это своим фанаткам, пожалуйста! – зло вскрикнула она. – Каждый раз, когда вижу тебя в рабочей обстановке, спрашиваю себя, что же я такого сделала в прошлой жизни, что мне подарили тебя?! Я за тобой пойду куда угодно, хоть к черту в пасть! Я готова ко всему, на что только способна изощренно-извращенная фантазия твоих фанаток и сасенок, но как только я думаю о том, что они могут сделать с нашими малышами, меня трясти начинает! Мне самой от себя становится противно… - перейдя на шепот, девушка без сил опускается в любимое кресло китайца (да, он не первый раз был в этой квартире). – Я сама выбрала такой путь, я послушала сердце, а не голос разума, и мне кажется, что, если мы расстанемся, я просто не выживу, но… Мне страшно…порой слишком сильно, и если бы только за себя… - Тома… - парень даже и не думал, что ее в действительности настолько заботит его статус. Его всегда немного настораживало ее легкомысленное отношение к этой части его работы, но теперь алкоголь (как наивно полагал Исин) позволил раскрыть и этот ее секрет. Он безумно любит ее, и это правда! Бабуля всегда говорила ему, что в тот момент, мир перестанет сиять в отсутствие всего одного единственного человека и будет переливаться миллиардами оттенков рядом с ним, то это оно. - Когда при виде нее начнет играть музыка. - слегка грустно улыбаясь произнес он, заглядывая любимой в глаза и присаживаясь перед ней на колени. Удивленный взгляд заплаканных глаз заставил улыбку потеплеть, а сердце слегка дернуться в болезненном спазме. - Что? - Когда я был маленьким, очень любил индийские фильмы. – Тома, не знавшая таких подробностей его личной жизни, умудрилась выкатить глаза еще сильней. – Да, да, это странно, но меня всегда завораживали и восхищали их танцы, когда все танцуют, все вместе. Столько людей живут одним ритмом, одним звуком, являясь дополнением и заполнением друг друга. - пальцы ласково коснулись скулы, прочертив линию до виска и одновременно утирая последнюю слезу. – Так вот…в одном фильме главный герой спросил: «Как понять, что ты влюбился?» Завороженный и явно заинтересованный взгляд женских глаз не сходил с любимого лица, следя за каждым движением губ, и поэтому, еще немного осмелев, парень взял в ладони ее лицо, придвигаясь к нему ближе, с улыбкой шепча, глядя в изумруды глаз напротив: - Знаешь, что ему ответили? Девушка медленно слегка повертела головой, словно вообще боялась шевелиться. - «Вокруг тебя внезапно заиграют тысячи скрипок, и тебе захочется петь». - И это действительно так? – сопливый девчачий образ мгновенно ушел, оставляя после себя вздернутую бровь и хитрый блеск в опухших, покрасневших глазах. - Да, это действительно так. – соблазнительно улыбнулся он, закусывая губу и чуть склоняя голову на бок. – Только мне хочется еще и танцевать…только для тебя... - Чего ты добиваешься, змий-искуситель? – еще больше сокращая расстояние между их лицами, вопрошает она, явно ожидая поцелуя. - Я с пьющими девушками не целуюсь! – оскалился Исин, игриво чмокнув любимую в нос. – Больше не смей плакать. – вдруг слишком серьезно произнес он. – Я, наверное, умру, если ты еще раз будешь так рыдать. Хорошо? – и получив утвердительный кивок, по очереди мягко поцеловал опустившиеся веки девушки. - Исин, я…я…правда готова. – пролепетала она поднявшегося было парня за шею. – Мы с тобой уже 7 лет знакомы, 5 из которых встречаемся, а я все еще не верю в это сумасшедшее счастье… Я же знаю себя! Я обычный человек, не супер герой, не мать Тереза, не хуже и не намного лучше остальных. Я до сих пор боюсь поверит в это, боюсь привыкнуть к