Ты не мой фанат, верно?

Курт всегда был равнодушен к сладкому. Как правило, он обращал внимание на вкусные торты и заварные пирожные в моменты сильной грусти, граничащей с депрессией. Убойное количество калорий, конечно, все проблемы не решает, но помогает отвлечься. Но сейчас, когда ему категорически запретили даже нюхать десерты, в парне проснулось неконтролируемое желание вонзить зубы в кремовые вазочки, украшенные засахаренными фруктами. Это, наверное, один из нерушимых законов жизни: когда нельзя — сразу хочется. С момента, когда Курт переступил порог квартиры после выписки, прошло чуть больше недели, но Рейчел, его лучшая подруга, продолжала окружать его удушающей заботой и раздражающим вниманием. Парню начало казаться, что все те резкие приступы головной боли возникали именно по вине девушки, которая постоянно жужжала у него над ухом. Курту, чтобы успеть проглотить язвительный комментарий и желание грязно выругаться, постоянно нужно было прикусывать кончик языка,. Конечно, лечащий врач, который поставил Курта на ноги, предупредил его о всех последствиях медикаментозного лечения и реакции организма на перенесенный стресс, поэтому нетронутые ударом участки мозга сохранили остатки терпеливости парня и его любви к подруге детства. Когда от сверлящего виски голоса на Хаммела волнами накатывала тошнота, ему приходилось прикладывать максимум усилий, чтобы не сорваться и не перейти на крик. Рейчел буквально все взяла под свой контроль: она следила за режимом сна своего друга, за его рационом и количеством часов, проведенных им перед ноутбуком, за книгой или в наушниках, помогающих парню абстрагироваться от угнетающей реальности. Сначала Курта трогала эта забота, но уже через два дня он серьезно задумался над тем, чтобы снять себе отдельную квартиру. Даже Сантана, которая всегда молча переживала за него, порой отбирала его телефон со словами: «Тебе нужно больше отдыхать». Парень было задумался, что ушлая девушка просто использовала возникшую ситуацию, чтобы позвонить за его счет, но с баланса ни разу не списали ни одного лишнего доллара. Поэтому день, когда Рейчел и Сантана отправились на «большой шоппинг», стал самым настоящим праздником для Курта. С самого утра он, пританцовывая, кружил по квартире и радовался, что место огромной распродажи находилось почти в трех часах езды от дома, что означало только одно: свобода. Измученный диетой желудок требовал сладкого. Курт долго сопротивлялся, надеясь обмануть его горсткой сахарной пудры, которой он посыпал хлебец, но желание насытить свою кровь чем-нибудь вредным только возросло. Поэтому он, чувствуя себя каким-то преступником, поторопился в свое любимое кафе. Курт знал, что девушек не будет до самого вечера, но почему-то он не мог перестать вздрагивать каждый раз, когда колокольчик, висящий над дверью уютного заведения, начинал позвякивать, оповещая о новом посетителе. От крепкого кофе во рту проступила горечь, которую парень быстро заел засахаренными кусочками клубники и вишни. Небольшие корзиночки были жирными, калорийными и совершенно точно вредными для фигуры Курта. Однако он не мог перестать наслаждаться этим прекрасным днем, когда вокруг него никто не кружит, не причитает, не спрашивает, принял ли он свои лекарства. Курт был просто счастлив. Его ресницы мелко подрагивали, а глаза невольно зажмуривались от удовольствия. Он был готов провести в этом кафе всю свою оставшуюся жизнь. — Привет. Хорошо знакомый голос заставил Курта подпрыгнуть от неожиданности. Ему стало нехорошо. Паранойя цепкими ручонками стиснула его виски. — Себастиан? — пробормотал Курт, положив маленькую десертную ложку на салфетку. — Что ты здесь делаешь? Смайт, развалившийся на свободном за столиком месте, нахально улыбался. Он выглядел свежим, отдохнувшим — в прочем, как и всегда — и немного загорелым. — Дал автограф кому надо, чтобы мне написали, когда ты здесь объявишься, — спокойно пояснил актер. — Я не понимаю, тебе заняться