Запутанная история

Утро меня настигает у окна кухни. Я отчаянно стараюсь делать вид, что выбитая, а после вправленная на свое законное место челюсть совсем не болит. Таблетка цитрамона облегчает головную боль, а горячий зеленый чай приносит какое-никакое спокойствие. Со вчерашнего вечера в общаге тихо. Чонин без остановки курит в их с Кенсу комнате, сидя на широком подоконнике. Парнишке пофигу, что его могут спалить, он еще вчера послал всех по конкретному адресу ниже пояса. Остальные же сидят тихо, как мыши, боясь снова спровоцировать драку, а подрались мы вчера знатно. Менеджеры нас анально покарают без вазелина, а если увидит Туен-ши, вообще голову оторвет: концерт через три дня. Даже представить не могу, сколько тоналки выльют на нас гримеры. Я вспомнил, как в свое время мне замазывали все мои тату, и ухмыльнулся. От мыслей меня отвлекли тихие шаги за спиной. - Так и не ложился? - cпросил Исин тихо, подходя и кладя мне руку на плечо. - А ты как думаешь? - горько усмехаюсь я. - Что вчера произошло? Из-за чего вы так?... Я кинул на друга быстрый взгляд и тяжело вздохнул. Не хотелось мне сейчас об этом говорить, но Син переживает и хочет помочь. - Ким напоил Софи таблетками с экстази или чем-то наподоби, я застал их в весьма двузначном положении. - ЧТО?!!! – я наблюдал, как Исин хватается за голову с тихим «еб твою мать!», начинает бродить по кухне, жуя губы и пытается осмыслить сказанное. - Ты хочешь сказать, что они... - Нет, я успел, как раз когда Чонин прижал ее к стене и вполне конкретно изъявлял желание. - опережая вопрос Чжана конкретизировал я. - Ну тогда чего ты так взбесился? - изумился шатен. - По сути ничего страшного не случилось…если не считать, что Чонин оказался конкретным придурком. - Син, я так не могу, понимаешь?! Когда кто-то до нее просто дотрагивается, я готов его на куски разорвать, а тем более, когда это Чонин!...Я видел, как она вчера…Это было больно… - Фань, это все таблетки. - Все равно, я же люблю эту дуру! Исин тяжело вздохнул и сел на стул, устало глядя на меня. - Я так понял, что ты очень настойчиво "попросил" Кима удалиться, а он проигнорировал твое предложение, и вы сцепились как кошка с собакой. - подытожил Лэй. - Ну в общих чертах, да. - согласился я, допивая уже остывший чай. - Ифань, я конечно понимаю, что защищать мелкого теперь верх безрассудтства, но ты не думал, что мелкий любит ее точно так же, как и ты? - интересуется мой друг, а я вылупляю на него глаза в искреннем удивлении, неужели Син на стороне этого урода? - Что ты на меня смотришь, как баран на новые ворота? Чонин тоже человек, и испытывать чувства для него нормально. Он просто борется за свое "место под солнцем". Цель, конечно, не оправдывает средства, и он за это свое получит, но естественный отбор никто не отменял. Никогда не слышал о таком? - Но не таким способом! Это как минимум домогательство! - я возмущен, до предела возмущен. Что Син несет вообще?! - С другой стороны, почему нет? На войне все средства хороши. Фань, мы не в средневековье живем, чтоб устраивать рыцарские поединки. Если бы я рассуждал, как ты, я никогда бы не добился Томы и до сих пор считал бы своей девушкой правую руку. - под конец фразы этот засранец начинает уже конкретно ерничать, тихо хихикая. Не понимаю, чего Исин добивается. Еще чуть-чуть и я буду готов съездить по его лошадиной морде. Что происходит?! - Исин, уйди. Не понимаю, что ты пытаешься мне доказать, защищая уголовника, поэтому лучше уйди. Я боюсь не сдержаться. Не хочу подраться еще и с тобой. – отворачиваюсь и опять устремляю взгляд в окно, которое выходит на женское общежитие. Чжан не ушел, просто молча смотрел мне в спину, ожидая, когда я возьму себя в руки. Прислонившись лбом к прохладному стеклу и более-менее успокоившись, я начал шепотом изливать другу душу: - Я не хотел, чтоб все получилось именно так. Да, я люблю Софи, она мне нужна, я буквально чахну без нее, даже после вчерашнего я не собираюсь от нее отказываться… - Тогда почему бездействуешь? Я пытаюсь до тебя донести, что, если ты будешь просто смотреть, как Чонин делает хоть что-то, чтоб добиться желаемого, ты останешься ни с чем… - Ты предлагаешь мне тоже накормить Софи какой-нибудь отравой? – тихо усмехаюсь, не получив ответа. – Я хочу, чтоб она САМА пришла ко мне... - Так она приходила и не раз! - всплпсаивает руками Исин в недоумении. - Да, но к Чонину она тоже проявляла знаки внимания. - Под алкоголем и таблетками? - я вижу, как Чжаном начинает овладевать раздражение, потому что у меня никак не получаеться донести свои мысли правильно, но я пытаюсь сделать это ещё раз - Вот именно. Я хочу быть единственным, а не так, что, когда она в трезвом уме, то со мной, а когда пьяна или под чем-то, то бежит к Чонину. Ты же не думаешь, что я останусь доволен таким суррогатом, как Ким? Быть не просто одним, а одним из дв... - я резко замолкаю на полуслове. Чувствую, как