Закрой глаза, коснись меня, Ты пахнешь соблазном и медом.
- Софи, Чонин так и не вернулся в свой номер, и я начинаю подозревать, где он сей… - Нет! Ты вообще что несешь?! Нет его здесь! Фань, сколько можно?!... – снова, снова меня оскорбили до глубины души! Правда, сетовать на куриные мозги Домовенка мне было некогда, ибо эти два метра моего персонального возбуждения, словно прочитав мои мысли, ринулись в мою сторону слишком неожиданно, от чего я попятилась назад, выронив телефон, и почувствовала спиной прохладную поверхность двери. - Что я несу, спрашиваешь?! - полушепотом из моих фантазий секундной давности переспрашивает он, глядя сверху вниз на мое растерянное лицо, и преграждая все пути к отступлению. Близко, это слишком близко! На столько близко, что я чувствую его дурманящий запах возбужденного тела, который не смогу забыть уже никогда. Колени трясутся, во рту пересохло, в голове гудит.Исчезнет грязь осколков дня, Ударит в гонг природа…
- Фань... - А если я сейчас открою эту дверь? - шепчут его губы у самого уха, а я реально начинаю задыхаться, непроизвольно выгибаясь в спине от этой сладостной пытки. Он всего лишь ласкает мой слух, а горит все тело, словно ласкают его. Господи, ты садист, Ву Ифань! - Открывай... - на выдохе отвечаю я, прикрывая глаза, потому что свет стал казаться невероятно ярким и колючим. Теперь хотелось сумрака и насыщенных сочных красок дорогого вина, черного шелка и бархата кожи. - Даже так? - хмыкает Ву, обжигая дыханием чувствительную шею, но не допуская никаких, даже мимолетных прикосновений. Дразнит, скотина, дразнит ведь! Я так больше не могу! С трудом фокусирую взгляд на красивом лице и твердым голосом, не громко, и с еле уловимым придыханием, отвечаю, глядя в самые угольки глаз. - Я сделала свой выбор еще два года назад, и сейчас готова повторить ответ специально для тебя. - с торжеством наблюдаю за тем, как мой любимый на секунду замирает, потом копается в дневниках своей памяти и наконец обращает свой взор снова ко мне. Сомневается? Не верит? Боится поверить? Или он уже забыл, что я ответила Чонину даже под действием наркоты? Хочется вывести его, чтоб он сделал уже хоть что-то. - Тебе не кажется, что ситуация в танцевальном классе примерно повторяется. - с ухмылочкой напоминаю я, и понимаю, что маневр прошел успешно, когда чувствую жар тела, прижавшегося ко мне. Его возбуждение приятно давит на живот, а я, содрогаясь от сладких судорог чуть ниже, облизываю пересохшие губы, предвкушая, как буду пробовать его на вкус. - Разве? Кажется, тогда было все иначе. - копируя мою ухмылку, Фань отстраняется и не навязчивым движением смахивает с меня полотенце. Не могу сдержать судорожного вдоха. Закрываю глаза, потому что это дико смущает, все мое ехидство как ветром сдуло. Голова кругом, тело трясет, словно в лихорадке, толи от холода, толи от возбуждения. В низу живота, натягивая нервы, все сильнее закручиваются узлы томного желания. Даже с закрытыми глазами, я ощущаю на себе полный вожделения взгляд. Боже, Боже, Боже! Коснись меня уже!!! Иначе я сейчас сгорю дотла…Лаская ночь, коснись меня, Имя тебе – искушение
Мои молитвы были услышаны. Я вздрагиваю, когда горячая мужская ладонь скользит по моей руке вверх еле касаясь, оглаживает плечо, скользит кончиками пальцев мимо груди, будто смущаясь полноценного касания, трепетно ласкает живот, талию, бедро.Ты знаешь все, что надо знать Я знаю чуть больше, чем надо
