Я поделюсь с тобой моей ненависть.

      Чудесный весенний день. Солнечные лучи игриво бегают на лицах проходящих людей, ветерок весело колышет листья деревьев, которые, шурша, напевают музыку на своем языке, а раздражённый парень шагает к столь ненавистному ему месту.       Его бесит эта погода, этот город вместе с его жителями — все то, что напоминает ему о брате.       После того, как уехал Азриэль — единственный лучший друг Криса и, по-совместительству, его брат, парень стал отстраненным, замкнутым, часто прогуливал школу, лежа где-то в парке, заснув возле большого дерева, или все же приходил, но сильно опаздывая. Крис был далеко не глупым, но из-за своего поведения писал все тесты на низший балл, часто не приносил домашнюю работу. Ториэль пыталась как-то повлиять на него разговорами, но все было без толку, она даже попросила своего бывшего мужа поговорить с сыном, но его Крис тоже не слушал.

***

      И, как обычно, Крис проспал. Дошёл он в школу, когда на часах показывало девять с половиной. Он мысленно корил себя за это и то, что получит выговор от матери, когда та вернётся с курсов, на которые уехала на неделю. Крис был достаточно взрослым, чтобы остаться одному на такое относительно долгое время, да и в любой момент он мог пойти к отцу и остаться с ним. Но он не учел, что свобода от мерзких, докучающих разговоров стоит того, что теперь его никто не разбудит, и поэтому нужно самостоятельно вставать с ненавистной постели и идти в ненавистную школу.       Заходя внутрь, он инстинктивно скалит зубы. Мерзко.       В коридорах холодно и тихо, значит второй урок уже начался и Крис выплевывает гадкое “Черт”, направляясь в свой класс периодически потряхивая рюкзак на правой руке.       Он останавливается рядом с дверью, прислушиваясь к звукам за ней, — обычная алгебра, ничего не будет, если он пропустит одну тему, все равно его оценки не поменяются в лучшую сторону. Можно и не идти. И Крис не идет.       Он медленно шагает по коридору, приподняв руку, проводя пальцами по шкафчикам, иногда задевая их ногтями, нарушая тем самым приторную идиллию мерзкой тишины и собственных шагов, противным и раздражающим скрежетом.       Некоторое время бессмысленных скитаний по коридорам с необъяснимой пеленой в разуме и Крис начинает злиться из-за проходящих мимо детей, что с вопросительным взглядом смотрели на ссутулившегося мрачного, как ночь, паренька. Получая дозу гневного и ужасающего взгляда его алых глаз, они подрагивали и с испугом старались быстрее скрыться от него — вряд ли кто-то хотел связываться с этой проблемой номер два в этой школе.       А проблема номер один как раз ждала Криса.       Когда уже Крис хотел уйти из школы и переждать всё, гуляя по городу или сидя в кафе, попивая горячий шоколад, он вспомнил о кладовке, которую мало кто использовал (тем более во время урока), это было не так сладко, как выпить сейчас горячего шоколада, но отнимет меньше времени на дорогу обратно.       И вот, подходя к двери, он услышал странные звуки — всхлипы и плач. Это точно они, парню ему было плевать — это не его проблема. Крису нужно было лишь дождаться здесь конца этого чертового урока, а этому нытику стоило бы выбрать место получше или запереться... Нытику. Сразу вспоминается Азриэль, и на душе становится так скверно и больно, что хочется сломать эту ручку к чертям собачьим, чтобы не видеть свою дрожащую руку на ней. Вдыхая резко горячий воздух через свой оскал, он отбрасывает эти чувства, опаляя легкие и сердце. Щелк.       И вот он наблюдает все такую же кладовку, как он и помнил её, только... Сьюзи. Плачущая. Мать. Её. Сьюзи.       Крис был...удивлен? Скорее да, чем нет, но виду не показал. Это не его проблемы. Нечего беспокоиться, что это для нее не свойственно. — Э?...Че?... — Девушка только через мгновения поняла, что кто-то пришел, она забыла запереть двери, не подумав, что кто-то может зайти, чёрт.       Поняв в каком положении только что ее увидел этот тупой задрот, она смутилась и разозлилась. — Ч-че ты тут забыл, ублюдок?! Сгинь, пока лица не лишился! — Она попыталась встать, но голова из-за резкого подъема, пошла кругом, и ноги предательски подкосились. Сьюзи упала на колени. Сейчас она опозорилась перед этим задротом, причем она разглядела в нем этого ублюдка — сына учительницы, Криса. Дыхание участилось, а ногти неприятно скрипнули, впившись в стену. Как жалко. Жалкая       Крису было плевать. Он не боялся получить от нее по лицу, можно потом уйти, если его, все же, побьют. Но уходить Крис не намерен, ибо не виноват, что девушка забыла закрыть двери и сама же опозорила себя перед ним — сама виновата.       Он молча направился к углу, образованным шкафом и стеной, плевать на Сьюзи. Скинув рюкзак, он присел и откинулся на стену, можно расслабиться.       Лицо Сьюзи застыло в немой маске гнева, а сама она была ошарашена, ошарашена наглостью этого засранца. Руки сжались в кулаки, она все-таки сумела встать. И через шаг она уже стояла в тридцати сантиметрах от него.       Крис непроизвольно цокнул, когда его схватили за ворот свитера. — Я не ясно выразилась, мудак?! Или мне нужно самой вышвырнуть мусор?! — Она скалилась, словно дикий зверь. Из-за ее густых прядей челки блеснули черные глаза, наполненные злостью и...слезами.       Крис закатил глаза, что сверкнули алым блеском. Он схватил ее руки, дрожащие руки. — Привет, Сьюзи, — Он на мгновение затих и снова вылил на нее свою желчь, — Давай. Ударь меня, ударь невинного человека, что просто решил отсидеться здесь, — Его губы на момент искривились в гнусной ухмылке. — Животное, — Он выплюнул это с большим отвращением.       Сьюзи ударили эти слова прямо в сердце, она скалит зубы и плачет, откидывая Криса в сторону. Его слова прозвучали, так же как и его. Сьюзи не ударила парня, ей слишком плохо.       Парень с грохотом врезается в шкаф — больно. Непроизвольный стон срывается с его губ, а кости начинают ныть, отдавая жгучей болью в области затылка. Крис прикусывает губу и потирает её, что-то шипит, чувствуя жидкость на ладонях, смотря на руку, он видит, багрового цвета кровь.       Это замечает Сьюзи, она снова начинает дрожать. Кровь...отвратительно.