трясутся руки, расширяются зрачки и пересыхает горло. Мои попытки успокоиться терпят полное фиаско. - Что там? - Чжан подскакивает к окну. К воротам женского общежития только что подъехала уже знакомая мне синяя машина, из которой вышла Софи с этим ужасным боровом. Естественно, я не слышу, о чем они разговаривают, но смущенная улыбка Софи вселяет подозрения. Я, как маньяк, сверлю парочку взглядом, чувствуя, как внутри вновь начинает все клокотать. Окончательно не выдерживаю и срываюсь с места, не обращая внимания на попытки Сина меня остановить, когда вижу, как эта рыжая обезьяна нагибается, шепчет что-то этой дурехе на ухо, а потом слегка касается губами щеки, как бы невзначай проводя ими полоску по ее коже. Уже захлопывая дверь, слышу вдогонку отчаянный крик Чжана: - Нет, Фань, ты все испортишь!... Но мне уже все равно, режим зверя активирован. Вылетаю из здания и несусь к женскому общежитию, но пока я бежал, этот кабель успел сесть в машину и уехать. Хватаю девушку за руку у самого крыльца и дергаю на себя. Она сначала растерянно смотрит, а потом в ее глазах мелькает трепетный ужас. Она хочет что-то сказать, но слова встают поперек горла, и она нервно сглатывает. - Где ты была всю ночь?! - не могу себя контролировать, поэтому даже не замечаю, что с силой сжимаю тонкое запястье, потом точно останутся синяки. - Какая разница?... - Где, я спрашиваю?! - казалось бы сильнее некуда, но сжимаю пальцы еще, до хруста. Софи всхлипывает от боли и смотрит на меня сквозь слезы в глазах. - Крис, отпусти, мне больно! - Зачем ты отключила телефон?! Чем ты занималась?! - Фань, отпусти! - уже в панике повышает голос Софи. - Я должен знать! - говорю я твердо, всматриваясь в ее глаза. Мне страшно, потому что в серых радужках я читаю непонятную смесь эмоций. Там и жалость, и тоска, и жгучая обида с примесью разочарования. Дьявол, таблетки не могли так долго действовать! Он же ее друг, не мог же он воспользоваться… Софи, я же ошибаюсь?! Скажи, что я ошиб… - Я была у Андрея... – с раздражением говорит она, но быстро теряет запал, как только видит, как я меняюсь в лице, когда на дне моих глаз что-то очень хрупкое разбивается в дребезге. - Фань…я… - совсем не слышно, я скорее просто считал по губам. Софи плачет? Сожалеет?... Да какая теперь, к черту, разница?!... Я готов убить. Ее, эту рыжую скотину, что посмела к ней прикоснуться, Чонина, потому что, если бы не он, этого не произошло бы, себя за то, что не побежал вслед и не успокоил. Всех порешить, к сукиной матери!!! Больно, Господи, как же больно... Глаза щиплет от набирающейся влаги, все расплывается, но я не позволяю упасть ни одной слезинке. Смутно вижу, как она тянет ко мне руку, утереть соленые капли, но я не могу. Не хочу чувствовать ее прикосновений, после того, как она... Этот Андрей стал последней каплей. Мерзко! - Не трогай меня! - отбиваю ее руку, с непередаваемой злобой глядя прямо в ее красивые глаза. - Фань, послушай... - Заткнись! - Фа... - Я не хочу тебя больше видеть! Уезжай! - Но кон.. - После концерта убирайся отсюда. - кидаю в ответ стоя к ней спиной, и чувствуя, как она замерла с протянутой рукой, не решаясь меня остановить. Если ты этого не сделаешь сейчас, нам уже никогда вместе не быть, я слишком хорошо себя знаю... Заминки в несколько секунд достаточно, что бы принять решение. Что ж... На "нет" и суда нет... Не жду больше ни секунды и широким шагом спешу вернуться в свою комнату, даже не сразу замечая бегущего на встречу Исина. - Что ты?... - До вечера не ждите. - категорично прерываю его, не останавливаясь. - Сония, что он тебе наговорил? - Чжан все еще пытается спасти ситуацию, но уже поздно что-то менять. - Син, я пойду, мне сегодня еще в агентство ехать. - слышу тихий, глухой голос девушки, а дальше еле различимые шаги и пару всхлипов. Через мгновение я покинул территорию женского общежития, так ни разу не обернувшись, дурак. Если бы я только знал, как был прав Исин. Я собственноручно все разрушил, даже не успев что-либо толком построить... *** Мы только подъехали к общаге, а меня уже накрыла какая-то нервная, гнетущая обстановка этого места. Ох, чую, что-то сейчас будет… Жопой чую! - Вылезай, покурим. - велит Андрюха, и я иду на поводу у этого рыжего орангутанга. - Спасибо, что подбросил. - Все же лучше, чем лицезреть пьяные рожи. - Тогда тебе пол дня где-то надо проволандаться. - хмыкаю я, вспоминая, как проснулась от пьяных улюлюканий Жени и Вадика в восьмом часу. Не смотря, что спала от силы часа два, чувствую себя бодричком. Есть у меня странная особенность, после подобных сборищ быть живее всех живых, в отличии от того же Холина. Чему на утро все завидуют. - Есть идеи? - Для начала позавтракай где-нибудь. - Годно. Ты со мной? - Нет, я сейчас себя пока в порядок приведу уже в агентство надо. Я после пяти к тебе присоединюсь. - Ок, тогда до вечера. - тут Андрей начинает ехидно