Dragonrend

Проснувшись, я заметила интересный факт: тупая боль, объявшая весь мой череп до самых глазниц, идеально синхронизировалась с крупной дрожью, в которой билось моё тело. — Ох, моя голова… — пробормотала я и сразу осознала ещё одну проблему. Мой язык был кислее эссенции ледяного призрака — и жёстче влажного песка скайримских бухт. — Она очнулась! Мои уши пронзил громкий крик; я не выдержала и застонала. Хоть я была драконом с драконьей душой, но прежде всего я была человеком. А точнее, человеком, который очень много выпил. Буквально упился до чёртиков. Я перекатилась на живот, стараясь игнорировать весь шум и суету вокруг. Если бы эти люди желали мне смерти, я б уже давно попала в Вечнотень. Или в Лунную Тень. Или в Пустоту. Совнгард был очень сомнительным вариантом. Только если в дело вмешаются аэдра — возможно, даже сам Талос. «А я вряд ли способна на подвиг такого масштаба, который его впечатлит». Кроме того, я находилась в «Мертвецком мёде», а у Валги была твёрдая рука. В её таверне поединки и кулачные бои были под запретом, и любого, кто не следовал этому правилу, ждала «жаркая» ночь в местной тюрьме. — Скорее зови Рунила или Зарию! Передай, что Довакин проснулась. Если бы моё лицо не утыкалось в сгиб локтя, я бы удивлённо моргнула. Вторая моя рука (что всё пыталась нащупать подушку, которую я бы могла обернуть вокруг головы, дабы спасти свои уши от этой адской какофонии) вдруг резко замерла. Меня ранили? Последним, что я помнила, был вкуснейший сладковато-пряный напиток, который лился по моему горлу, как святая вода… Я подняла голову с постели и разлепила свои опухшие веки, пытаясь не чувствовать гадостный привкус во рту. «Вот почему я ненавижу напиваться», — поморщилась я. Та единственная пьянка с Бриньольфом травмировала меня на всю жизнь; с того момента я сразу говорила себе «нет», как только начинала хмелеть. Во имя Талоса, зачем же я нарушила… — Послушай, здесь — моя особая настойка, и я гарантирую, что от неё тебе станет лучше. Всего один глоток! Это меньшее, что я могу сделать после того, как из моего рта извергалась вся эта чушь. — Сэм, — прошипела я. Я не помнила, о чём конкретно шла речь и откуда он вообще взялся, но этот голос я бы узнала из тысячи. — В чём дело, Довакин? — прогремел надо мной другой голос, на этот раз — незнакомый, после чего в поле моего зрения возник закрытый шлем. Как обычно, мне стало немного не по себе при виде двух глаз, уставившихся на меня из прорезей железного лика. Это наводило на мысли о двемерских центурионах — зловещих стражах гномьих городов. Тот день, когда я впервые про них узнала, был одним из самых жутких в моей жизни. Стоя по колено в воде, я вырывала из земли алый корень Нирна и даже не подозревала об угрозе, которую пробудила минуту назад. Золотая статуя напротив меня вдруг оказалась живой; от шока у меня открылся рот и вздыбились волосы. Мои воровские инстинкты приказали мне упасть на живот в ближайшую тень, однако эта машина не была ни тупой, ни бесчувственной. Горячий пар, что обрушился на мою новенькую кирасу, едва не спалил мне кожу, и в следующий миг, несмотря на скудные навыки плавания, я уже отчаянно барахталась в местном водоёме — лишь бы уплыть как можно дальше от этого доселе не знакомого врага. — Где Сэм? — повторила я и принялась водить языком по рту в тщетной попытке избавиться от горького привкуса. — Кто-кто? Опёршись на оба предплечья, я медленно подтянула к себе колени. И когда мой живот перестал, наконец, урчать — а это значило, что я не наблюю ни на себя, ни на рядом сидящего стражника, — я заговорила снова: — Сэм. Бретонец. Каштановые волосы, карие глаза, волшебная