этому, ожидая от судьбы какой-нибудь пакости… - Солнышко, тебе не кажется, что ты сверхстранная?! – хохочет парень, прерывая повторную истерику, ласково приглаживая непослушные рыжие кудри. - Почему это? – Тома в миг забывает про свои терзания, обескураженная вопросом. - Ну правда. Ты такая ... не от мира сего. – еще сильней расползаясь в улыбке, смешливо говорит юноша. - Хоть один пример приведи моего неадекватного поведения! - вмиг надувается девушка забавно хмурясь. - Наше знакомство например. - Вот тут странный ты! Вообще-то по вашей традиции запрещено спасать людей, которые собираются утонуть! - Которые тонут, любимая, а не собираются прыгнуть с моста! - Эй! Ты придираешься уже, - рыжая хулиганка, сморщив носик показательно отвернулась от парня. - Выходя из ванны ты завязываешь полотенце на бедрах. - У меня волосы грудь прикрывают! - Ты чай пьешь с щепоткой красного перца и медом. - Я в детстве много болела, меня так лечили, это ностальгия! - Ты всегда плачешь, если в фильмах ужасов убивают главного монстра. - Но людей много, а он один единственный в своем роде! - Ты шипперишь меня и Фаня. - А вот это вообще не обсуждается! ОТП не выбирают! - вконец разобидевшись, девушка надула щечки и легко ударила Сина в плечо. И что такого странного во всем этом?! - Ты конченая BBC, твой биас Шуга, а встречаешься ты с парнем из EXO! - Поправочка! Блоки мне братья по духу! Шуга единственный в мире человек, которому стрелки идут больше чем мне, а люблю я Чжан Исина, милого китайского совратителя с потрясающим талантом к хореографии и... - Вокалу? – начинает играть в «угадайку» «китайский совратитель». - Нет. - Игре на гитаре? - Это тоже, но не то. - Правильно выбрать спутницу жизни? – тут же льстиво произносит он. - Хитренький... – довольно лыбится девушка, но…- Ноуп! - Я могу договориться с кем угодно? - До проблем если только и взаимного выяснения отношений кулаками. - Да что же тогда? - Kisses. – сверкая глазами, шепчет она. - М?... - Поцелуям, дурачок. - Еще слово и я... - резко приблизившись к девушке, Син тоже перешел на шепот, медленно скользя рукой вверх по ее шее. - Kiss me? - вновь поддаваясь ласкам любимых рук, она придвинулась ближе, ловя его дыхание и запутываясь пальчиками в его волосах. Его губы уже почти касаются ее, но хитро улыбнувшись, парень вместо столь желанного поцелуя, скользнул губами к аккуратному ушку и соблазнительно прошептал, обжигая своим дыханием чувствительную кожу: - Fuck you! *** Утро начинается не с кофе! Вот это мы вчера зажгли. Давно мы так не расслаблялись... Боже как не хочется вставать! Какая мягкая подушечка, одеяльчико такое теплое, и рука так приятно обнимает... Стоп!...РУКА?! Резко разлепляю глаза и вижу перед собой ОЧЕНЬ близко чье-то лицо. Спросонок не разобрать, кто это, да и некогда мне такими мелочами заморачиватся. Я просто начинаю визжать, очень громко визжать, на что мой нечаянный сосед по кровати закономерно пробуждается и начинает орать в ответ. Наконец мы оба успокаиваемся, и я начинаю осознавать, что это Ифань. Долго смотрим друг на друга ошалевшими глазами, а после, не сговариваясь, хватаемся за одеяло и заглядываем под него. Фуф, мы одеты, это уже лучше! - Ты что здесь забыл?! - Да не знаю я! Я вчера в гостиной вырубился!... Вроде... - Может ты лунатишь? - Ну нет! Чем я точно не страдаю, так это лунатизмом! - Да заткнитесь вы!!! - слышится злобный голос Жени за дверью. - Kiss my ass! - ору в ответ, от чего слышится хихиканье Фан-фана. - Fuck you! - слышу злобное в ответ. - Нет, ну он нарывается! - я хватаю подушку, врываюсь в гостиную, где разбросаны