улыбаться и, наклонившись, заговорщически шепчет мне на ухо, чуть приобнимая. - Петухи-то твои оба в окна палят. - Да не дразни ты их! Итак вчера чуть не поубивали друг друга. Тоже кулаки чешутся? - недовольно шиплю я в ответ, но он только с ехидненькой улыбкой отстраняется, успев нарочно черкануть по моей щеке губами, произнося громкое "до вечера", садится в машину и уезжает. - Ну спасибо тебе, друг! - зло шиплю я и пытаюсь скорее ретироваться с открытой местности, но не успеваю: на ступенях моей общаги меня одергивают за руку. Я догадываюсь, что это Ифань. Черт, не ожидала, что он так быстро бегает! - Где ты была всю ночь?! - Какая разница?!... - на руке точно останутся синяки, а слезы сами наворачиваются от боли. Я понимаю, как зол сейчас Крис, и что бы не злить его еще больше, пытаюсь уйти от ответа, но он продолжает настаивать. - Крис, отпусти, мне больно! - Зачем ты отключила телефон?! Чем ты занималась?! - Фань, отпусти! - я начинаю паниковать, потому что понимаю, парень на грани. Его ревность в данный момент невозможно контролировать. Он со вчера словно с ума сошел! Замечаю, как за спиной блондина чуть поодаль мелькнули темные глаза Чонина. Меня аж передернуло от холода этого взгляда. Было так не привычно: обычно такой теплый и любящий взгляд сейчас буквально замораживал. - Я должен знать! - отвлек меня голос Нафани от черных агатов Кима. И тут будто что-то щелкнуло в голове. Переклинило, осенило, замкнуло, как хотите назовите, но я сорвалась. Хотелось сделать больно, обоим, заебали мерятся у кого «хуй толще»! К тому же, сколько раз я должна объяснять Фаню, что они мне Друзья?! Я понимаю, он злиться из-за Чонина, но Андрей? Серьёзно?! Как Фань может вновь меня в чем-то подозревать, если он уже услышал моё признание? Какого же он обо мнения тогда?... Просто психанула. Ну сколько можно-то?! - Я была у Андрея – с раздражением произношу я, но мой энтузиазм, как и раздражение, исчезает с каждой последовательно произнесенной буквой, потому что боль так сильно искажает красивое лицо напротив, а в глазах видны осколки чужой души. - Фань…я… - беззвучно произношу я, но все это теперь бессмысленно, Ву уверен в своей догадке, его не переубедить. Еще даже не возведенные мосты заранее сожжены. Это больно... Я вижу, как у него, в прочем, как и у меня, наворачиваются слезы, которые он, в отличии от меня, пытается сдержать, и не могу перебороть порыв нежно стереть их, но... - Не трогай меня! - отбивает мою руку. Вполне логично, если учесть, что он себе напридумывал. Честно говоря, я еще не до конца осознаю, что только что произошло, но взгляд любимых глаз просто выворачивает меня наизнанку. Если Чонин глядел с холодной ненавистью, то Крис сжигал адским пламенем ярости, и я трусливо решаю дать задний ход, вразумить, объяснить, что «это не то, о чем он думает». Идиотка, что еще сказать… - Фань, послушай... - Заткнись! - он не дает договорить. - Фа... - предпринимаю вторую попытку, но тщетно. - Я не хочу тебя больше видеть! Уезжай! - Но кон.. - цепляюсь за последнюю соломинку. - После концерта убирайся отсюда. Он серьезен. Нет ни малейшего шанса на то, что он поверит в то, что он ошибся. Теперь до меня "дошло", что же на самом деле случилось, и стало страшно, а потом обидно до скрежета зубов. Серьезно?! Человек, которому я верила и которого люблю, действительно считает, что я могу такое сделать?! Ты сволочь, Ву ИФань! Стоит спиной и чего-то ждет. Ну жди-жди! Заминка длиться уже секунд пять-семь. Мне страшно хочеться его окликнуть, дотронуться, но обида жжет глаза слезами, поэтому так и стою с протянутой рукой и открытым ртом, из которого не раздалось ни писка. Больше он не ждет и широким шагом спешит прочь. Крис даже не замечает, как чуть не сбил Исина с ног. - Что ты?... - До вечера не ждите. - тоном, не терпящим возражений информирует Крис даже не замедлив шага. - Сония, что он тебе наговорил? - Чжан все еще пытается спасти ситуацию, но уже поздно что-то менять. - Син, я пойду, мне сегодня еще в агентство ехать. Мы даже не обернулись друг другу вслед... Это действительно конец... *** Дни, которые оставались до EXOSHOW, прошли словно в тумане: я не понимал, кто я, что происходит вокруг, и где я нахожусь. Все мысли сходились на одном человеке, возвращая образы одной единственной сцены – грубые резкие слова, дрожащие губы и слезы в серых от линз глазах. Меня разрывало от желания побежать, поймать, обнять, извиниться, сказать, что был не в себе, сказать, что просто испугался. Мне хотелось верить, что ничего не было, но «складывая два и два» (простая арифметика) я понимал, что поверить в желаемое было бы обманом, и тогда снова брала злость, горькая, сдавливающая легкие, от чего становилось трудно дышать, и злые слезы жгли глаза. И все равно, каждый раз, засыпая в своей кровати после потерявшего все прелести красок дня, я видел ее лицо так ясно, что становилось страшно…