мантия. Тот, с кем я выпивала. Увы, моё художественное описание было встречено тишиной. Я немного повернула голову и поморщилась, когда мне в глаза ударил свет лампы — эта сволочь явно хотела меня добить. Благо, стражник отчасти загораживал её своим телом. — Может, его видели в городе? — предположила я. — Эм, я так не думаю. Не то чтобы я обвинял Вас во лжи или в чём-то подобном, — спешно добавил стражник и вскинул руки в защитном жесте. Почему-то стражники Фолкрита пресмыкались передо мною чаще, чем любые другие. Может, дело было в том, что всякий раз, когда я приезжала в их город, они наблюдали спектакль «Драконоубийца» — а иногда даже два. Фолкритских драконов хлебом не корми — только дай на меня поохотиться. Особенно если я гуляю в самом центре. — Просто мы поднимали тосты в честь Вашей свадьбы, и, поскольку у меня был выходной, как и у некоторых моих коллег, я весь вечер провёл на торжестве и не видел там никаких магов. Я перестала слушать примерно в тот момент, когда он упомянул о свадьбе. — А ну-ка повтори, — прохрипела я. — Насколько я помню, там не было никаких магов. — Нет, нет, — я завертела головой, но быстро поняла, что этого делать не стоило. Меня снова начало мутить — и проблема едва ли была в алкоголе. — Другую часть. Про свадебную гулянку. — Свадебное торжество, — поправил он меня. — Вы вышли на улицу и объявили, мол, сегодня всем выпивка за счёт заведения, потому что Вас захомутали. — Я сказала, что меня захомутали? — Ну, не в таких выражениях, конечно. Точные слова я не помню — прошу меня извинить, Довакин. Я выпил изрядное количество вина, к тому же Валга принесла всё самое лучшее, поскольку Вы угощали… Остальная его речь превратилась в неясный поток искажённых звуков; я зажмурила глаза, досчитала до пяти и открыла их снова. Затем я вытянула руку и костяшками пальцев постучала стражника по плечу. Железная кольчуга ощущалась достаточно реально. Я перевела ладонь ниже, на непокрытую часть его руки. Эти твёрдые мышцы, вроде, тоже были настоящими. — Это не сон, — промямлила я, словно дура. «Если только на меня не позарился Шеогорат. Или это проделки Вермины?.. О Боги, что я наделала…» Стражник максимально аккуратно убрал мою руку со своего бицепса и вежливо уложил её на кровать. Однако я заметила, как он поднялся на ноги и сделал шаг назад. — Нет, Вы не спите. Будто в подтверждение его слов, в комнату, широко раскрыв дверь, вбежал второй стражник. Он был несколько худее и пониже ростом, чем его коллега. В следующий миг из тяжёлого груза, что он держал в руках, выпала бордовая бутылка и разбилась вдребезги о жёсткий каменный пол; я редко обращала внимание на подобные мелочи, но эта бутылка определённо предвещала беду. — Довакин, извините! — запыхавшийся стражник торопливо разложил на кровати груду разноцветных склянок. — У Рунила и Зарии нет возможности Вас осмотреть, но они уверяют, что здесь должно быть какое-то средство от Вашего недуга. Вот зелья выносливости, зелья исцеления болезней, зелья лечения… Онемевшей рукой я схватила зелье выносливости и моментально его осушила. А потом ещё одно — просто на всякий случай. И всё равно тот факт, что я теперь замужняя женщина, при недостаточной осмотрительности мог буквально сбить меня с ног. Одно дело — проснуться и выяснить, что обо мне никто ничего не знает, включая меня саму. И совершенно другое — проснуться и услышать рассказ о вещах, которые я вообще не помнила! Например, о моей свадьбе. А значит, у меня был муж… «Какому парню придёт в голову жениться на пьяной идиотке?» Внезапно меня охватила бешеная ярость. Единственное объяснение моим поступкам заключалось в том, что