неопознанные биомассы, до вчерашнего вечера бывшие моими друзьями, и налетаю на Женю с воинственным кличем. Женька начинает орать благим матом и пытается меня сбросить, на что Холин запускает в нас двоих еще одну подушку. Кай еле разлепляет глаза, не понимая, что тут вообще происходит, и неосознанным взглядом наблюдает, как Крис крадется к нему с еще одним орудием убийства. От удара подушкой Чонин просыпается мгновенно, и пытается отомстить другу, но метательный объект летит в Вадика, который с кличем "да пошли все нахуй, я всех сейчас поубиваю", хватает тапочки и начинает носится по всей комнате за мной как за инициатором сего кипиша. Я уже в открытую ржу, и с криком "это война!" начинаю щекотать Косовца, пока он мутузит меня тапкам по жопе. Холин хватает полотенце и начинает сворачивать из него "морковку", Женя орет о том, что готов убить всех и вся, но быстро замолкает, снова получив подушкой в лицо от Чонина. Акимов жаждет отмщения, но не успевает продумать план мести, потому что получает "морковкой" по спине. Мы с Вадик уже давно заключили перемирие, и побежали на кухню за водой. Первый, кто принял утренний душ, был Фань. Смешно фыркая и отплевываясь от влаги, эта каланча выхватывает у меня бутылку и выливает полностью мне на голову. - Пацаны, конкурс мокрых маек! - орет Вадик Жене с Андреем, которые тем временем мутузят друг друга уже без вспомогательных предметов. - Да не вопрос! -отзывается рыжий и выхватывает у Вадима вторую бутылку, поливая вообще все на своем пути. Чонин по девчачьи взвизгивает и пытается спрятаться за Женей, но тот и сам не прочь скрыться за чуть ли не в два раза меньше его Кимом. В общем, утро удалось!... Наконец, успокоившись, все сели мокрые, лохматые, в перьях и синяках, но зато бодренькие. - Корбут, ты, блять, ебанутая! - ворчит Женя. - Да ладно тебе, че ты нудишь, как пень старый?! - осаждает гневную тираду Андрей. - Зато проснулся, а то бы сейчас дрых до обеда, вонял бы тут перегаром на всех. - Я, блядь, спать хотел! - Дома поспишь, а тут нас ждут великие дела! - И опохмелочка! - довольно лыблюсь я, доставая заныканные еще вчера две бутылки соджу. На утро в самый раз. - Что, опять?! - с ужасом смотрит на меня Чонин. - Не опять, а снова! Надо, Чонин, надо! Чтоб головушка твоя ясной была. - мило улыбаюсь я малому. - Харе там на своем корейском бакланить, разливай уже резче, бошка раскалывается! - продолжает ворчать Акимов, и я спешу разлить по чашкам эликсир жизни, иначе будет ссора. Женя по утрам обычно без настроения, особенно с перепоя, да и без этого натура вспыльчивая. Выпили за здоровье по одной. Посидели, выяснили, что Фаня перенесли ко мне ребята по приколу, а на самом деле эта шпала вырубилась вчера где-то за креслом на полу. Пить, однако, он не умеет, по крайней мере конкуренцию моим друзьям он составить не в состоянии. - Фу, все липнет. - по детски дуюсь я, когда жар после беготни спал и я почувствовала холод от насквозь промокшей кофты. Ненавижу, когда мокрая одежда к телу прилипает. - Ну сними. - отмахивается Андрей, а я следую его совету, стягивая с себя футболку под офигивающие взгляды азиатов, оставаясь в лифчике. - Никто мне сухие штаны не одолжит? - У Вадика возьми. - Вадиковы на мою жопу не налезут, он же дрыщета. - Ну спасибо!!! - возмущается Вадик, всплескивая руками так, что задевает Андрея. - Бля, руками не маши! - осаждает рыжий "дрыщету". - Вадик, я любя. Ну Жень, ну дай свои. - В сумке возьми. - машет он рукой на ту комнату, где мы спали с Ифанем. - Ну уж нет! Я помню, как ты бесился в прошлый раз, когда я в твою сумку залезла. Сам