нечем? — раздраженно фыркнул Курт. — А если бы ты не успел добраться сюда или, например, был бы на съемках? — Но я успел и не на съемках. Поэтому мы можем поговорить. Курт устало вздохнул. В висках начала стучать кровь, а во рту проступил отвратительный привкус гари. От былого наслаждения не осталось и следа. — Себастиан, — спокойно начал парень, — нам не о чем разговаривать. Мы живы — это главное, поэтому давай просто двигаться вперед. Вперед, но разными путями. — А как же то, что возникло между нами? Брови Курта взмыли так высокого, что складка на его лбу показалась чудовищно глубокой. На его лице явно отразилось все недоумение, потому что актер поспешил внести ясность: — Мне показалось, мы стали друзьями. — Ты — главный любимец молодежи, я — парень, который накричал на тебя в присутствии твоих фанатов. Мы не можем быть друзьями. Себастиан вдруг рассмеялся. В его глазах не было и тени обиды или разочарования, только странное умиление и веселье. — Ты чего смеешься? — нахмурился Курт. — Привлекаешь к нам внимание? — Прости, просто вспомнил твое раскрасневшееся лицо в нашу первую встречу. Ты был похож на маленького злобного лепрекона. — вдруг Себастиан перестал смеяться и заговорил уже серьезно: — Мне правда жаль. Когда мне предложили принять участие в нескольких эпизодах ситкома, я согласился, не раздумывая. Мне было так стыдно перед тобой, я так боялся встречи с тобой, что прилетел в Чикаго на несколько дней раньше, надеясь, что смогу забыться и перестать думать, что ты можешь остаться инвалидом из-за моей неосторожности. Инвалидом? Курт нахмурился, пытаясь вспомнить, слышал ли он что-то об этом от докторов или своих подруг, но ничего не было. — Мы можем просто забыть? — попросил парень. — Мне хватает Рейчел, постоянно напоминающей мне о произошедшем. — Если ты скажешь, что не запрещаешь мне иногда писать тебе, — лукаво прищурился Себастиан. Курту вдруг стало невыносимо жарко. И это странно, потому что в кафе превосходная система кондиционирования, поддерживающая в воздухе приятную прохладу. Парень поморщился и, придерживаясь за край стола, медленно встал: — Не выйдет у нас дружбы. Извини. Себастиан собирался возразить, но Курт, сделав пару шагов к выходу, пошатнулся и чудом не упал. Руки у Смайта оказались неожиданно очень сильными. Парень уткнулся носом в крепкое плечо и застонал, когда в его мозгу проснулся хищный дятел, своим почему-то раскаленным клювом выдалбливающий путь наружу. — Ты в порядке? — встревоженный голос Себастиана с трудом пробивался сквозь шум в ушах. — Я позвоню в скорую. Курт, протестуя, замотал головой и отстранился. Его взгляд смог сфокусироваться, и парень досадливо воскликнул, увидев на рубашке актера темное пятно: — У тебя кровь! — Это у тебя кровь! — эмоции на лице Себастиана менялись настолько быстро, что парень не успевал их анализировать. Курт возмущенно ойкнул, когда его грубо схватили под локоть и поволокли на выход. Теплый воздух, в котором витал запах бензина и горячих пончиков из палатки на другой стороне улицы, ударил ему прямо по обонянию. Он бросился к ближайшей урне и, склонившись над ней, опустошил желудок. После этого ему практически мгновенно стало немного легче. Курт обернулся и встретился взглядом с нахмуренным Себастианом, хранившим молчание: — Если кто-то из твоих фанатов это заснял, я убью тебя, — пообещал он и, забыв о приличиях, потерся носом о рукав своей куртки. — Я отвезу тебя в больницу, — покачал головой актер, начиная шарить руками по своим карманам, — ты выглядишь болезненно. — С чего бы? — ехидно усмехнулся Курт. — Мой мозг всего-то чуть не размазали по асфальту. — выпалив это, он тут же прикусил язык. — Извини. Минут пятнадцать ушло на то, чтобы убедить Себастиана отказаться от идеи с больницей. За это время Курту дважды пришлось подавить раздражение, когда несколько фанатов, возникнув из ниоткуда, бесцеремонно влезли в разговор и всучили ему свои телефоны, чтобы они могли получить столь желанное фото со