Слышу совсем тихое сквозь музыку, - "Ты тогда сопротивлялась даже под таблетками… Разве ты действительно хотела того сурогата тогда? Мне казалось, ты сказала ему «нет»?", - а в ответ мотаю головой и одними губами произношу, падая в бездну глаз напротив, - "Зато сейчас я говорю «да»…". Хриплое, жаркое: «Как я долго этого ждал…», и длинные мужские пальцы сжимаются на моих бедрах, оставляя красные следы, и теперь мои ноги покоятся на его талии, а руки на его шее. Чувствовать, как твой любимый крепко прижимает тебя к себе, а второй рукой зарывается в твои волосы, как его одежда постепенно намокает, и открыто демонстрирует красивое тело, плотно облегая - такое наслаждение! На мое беззвучное «Я хочу тебя!» он отзывается утробным рычанием. Наш первый настоящий поцелуй получается слишком несдержанным, прерывистым, потому что кислорода катастрофически не хватает. Даже не поцелуй, мы просто делились дыханием друг с другом, задыхаясь от чувств, которые переполняли нас все эти годы и, наконец, нашли лазейку, чтобы вырваться из плена. Его ладони оставляют ожоги на коже и на сердце, словно клеймо, а взгляд помутненных глаз заставляет вспомнить о самых низменных желаниях. Я готова разодрать этот ненавистный джемпер, только бы почувствовать гладкость светлой кожи! Мою голову аккуратно оттягивают назад, чтобы чуть обветренные губы целовали шею. Опустить веки, прогнуться в спине, застонать...в самый не подходящий момент! - Сонья, твоя машина на парковке, вот кл... - сквозь туман в сознании слышу я знакомый задорный по началу голос. - ...ключи... - Син, если ты не скроешься отсюда, пока я считаю до трех, а два уже было, я тебе голову оторву. - обманчиво будничным тоном говорит Крис, не оборачиваясь, гипнотизируя меня похотливым взглядом, от чего я стыдливо заливаюсь румянцем, но оторвать взгляда от его глаз не смею. Мы оба слушаем, не разрывая зрительного контакта, шаги к противоположной части комнаты, как ключи звенят, соприкасаясь с поверхностью тумбочки, опять шаги, тихое "я повешу табличку" и щелчок дверного замка. - Это было очень неловко. - утыкаюсь лбом в широкое плечо, а саму трясет от впрыснутого в кровь адреналина. - Я ведь абсолютно голая. - Поверь, за мной он не смог ничего разглядеть. - смеется Ву. - Зато полотенце на полу смог. - Ты думаешь, что была необходимость смотреть на полотенце, когда ты так сладко стонешь? - подтрунивает он надо мной, и забавно смеется, когда я со словами "ах ты!" начинаю колотить его кулаками по груди, только чуть не упала сама, Ифань еле успел прижать меня к себе сильнее. В попытке укусить его за шею или ухо при оказании яростного сопротивления, я не заметила, как меня донесли до кровати и бросили на нее. Крис снисходительно улыбнулся на мой взвизг, и, подождав, пока я расположусь с комфортом, под моим голодным взглядом стянул, наконец, с себя эту дурацкую кофту. Приподнявшись на локтях, закусив губу, сглотнув и совсем уж противоречиво сведя ноги, словно я невинное дитя, жду продолжения стриптиза, но мой мужчина с улыбкой искусителя, оголяет только ступни и нависает сверху надо мной. Очередной несдержанный, мокрый, страстный поцелуй. Я теряюсь в ощущениях и совершенно не замечаю, как настойчивым движением разводят мои ноги. Резко выгибаюсь в спине с шумным вдохом, когда Ифань делает сильное движение бедрами, не разрывая поцелуя, и ловит мой стон губами. Он по доброму смеется тому, как я мгновенно становлюсь кроткой, и ласково целует меня в висок. Ладонь, лежавшая на талии, скользит вверх, опять минуя грудь. Палец рисует не плече знакомый китайский иероглиф, а после поверх ставится печать поцелуя. На ключице Крис снова пишет "люблю", и снова подтверждает это поцелуем, и пока он прокладывал эту дорожку наискосок от правого плеча к сердцу, я таяла в нежности его прикосновений, потому что мне до безумия было приятно чувствовать себя любимой и желанной именно этим человеком. Достигнув цели, он вдруг замер, и стал чего-то ждать, не позволив мне шевелится. Чувствуя губами стук моего сердца сквозь кожу, он