дай! - Бля, ладно, но с тебя массаж. - Ладно, ладно, окаянный. Мы встаем и уходим в спальню, а Крис и Кай в тихом шоке провожают нас взглядами. Представляю, как эта ситуация выглядит их глазами: не понятно о чем болтают на русише, тут внезапно я начинаю раздеваться, а потом и вовсе ухожу с парнем в отдельную комнату, точнее будет "в спальню"! Хах, ну пущай Ифань понервничает, ему полезно иногда, а когда я решила еще сгустить красок и с возгласом на русском (специально, чтоб Фань не понял, что я говорю) "фу, он тоже мокрый" выкинула еще и лифчик из комнаты, мне показалось, что у блондина вот-вот инфаркт случится! Какая же я злючка! После того, как я переоделась в Женины штаны и футболку, жду, когда Акимов стянет с себя мокрую майку, и прошу пока не одевать сухую кофту. На вопросительный взгляд друга отвечаю кивком головы в сторону двери, и он сходу понимает мой намек. Женька всегда был хорошим актером...когда трезвый. К тому же он всегда только «за» поиздеваться над «моими любимыми корейцами». В общем, выходим мы с очень довольным видом, и заговорщически переглядываемся, словно только что сделали какую-то пакость... Ну хотя, почему "словно"? Мы и делаем пакость. Замечаю, как Чонин с Фан-фаном кидают на моего друга ревнивые взгляды, а Андрей и Вадик пытаются давить лыбу. Женя, делая вид, что он вообще тут царь и бог, и холопы вокруг не достойны его внимания, садится на диван к Вадиму, а я со спокойным выражения лица присаживаюсь на подлокотник кресла, где уже, с позволения сказать, восседает ледяной принц Ву Ифань. - Что это сейчас было? - слышу его басовитый шепот. Говорит он специально на китайском, чтоб не поняли остальные, но элементарной формулировкой, чтоб поняла я. - Мы переодевались. - равнодушно отвечаю я тоже на китайском. Частные уроки с Крисом не проходят даром. - Вдвоем?! - Даю тебе честное слово, что он не подглядывал. - мило улыбаюсь, но фразу говорю на английском. Во-первых, я не знаю, как это сказать на китайском, во-вторых, чтоб поняли остальные. И реакция не заставила себя ждать: Женя, подыгрывая, хитро прищурился, Вадим закашлялся, Холин издал одинокое ехидное "хех", а Ким опять уставился на моих друзей. Крис побагровел от злобы, но разразится гневной тирадой ему не позволил звонок телефона, предположительно, его. - Менеджер, наверное... - шипит мой ревнивец, вставая с кресла, и отправляется на поиски телефона, который непонятно куда засунул еще вчера. Находится девайс на кухне за холодильником, и вскоре мы слышим раздраженное "слушаю". Мы с Чонином прислушались. - Как Исин не появился?!... Он вам звонил?... Что значит Беки с Чани пропали?!... Fuck!!! Скоро будем. Мы многозначительно переглянулись с Кимом, понимая, что кому-то сегодня отвесят люлей. - Собирайся, нам нужно в компанию. - сухо заявляет Фань Чонину, выходя из кухни и сразу направляясь в спальню. Я, выждав пару минут, следую за ним. Со стуком, но не дожидаясь разрешения, захожу аккуратно прикрыв за собой дверь. - Что-то случилось? - спрашиваю я, наблюдая, как Крис ищет свою кожанку в ворохе одеяла. - Исин до сих пор не вернулся в общежитие. - не оборачиваясь отвечает Ву. Он сосредоточен и вдумчив. - Он скорее всего с Томой на съемной квартире. - Это я уже сам догадался. Но вот куда пропали Пак с Беном?... - Ну ты же знаешь, они вечно что-то творят. Шляются где-нибудь... - У нас репетиция через полтора часа, а от них ни слуху, ни духу! - Ну Нафань, успокойся. Позвони им... - Софи! Я не настолько дурак, как ты думаешь! Конечно же я им уже позвонил!... - Домовенок сверлит меня взглядом, а после тяжело вздыхает и