своим кумиром, который моментально забывал о своих переживаниях и, навесив на лицо очаровательную улыбку, принимался позировать. — Вот поэтому… — Хаммел указал вслед удаляющимся девушкам, — мы никогда не будем друзьями. — Просто садись в машину, пока сюда весь Нью-Йорк не сбежался, — не терпящим возражений голосом велел Себастиан, открыв заднюю дверь неприметного серого «Форда», — отвезу тебя домой. — Ну уж нет! Ты не узнаешь, где я живу. — он поморщился, когда во рту стало невыносимо кисло. Это стало причиной, по которой парень, недовольно насупившись, все-таки послушался. Не стоило ему сегодня отказываться от своей машины и идти пешком. Телефон Себастиана начал разрываться от звонков, на которые он ответил только на светофоре. Курт старался абстрагироваться от не касающихся его разговоров, но голос актера настойчиво пробивался сквозь пелену накатившей слабости. Он невольно оторвал взгляд от торговой точки за окном и попытался разглядеть лицо Себастиана в отражении зеркала: улыбается и в конце каждой фразы добавляет «милая». Курт поджал губы и снова отвернулся, закутавшись в куртку и уткнувшись носом в пропахший одеколоном воротник. Угрюмым взглядом пройдясь по вывескам, парень снова заерзал, с каждой секундой чувствуя все большую потребность в чистке зубов. Он уже был готов выскочить из машины на самом ходу, чтобы оказаться дома как можно быстрее. — Вот и приехали. Курт облегченно выдохнул и схватился за ручку двери. Неожиданно с его языка сорвалось предложение, которое он не собирался озвучивать: — Можешь зайти, если, конечно, хочешь. — А твои подруги не превратят меня в отбивную? — усмехнулся Себастиан, повернувшись к своему пассажиру. — В больнице они были настроены решительно. — Они вернутся вечером. Смайта не нужно было просить дважды. Курт не смог удержаться от смешка, наблюдая за тем, как парень попытался не привлекать к себе внимание проходящих мимо людей. Да уж, с таким ростом, да в такой дорогой одежде — и в таком месте… Они поднялись на этаж, где находилась квартира ХаммелБерриЛопез. У ее дверей маячил паренек, облаченный в фирменную курьерскую одежду. Он держал в руках посылку и монотонно стучал по створке, ожидая момента, когда ему откроют. — Если не открывают, может, дома никого нет? — фыркнул Курт, вытаскивая из кармана ключи. — Кто этих придурков знает? — брякнул курьер и тут же смутился. — Заказ для мистера Хаммела. Курт удивился. Он оставил подпись на протянутом бланке и получил в свои руки практически невесомую коробку. — Он меня не узнал, — с толикой обиды протянул Себастиан, когда за ними закрылась дверь. — И хорошо, — пожал плечами Курт, — не хватало мне еще толпы твоих поклонников, которые начали бы сторожить тебя на моем коврике. Первым делом он закрылся в ванной, где привел себя в приличный вид и тщательно прополоскал рот после чистки зубов. Промокнув лицо душистым после стирки полотенцем, Курт вдруг почувствовал, что румянец проступил на его щеках. Кажется, он только сейчас понял, что пригласил популярного актера в свой дом. Не просто какого-то парня или местную звездочку, а Себастиана Смайта — главного любимца его сверстников. Смущенный Курт заглянул в гостиную, где Себастиан разглядывал доску, завешенную фотографиями. Ему показалось странным, что в такой, грубо говоря, затрапезной обстановке парень не выглядел белой вороной. Если бы не одежда, которая так и кричала о своей дороговизне, Себастиан мог бы сойти за простого студента. Хотя откуда Курту знать, как ведут себя звезды, когда на них не направлены фотообъективы? Он тут же вспомнил, каким был сам Смайт, когда сел к нему в машину: простой парень, который очень устал. — У тебя осталась форма черлидера? — полюбопытствовал Себастиан, заметив Курта. — Ты все еще умеешь садиться на шпагат? — Оставь эти эротические фантазии для своей девушки. — Моей девушки? — Хочешь чего-нибудь? — быстро сменил тему Хаммел, когда понял, что в своем выводе, сделанном в машине, он ошибся. — Посмотреть, что