я была вусмерть пьяна. Должно быть, гнев мой как-то проявился внешне, поскольку оба стражника начали медленно от меня отступать. — И как, во имя мрака Пустоты, мне удалось проделать путь от Рифтена до Фолкрита, если я была бухая в хлам?! — выпалила я, свесив ноги с кровати, и даже умудрилась встать благодаря эффекту зелий, чей леденящий холод вывел из меня последние остатки алкоголя. Эти два города находились в нескольких днях пути — если галопом скакать на Тенегриве и почти не отдыхать. А на повозке время возрастало до полутора недель, и это без учёта плохой погоды и сражений с бандитами. Абсолютно всё происходящее не имело никакого смысла, включая присутствие в моей комнате стражников. Если б я реально заявилась в храм Мары, меня бы сразу заметил кто-то из Гильдии, и Бриньольф спас бы меня быстрее, чем Векс вскрывала новичковые замки. И кстати, теперь, когда я смогла, наконец, осмотреться вокруг, не жмурясь от яркого света, я поняла: эта комната совсем не похожа на ту, которую я снимала. Во-первых, она была огромной. Во-вторых, тут всюду были разбросаны Алдуиновы вещи, вперемешку с моими. К слову об Алдуине — в каких Мёртвых Землях он пропадал, когда я решила выйти за… Сэм многозначительно повёл бровями; его губы растянулись в кривой улыбке, а в карих глазах заиграли хитрые огоньки. — Нарри отвела его вниз, в свою комнату. Стыдно говорить это в присутствии леди… но, по опыту, Нарри очень обстоятельна, если ты смекаешь, о чём я. Если и было в этом мире что-то, о чём я предпочла бы забыть, так это информация о его похождениях. На секунду я почувствовала себя так, словно меня лягнул мамонт. А перед этим — шарахнул дубинкой его хозяин-великан. — Побери меня Ситис, — в тихой ярости пробормотала я себе под нос. Конечно, Алдуин не прикрывал мою спину. Ведь кое-кто в это самое время царапал его. Но Нарри же осталась здесь, в Фолкрите… Что, если в Рифтене Алдуин был… с кем-то ещё? Моим глазам предстало видение, как некая таинственная женщина впивается когтями в его мускулистую спину; вскоре эта женщина превратилась в Хельгу, и от ужаса у меня пересохло во рту. Я обо всём этом знала? А был ли он вообще в Рифтене? Или я всё забыла?.. Мои ногти проткнули тонкую ткань зелёного платья, и кожу вокруг колен прошибло тупой вспышкой боли. Я согнулась пополам; в ушах стоял звук моего хриплого дыхания. А когда я увидела на безымянном пальце жирное золотое кольцо, в центре которого сверкал кровавый рубин, мне стало ещё хуже. «О нет, только не опять…» Белые листы, зияющие пустоты, которые ничем невозможно заполнить, удушающие пробелы, которые никак нельзя облечь в слова, и ощущение, как будто я тону, хоть я и втягиваю судорожно воздух — ведь я не знаю ничего и даже не представляю, где начать поиски… — Довакин? Они не осмелились ко мне прикоснуться, однако второй стражник — тот, что принёс зелья, — сделал шаг вперёд, зависнув надо мной. И тогда я учуяла слабый запах, исходящий от его кожи и брони. Впервые значение этого запаха мне открылось на Западной сторожевой башне. Позднее, спустя пару дней с моего посвящения в Гильдию, близ рифтенских ворот я узнала, что только время и дождь способны частично стереть этот смрад с каменных стен и восстановленных балок. А также опытным путём я выяснила, что едкое послевкусие отлично убирает медовуха — иначе оно будет держаться не менее часа. На свете не было такого огня, который мог бы состязаться с драконьим, который бы горел, пожирал и опалял так, как драконий огонь. И поэтому дым, остававшийся после этого дикого пламени, имел специфический запах, не похожий ни на один другой. В город прилетел дракон. На мгновение мне стало