Луна с запахом пепла

~ VI ~

      Фамильный особняк семейства Пак располагался в элитном районе за городом. В месте обитания почти всех состоятельных людей Кореи, которые как им было и положено, почти каждую неделю навещали друг друга, обычно устраивая по будням — дружеские чаепития, а по выходным — званые вечера, которые, если задуматься, искренним радушием никогда не славились. Настоящих друзей тут мало кто имел: главы семейств только и делали, что состязались в наращивании прибыли, пока их спутницы перемывали своим мнимым подружкам кости, пытаясь придумать какой из дорогущих нарядов позлит соседку. Маленькие дети их мало заботили. Оторванные от груди младенцы с самого рождения были переданы в руки нянечкам, которые и заменяли им настоящих матерей. Подросшие же наследники, в один момент, получив послабление и вкусив безграничной свободы, пускались во все тяжкие, начиная искать запретных развлечений и мимолётных связей. Чуть ли не каждый новый месяц они заводили романы, принося своей второй половинке нерушимые обеты верности, но в итоге, после череды измен, со скандалом в жёлтой прессе разрывали всякие отношения.       Оказавшись на территории летней резиденции, Юджин поёжилась. Мир богачей был ей чужд, вызывая не только неприязнь, но и временами лёгкую тошноту. Ей и самой посчастливилось родиться в обеспеченной семье с узнаваемой фамилией, но при этом подсчитать количество нулей, которыми обладала династия Пак на счетах в банках, было задачей непосильной. Юджин точно знала, что собьётся. Концерн семьи владел элитными курортами, сетями ресторанов и фитнес-клубов, твёрдо стоял на всех нишах инвестиционного бизнеса, занимался жилищным строительством, предоставлял финансовые услуги, изготавливал продукцию от текстиля до электроники. Поговаривали даже, что проектировал и выпускал боевую технику, наращивая военный потенциал страны.       Направившись в сторону дома по мощёной выложенной из плоского камня дороге, Юджин ради любопытства засекла на наручных часах время. По её подсчётам, если идти неспешным шагом, чтобы не привлекать внимания обслуживающего персонала к своей персоне, — ведь благовоспитанные дамы не бегают, — добраться до особняка она должна была, если нигде случайно не заблудится, минут через семь-десять. Она и раньше бывала на территории особняка, но ни разу за всё время не решалась увидеть и половины окружающего величия. Как-то Боми предложила, если ей любопытно, провести экскурсию, уточнив, что прогулка займёт у них пару часов. Услышав примерное время, Юджин воздержалась. Ей было достаточно и беглого осмотра: даже он позволял понять, что всё здесь дышит великолепием дворцовых времён, начиная от роскошной расписной мебели, заканчивая интригами, которые плетутся в тёмных кулуарах.       В воздухе витал запах подстриженной газонокосилкой травы, цветущей магнолии и раскалённого солнца. С интересом любуясь окружающей обстановкой, Юджин пыталась поставить себя на место Боми и понять, как бы ей жилось в этом доме, родись она в семье Пак. Душила бы её эта красота или наоборот — вдохновляла? Она точно знала, что подруга с красотой этой не справляется. Боми всегда было тесно в этих необъятных владениях. На протяжении всей жизни её мучили строгие правила семейного дома. Она не раз говорила о том, что с радостью променяла бы свою именитую фамилию и статус в обществе на обшарпанную квартиру, где ей можно ходить босиком и в пижаме до самого обеда, не боясь, что явятся очередные гости со светским визитом, которых придётся поить чаем из нового китайского сервиза династии Мин, потому что сервиз из династии Цин в этом сезоне уже вышел из моды.       Подставив руку ко лбу в виде козырька, Юджин попыталась защититься от назойливого солнца и рассмотреть хотя бы кусочек классического примера европейской архитектуры, который почти всегда утопал в заливе солнечного света: раскалённое светило не переставая ластилось к крыше, сливая её с горизонтом в дымке белёсого света. Висячие сады привносили в окружающую обстановку атмосферу волшебной сказки. Фиолетовые кисти глицинии свисали в просветах и перекрытиях между этажами. Зелёные лианы нежно обнимали широкие лестницы, белые колонны и резные арки создавали цветочные тоннели, по которым почти всегда бродили заспанные солнечные лучи. В глубине тенистых деревьев находились величественные гроты с водопадами. Переливчатое журчание, лаская слух, доносилось со всех сторон. На тонких ветках деревьев птицы признавались друг другу в любви.       Увидев служанок в чёрных платьях с накрахмаленными кружевными передниками, Юджин поняла, что уже почти на месте. Девушки старательно развешивали на деревянных палках белые простыни и пододеяльники, которые подхваченные игривым ветром продолжали полоскаться в потоке знойного воздуха. Лавируя между вздувающимися тканями, похожими на пену морскую, она ощущала приятный вкус чистоты и ненавязчивый запах дикой розы.       В какой-то момент лабиринт из простыней даже сумел поймать её в ловушку. Через тонкую ткань начал проглядываться мужской силуэт. Как в театре теней ходил он по белому полотну. Залюбовавшись забавным представлением, подобно маленькому ребёнку в театре, которому выдали самое почётное место, Юджин замерла до того момента, пока простынь, подлетев вверх, намеренно не раскрыла актёра своего действия. Ухом придерживая сотовый телефон, Чанёль разговаривал с кем-то непринуждённо и тихо. Одна рука покоилась в кармане брюк, а вторая — выстраивала на кирпичной ограде пирамидку из плоских камушков. Увиденная картина позабавила Юджин, она знала, что подобные вещи в Тибете адресованы божествам. Считается, что если выполнены они из больших камней и размещены на святых местах, то называются — латза, а если выполнены из маленьких, то — обо, что символически означает домик для души верующего. Чанёль не был верующим, поэтому сооружение ребром к ребру больше походило на чедо, что также имело смысл и означало: «я был здесь недавно». Вот и он был в её сердце недавно, а теперь ему там совсем нет места. Но кто ответит ей тогда, почему всё ещё так невыносимо больно? На сердце до сих пор лежит тяжкое бремя. Ей кажется, что она ошиблась. Просчиталась. Она уходит, но не закрывает дверь, в глубине души надеясь на то, что он бросится за ней следом. Каждую ночь Юджин засыпает с мыслью о том, что однажды ей хватит смелости сбежать от того, кто делает её несчастной.       