Дорога в Эдо

Мальчик, самое большее — пятнадцати лет, шел неровным шагом по какой-то деревенской дороге. Если верить встречному торговцу, дорога эта вела в Новую Столицу — в прежний Эдо. И чем ближе становился к мальчику город, тем с большим трудом он переставлял ноги. Становилось ясно, что путь давался ему с таким трудом не из-за каких-то физических причин, а из причин моральных. Что-то боролось в нем. Паренек был одет в ги и запыленные дорожные хакама. Хаори на нем не было. За поясом хакама — мечи. Еще один явно угадывался в свертке за спиной. Этим мечом он дорожил едва не сильнее, чем собственной жизнью. Не расставался с ним за все время пути. Мальчика звали Ичимура Тецуноске. Прошло чуть меньше месяца с тех пор, как он под давлением приказа покинул Хоккайдо. Уже на корабле, согласившимся доставить его на Хонсю, Тецуноске узнал о смерти командира. Хиджиката-сан погиб от пули на следующий день после того, как отправил подчиненного в Эдо.От новости стало так больно, что паренек просто рухнул на колени прямо на палубе. Если Хиджиката-сан погиб, то разве не прописан в Уставе долг самого Тецу — «сражаться до конца и либо победить, либо погибнуть вслед за командиром»? Его принудили уйти приказом, буквально прогнали с поля боя. Ичимура не был настолько глуп, чтобы не понять: его просто спасали. Спасали от того пути, которым до смерти и дальше пошли его товарищи. Хиджиката-сан выбрал для задания паренька, который видел жизни меньше других. Это было ясно настолько, что хотелось кричать от стыда. Он тогда сдержался, чтобы не сказать командиру в лицо: «Вам же просто меня жалко!». Сдержался, отлично понимая, что Хиджиката-сан все же не придумал задание из головы. Доставить семье катану, письмо и фотографию. И стихи. Пусть сгину я вдали, На бреге Эдзо, Но дух мой Устремится на восток — Тебя хранить. Такими словами вице-капитан мог говорить только об одном человеке. О Кондо-сане. Тецу с удивлением узнал когда-то от товарищей, что Хиджиката-сан пишет хайку. Подойти и спросить лично у мальчика не хватило наглости и смелости. Но все же по тем нескольким строкам, что тайком декламировали друг другу остатки Шинсенгуми, у Тецуноске сложилось представление о литературном даре командира. Пусть мальчик и ничего не понимал в поэзии, стихи ему нравились. Они казались настоящими, в них было вложено сердце автора. А дзисей Тецу решил переписать для себя и когда-нибудь… да, обязательно сделать для всех памятью о командире. Как бы ни было больно тогда спокойно плыть на корабле, зная, что в это время товарищи идут в свой последний, самый безнадежный бой, Тецуноске должен был продолжать свой путь. Оставалось только молиться, чтобы все они… Тецу не знал, чего просить у небес. Жизни для соратников? Они презрели смерть, отправляясь на Хоккайдо. Жизнь для них будет означать сдачу в плен и уничтожение чести. Просить достойной смерти? Стыдно даже себе признаться, но на эту просьбу не хватало сил. Слишком трудно было бы это принять. Возможно, Хиджиката-сан был прав. Он всего лишь мальчишка, мало что понимающий в пути воина. И все же… Пусть они хотя бы смогут выбрать собственную смерть! Уже на Хонсю до Ичимуры дошли вести: Республика Эдзо сдалась, война окончена. Слышать вокруг себя ликование победивших и оскорбления в сторону потерпевших поражение было еще ужаснее, чем он только мог себе представить. Его попытки защитить честь товарищей никто даже не воспринял всерьез. И единственным оружием Тецу могли стать только слова. Он и не имел права попытаться ответить иначе: ввязавшись в серьезное дело, он может не суметь выполнить приказ. А это было бы хуже, чем остаться в живых единственному из всего отряда. Со всеми этими мыслями, одна тяжелее другой, мальчишка шел по дороге в Эдо. Он дойдет до города. Найдет семью своего командира и передаст им меч, письмо и фотографию. Посмертное стихотворение, которое Ичимура Тецуноске все же переписал для себя, будет написано на пустой могиле Хиджикаты-сана в Хино. Мальчик во многом позаботится об этом.