Её глаза на звёзды непохожи В них бьётся мотыльком живой огонь Ещё один обычный вечер прожит А с ней он каждый раз другой.

Я метался, как подстреленный зверь: то злился на нее за то, что она позволяла мелкому и многим другим много больше, чем следовало, то сам же оправдывал ее в своих мыслях. Она никогда не касалась с неприкрытой нежностью руки Чонина, не придумывала ему милых прозвищ, не ворошила его волосы в игривом жесте, не показывала своего тайного места в парке, не смотрела в его глаза, видя отражения звезд на куполе, не пила с ним на брудершафт, после щекоча кончиком языка его губы, не пыталась поцеловать, не обвивала его шею с таким трепетом, и уж тем более, он никогда не видел и не прижимал к своей голой груди ее обнаженную спину. Она не ночевала в его постели, после чего на утро белье пахнет ею, когда хочется зарыться в ворох одеяла и уткнуться носом в подушку, чтоб вдыхать ее запах. У них не было языка только для них двоих, чтоб остальные не поняли, о чем они говорят, а еще она никогда его не ревновала. Даже сумев тайком прочесть их переписку с телефона макне, я не нашел дополнительного предлога злиться на нее. Друзья не более, и все эти курьезные ситуации, действительно, для нее не несли в себе скрытого смысла. Если бы я не был таким дураком, и был решительней…