в коробке. Курт хотел переспросить, о какой коробке идет, но практически тут же вспомнил о посылке. Бесцеремонность Себастиана вдруг показалась ему забавной. Провозившись с упаковкой минуты две, пока парни не вспомнили о существовании канцелярских ножей, Курт вытащил непонятное сено, которым обложили содержимое, и наткнулся на открытку, которую он просто отложил на стол. Его больше волновало то, что было обернуто в пузырчатую пленку. Содрав защитный слой, Курт извлек на свет небольшой томик книги в обложке благородного оттенка бордового. — Кто такой Хантер? — Себастиан буквально сунул открытку парню под нос. — Мой бывший… — машинально ответил тот, пробежавшись взглядом по рукописному тексту на белоснежном листе. — Мы расстались с большим скандалом. Себастиан фыркнул и зачитал вслух: — «Это, должно быть, моя первая и последняя книга. Моя муза покинула меня», — он снова фыркнул и попытался вырвать из рук Курта томик, но тот вцепился в него мертвой хваткой. Небольшая перепалка закончилась безоговорочной победой натренированного актера, который поднял руку вверх и ехидно улыбнулся, наблюдая за насупившимся парнем, который не стал унижаться, подпрыгивая, чтобы достать до книги. Себастиан отошел к окну и пролистнул несколько страниц, хмыкая и качая головой. Курт скрестил руки на груди и демонстративно отвернулся. Сначала он хотел разыграть приступ головной боли, но посчитал, что оно того не стоит. Манипулировать чувством вины — подло. — Почему вы расстались? — задал Себастиан логичный вопрос. — Если ты не заметил, я злюсь на тебя. Актер хмыкнул и демонстративно захлопнул книгу, чтобы привлечь внимание Курта. — Ему не нравились мои друзья, — пояснил тот и с напускным безразличием пожал плечами. — И только? — Хорошо, — процедил сквозь зубы Курт, — он ненавидел моих друзей. Я не хочу об этом говорить, ладно? — Ты не хочешь вообще говорить об этом или не хочешь говорить об этом со мной? — проявил поразительную проницательность Себастиан. Хаммел метнул в него раздраженный взгляд, воздержавшись от ответа. Он ни с кем не хотел обсуждать свои отношения, а с Себастианом — особенно. Курт еще не понял, какие чувства и эмоции вызывает у него этот человек. Толика обиды за произошедшее теплилась в его душе и не позволяла парню перейти черту, за которой находятся душевные слезные извержения в приятной компании закадычного друга; вместе с этим он боролся с чувством вины из-за своего, как ему показалось, эгоизма: Себастиану тоже пришлось худо, а Курт только и делает, что думает о его отъезде в Чикаго. — Сантана и Рейчел скоро вернутся, — произнес он. Себастиану не нужно было намекать дважды. Он кивнул и направился к двери, позвякивая связкой ключей, вытащенной из заднего кармана джинсов. Курт уже собирался закрыть за ним, как парень вдруг замер на пороге и обхватил лицо хозяина квартиры своими ладонями. Хаммел невольно затаил дыхание и широко распахнул глаза, растерявшись, а Себастиан просто произнес: — Пообещай, что непременно обратишься к врачу, — Курт кивнул и уже собрался отстраниться, но длинные пальцы стиснули его подбородок: — Скажи это. — Я схожу в больницу, — сдерживая смешок, отозвался парень. Себастиан, удовлетворенный ответом, оставил на его щеке неожиданный поцелуй и, даже не попрощавшись, просто ушел. Курт так и замер в дверях, глядя в одну точку перед собой и пытаясь проанализировать произошедшее. Из ступора его вывел девчачий визг этажом ниже. Очередная фанатка. Парень усмехнулся и вернулся в свою квартиру. Взгляд Курта упал на отложенную Себастианом книгу. Его сердце болезненно сжалось, а зубы как-то сами собой нервно впились в нижнюю губу. Он было шагнул, чтобы взять в руки небольшой томик, но сразу же отшатнулся, будто предприняв попытку уклониться от резкого выпада змеи. Курту пришлось пересилить себя, чтобы отнести коробку с сюрпризом в свою комнату, в которой он непременно придумает, что ему теперь со всем этим делать. Но это точно будет не сегодня.