садится на кровать. - Они не отвечают. Никто из троих... Я нерешительно присаживаюсь рядом. В попытке поддержать и успокоить, кладу руку на мужское плечо и поглаживаю. Неожиданно, огромная ладонь накрывает мою, а чужая голова склоняется к моей, мостясь щекой на моей макушке. - Я устал, Софи. Вечно я за все в ответе. Кто что провинился, а спрашивают с меня. Даже не с Чунмена, а с меня! Эти скоты не понимаю, им чихать, они каждый раз снова меня подставляют... - Фань, но ведь ты тоже сейчас не в общежитии... - Да, но я предупредил менеджера вчера, что приеду сразу на репетицию. - Это когда это? - искренне удивляюсь я, потому что состояние Криса вчера желало лучшего. Не думаю, что он звонил менеджеру, пока обнимался с белым другом...раза три, не меньше. - Сразу смс отправил, как только тебя в клубе нашел. - усмехается он и замолкает ненадолго. - Зачем ты вчера туда пошла? - Просто ребята приехали, и мы решили это отметить... Фань, ты зря волнуешься... - Я видел сегодня, как я зря волнуюсь! - Фань, мы только переоделись, правда. Просто решили немного разыграть вас с Чонином... Кстати, тебе тоже переодеть футболку не мешало бы. Она насквозь вся мокрая. - Ничего, так поеду... - Нет, я не разрешаю тебе так ехать, простынешь! - И что ты предлагаешь? - он упрямо смотрит на меня, а я пытаюсь быстро что-нибудь сообразить. Собственно идея-то есть, но... А почему бы и нет?! К тому же, я, кажется, задолжала Фаню еще со вчера? Как и обещала, теперь будем в расчете. Отстраняюсь от Ифаня, разворачиваюсь к нему спиной и снимаю Женину футболку. - Ты что делаешь?! Спокойно прикрываюсь одеялом и разворачиваюсь к блондину лицом. Крис сидит с красными щеками и смотрит на меня во все глаза, и я понимаю, что вид моей обнаженной спины произвел на него неизгладимое впечатление. Я провокатор… - Моя майка уже, скорее всего, высохла, а даже если нет, у меня сегодня выходной, я могу подождать, пока она окончательно не просохнет. - отвечаю я, протягивая ему его новое одеяние. - Но... - Ничего страшного, я Жене все объясню. - улыбаюсь я. Со вздохом он решает принять "подарок" и стягивает с себя мокрую одежду. И ИМЕННО В ЭТОТ МОМЕНТ ЗАХОДИТ ЧОНИН! - Фань, я готов, поеха... - мелкий замирает на пороге, а я, что бы спрятать обнаженную спину, прижимаюсь к Крису, поворачиваясь передом, где одеяло, к двери. Фань на рефлексе, обнимает меня, прижимая к себе еще крепче. Так и уставились друг на друга: Чонин на нас, а мы на Чонина, и даже дышать боязно. - Я подожду тебя в гостиной. - растерянно говорит макне, но в его глазах уже виднеются недобрые искры. Дверь закрывается без громкого звука, а мы продолжаем сидеть в молчании, как напуганные суслики, боясь пошевелится. Грудь Домовенка еще не нагрелась после мокрой одежды, поэтому от тесного контакта по моему телу пробегают мурашки. Крис замечает это и усмехается, щекоча мне шею дыханием. Наклонившись к моему уху, он шепчет "спасибо", целует в щеку и забирает из моих ослабевших рук сухую футболку. Честно говоря, я думала у меня пена изо рта пойдет, ну или я задохнусь к чертовой матери, а этот прохвост быстро встал, натянул обновку, сверху кожаную легкую куртенку, и со словами "сейчас принесу твои вещи", вышел вон. Вот так я и осталась лежать одна, держась за пылающую щеку, пока мой "спаситель" не принес мне мою одежду. Она конечно подсохла да все равно осталась влажной, но выбора у меня особо не было. Поняв, что Фань никуда уходить не собирается, вновь поворачиваюсь к нему спиной и одеваю под пристальным взглядом, который ощущаю кожей, сначала бюстгальтер, затем кофту. Встаю с кровати, подхожу