Её упрёки - вестники прохлады Как скошенная в августе трава И пусть в её словах ни капли правды Она божественно права.

А теперь я потерял ее. На всех последних генеральных репетициях никто из членов группы не удостоился и минуты общения с ней. Она только стояла подле Туен, пока мы были на сцене, делала последние заметки, о коих сообщала начальнице и бесследно пропадала на перерывах. Никто не смог подойти к Софи ближе чем на двадцать метров за эти дни. Кому-то было все равно, другие не искали с ней встреч, но не я… Руки чесались от желания снова коснуться тонкого запястья или слегка покатого плеча. Безнадежно… Я не мог забыть, не мог отпустить, не хотел отпускать!... В отличии от Софи…

Где-то ангелы кричат: "Прости - прощай" Плавится душа как свеча Разлилась по сердцу печаль Я навеки твой, ты - ничья.

Иногда я чувствовал на своей спине ее взгляд, гордый, обиженный и…печальный. В эти моменты хотелось, чтоб она оказалась более решительней, чем я: чтоб подошла, влепила бы поджопник и наорала, что я дурак, и напридумывал себе хуй знает что, но чертова гордость… Ее бараньему упрямству можно позавидовать: если что-то было решено, никто ее не переубедит. Ее категоричные безъапеляционные решения не имел права оспорить никто, а кто осмеливался это сделать, лишался возможности вообще когда-нибудь делиться своим мнением с ней на какие-либо темы. В такие моменты она напоминала мне снежную королеву: колкий взгляд, пылкие речи, но с видом такого превосходства, что поневоле начинаешь чувствовать себя отребьем.

Её сиянье затмевает солнце И замерзает кровь в её тени Такое счастье дорого даётся Венец, откуда ни взгляни.

И сейчас, полностью убежденная в своем решении она обрывала на корню все попытки разговора о произошедшем даже с Томой одним лишь холодным взглядом. Исин, хоть немного, на сколько сам мог знать, но пытался поддерживать меня в курсе дела, видя, как я мучаюсь в неведении. Увольнение из S.M. было лишь вопросом времени, и мы надеялись, что после концерта у нас еще будет время все исправить, дня два-три, пока Софи завершит дела в институте. Она рвала все связи, все мосты - все, что могло бы ей напомнить о Корее, EXO или обо мне, а я хотел помешать ей уйти, хотел объяснить, что ревную, безбожно ревную, что если бы не те злополучные таблетки, я бы никогда…

Любой валет в её большой колоде Падёт, как жертва ревности слепой Она одна и от меня уходит Давно проторенной тропой.

Если бы я только знал, что времени у меня совсем не осталось…

Где-то ангелы кричат: "Прости - прощай" Плавится душа как свеча Разлилась по сердцу печаль Я навеки твой, ты - ничья.

*** Шоу подходит к концу... В последний раз задержав взгляд на, ставших такими родными, ребятах, я разворачиваюсь и иду к каморке персонала, где стоят уже собранные чемоданы. Все документы с компанией подписаны еще с утра, дипломная оценка выставлена ещё в антракте, а сам документ по готовности вышлют заказным письмом на мой российский адрес, все организационные вопросы улажены. Что ж…мне здесь больше незачем оставаться. Дальше ребята справятся без меня… Пытаясь не разреветься как полнейшая тряпка, выхожу на улицу, ни с кем не прощаясь, потому что если уйти «по английски» будет не так больно. Такси уже ждет. Сажусь в машину и прошу доставить в аэропорт. Самолет через два часа, времени еще вагон и маленькая тележка, чтобы сполна насладиться своим одиночеством...и своим упрямством. Зал ожидания, стакан с уже остывшим противно-сладким кофе и плеер, в котором играет акустическая версия песни Ильи Орлова "Ветер".