неважно, что я снова утратила память и в процессе каким-то неведомым образом ухитрилась найти себе мужа. «Там грёбаный дракон, и я должна его убить, прежде чем он спалит Фолкрит дотла». Вот тот кусочек реальности, за который я могла зацепиться, на который я могла выплеснуть всю свою злость. Сглотнув желчь, подступившую к горлу, я выпрямила спину и схватила со стола свою броню. — На город напал дракон, а вы меня даже не разбудили?! — Мы пытались, но Вы спали точно убитая, — вклинился первый стражник. — Вы буквально лежали как труп, за исключением того, что Вы ещё дышали. Снаружи был дракон, который сеял хаос, а я всё тупо проспала! «Теперь понятно, почему Рунил и Зария не смогли подойти». При мысли о том, скольких людей он убил или ранил, я снова почувствовала кислую желчь. Боги, я обещала Лоду поискать ту собаку, но каждый раз находила другие дела… — Почему вы двое ещё здесь? Подождите меня снаружи. — Но… но ярл дал особый приказ… Второй стражник замолк, когда в него вцепился первый и довольно громко зашептал ему на ухо: — Двое-то мертвы, но третий улетел, ты помнишь? Что, если он вернётся? — Однако приказ есть приказ. Ей нельзя… — его фраза закончилась визгом, после чего оба стражника покинули комнату. Причём один тащил другого за шкирку. Наконец, дверь закрылась, и я смогла продолжить надевать свои доспехи в таком желанном уединении. Три дракона? Пока мои пальцы завязывали узлы и застёгивали пряжки, у меня стала кружиться голова. Я никогда не дралась с двумя дова одновременно, а тем более с тремя. По мере роста моих навыков и качества моей брони, Кровавые и Морозные драконы более не представляли особой опасности, но с Древними мне всегда приходилось несладко; одно неверное движение могло повлечь за собою смерть — или раны, несовместимые с жизнью. Стражники аж подпрыгнули, когда я резко распахнула дверь. Они тоже держали мечи наготове. — Мой спутник — вы видели, куда он пошёл? — спросила я, невольно озираясь на лестницу, ведущую вниз, в комнаты Валги и Нарри. Заставив себя глядеть вперёд, я направилась к выходу. Может, я и проспала нападение трёх драконов, но точно не Алдуин. Зная его, он бы обязательно их встретил, и тот факт, что он был цел и невредим, очень меня успокаивал. Если б драконы его растерзали, я бы проснулась в крови и глубоких порезах — или не проснулась вообще. — Вы имеете в виду Вашего мужа? На этих словах я застыла. Возможность, которая даже не приходила мне в голову, теперь представилась мне в самых ярких красках. Вплоть до того, что я боялась обернуться и посмотреть этим двум стражникам в глаза. Я открыла рот, но мой голос сорвался; сглотнув, я попробовала снова. — То есть я приехала в Фолкрит с одним мужчиной, не с двумя? — Уж не знаю, как там в других частях Тамриэля, — фыркнул более низкий стражник, — но здесь, в Скайриме, многомужие не предусмотрено. Я бросила на него гневный взгляд. Сейчас было плохое время, чтоб обвинять меня в полиамории — впрочем, для таких вещей хорошего времени не существовало. В разговор опять вмешался первый стражник, очевидно, более умный и менее предвзятый. — С Вами был один мужчина. Примерно вот такого роста, — он поднял руку и указал рост, которому Алдуин соответствовал. Я нервно сглотнула. — Кстати, во всей компании он был самым высоким. У него были чёрные волосы… «Если моё сердце продолжит колотиться в таком бешеном ритме, оно сломает мне рёбра». — …И очень диковинные глаза. Ну, до него я не встречал людей с жёлтыми глазами. Они даже не жёлтые, а скорее золотые… как септимы. Да, точно. Прямо как септимы. С таким же успехом я могла просто перерезать себе глотку. Потому что, как только