Заметив краем глаза гостью, мужчина оторвался от своего кропотливого занятия, разворачиваясь в её сторону. Взгляд не выдавал заинтересованности, но она точно знала, что он явно со всей присущей в нём скрупулёзностью тщательно рассматривает её внешний вид. На Юджин был джинсовый комбинезон, одна лямка которого лежала не на плече, а задиристо болталась на груди. Полосатая футболка с рукавом в три четверти делала её похожей на корабельного юнгу, оставалось только дать в руки швабру и заставить вылизывать палубу. Пыльные белые кроссовки, как ещё один элемент гардероба, показывал неидеальность. Чанёль не любил неидеальных, но с неидеальностью О Юджин мириться, как ни странно, мог.       Приоткрыв рот, девушка беззвучно поздоровалась, выдавая мимикой лица каждый слог, после чего снова направилась по выбранному ранее маршруту. Сердце, как обычно, рядом с Чанёлем забилось быстрее, настолько неуёмно и торопливо, что она начала бояться того, что оно предательски выдаст её мысли. Они расстались всего пару недель назад — и пока этого было недостаточно, чтобы забыться. Ведь стоило ей только увидеть строгую фигуру в костюме цвета красного сухого вина с горы Афон, которым он угостил её однажды, как снова перестало хватать воздуха в лёгких. Снова внутри всё начало ныть, как у зверя раненого жестоким охотником, — и Юджин ни на минуту не сомневалась в том, что этот жестокий охотник — это Пак Чанёль, который вместо того, чтобы отпустить её на волю, решил просто из-за своего тщеславия подстрелить. Теперь она очередная, но достаточно редкая шкурка с выделкой, как трофей, висящая в его гостиной над камином.       – Стой, – раздался за спиной властный голос, не требующий возражений. – Воншик, я позже тебе перезвоню. Вопрос с инвесторами отца решим завтра. У меня тут совершенно случайно появился любопытный собеседник, – обратился он по телефонной линии не только к партнёру по бизнесу, но и близкому другу.       – Зря прервал разговор. Не отрицай, с Ким Воншиком тебе всегда было интереснее общаться. Он куда более неординарная личность, – усмехнулась девушка.       – Джинён сказал мне накануне, что ты хотела со мной связаться.       Юджин закусила нижнюю губу — и правда, пару дней назад она написала младшему брату Боми, попросив сбросить приватный номер Чанёля, который знали только семья, друзья и даже она, пока не удалила его из адресной книги. Разговаривать по рабочему было боязно: мужчина ненавидел, когда его отвлекали во время важных дел, а все дела в компании по умолчанию для Чанёля были важными. В итоге, покапризничав, Джинён всё-таки любезно предоставил ей номер, отпустив пару фривольных шуточек, как будто знал о чём-то большем, нежели сама Юджин. После того как номер был получен, девушка так и не решилась набрать своего бывшего любовника. Хотя можно ли было вообще называть Чанёля «своим», когда, как ей казалось, ни на минуту их тайных отношений он не принадлежал ей полностью.       – Хотела, – кивнула Юджин, натягивая спущенную лямку комбинезона обратно на плечо — она знала, что отсутствие симметрии его раздражает, как и её разгильдяйство. Часто без слов, когда они оставались наедине, он мог перестегнуть её блузку, ряд пуговиц на которой впопыхах был застёгнут неправильно; он мог распустить её хвост, если видел на голове волнистые гребни. Однажды он даже достал из бардачка машины ацетон и заставил стереть её облупившийся красный лак, с которым она проходила несколько дней. До этого Юджин была уверена, что Боми утрирует происходящее, но при более тесном знакомстве оказалось, что Чанёль и правда слишком чистоплотен.       – Почему не связалась?       – Между нами всё кончено, а поскольку я сама настаивала на том, что нам нужно перестать взаимодействовать, мне было неловко обратиться к тебе с просьбой, – как на духу выпалила Юджин.       – Просьбой? Подожди-ка, это что-то новенькое, с просьбой ты ещё ко мне ни разу не обращалась. Нужно ли нам тогда уединиться? – указал он в сторону чайного домика, который Юджин не так давно рассматривала, любуясь резной китайской крышей с парящими в воздухе закруглениями по краям.       – Нет, я быстро, можешь доставать свои карманные часы для брифинга. Возможно, именно сегодня я установлю новый рекорд. Сначала расскажу тебе о проблеме, а потом выдам самое верное решение.       – Любопытно, – облокотился он спиной о кирпичную ограду, полностью корпусом разворачиваясь в сторону девушки и показывая, что весь он превратился в слух.       – Я правильно понимаю, что Боми хотят в ближайшее время выдать замуж?       – Если быть точным, то в ближайшие полгода, – утвердительно кивнул Чанёль. – Уверенно обосновавшись на востоке, отец теперь хочет продвигаться на запад, а для этого ему нужен верный компаньон, поэтому, подстраховавшись, он хочет, чтобы его связывали не только финансовые отношения с партнёром, но и семейные. Он уверен, что сможет найти рычаги давления на будущего зятя, а если Боми родит мальчика, на что, собственно, отец и рассчитывает, то и внуком можно будет манипулировать.       – Он планирует отдать её за судостроителя?       – Пока он предлагает самые лучшие условия.       – Торгуетесь как на рынке?       – Бизнес — сам по себе и есть большой рынок. Все кричат, толкаются и пытаются отхватить кусок мяса посвежее, пожирнее и подешевле, а некоторые умельцы ещё и умудряются уйти в другое место и перепродать этот кусок втридорога.       – Значит это не окончательно? – уточнила Юджин. – Ещё всё может поменяться?       – Вроде бы у отца достаточно большой список начиная от ювелира, заканчивая нефтяником. Можно сказать, что он только присматривается.       – Как я знаю, сын нефтяника против союза, – в голову сразу же пришёл Мино, у которого как раз таки должен был в скором времени подойти к концу договор с отцом об окончании холостяцкой жизни. По крайней мере, об этом не так давно упоминала Боми.       – Тогда минус один, но список всё равно от этого меньше не становится, – отозвался Чанёль, смахивая с рукава пиджака невидимые соринки.       – Ты знаком с этим судостроителем лично?       – Знаком.       – И?       – Что и?       – Как он тебе?       – Джин... – тихо и ласково отозвался он, как делал это очень редко, заставляя сердце волнительно и сладко сжиматься. Раньше она почему-то особенно сильно ждала этого обращения, как ждут подарков под ёлкой в Рождественскую ночь, – мы не в брачном агентстве, чтобы оценивать его характер и внешность.       – А мне и не нужно оценивать его внешность, я видела фотографии. Он старый и страшный. И вообще почти ровесник вашего отца.       – Наш отец старше его почти на десять лет, – уточнил Чанёль.       – Это не меняет сути дела. Выдавать хорошенькую и молоденькую девушку за старика — бесчестно. Почему ты не женишься на богатенькой вдовушке? Я видела твою невесту, она очень даже миловидная.       – Как полагаю, дело в физиологии, – укоризненно склонил он голову на бок, расстроенный тем, что Юджин не понимает элементарных вещей, – мне нужно здоровое потомство без всяких отклонений.       – Отвратительно звучит, – сморщилась Юджин, – как будто помимо денег ты приобретаешь ещё и чужую матку.       – Мы уходим от сути, в чём же твоя просьба? – оттолкнувшись от ограды, он в несколько шагов достиг собеседницы, скалистой горой нависая сверху. – Хотя дай угадаю: хочешь, чтобы я помешал этому союзу?       – Хочу, – хрипло шепнула Юджин, собираясь отступить, но он ловко придержал её, зацепившись за нагрудный кармашек-кенгуру.       – С чего бы мне помогать Боми пытаться избежать неизбежного?       – Она твоя сводная сестра, в вас течёт кровь одного отца, неужели сердце не ёкает за её судьбу?       – Не ёкает, – шепнул он ей в прикрытые сливовые губы. В какой-то момент они снова его позвали, поманили к себе, но здравый рассудок напомнил, что ужасные разводы от тёмной помады останутся на его лице. Ах, если бы не эта дурацкая помада, он бы точно её поцеловал и наплевать на то, что служанки в прачечной ещё очень долго бы сплетничали по этому поводу. Если подумать, им ведь не впервой судачить о том, что старший сын для чего-то затащил в служебное помещение близкую подругу Боми.       – А за мою?       – А как твоя судьба связана с замужеством Лимбоми?       – Никак, мне просто вдруг стало интересно, если бы со мной произошло что-то нехорошее, ты бы начал волноваться? Если бы меня вдруг начал обхаживать подозрительный тип, заступился бы ты за меня? Открыл бы глаза?       – Не знаю, меня ещё не волновал ни один человек, – глаза упали на неаккуратно простроченный вырез чужой футболки. Не заправленный синий хвостик нитки колыхался на ветру, щекоча кожу.       – Ни один человек? – переспросила Юджин.       – Ни один, – подтвердил мужчина, – хотя я частенько переживаю из-за падения акций на бирже...       – Не продолжай, – подняла она ладонь вверх, – я поняла. Помогать ты нам не будешь?       – Не буду, – глаза снова упали на дурацкую нитку, дразнящую его со стороны. – Мне тоже важен этот союз. К тому же Боми хоть в чём-то должна принести пользу семье.       – Боми никому и ничего не должна. Она независимая личность.       – Я бы поспорил о её независимости. Живёт она всё-таки до сих пор на деньги отца, а те копейки, что она зарабатывает, она неизвестно на что тратит. Кстати, а действительно на что она их тратит?       – Стань к сестре ближе — может быть, тогда она откроется для тебе с новой неизвестной стороны, – сморщилась Юджин. – Ладно, с тобой всё сразу было понятно. Другого, собственно, я и не ожидала.       – Когда мы начали этот разговор, ты сказала, что у тебя есть проблема и решение, но пока я услышал только проблему. Чувствую, что пока была только первая попытка найти компромисс.       – Ты прав, изначально я понадеялась на твоё благородство, но ни в одном глазу его так и не узрела, поэтому слушай другое предложение. Поскольку замужества Боми в любом случае не миновать, зная нрав председателя, могу я тебя попросить тогда хотя бы о другом женихе?       – Другом? О каком именно? – бровь его удивлённо изогнулась, вырисовывая морщинки на лбу.       – О каком-нибудь достойном человеке, не извращенце-вдовце за пятьдесят с детьми её возраста, а, к примеру, кем-то вроде тебя. Тоже, конечно, вариант так себе... – махнула Юджин рукой, пытаясь задеть Чанёля, но вызывая у него на лице лишь тень улыбки, – нужен кто-нибудь без разводов за плечами, с добрым нравом, чуткий, обходительный, внимательный, ну и, чего греха таить, привлекательной наружности.       – Ничего себе у тебя списочек, – ухмыльнулся мужчина, глазами опускаясь на острые ключицы, внимание от которых снова оторвала синяя капризная нитка.       – А тебе что, жалко каким-нибудь холостым другом пожертвовать ради счастья сестры? – Юджин точно знала, что Чанёль был избирателен в своих связях, особенно близких, поэтому проходимцы его никогда не окружали. Только умные и преданные люди. К сожалению, скорее всего, тоже помешанные на работе, жаждущие власти и денег, но что поделать, если рождены они были в мире жестокой конкуренции и классового неравенства.       – В данном случае мне жалко не сестру, а друзей, которым я такую бракованную девицу попытаюсь всучить.       – Бракованную? Не смей говорить о Боми как о предмете интерьера, – стукнула его Юджин кулаком по плечу. – Ладно, наплевать на друзей. Не поверю, что с твоими связями у тебя нет хотя бы одного знакомого, который точно попадал бы под описание.       – А что мне за это будет? – не выдержав, Чанёль склонился к чужой шее. Горячее дыхание опалило кожу. Мурашки пробежались по девичьей спине. До недавнего времени на улице было тепло, но сейчас вмиг стало невыносимо жарко, так, как будто Юджин решили поджарить на сковородке. Мужские зубы коснулись злосчастной нитки, перекусывая её у самого основания. Юджин тяжело сглотнула, наблюдая как Чанёль выпрямляется, выплёвывая в сторону не дающую сосредоточиться нить. – Станешь моей любовницей?       – Чего-о? – округлила девушка глаза.       – Я живу в мире бизнеса. Хочешь что-то получить — плати. Но ты ведь не можешь мне заплатить. Как насчёт другой валюты?       – Ты за кого меня принимаешь? – хотела она оттолкнуть его от себя, но он ловко перехватил её запястья, разводя руки в стороны. – За проститутку?       – Нет, глупая, – улыбнулся он краешком губ. – Ты не так поняла. Я просто всё ещё в поисках правильного договора в наших взаимоотношениям. Фрейд утверждал, что всё строится на сексе, Адлер — что на власти. Я вот пытаюсь найти идеальный баланс.       – Чанёль, перестань, замолчи, ты портишь всё хорошее, что когда-то между нами было. Я не твой компаньон. Со мной не нужно подбирать никаких договоров для заключения каких-либо сделок. Я просто пришла к тебе с просьбой, потому что между нами когда-то была связь.       – Связь? – притянул он девушку к себе ближе, коснувшись губами краешка уха. – Совсем недавно ты была конкретнее в определениях, называя происходящее чудным словом «любовь». Ты призналась мне в любви, Джин. Причём делала ты это ни один и ни два раза. Или теперь хочешь забрать свои слова назад?       – Я ничего не хочу забирать, но пусть мои слова остаются в прошлом, там им и место, в полном забвении. Мне нужно пару месяцев, и я избавлюсь от этих болезненных чувств, но пока есть время ты можешь ими упиваться, – выкрутив руки, Юджин смогла вырваться, отступая на безопасное расстояние. – У меня есть гордость и чувство собственного достоинства, Чанёль, я не буду принимать твоё предложение, и даже больше: я буду делать вид, что ты мне ничего подобного не предлагал. Пожалуйста, не дай мне в тебе разочароваться снова. Я буду верить до последнего, что ты сделаешь всё правильно, что ты не дашь сестре выйти замуж за нехорошего человека, что ты из кожи вон вылезешь, но уговоришь отца на другую, достойную партию, – не прощаясь, Юджин резко развернулась на пятках, покидая мужчину, которого всё ещё преданно любила.       Лимбоми стояла в придомовой зоне патио в светло-серых клетчатых кюлотах и свободной блузке с воланами, которая под свежими порывами апрельского ветра то обрисовывала её грудь, то снова кокетливо прятала её в белых складках. Для Юджин непривычно было видеть её в чём-то женственном и строгом. Обычно за пределами родительского дома она носила что-нибудь яркое и короткое. Единственное, что было неизменно в её гардеробе так это туфли на шпильке. Сейчас с узким носом цвета топлёного деревенского молока. Туфли на высоком каблуке она любила безумно. Хотя сама была высокой и часто смущала рядом стоящих мужчин, которые не дотягивали до неё по росту.       – Привет, – улыбнулась Боми, – я тебя потеряла, собиралась уже отправлять экспедицию на поиски. Заблудилась что ли?       – Нет, встретила Чанёля, – проворчала подруга.       – Надеюсь, тебе хватило благоразумия не растаять от одного его вида как маслицу на солнышке.       – Хватило.       – Точно? – сощурила Боми глаза, опуская руки в глубокие карманы кюлотов.       – Точно.       – И даже не засосала его от щенячьей радости?       – Не веришь моей выдержке?       – Помнишь, в старших классах перед выпускным ты решила поддержать меня, и мы вместе сели на диету? Тогда ты не продержалась и недели. Я застукала тебя в раздевалке с шоколадным батончиком.       – Он был диетический, – подняла палец вверх Юджин.       – Ага, оправдывай себя маркетинговым ходом лживых производителей. Без ГМО, глютена и сахара, но фруктозы и сахарозы насыпали так, что на жопе жир всё равно откладывается.       – Ты утрируешь.       – А что насчёт групповых тренировок по фитнесу? Тебя хватило только на разминку, а потом ты завалилась на живот подобно тюленю и не двигалась до конца занятия.       – Спорт — не моё, ты же знаешь об этом, Боми.       – Выдержка — это не твоё, О Юджин. Что я не видела, как ты читаешь детективы? Тебе настолько не терпится узнать имя убийцы, что ты сразу идёшь в конец.       – Но я должна знать кого ненавидеть с самого начала, – задорно рассмеялась девушка.       – Но ты теряешь интригу! Тогда сдался ли тебе вообще этот жанр?       – Ну, есть в нём что-то такое зловещее и манящее. Мне нравится наблюдать за развитием персонажей. Смотришь на кого-то: в начале он кажется тебе душкой, а на самом деле в конце оказывается, что душа его — это прибежище демонов.       – Да ну тебя, – отмахнулась рукой Боми, устремляя глаза к закатному горизонту. Закрученные волосы, собранные в конский хвост на затылке, развевались по ветру как языки ярко-алого пламени, горящего под лучами медного солнца. Казалось, что, даже не касаясь, они обжигают руки. – Спасибо, что приехала.       – Куда бы я делась? Не подруга я тебе что ли? Да и Айли бы тоже пошла, если бы не какой-то очень важный экзамен завтра.       