к парню и без слов, притягивая эту башню за шею, чмокаю его в губы, привстав на мысочки. Безобидный поцелуйчик, мы так с подругами делаем, но вы бы видели, как это чудо засмущалось! Мы вдвоем вышли из комнаты, где нас встретили ехидные взгляды моих друзей и злобный взгляд Чонина. - Вам пора. - нарушаю я неловкое молчание. Младший встает, не глядя на нас, и идет в прихожую обуваться, Фань идет за ним, не обращая внимания на "сгущающиеся тучи" вокруг Кима и кивая на прощание остальным. - Я провожу. - говорю я то ли друзьям, то ли Фаню с Чонином, то ли себе. Подождав, пока оба обуются, я обнимаю их на прощание. - Спасибо вам за вчера и сегодня. Для меня действительно было важно отдохнуть с друзьями. Было весело, надо будет повторить. - Как-нибудь сделаем. - с намеком отвечает мне блондин, и я показываю ему язык. Чонин только кивает и выходит первым. Домовенок ловит мою ладонь, крепко сжимая на прощание и спешит за Каем. Дверь за ними закрывается, а на душе у меня кошки скребут. - Надеюсь, ничего не случиться... *** - Ты меня убиваешь с каждым толчком! - Мне перестать? - лукаво улыбаясь, спросил он, насмешливо выгибая бровь, резко входя на всю длину и замирая. Самодовольно улыбается, слыша, как девушка судорожно вдыхает кислород и выгибается в спине. - Ну и чего ты добиваешься?! - Хочу, чтоб ты умоляла. – улыбка становится шире, как у чеширского кота, и опаснее, а руки нежно оглаживают внутренние стороны бедер. - Не дождешься! – возмущенно выкрикивает Тома, сверля взглядом Чжана. - Может у меня все таки получится тебя убедить? – слишком сладко шепчет он ей на ухо, наклоняясь, и мучительно медленно выходит, чтоб через мгновение опять резко и с силой войти снова на всю длину. Девушка ломается в спине. Слышится возглас удовольствия, с последующим протяжным стоном. Мужские руки надавливают на низ плоского животика, чувственно очерчивают талию и пересчитывают ребра, а после ласкают пышную грудь. Изнывая от ласк, девушка желает большего, молча просит, приподнимая бедра, но Исин мучает, отказываясь двигаться и сковывая круговые движения любимой. Он дразнит ее поцелуями в шею, точно зная, что это самое жестокое наказание для нее. Шепчет всякие пошлости, заставляя изнывать от неудовлетворенности и предвкушения, впивается жарким поцелуем в губы, переставая контролировать себя на столько, что они стукаются зубами. Чувствуя, как стройные ноги обхватывают его, притягивая ближе, он рычит, выходит из желанного тела, и заставляет перевернуться на живот. Сильные пальцы, сжимают тонкие запястья, вдавливая в матрас впереди, а язык повторяет четкие линии татуировки во всю спину девушки, что кончается чуть ниже поясницы. Феникс. Вот она, ее истинная сущность, которую она умело скрывает за сотней замков, изображая слегка чудаковатую, но милую девушку. Птица, расправившая крылья навстречу свободе, пылающая огнем. Для кого-то он согревающий, дарующий тепло и жизнь, а для кого-то губителен своей необузданностью. Он не подвластен никому, кроме него. Словно укротитель, который хочет покорить дикого зверя, Исин оглаживает языком каждое прорисованное перышко, каждый всполох огня, спускаясь все ниже, а потом возвращаясь к тонкой шее. Совсем изнывая от желания, девушка не выдерживает почти безобидных ласк. Прогибаясь в пояснице, прижимаясь упругими ягодицами к уже почти каменному возбуждению парня, оставляя упор только в коленях и локтях, Тома подталкивает пятками его бедра вперед. Чжан шипит, вонзает свои зубы в загривок и проводит головкой по нежными складкам, задевая клитор. В попытке отстраниться и избежать сладких