Дельфина узнает, что я в итоге сделала с Пожирателем Миров, она меня прикончит. А Эсберн лишь поможет ей скормить злокрысам мой никчёмный труп. И даже Седобородые — ходячая осознанность и выдержка, — вероятно, запустили бы в меня несколько ласковых Слов, обнаружив, что я сотворила с Алдуином. Ибо я не только не смогла его убить, но и с помощью ту'ума, о котором я не знала абсолютно ничего, превратила Бога Разрушения в норда, а после — выскочила замуж за вышеупомянутого бога-дракона-человека, предварительно напившись в стельку. Неудивительно, что я была Последним Драконорождённым. Я явно не дотягивала до моих славных предков, и если данная тенденция продолжится, то после меня она пойдёт вертикально вниз. Следующий Драконорождённый уничтожил бы мир, даже не подозревая об этом. Естественно, Аэдра решили, что после моей смерти Довакины станут исчезнувшим видом… — Довакин, всё в порядке? Какой-то вид у Вас нездоровый… Не знаю, который из стражников это сказал, но его слова вернули меня в настоящее. В прошлый раз, когда кто-то обратился ко мне с этой фразой, я её проигнорировала — и только через два дня поняла, что обычно приятный мне солнечный свет стал каким-то резким и жгучим, а ещё я никогда так не любила мясо с кровью. Мне крупно повезло: на перевале Странника мне встретилось святилище Аркея, и я попросила у Бога благословения, подозревая, что я чем-то больна, но не зная, чем именно. И только после возвращения в Цистерну и разговора с Бриньольфом до меня дошло, что я чуть не обратилась в вампира. Проснувшись на следующее утро, я обнаружила у себя на шее серебряное ожерелье с гранатом. Бриньольф ушёл на задание, но оставил на моём столе записку. Он ругал меня за то, что я не ощутила его присутствия в комнате, и велел мне не снимать это ожерелье иммунитета к болезням, если я буду иметь дело с нежитью. Оно до сих пор лежало у меня в рюкзаке. — Так и где же мой… — Всё было бесполезно. Я просто не могла произнести это слово. — Где он? Словно по команде, оба стражника потупили глаза и откашлялись. — Ну? Говорите, — поторопила я. — Он, э-э… — тот из них, что был пониже ростом, смущённо шаркнул по полу ботинком и схватился за воротник. — Он сидит в тюрьме. После секундной тишины, полной недоверия, я заорала: — Что?! Вы арестовали моего муж… Алдуи… его? — Униженная сразу двумя осечками подряд, я лишь сильнее разгневалась. — На его совести преступления против Скайрима и его народа! — Какие ещё преступления?! — свирепость моего рыка ужаснула даже меня; стражники отскочили назад, наставив на меня мечи. О Талос Всемогущий, и чем я только думала? На кой чёрт мне избивать служителей закона, когда есть способ значительно легче? Заставив себя успокоиться, я сделала глубокий вдох и попыталась изобразить на своём хмуром лице немножко дружелюбия. — Я из Гильдии. Может, закроете глаза на наши делишки? Как насчёт трёхсот пятидесяти септимов? — Нет, не сегодня. Ордер на арест выдал сам ярл, — первый стражник опасливо выглянул из-за щита, как будто ожидал, что я в любой момент начну изрыгать пламя. Впрочем, его можно было понять: вероятно, он уже лицезрел, как я делаю нечто подобное. Хотя целилась я только в драконов. — Пятьсот септимов. — Довакин, мы не можем его отпустить. — Семьсот. Берите, пока дают. — Он призывал драконов и спалил Длинный дом ярла! Во всяком случае, верхнюю его половину. Лесопилка тоже разрушена, и одним Богам известно, где нам теперь брать древесину для ремонтных работ. Не говоря уж о снесённых надгробиях и Зале мёртвых, который окончательно сровняли с землёй… Должно быть, они всё неправильно поняли. Алдуин не мог призывать драконов — не в