Лимбоми позвонила утром, как всегда пересказав все последние новости и сплетни, она на какой-то момент замолчала, создавая гнетущую тишину. Заподозрив что-то неладное, Юджин поинтересовалась всё ли в порядке, на что подруга, отмахнувшись, продолжила болтать на отстранённые темы, пока в конце тихо и с явной надеждой в голосе не поинтересовалась у Юджин, не занята ли она вечером, и не сложно ли будет ей составить девушке компанию на один званый ужин. Ужин, на котором ей собирались втюхать самого выгодного по заверениям Чанёля жениха.       – Я попросила у мачехи привезти несколько спонсорских платьев из её модельного агентства. Побоялась, что если подберу что-то впопыхах сама, то могу промахнуться с размером. Ты как-то подобрела с прошлого года. На мясных фермерских продуктах что ли сидишь?       – Только если на томатах семьи О, – в несколько шагов запрыгнула Юджин на гранитную лестницу, направляясь в сторону входной двери.       – На чьих томатах? – не поняла Боми.       – Да так, ещё одно странное совпадение, – рассмеялась девушка, – твой брат был прав, когда сказал, что в моём холодильнике хранятся овощи с их плантации.       – Чьи овощи? – упёрла подруга руки в бока. – Ты же знаешь, что я глупа для загадок.       – Не бери в голову, – отмахнулась Юджин. – Хотя томаты у них, и правда, вкусные.       Банкет, на который Боми вытащила подругу, проходил на первом этаже одного из фешенебельных отелей — вроде бы это сейчас было модно и практично, когда в одном месте сразу размещались разные сферы бизнеса. Зал для приёмов был просторный и светлый. Настолько светлый и отливающий какой-то девственной белизной, что мурашки бегали по коже, создавая иллюзию холода, несмотря на то, что в помещении было тепло. Над головой на цепях висели золочёные люстры. Стены были украшены объёмными барельефами роз и соборных ангелов, которые со стороны походили на живых — казалось, что они вот-вот расправят свои крылья и сбегут с законных мест. Повсюду была пышная светская элегантность. В воздухе витал запах дорогого парфюма.       Проковыляв в сторону фуршетного стола, Юджин без зазрения совести начала уплетать закуски. Ведь где ещё можно было попробовать тарталетки покрытые тонким слоем настоящего декоративного золота? Ближайший случай мог выпасть только на предстоящей свадьбе Боми, но там и до еды-то времени не найдётся, — ей с Айли явно придётся или вытирать чужие слёзы и сопли, или следить за тем, чтобы невеста не порезалась, разбивая в своём будуаре попавшие под руку фарфоровые предметы искусства.       – Мне вот любопытно: с чего ради ты нацепила на меня платье с корсетной утяжкой, а сама разгуливаешь в брючном костюме? – недовольно бросила Юджин взгляд на подругу, запихивая в рот тарталетку с алмазной икрой. Затянутая на груди шнуровка не позволяла свободно дышать, да и инкрустированный камнями пояс давил под рёбрами. Юджин со стороны напоминала себе белое зефирное облако, и не то чтобы ей не нравились все эти фатиновые переливающиеся юбки, — она искренне находила их милыми, — её немного смущало то, что она была здесь единственной, кто выглядел как капризная десятилетняя принцесса. Только пластиковой короны не хватало. Или богатые родители и на настоящие не скупятся? Впрочем, Юджин недолго горевала по поводу своего внешнего вида: детей с окружающими она точно крестить не собиралась.       – Отец просил, чтобы я выглядела солидно, иначе он обещал открутить мне голову, – пальцы машинально погладили серебряные борты на чёрном жакете прямого кроя, который шёл в комплекте со свободными брюками, на боках которых красовались серебряные лампасы. – Как ты могла уже догадаться, из солидного у меня только вот этот костюм, который я покупала для собеседования на должность администратора в один именитый отель. К слову, этот банкетный зал ему и принадлежит. Какая ирония, не правда ли? В своё время они не берут меня на работу, а теперь я у них тут почётный гость.       – Посмотрела бы я сейчас на лицо их менеджера по персоналу, – кивнула Юджин, дожёвывая авокадо с кремовой начинкой из креветок.       – Я бы тоже, – оглядев просторный зал, в котором было точно за сотню человек, Боми попыталась найти отца и кого-нибудь из братьев. Дочь одного из самых богатых людей Кореи не часто светилась на мероприятиях, в лицо её знали немногие. Солидную прессу никогда не интересовала её жизнь, а жёлтая была под контролем самого председателя Пака, соответственно, поэтому ничего плохого от очередной её шалости они написать не могли. Боми не занималась ничем выдающимся. Толку и проку от неё было мало. Девушка не оканчивала заграничных университетов, не была частью семейного бизнеса, не участвовала в детских благотворительных мероприятиях, не пыталась спасти от вымирания морских котиков. Она была непубличной личностью, отчего интерес простых читателей к себе подогреть не могла.       – Вижу на горизонте Джебома, – откликнулась подруга, подставляя бокал мартини к фонтану для напитков. – Как понимаю, если третий сын здесь, четвёртого мы по умолчанию не ждём?       Юджин была наслышана о том, что братья не ладят с детства. Оба были ровесники, но общий язык найти не могли — ужасна была и ирония их рождения, заключающаяся в том, что пришли они на свет в один и тот же день, правда с разницей во времени. Один — утром, а другой — вечером. Господин Пак умудрился завести двух детей практически одновременно, изменив законной на тот момент жене — матери Джебома. После произошедшего женщина потребовала развод и огромную компенсацию за нанесённый моральный ущерб.       – Да, ты права, они собачатся не на шутку. Один даже у другого бабу как-то из вредности попытался увести.       