жарко выдыхал с каждым толчком крови, а когда он приложил мою ладонь к своей груди, я поняла, зачем он это делает. Теперь наши сердца бились в едином ритме, словно в какой-нибудь ужасно романтичной дораме! Словно две скрипки, настроенные в одной тональности... Этот жест был настолько милым и трогательным, что в груди защемило, и хотелось целовать, целовать, целовать моего, и только моего Домовенка. Обхватив ладошками его красивое аристократичное лицо, беспорядочно целую его в нос, губы, щеки, еле заметный шрамик на одной из них, глаза, причитая: - Мой, только мой, никому не отдам, любимый... Он только тихо хохочет и обнимает меня еще крепче. Мне не жалко, пусть хохочет, я люблю его улыбку и смех, только бы был рядом. Если бы ты знал, чего мне стоили эти два ужасных года без тебя, я словно в аду побывала! Зачем ты тогда велел мне уезжать? Ты же знал, что назло возьму и уеду, тебе и себе назло! Дурак, дурак, дурак Ву Ифань! - Sofy, wo ai ni. - вдруг шепчет он, отстраняясь, но так пристально глядя в глаза, что невозможно сделать вдоха. С такой самоотдачей, что даже страшно. Просто мир переворачивается с ног на голову, просто ты понимаешь, что эти глаза никогда не посмотрят ни на кого другого, а руки не коснуться чужого запястья, просто теперь ты знаешь, что такое счастье...Просто, все на самом деле было так просто… Я замираю, и смотрю на него с чуть печальной улыбкой, потому что жалко упущенного времени, а слезы сами наворачиваются в глазах, и бегут по щекам. Фань аккуратно берет мое лицо в ладони, вытирает большими пальцами слезы и втягивает в самый долгий, чувственный и нежный поцелуй в моей жизни...Дай мне! Больше, чем просто любовь. Дай мне! Больше, чем страсть, Что проходит словно боль. Я сгорю в огне, Сгорю в тебе, пускай…
И все. вот она – точка невозврата! Толкаю парня в грудь, заставляя сесть, сажусь сверху, вплетаю пальцы в белые волосы и грубо дергаю назад. Оставляю на шее красные созвездия засосов, кусаю плечо, и все это время с силой прижимаюсь обнаженным телом к голому торсу, нетерпеливо ерзая. Чувствую движения мужских рук, потерявших былое смущение, и постанываю, когда чужие пальцы порхают по двум чувствительным ямочкам на пояснице. В ход идет абсолютно все. Опалив ухо жаром дыхания, легонько прикусываю мочку, чуть оттягивая и играясь языком с сережкой-крестиком, одновременно с тем шире развожу колени, оседая ниже, теснее насаживаясь на бугорок в джинсовых штанах, а наградой мне служит шипение сквозь стиснутые зубы, огромные ладони на талии, которые заставляют еще сильнее опуститься, и зажмуренные глаза. Наигравшись с сережкой и громко застонав, обвела ушную раковину языком, лизнула ямочку за ушком и слегка подула. Чувствую, как Крис вздрогнул, стискивая пальцы на моей талии ещё сильнее, чувствую, как азарт во мне распаляется все сильнее, чувствую наш совместный голод. Рисую дорожку языком от этой ямочки вдоль шеи до любимейшей татуировки на плече, и повторяю острым кончиком весь рисунок скорпиона. Руки заняты, они судорожно пытаются расстегнуть ремень, пуговицу и ширинку, но пальцы не слушаются потому, что руки уже аж сводит от того, как хочется... Наконец-то!!! Фань в быстром темпе избавляется от оставшихся элементов одежды не без моей помощи. Жадно исследую его тело взглядом и глажу сильные стройные ноги, облизывая пересохшие губы под выжидающий взгляд мужчины. Боже, он прекрасен! Разве возможно не желать его?! Впрочем, Фань все равно был приятно удивлен, когда я без стеснения, нежно погладила головку подушечкой указательного пальца, облизнула ее, и снова обвела ею головку. - Софи... - Тсссс - прикладываю ему два пальца другой руки к губам - Потом поговорим.За мной иди в тот древний край, Что был Библейским Садом.