нынешнем его состоянии. Дова никогда бы не признали Пожирателя Миров в «жалком смертном». Я собственными глазами видела, как он убил своего Древнего сородича! — Вы ошибаетесь. Он никогда бы этого не сделал, — категорически настаивала я. — Что ж, тогда я поговорю с ярлом сама. — Даже если от нахождения с ним в одной комнате у меня сводит зубы. Сиддгейр был скользким ублюдком: он сверг своего дядю с помощью имперцев. В нём чувствовалась неприкрытая жажда наживы — совсем как у Мавен. Узнав, что во мне течёт кровь дракона, он, ни много ни мало, попытался меня соблазнить. А когда его попытка провалилась, он затаил на меня обиду, прежде чем принять очередное гениальное решение — убедить меня вступить в Легион. И в процессе он умудрялся скидывать на меня всю грязную работу, начиная с убийств бандитских главарей и заканчивая доставкой Черноверескового мёда, даэдра его побери! Если бы это не затрагивало репутацию Мавен, я бы подсыпала в его медовуху щепоточку яда. Который бы его не убил, но на неделю или две приковал бы к постели. Раз он так отчаянно нуждался в моей помощи, я собиралась притвориться, что я ему помогу. Такие люди, как он, готовы маму родную продать, если это поднимет их на пару ступенек политической лестницы… Как только я вызволю Алдуина из тюрьмы, мы больше ни ногой сюда не ступим. Таков был мой изначальный план — а потом я вышла из таверны и оказалась в окружении небольшого отряда имперских солдат, причём все двадцать клацали щитами и мечами. — Я тоже, что ли, арестована? — Мне в глаза сразу бросился густой чёрный дым, клубящийся за их спинами; земля была выжжена, дорожки усеяны трупами коз и цыплят; у многих домов были сломаны крыши и обрушены стены. Однако голос мой остался ровным, а лицо — бесстрастным, хотя внутри я содрогалась от огромного урона, нанесённого Фолкриту и его жителям. К слову, все они куда-то разбежались — и неудивительно. Должно быть, они прятались в уцелевших домах, страшась очередного монстра. — Согласно слову ярла и легата Скулнара, бросай своё оружие и иди за нами, если хочешь жить, — вперёд выступил коренастый, неповоротливый норд, с ног до головы закованный в имперские доспехи. «Наверно, капитан», — предположила я, поймав на себе его пристальный взгляд. — У меня есть к ярлу одно дело. Я уберу меч в ножны и последую за вами. Его строгие карие глаза впились в мои. Из-за маленького шрама в уголке его рта создавалось впечатление, будто он никогда не улыбался. — Женщина, бросай оружие, ну! Или мне придётся забрать его силой, а в процессе — сломать тебе обе руки. — Мой арсенал гораздо шире, чем обычный меч. Всё своё я держу при себе, а чужого мне и не надо. Хотя насчёт последнего я могу передумать… — мой взгляд спустился к его шее и задержался там на несколько долгих секунд, прежде чем я снова посмотрела ему в лицо. От меня исходило столько смерти и ужаса, что я без труда — или даже с чрезмерной лёгкостью, — заставила его увидеть то, что видел Тит Мид II, когда я зашла в его каюту. Воздух наполнился запахом крови. Откуда-то донёсся пронзительный вопль; крик отчаяния эхом прокатился по безмолвной пустоши. Вечернее солнце окрасило тёмные листья тлеющих деревьев в багровый глянец, который медленно гас. Один за другим, имперцы начали трястись от дрожи; на их руках и шеях выступил холодный пот, никак не связанный с жаркой погодой. — Ладно, ладно, меч можешь оставить. Но если вздумаешь им орудовать — тебе крышка. Вау. Хотя он побледнел сильнее, чем даже малышка Бабетта, капитану удавалось сохранять спокойствие — в какой-то мере. Чего нельзя было сказать о двух стражниках Фолкрита, стоявших за мной, или о части легионеров, на