пыток, хрупкое тельце дергается, но Син усиливает хватку, снова и снова повторяя свое наказание за непокорность. Когда же он чувствует, что девушка уже готова забиться в предоргазменных судорогах, он резко отстраняется. Стон разочарования – музыка для его ушей и мед для души. Тяжело дыша, девушка падает на кровать, поворачиваясь чуть боком, чтоб посмотреть в глаза своему мучителю. - Исин, пожалуйста, хватит. – шепчет она, потому что в горле пересохло, а дыхание давно сбито. - Ты уверена, что мне стоит прекратить? – ложась позади своей любимой обнимая за талию, тихо говорит парень, обдавая ямочку за ушком обжигающим дыханием, в то время как два тонких длинных пальца проскальзывают в горячую влажную тесноту и надавливают на самое чувствительное местечко. Очередной громкий вскрик, который ласкает слух истязателя, который ухмыляется в женское плечо и вдыхает аромат хрупкого тела. Он просто не представляет себе жизни без нее, и после долгих разлук, как только он встречается взглядом с любимыми зелеными глазами с карими «огоньками», в его груди что-то замирает, а после бьется загнанной птицей в костяной клетке. Он действительно любит ее, каждую секунду ждет их недолговременных встреч, чтобы каждый раз касаться ее руки словно впервые, целовать эти мягкие губы словно впервые, и любоваться изгибами ее тела…словно впервые. Но вся эта нежность и трепет рассеиваются, словно пепел на ветру, как только происходит первое прикосновение к уже обнаженному телу. Тогда в его груди разгорается пожар, который невозможно затушить аккуратными касаниями и не смелыми движениями. Ему мало, ему хочется сполна, до дна, до последней капли, хочется рвать в безумной агонии простыни и ломать кровати. Это не просто животная страсть, это проявление его любви, не такой, как у всех, только его, только для нее. И он знает, как заставить ее играть по его правилам. Заставить желать этой бури эмоций, заставить выпустить феникса наружу. Он обожает доводить ее до состояния ярости, когда на утро губа прокушена, а спина покрыта кровавыми узорами. Когда крики слышат соседи, но ничего не могут с этим поделать, свирепея от зависти. - Хватит меня…мучить…прошу. – скулит Тома, когда чувствует, как подушечки пальцев гладят участок внутри, размером с монету. - Просишь? Может, стоит попробовать умолять? – хитрым лисом смотрит он в зелено-карие глаза, после чего его язык и губы овладевают молочной кожей шеи, а пальцы второй руки ласкают нежные соски. Тело девушки снова пробивает дрожь, и начинает потряхивать, и она в порыве громко стонет: - Умоляю! - Умница моя. – самодовольно лыбиться парень, отстраняясь и снова не позволяя любимой достичь пика удовольствия. - А ты мудак хуев! – быстро обернувшись, пинком ноги в живот девушка оттолкнула своего избранника на край кровати, потому что совсем скинуть парня с ложу сил после подобных пыток не осталось. Вот оно, чего он ждал. Он снова добился своего. Его любовь вспыхивает пожаром в ней, заставляя ее словно возродиться из пепла, как тот горящий алым феникс на ее спине, что сжигает своей жаждой страсти все на своем пути. - Ты ошибаешься, любимая, я твой милый китайский совратитель с потрясающим талантом к хореографии и поцелуям. - Да пошел ты! - Как скажешь, любимая. – с грацией тигра и очень горячим взглядом, стал приближаться «совратитель», пошло облизывая губы. От него так и исходили волны желания и возбуждения. Девушка закусывает губу, с жадностью следя, как хищник загоняет свою жертву в угол. Запах секса будоражит органы обоняния, ощущение крепких мышц, которые перекатываются под горячей