Не даю ему и шанса произнести что-то еще, обхватывая губами его возбуждение, оглаживая мощные бедра и заходясь тихим стоном от нетерпения. Снова щипение сквозь зубы и порывистое движение бедрами навстречу. Окончательно потеряв голову от вседозволенности, нежно играю языком с уретрой, обвожу языком розовую головку, чуть сильнее смыкаю губы и дальше, чуть втягивая в себя, аккуратно скольжу губами по бархатистой коже вверх, а в конце громко причмокивая, «соскальзываю». Повторяю это движение медленнее, растягивая ощущения как карамель, слыша еле сдерживаемый хрип от которого дрожу всем телом. Чувствую, как мужские руки аккуратно убирают спавшие на лицо пряди волос и одобрительно гладят по плечам и между лопаток. Фань хочет видеть каждое мое движение, будто не верит, что все это происходит наяву. Он словно в бреду что-то шепчет, периодически запрокидывая голову, но я не могу разобрать ни слова, потому что шум в ушах от возбуждения заглушает все вокруг. Открываю глаза, смотрю снизу вверх затуманенным взглядом, словно рабыня на своего господина, и замечаю, как маниакальные искорки разгораются в почерневших глазах. Веду губами по всей длине ствола и играю языком с уздечкой, слыша хриплое дыхание любимого, но мне этого мало, я хочу услышать громкие стоны и крики. Я жадная, и я голодна настолько, что мне уже все равно, что нас могут услышать соседи или персонал, я хочу, чтоб он выкрикивал моё имя в беспамятстве. Пересчитываю несколько раз кончиком языка нервные узелки под головкой, и слегка оглаживая ее зубами, чуть сильней втягиваю орган до основания. Замечаю, как длинные красивые мужские пальцы сжимают в кулак простынь, губа закушена, щеки покрываются очаровательным румянцем, а глаза смотрят с обожанием из-под трепещущих ресниц. Я, не в силах сдержать эмоций, издаю очередной стон от прекрасной картины и повторяю движение, медленно, тягуче, смакуя каждый миллиметр плоти, от чего мужское тело дрожит и покрывается капельками пота, а громкое "Софи!" отдаётся истомой внизу живота. Снова слегка цепляя зубами напоследок, выпускаю головку из теплого плена, слыша разочарованный стон. И так раз за разом повторяю сладостную пытку. Он полностью в моей власти и даже не пытается меня контролировать. Когда я чувствую, что любимый уже на грани, решаю сжалиться и ускоряю темп, переставая дразнить, получая в награду хриплые стоны и сжатый кулак в моих воллсах. Это наш первый раз, мы только начинаем познавать друг друга, поэтому не все получаеться с первого раза: при быстрых, резких движениях не удается брать на всю длину, и я помогаю себе рукой, но постепенно получается все глубже, и когда я чувствую, что головка упирается в заднюю стенку горла, издаю негромкий, но очень откровенный гортанный стон, посылая вибрации мужскому естеству. Крис резко напрягаться всем телом и рывком за волосы одергивает меня, заставляя выпустить изо рта его плоть, не давая закончить начатое. Притягивает меня ближе и отчаянно целует, чтобы сдержать собственный крик. - Я хотела услышать. – шепчу, когда поцелуй был прерван, но губы все еще продолжали соприкасаться, а он не хочет ждать ни секунды. Меня опрокидывают на живот, придавливают всем весом соблазнительного тела, и я таю под пылкими поцелуями в шею, плечи, спину, ягодицы, бедра, икры, стопы, даже кончики пальцев не оставили без внимания. Это невероятно приятно, это так расслабляет, заставляет нежиться в чужой любви, мучиться в истоме, но этого так мало. Чуть приподнимаю бедра, прижимаясь к донельзя возбужденному органу, и меня с силой прикусывают за шею, утробно рыча, сильнее вдавливая в матрас и достаточно грубо оттягивая голову за волосы. - Не дразни меня… - хрипит Фань в безумии, а я только еще больше задираюсь. - А то что? - Завтра ходить не сможешь. - Это вызов? Ответом мне послужили совсем не слова. Вскрикнув от неожиданности, прогибаюсь в спине до хруста и испускаю громкий, протяжный, до безобразия пошлый, стон удовольствия, ощущая, как эти слишком соблазнительные пальцы, медленно проникают внутрь и начинают так же медленно двигаться. Все тело, по которому бегут электрические разряды, покрывается испариной, а мокрые волосы прилипают к лицу еще сильней. Стараюсь не вскрикивать слишком громко, потому что горло уже даже немного саднит от громкости стонов, и для этого мне приходится сжимать в зубах одеяло. Аааааа, Боже, Боже, Боже! Слишком хорошо, но все равно мало. Нужно еще ближе, еще теснее, чтоб только мой! - Я тоже хочу послушать. - усмехаеться Крис, забирая у меня одеяло, и прильнув к моей шее губами. - Фань, я больше не могу, пожалуйста… - хнычу я, умоляя и сбиваясь на вскрики. - Что «пожалуйста»? – нет, не заставляй меня произносить это вслух, я ещё не проиграла эту дуэль... Но смотрю в его лукавые глаза с поволокой желания, от того ставшие еще прекраснее, и понимаю, что невозможно не подчиниться его воле, и не отводя полуприкрытых глаз, на выдохе прошу: - Возьми меня…Дай мне! Больше, чем просто любовь. Дай мне! Больше, чем страсть, Что проходит словно боль. Я сгорю в огне, Сгорю в тебе, пускай. Я могу стать пеплом, Лишь познав твой рай…