Откуда взялся этот день, Пришел не слышно, не заметно. Она спала, и чья-то тень Шагнула в дверь осенним ветром. Будешь ждать ее звонков, Не уйдешь и не отпустишь, Столько много скажешь слов. Столько грусти, только грусти... Прощаюсь до завтра, Не увижу больше никогда. Случайно, внезапно Оставляем чувства на всегда. Твои глаза в моих глазах, Море слез и улыбок, Печали и грез... Все, что ветер унес. Остановился ход часов, Ты больше времени не веришь. Закроешь сердце на засов, Оставишь чувства жить за дверью. Будешь ждать моих звонков, Не уйдешь и не отпустишь, Столько много скажешь слов. Столько грусти, только грусти... Прощаюсь до завтра, Не увижу больше никогда. Случайно, внезапно Оставляем чувства на всегда. Твои глаза в моих глазах, Море слез и улыбок, Печали и грез... Все, что ветер унес...

От самобичевания отвлекает разрывающийся от звонков телефон. Тридцать шесть пропущенных вызовов. Тома, Беки, Катя, Чани, Исин, Додо, Джунмен и...Ифань. В очередной раз мобильный вибрирует в кармане. На этот раз смс. Твою мать, да нахуй вы звоните?! Просто придите и заберите меня!... Чонин. От него звонков еще не было... Долго решаюсь. Все же нажимаю на "прочесть" и читаю всего два слова. "Смотри запись". Понимание приходит сразу. Зайти в интернет, найти нужное видео, с раздражением подождать, пока прогрузится до конца, и нажать "плэй". Перематываю на конец. Вот прощальный поклон, зал разрывают восторги фанатов и мольбы "на бис", однако ребята должны уйти со сцены не смотря на просьбы поклонников, иначе им потом уши оторвут и жопу скипидаром намажут, но Исин и Ифань идут в противоположном кулисам направлении. В руке каждого микрофон. Что они творят?! Агентство их потом за это... - Прошу еще минуту внимания. - разносится по всему залу. Фанаты прекращают суету в зале и затихают на своих местах в удивлении. - Честно говоря, это не было задумано в сценарии нашего шоу, поэтому мы просим у всех прощения за нашу самодеятельность, и просим отнестись к нам с пониманием. - продолжает Исин, а на заднем плане остальные члены группы непонимающе переглядываются и остаются на сцене, не зная, что им дальше делать. Как будто так и надо. Выглядит это крайне забавно, я бы даже сказала "по дебильному". - На самом деле, в этом зале есть человек, который мне очень дорог, поэтому я подготовил ему небольшой подарок и попросил Криса помочь мне. - Поддержите нас, пожалуйста, для нашего Исина это действительно очень важно. Стул, стойки микрофонов, гитару в руки, и вот зрители слышат, как Чжан играет первые аккорды, а все экраны вспыхивают с началом видео.

А мне почти не верится, что мы могли не встретиться. Могли совсем не встретиться и друг друга не увидеть... И пройти стороной.

Кадры сменяются кадрами, и я действительно удивляюсь, я же видела все эти фотографии из их личного архива! От еще совсем юных, годов трейни, до совсем недавних, максимум недельной давности, но… Сначала кадры появляются на половину. Вот они с Ифанем по дружески обнимают друг друга за плечи в кафе месяц назад, и чья-то еще рука лежит на плече Исина, а на этой фотографии он с Луханом, когда группа только дебютировала, и изображают знак «peace», и снова чей-то локоть с обрезанного края.

Весна дождём прокатится, а, если ты мне кажешься... А если ты мне кажешься - даже страшно просыпаться, Вдруг тебя нет со мной? Нет, не зима! Нет, не зима! Сама судьба! Судьба сама - Меня к тебе, тебя ко мне приговорила! Приговорили нас года любить друг друга навсегда! В ночи сияют надо мной глаза твои.