кожей, – органы осязания, а многообещающий огонь в потемневших от страсти глазах – воображение. Но правила игры уже установлены. Звук звонкой пощечины и утробное рычание. Он хватает ее за волосы, притягивая к себе, заглушая шипение грубым поцелуем. Она кусает его за язык и нижнюю губу, а он оставляет отпечаток ладони на ее ягодице. В этой молчаливой борьбе они падают сначала на мягкий матрас, а следом и на мягкий меховой ковер на полу. Никому нет дела до этого, это такие несущественные мелочи, что даже ехидно хмыкнуть никто из них двоих не посчитал нужным. Жестко повалив девушку на спину, сковывая ее руки над головой ремнем, привязав его к ножке кровати, и обхватывая ее горло, чуть сдавливая, он с силой врывается в дурманящую тесноту. Слышится первый гортанный стон, чуть хриплый от легкого удушья. Стройные, но сильные ноги вновь обхватывают мужские бедра прижимая к себе с такой силой, что через час там нальются багрянцем синяки. - Ты говорила, что ты готова? – хрипит он. - Д…да! Я…пр…правда…ах…этого хочу! – сквозь стоны и вздохи соглашается она. - Тогда я не остановлюсь, даже если ты передумаешь в самый последний момент. – ему с трудом подчиняется голос, слова в голове путаются, но он обязан ей это сказать. В ответ он получает только согласный кивок головы, потому что сказать что-нибудь просто невозможно. Невозможно контролировать это безумие, поэтому Исин сразу срывается, вбивая девушку в пол с такой скоростью, что у обоих закатываются глаза и уплывает сознание. Это невозможно передать, когда ты видишь звезды, находясь в меж пространственном состоянии, когда яркие вспышки блистают разноцветными искрами, а ощущения, словно цунами, накрывают тебя с головой, убивая. На запястьях уже видны красные полосы ссадин от жесткой кожи ремня, голос сорван, а на горле остались следы от его пальцев, но это не важно, потому что вот он перехватывает ее ноги и перекладывает их себе на плечи, сжимает ее тазовые косточки до побелевших костяшек и последние несколько раз резко, грубо толкается, изливаясь внутрь с львиным рыком, чувствуя как все ее мышцы сжимаются, тело колотит от сладкой судороги. Вот он, самый сладостный для него звук – громкий крик и долгий удовлетворенный стон в благодарность, что он подарил ей звезды, что подарил ей такое блаженство…что подарил ей свою любовь. Невозможно открыть глаза, все тело сковала нега и бессилие. Он падает сверху, мазнув губами по раскрасневшейся щеке, и пытается отдышаться. Только спустя минут пять, он способен пошевелиться. Очень лениво он избавляет изувеченные запястья от пут, наблюдая, как девушка, еще не придя в себя, начала поглаживать свой низ живота и чувствительные бока, глухо дыша сквозь приоткрытые припухшие алые губы. Откинув ремень куда-то в сторону, он аккуратно выходит из расслабленного тела, слыша тихие постанывания от своих действий, и как на пол стекает природная прозрачная жидкость, смешанная с его семенем. Теперь пути назад нет… Бережно переложив любимую на мягкую постель, где ей будет комфортнее, он заботливо принес ей стакан воды, и заставил еще не оклемавшуюся девушку сделать хотя бы пару глотков, чтоб горло не так сильно саднило. Точно зная, что «отходить» от такого бурного оргазма девушка будет еще минут 15, Син лег рядом, нежно прижимая к себе еще слегка подрагивающее тело, зарываясь носом в ее мягкие волосы. - Я люблю тебя. – шепчет он в рыжие кучеряшки. - И все равно я люблю тебя больше. – со счастливой улыбкой тихо отвечает ему девушка, получая в замен невинный поцелуй в висок, который значит намного больше, чем все эти страстные сплетения языков…