Господи, если я думала, что до этого было жарко, то сейчас все словно залили лавой. Такой пугающе возбужденный Крис, но безупречно красивый в своем возбуждении, просто сводит с ума. Меня укладывают на спину со словами «я хочу видеть твои глаза», властно раздвигая мои ноги во второй раз, от чего я чувствую, как внутри все еще сильнее сжалось в предвкушении, прижимают к себе, и смотрят в упор. Горячий воздух обжигает легкие, время застыло и потекло словно эфир, словно нуга или раскаленное стеуло, когда аккуратно на одном плавном движении меня заполнили собой. Спина колесом, хриплый крик точно услышали соседи, а шрамы на широкой спине мужчины от моих ногтей останутся надолго. Это чувство наполненности, приправленное сладкой болью, заставляет забыть даже собственное имя, существует только он, опаляющий жаром своего тела. Мне не позволяют отдышаться и прийти в себя: Фань занимает мой рот очередным поцелуем и сразу берет быстрый темп, словно обезумел. Это невыносимо, это слишком хорошо, чтобы быть правдой! Да, да, ДА!!! Кусаю его со всей силы за плечо, как только он освобождает мои губы из плена, и чувствую привкус крови. Прокусила, но Фань даже не заметил, он увлечен моими ключицами, грудью и маленькой татуировкой в виде четырехлистного клевера. Обвиваю талию мужчины ногами и сильнее сжимаю их, у Фаня точно останутся синяки, но это чувство близости, буквально склеиности, невероятно, и синяки - небольшая цена за него. Капельки пота сцеловывают раньше, чем они достигают постельного белья. Слезы тоже. - Не плачь, маленький мой. Я теперь всегда буду рядом, обещаю. – шепчет он так искренне, что влага из глаз льется еще сильнее. - Я люблю тебя…люблю…люблю…люблю… - повторяю я словно мантру между стонами, боясь не смочь сказать это потом. - Я знаю, солнышко. Я тоже очень люблю тебя.Лаская ночь, коснись меня Имя тебе – искушение!
Тянусь за поцелуем, а когда наши языки сплетаются, настойчиво надавливаю ему на плечо, меняя наши позиции. Аккуратно перекидываю волосы на одну сторону, чтоб не мешали смотреть на любимого, опираюсь на тяжело вздымающуюся грудь ладошками, которые кажутся теперь и вправду крохотными, выгибаюсь в пояснице и очень медленно начинаю двигаться, наблюдая, как белоснежные зубы закусывают пухлую алую нижнюю губу, как между густых бровей залегает морщинка, как голова чуть откидывается назад, глаза закатываются от мучительного наслаждения, а руки оглаживают мои бедра, повторяя кончиками пальцев рисунок тазовых косточек. Мы словно плавимся, как молочный шоколад под летним знойным солнцем, и я уже не понимаю, кого я дразню больше, его или себя, но когда Крис не выдерживает, и берет инициативу в свои руки, я просто боюсь потерять сознание от ощущений. Давно не сдерживаю блаженных стонов и криков «Глубже!», «Еще!» и «О, Боже, да!», не контролирую жадные поцелуи и укусы, не вижу ничего, кроме вселенной на дне почерневших глаз напротив, я буквально ломаюсь в спине в судорогах оргазма с его именем на устах. Крис приподнимает меня, чтобы выйти, но нет, я не позволяю ему этого. Еще сильнее насаживаюсь, и сжимаю ногами его бедра. С полу криком, полу рыком, блондин сильно вздрагивает несколько раз, и я чувствую горячее семя внутри себя. Спустя пару мгновений, пока мир создается внутри меня заново, я без сил падаю в распахнутые объятия любимого, который трепетно прижимает меня к себе, и мы оба пытаемся насытиться кислородом. Я не в состоянии сказать ни слова, во рту пересохло, горло болит от криков, а ноги и руки до сих пор дрожат. Вся спина покрыта потом, от которого становиться холодно, но родные руки, прижимающие к горячему телу, согревают лучше одеяла. Мы сентиментально сплетаем пальцы рук, а еще Домовенок так по будничному переплел наши ноги, что в груди защемило. Как будто мы каждое утро просыпаемся именно так, и не как иначе. - И что, я теперь стану папой? – улыбается Фань, и заводит упавшую мне на лицо прядку волос за ухо. - Это мы узнаем только через две недели. – улыбаюсь я ему в ответ, потому что невозможно не улыбаться. – Но если хочешь, мы можем закрепить результат, только сначала стакан воды и сигарету. - Господи, да, конечно хочу! Я хочу тебя всегда и везде! - Ну значит сегодня ребята съездят на дневную экскурсию по городу без нас…