Когда же подобных кадров показали уже больше дюжины, их прокручивают снова, только на этот раз приоткрывая завесу тайны. Каждый раз, когда раскрывали вторую половину фотографий, на каждой из них рядом с Син-сином была Тома. Невероятно счастливая, глаза светятся звездами, а улыбка греет сердце. Такой огромный спектр эмоций сменяется у меня в душе, что мне кажется, что я просто не выдержу и вот-вот начну истерично смеяться в полный голос. Первые слова в песни и крупный план Домовенка - я не сдерживаюсь, позволяя себе печальную улыбку, но когда до меня доходит смысл слов, которые звучат, меня пробивает нервная дрожь. Я понимаю скрытый смысл, я читаю между строк, и не важно, что со сцены посвятили песню Томе, она написана для двоих...

А мне светло и радостно. Ты только будь, пожалуйста! Ты только будь, пожалуйста. Только будь со мной, я больше ни о чём не прошу... Нет, не зима! Нет, не зима! Сама судьба! Судьба сама - Меня к тебе, тебя ко мне приговорила! Приговорили нас года любить друг друга навсегда! В ночи сияют надо мной глаза твои.

Так давно сдерживаемые слезы все же начинают капать на сенсор телефона, и я жмурюсь, только бы не видеть эти глаза, полные нежности, эту улыбку на его мягких губах, эти руки, которые так бережно обнимали... Приходиться кусать костяшки до крови, чтобы другие не слышали жалостливых всхлипов, не хочу лишнего внимания к своей персоне. Стереть все воспоминания просто жизненно необходимо, иначе я просто сойду сума. Надо научиться жить с мыслью, что я больше никогда его не увижу...никогда...не увижу... Кое-как хоть чуть-чуть переборов себя с девизом "хватит ныть", вытираю слезы и решаюсь снова посмотреть на экран, сейчас партия Исина. Какой же он счастливый, он прямо светится! Я так рада за них с Томой, и эта радость помогает мне отвлечься, поэтому на моем лице снова легкая улыбка. Им давно было пора объявить о своих отношениях: они помолвлены, и она ждет от него ребенка. Надеюсь все у этих двоих будет замечательно. Они оба заслужили счастье... И Ифань тоже заслужил... Только, по последним данным, я в его счастливую жизнь никак не вписываюсь.

Нет, не зима! Нет, не зима! Сама судьба! Судьба сама - Меня к тебе, тебя ко мне приговорила! Приговорили нас года любить друг друга навсегда! В ночи сияют надо мной глаза твои. Глаза твои...

Понимаю, что песня подходит к концу. Живая музыка сменяется на студийную запись, которая играет из видео. Крис улыбается, смотрит на друга, хлопает его по плечу и отходит к остальным ребятам в глубине сцены, которые стоят в полнейшем шоке, и не знают как на это реагировать: с одной стороны чувства их друга и товарища, с другой - резкий "отток" фанаток и сильнее закручивающиеся тиски агентства. Подстава, так подстава... Экраны зажигаются ярким белым светом на фоне которого по всему залу Син-син со словами "Toma, will you marry me?". Чжан молодец, это красивый повод, чтоб объявить о своих чувствах всему миру, и я точно знаю, что Кулигиной до чертиков приятно услышать это во второй раз. Но мне уже не важно. Я не вижу, как крупным планом показывают подругу, которая сидела на первом ряду и плакала от счастья. Как работник зала берет ее за руку и выводит на сцену, как Исин переплетает их пальцы и крепко прижимает к себе, а она шепчет ему "да", которое из-за микрофонов слышит весь зал и взрывается бурными овациями. Остальные мемберы, поняв, что кары Ли Су Мана им все равно уже не избежать, искренне радуются за этих двух конченых романтиков. Все это я увижу позже, сейчас мои глаза зажмурены от уже совершенно не сдерживаемых рыданий. Ни одной мысли в голове, только кадры на которых самый любимый человек на Земле, его голос, снова и снова раздающийся в моей голове фразой, прочитанной по губам, и боль. Раздирающая, ноющая, просто разъедающая, словно что-то жрет тебя изнутри. Я не помню, как писала "Спасибо тебе за все и... прощай.", как объявили о посадке, не помню, как шла, не помню как садилась в самолет. Я очнулась только когда вновь почувствовала вибрацию телефона. "Во ай ни... Гаобие...".