лицах которых застыл животный страх пред тенью Ситиса, мелькнувшей лишь на секунду. На миг я ощутила на виске незримое дыхание; помимо своей воли, я тихо вздрогнула — и услышала низкий смешок, предназначавшийся мне одной. Давно я не взывала к силам, что были дарованы мне за служение Отцу Ужаса. Когда-то я принадлежала ему — даже сильнее, чем госпоже Ноктюрнал. Я буду помнить это всегда… и он тоже этого не забудет. Короткая прогулка до разрушенных покоев ярла скорей напоминала полосу препятствий. В конце концов я перестала рассматривать причинённый ущерб и сфокусировалась на предстоящей беседе. Если уж Сиддгейр перешёл из статуса подхалима к статусу человека, который приказал меня арестовать с участием целого отряда имперцев, то, видимо, случилось что-то важное. На задворках моего сознания маячила одна мысль — какое-то колючее понимание, — но я никак не могла до неё дотянуться. В кои-то веки Сиддгейр не сидел, развалившись, на своём троне, а Скулнар в гордом одиночестве не корпел над картами. Быть может, их расшевелил тот факт, что у ярлова Длинного дома было раскурочено полкрыши. На полу я увидела огромные борозды, близ которых валялись остатки поломанных свай, частично перекрывающих вход в нижние комнаты. Да, здесь действительно были драконы — но были недолго. И лишь по этой причине нижний этаж резиденции смог уцелеть. Ну, если не брать во внимание куски соломы, которые с крыши переместились на пол, изъеденные молью флаги с гербом Фолкрита, которые превратились в тонкие ленты, и чучела несчастных оленей, у которых были сломаны рога. Глядя на эту картину и на дыру в потолке, я примерно восстановила события. Наверное, дракон провалился сквозь крышу, немного тут покрутился, чтоб сориентироваться, и улетел тем же путём, но из-за размаха крыльев ему пришлось, скажем так, прорубать себе выход. Скулнар встретил меня испепеляющим взглядом, мгновенно положив руку на эфес меча. Сиддгейр казался не таким флегматичным, как раньше — вероятно, потому, что он стоял, ибо остатки его трона были раскиданы по полу вместе с остатками соломенной крыши. Его лицо выражало глубокое неудовольствие, однако кончики губ изогнулись в победной ухмылке. — Неужели ты разлепила глаза, о несравненная Довакин, — усмехнулся он. «Не ведись на его манипуляции. Думай только о задаче». Быстро оглядев помещение, я не нашла иных направлений для бегства, кроме парадной двери, которую уже обступили солдаты. Ещё, конечно, был вариант залезть на крышу, но прежде, чем я до неё доберусь, меня нашпиговали бы стрелами несмотря на всю подготовку, данную мне Гильдией воров и Тёмным Братством. — Чего тебе надобно, Сиддгейр? Сто пудов это связано с чем-то, что я знаю или имею и что ты хочешь присвоить себе. Только поэтому меня ещё не бросили в тюрьму и не атаковали — как твои люди, так и его, — я кивнула на Скулнара. Сиддгейр нахмурился, склонил голову набок и оглядел меня полуприкрытыми глазами — голубыми, точно летнее небо, и жёсткими, как изумруды, что украшали обруч у него на лбу. Верно, он решил, что надо мной нет смысла издеваться и лучше сразу предъявить все карты: — Некоторое время назад ты украла кое-что у Империи. То, что было предназначено для ярла Элисиф, истинного Верховного короля Скайрима. Вот же зараза. Теперь я знала, в чём дело. И снова проклинала тот день, когда я прибыла в столицу Истмарка, чисто ради любопытства разыскала Ульфрика и взяла у него задание, которое ныне вернулось ко мне стальным бумерангом. Выпрямившись во весь рост, Сиддгейр властно указал на меня пальцем: — Где сейчас Зубчатая корона? Если ты не выдашь её местоположение, я тебя казню — тебя и твоего мужа.