Боми обернулась, находя глазами брата. Дорогой костюм отливал с разных углов то беззвёздным ночным небом, то горячей древесной золой. Опустив вдоль бедра руку, молодой человек неосознанно болтал бокалом виски, заинтересованно слушая собеседника, который то и дело, ярко жестикулируя, размахивал руками как ветряными мельницами. Лицо незнакомца было мертвецки белым. Испарина выступила на лбу. Казалось, что только недавно он пробежал марафон. Рука выхватила с подноса проходящего мимо официанта бокал шампанского. Пальцы дрогнули, поднося напиток к губам. Пару капель окропили белоснежный как январский снег пиджак.       – И чем закончилось? – отвлекла Юджин подругу от наблюдения за молодыми людьми. – Дуэлью?       – Да ничем толком, она у них вроде разменной монеты была, что одному, что второму, было на неё глубоко фиолетово. Им просто нужен был ещё один повод для вражды.       – И с кем же девушка всё-таки осталась?       – Ни с кем, – пожала Боми плечами, – она и там, и там пыталась кусок урвать, и в итоге залетела непонятно от кого. Сначала пришла к одному — заявила, что от него. Реакция последовала незамедлительно — он её к гинекологу на чистку. Тогда она ко второму — он впал в ступор, развёл руками и сказал, что ему надо подумать, как с этим быть. Следом она к нашему отцу. Он, конечно же, в курсе был всей этой темы, от него в принципе ничего не скроешь... – девушка замолчала, делая глоток шампанского.       – Короче ребёнка больше нет? – выдохнула Юджин.       – Отец очень хочет внуков, но для него это слишком, чтобы сыновья плодили их вне брака ещё и делили отцовство между собой. К тому же барышня явно была неблагонадёжной. Ни чести, ни денег. Отец мягко сказать был взбешён от услышанного и от наглости той девицы. Дело замяли быстро, никто на самом деле не в курсе подробностей, но Джебому и Джинёну сильно влетело. Я краем глаза как-то даже захватила кусочек их ссоры с отцом.       – А ты откуда такие подробности знаешь?       – Слухами земля полнится, а точнее кухня, где судачат наши кухарки.       – Значит, ты мне сейчас пересказала семейные сплетни?       – Но даже в них есть зерно истины, – ухмыльнулась Боми. – Я никогда не спрашивала у Джинёна напрямую о случившемся, но почему-то мне искренне хочется верить в то, что жестоко с девушкой он бы не обошёлся, какая бы пропащая она не была. Думаю, что здесь что-то нечисто. Ложь явно переплелась с правдой. Но ребёнок точно был, – утвердительно кивнула Боми, после чего склонилась к уху подруги. – Я видела, как Джинён плакал.       – Плакал? – удивилась Юджин.       – Навзрыд, – подтвердила она, – так, как плачут глубоко отчаявшиеся люди. Наверно хотел, чтобы отец дал малышу всё-таки возможность родиться, но повлиять не смог. Говорят, девушка даже была на поздних сроках. Опасно было делать что-то такое.       – Ужас, – прошептала Юджин, – она ведь теперь может и не родить.       – И я о том же, – кивнула Боми, – вот чем обычно заканчиваются попытки влиться в наше гнилое семейство, когда ты неугодна самому президенту Паку.        – Неужели твой отец серьёзно никогда не сможет принять невесту без внушительного приданого?       – С какой стороны посмотреть, – постучала Боми ногтями по стеклянному бокалу, создавая приятный уху перезвон, – он ведь и сам был в подобной ситуации когда-то. Три брака из четырёх были продиктованы родителями. Захочет ли он с каждым ребёнком повторять судьбу, когда ещё свежо в памяти насколько это всё было неправильно? Думаю, тут нужно рассматривать каждый случай в отдельности. Мне и Джинёну в первый раз точно ничего хорошего не светит. Если выпадет второй раз — тоже. Расщедрившись, возможно, третий брак он разрешит нам организовать самим, но всё-таки не факт. Почему? Джинёну явно в отместку за то, что забросил дела и вышел из борьбы за управление компанией, а мне потому что я единственная дочь. Будь у меня ещё пару сестёр, он бы подумал, но в сложившейся ситуации ему очень нужен умный и покладистый зять. С невесток толку мало, а вот зять — это ценная единица в его войске. Что касается оставшихся троих... ну, даже не знаю. Если и делать исключение, то, пожалуй, самому благонадёжному, тому, кто ни разу не подводил. А кто у нас самый благонадёжный?       – Чанёль? – прошептала Юджин.       – Ага, – сделав ещё один глоток, Боми оставила на стекле коралловый отпечаток губ, – как пить дать, этому засранцу точно бы пошёл на уступку, если бы тот попросил. Вот видишь, Джин, какой он всё-таки урод конченый, – рука мягко погладила чужое плечо, – если бы хотел, мог бы всё исправить.       – Думаешь, если бы он представил меня твоему отцу, то он бы меня принял?       – Конечно, ты же душка, – пальцы, зацепившись за щёку, попытались её растянуть, – ты прелесть, честное-пречестное, я тут даже говорю ни как подруга. К тому же, как бы комплимент сомнительно не звучал, но фамилия у тебя всё-таки очень узнаваемая. Отец — герой, медийная личность, покоритель космоса, имеет связи в правительстве и все дела. Что ещё нужно для хорошей репутации? Да о такой невестке, как ты, кто только и не мечтает.       – Спасибо, утешила, – раздосадованно вздохнула Юджин, – знаешь, в такие вот моменты я чувствую себя Айли, живущей в тени чужой славы.       – Айли только и делает, что сильно загоняется по этому поводу, думая, что ничего исправить уже не сможет, а ты, как вижу, собираешься со временем затмить родителя. Далеко замахиваешься, красотка, – подмигнула ей Боми. – Знай: я верю в тебя так же сильно, как в твой инженерский талант.       – Ага, который мне уже два года подряд не позволяет поступить.       – От этого только вкус победы слаще. Истинная награда — это та, что достаётся нам через пот, кровь и слёзы, – изрекла Боми, ставя бокал на поднос мимо проходящего официанта. – Мне вот никакое уже образование не светит. Однако знаешь, с каким упоением я буду хвастаться всем, что одна из моих подруг — самый лучший в Корее экономист, а вторая — космический инженер. Или как там это у вас называется?       – Почему это тебе ничего не светит?       – Потому что я ленивая? – постучала Боми указательным пальцем по губам. – Потому что я глупая? Потому что меня всё устраивает? Потому что я считаю, что высшее образование может помочь в делах только кому-то вроде моих братьев? Мне не нужна корочка для виду. Я ведь не собираюсь работать там, где нужно задействовать мозги. Да и где ты видела, чтобы жёны богачей что-то делали? Они сидят дома, создавая вид, что воспитывают детей, когда на самом деле коллекционируют последние светские сплетни и бегают по городу за очередной лимитированной сумочкой от Гуччи.       – Собираешься уподобиться им? – ухмыльнулась Юджин.       – Ага, – подтвердила Боми, заговорщически наклоняясь к уху подруги, – на данном этапе жизни у меня есть план разорить будущего мужа. Обдеру его, как липку, и заставлю вернуть меня туда, откуда взял. Пусть пожалеет о том, что вообще на мне женился.       – Отличная стратегия. Но что ты будешь делать, если он окажется добрым малым?       – Не окажется, – качнула Боми пушистой косой, заплетённой в греческом стиле, – зная отца, он будет с особой скрупулёзностью выискивать кого-то вроде Чанёля, а ты знаешь, что я не переношу такой тип людей.       – Поговори с отцом и попытайся найти компромисс.       – А толку? Отец не будет меня слушать...       – Почему это я не буду тебя слушать? – раздался за спиной Боми тихий с приятной хрипотцой голос. Оглянувшись, девушка увидела отца. Высокий и статный. Не потерявший в свои шестьдесят с хвостиком привлекательности. Не подобревший и не разжиревший от власти и денег, как многие его друзья-ровесники. Он всё ещё был резвый и ловкий. Играл по выходным в большой теннис, плавал и даже отрабатывал с личным тренером боксёрские приёмы. Лицо его, строгое и властное, никогда не выдавало усталости, хотя и выглядело со стороны нахмуренным, как грозовые тучи, которые вот-вот должны будут пугающе загрохотать. Сосредоточенность сквозила в каждом его жесте, как у чёрной пантеры, которая в любой момент может подпрыгнуть со своего места и броситься вдогонку за очередной жертвой. Почти вся его голова всё ещё оставалась смолянисто-чёрной, и только перья волос по бокам отливали мудрым серебром. Боми знала, что женщины до сих пор им восхищаются, что есть у него постоянные любовницы даже несмотря на то, что подле него хорошенькая сорокалетняя жена, похожая на юную барышню из-за того, что вечно не вылезает из-под скальпеля пластического хирурга. Все окружающие отмечали, что лицо её принадлежало молоденькой девушке, когда руки были морщинистыми, как у старухи, но и этот изъян она прятала просто, выбираясь в свет только в перчатках. Никто и никогда не знал её точного возраста, а уж тем более не был осведомлён, что она подарила председателю Паку последнего сына в неполные пятнадцать, когда и сама ещё была ребёнком. Боми считала, что, собственно, на этом этапе и остановилось её умственное развитие.       – Потому что ты мужчина, – задиристо улыбнулась Боми, – который всегда считает, что он прав и всё должно быть так, как он сказал, ведь его решение в сложившейся ситуации самое верное. Дети мои, – спародировала девушка голос отца, – я делаю всё это только ради вашего же благополучия. Вы вырастете, у вас появятся свои дети, и тогда вы поймёте насколько я, чёрт возьми, был прав.       – Вставки с чёрт возьми в моих словах точно не было, – тихо рассмеялся мужчина, мягко похлопывая девушку по спине.       – Я для красоты словца, чтобы больше экспрессии было.       – Здравствуй, Юджин, – обманчиво добродушно склонил он голову, как делал со всеми своими знакомыми, показывая заинтересованность. Девушка в ответ глубоко поклонилась. – Давно тебя не видел. Как поживает отец? Я слышал правительство собирается спонсировать новую космическую систему мониторинга, потратят порядка одного миллиарда вон.       – Давай только не о цифрах, – проворчала Боми.       – Как скажешь, родная, – снова похлопал он дочь по спине.       – У папы всё хорошо, как обычно задерживается за границей, но обещал, что через пару месяцев вырвется на недельку.       – Передавай ему привет от меня. Буду рад его увидеть как-нибудь. У меня недавно созрело к нему одно очень интересное предложение.       – Решили тоже осваивать космос? – улыбнулась Юджин.       – Ага, конечно, просто решил и там подзаработать, – усмехнулась Боми, – пытается выйти на связь с инопланетными организмами.       – Дочка, я стараюсь на благо нации и её экономики, а ты в очередной раз делаешь из меня алчного дельца, – хмурые брови сошлись над переносицей одной изломленной линией. – Юджин, извини, но я украду у тебя Лимбоми ненадолго?       – Конечно, – бросила девушка взгляд на подругу, которая, вцепившись ей в руку, искала спасения. В глазах читался дикий испуг, как у маленького зверька, которого дикие хищники догнали у скалистого утёса. Но что лучше безмолвно отдать себя на съедение, или самоотверженно броситься вниз, оставшись мучеником?       Стоя в стороне, Юджин наблюдала за тем, как Боми представляют владельцу судостроительной компании, построившему свою империю на проектировании и производстве военных и промышленных кораблей. Фотографии в сети не врали, может, только чуть-чуть приукрашивали реальность, разглаживая россыпь морщин на красном сухом лице. Он был слишком стар для юной девушки, и несмотря на то, что почти на десять лет был младше самого председателя Пака, выглядел хуже. Низкий и пухлый. Раздобревший соизмеримо со своим толстым кошельком. Боми бледнела, когда он бережно брал её за руку, когда склонялся в её сторону, переступая интимную границу. Юджин видела, как подруга отклоняется по инерции, прогибаясь в спине, как старается лишний раз не дышать в чужую сторону. Натянуто улыбаясь, она почти не разговаривала, приняв роль изящной фарфоровой статуэтки.       – Впервые вижу, чтобы Лимбоми прикусила свой острый язык, – раздался насмешливый голос над самым ухом. Юджин передёрнуло как расслабившуюся струну. – Что это — необъемлемая любовь к отцу или страх получить затрещину?       – И тебе привет, Джебом, – удостоила она молодого человека мимолётным взглядом, сосредотачивая внимание на Боми и на судостроителе. Не отлипая, мужчина всё ещё держал тонкую и изящную руку наследницы Грин Плаза в своей, потной и пухлой, ладошке.       – Как поживаешь? – нарочно загородил он обзор, зная куда именно девушка смотрит.       – Сносно, прекрасно, лучше всех, – начала Юджин по возрастающей, поднимаясь на носочках и выглядывая из-за мужского плеча.       – То что ты будешь сверлить этого жирдяя взглядом — ей не поможет.       – А что тогда поможет?       – Уже ничего. Час назад всё решилось.       Тело резко бросило в дрожь. Платье противно прилипло к спине Юджин.       – Как так? Разве не было других вариантов?       – С чего ты взяла, что были другие варианты? – обманчиво приподнялись его брови. – Хотя, впрочем, это уже и не так важно, можешь готовить платье для подружки невесты.       – Ты её брат, – выдавила из себя девушка, – почему ты не хочешь вмешаться?       – В нашей семье у неё есть только один брат, тебе ли не знать. Впрочем даже на этого идиота надеяться ей бесполезно. Поди валяется сейчас в каком-нибудь борделе обкуренный с проституткой, не догадываясь, что происходит в семье.       – Разве ты не понимаешь насколько это всё мерзко и унизительно?       – Мерзко и унизительно, – тягуче как сахарный сироп зачем-то повторил Джебом, будто бы пробуя слова на вкус. – Не вижу в этом союзе ничего предосудительного. Она предоставляет ему свою молодость и красоту, а он взамен осыпает её мехами и бриллиантами.       – Но ей ничего этого не нужно, – возмутилась девушка.       – Да брось, Юджин, разве ты не понимаешь, что Боми — золотая рыбка, которая в канализации явно выжить не сумеет. Ей нужен аквариум с фильтрованной водой, рифами, греческими арками, камнями и ещё какой-нибудь декоративной поебенью. Ну не сможет она прожить неделю без денег на своём банковском счёте. Зарабатывать сама она их не умеет, очевидно, что ей нужен богатый спонсор. Однако спонсор — это вроде бы в её случае низко, тогда чем плох такой вот состоятельный муж? Да немолод, да некрасив, но зато богат, умён и влиятелен.       – Ты был прав, когда сказал, что брат у неё только один, потому что ни хера ты её не знаешь, – выплюнула ему в лицо девушка, пододвигая Джебома в сторону и направляясь к освободившейся от душного знакомства Боми.       Наследница Грин Плаза стояла бледная. Губы её слегка подрагивали. Коралловая помада была почти вся съедена. Слёзы душили горло, но плакать было нельзя.       – Ты в порядке? – глухо и тихо спросила Юджин, понимая, что вопрос глупый, самый глупый, какой она могла сейчас задать — ей стало стыдно. – Прости, – ладонь, пройдясь от плеча к локтю, погладила чужую руку, – Боми-я, – ласково попыталась она позвать подругу.       – Он это сделал, – стеклянные глаза смотрели куда-то сквозь Юджин, – продал меня. Знаешь, сколько стоит дочка самого состоятельного человека в Корее?       – Боми... – на глазах подруги отразились слёзы, отзеркаливая чужие.       – Семьдесят миллиардов долларов чистой прибыли — столько они намерены получить от этого союза. Но зачем им столько денег, Джин? На эти средства можно было бы одеть и накормить всех босоногих детей Африки, но ведь ни копейки из этого не пойдёт на чьи-то нужды, – поймав за локоть мимо проходящего официанта, девушка прожгла его злым взглядом. Парень, опешив, не сразу понял, что происходит. Глаза его округлились. Чёлка упала на лоб. – Есть водка?       – Водка? – удивился молодой человек, бросая взгляд сначала на девушку, а потом тревожно за её спину.       – Водка, оглох что ли? Отвратное пойло этот ваш Дом Периньон девяносто пятого года выпуска, с такого далеко не улетишь.       – Боми, не надо, – разжимая пальцы подруги с чужого локтя, прошептала Юджин. – Давай поедем домой.       – Никакого дома в моих планах сегодня нет, начнём здесь, а закончим в Пьяной Пэтти.       Официант, вырвавшись, нервно поклонился, собираясь ретироваться, но Лимбоми снова поймала его — в этот раз за лацкан бордового пиджака.       – А ну стоять, я тебя не отпускала, парень.       Официант, встревоженный чем-то, ещё раз глянул за спину назойливой девушки.       – Извините, сейчас кого-нибудь пришлю к вам, – тихо прошипел он, снова без должного уважения поклонившись. Глаза его то и дело бегали по разным сторонам, как рассыпающийся бисер по полу.       – Кого-нибудь мне не надо. Я хочу, чтобы водку принёс мне именно ты, – начала вредничать Боми, рассматривая красивое молодое лицо и лейкопластырь на его щеке с рисунком в виде ромашек. Хотя, впрочем, сейчас все лица в радиусе нескольких метров после судостроителя казались ей молодыми и красивыми.       – Хорошо, – сквозь зубы выдавил он, – сейчас всё будет.       – Какой-то ты больно дерзкий, – сощурилась Боми, не спеша отпустить чужой лацкан. Не сдержавшись, официант сам, резко дёрнувшись, освободил себя от цепких оков.       – Сейчас всё будет, – раздражённо проговорил он, быстрым шагом направляясь к ближайшему выходу.       Догнав молодого человека в коридоре, Боми опять ухватилась за его руку. Мгновение — раздался звук бьющегося стекла. Молодые люди в маленькой перепалке налетели на ещё одного работника отеля, выруливающего из-за угла. Красное вино кровавым пятном растеклось по жакету, насквозь окрашивая ткань и даже добираясь до белоснежной блузки.       – Ебать, – зашипела Боми, прикладывая руку к груди.       – О, боже мой, – в тихом ужасе застыла девушка-официантка, которая и должна была подавать вино, но, к её несчастью, совсем неожиданно из-за колонны показались два человека, сбившие её с ног. – Простите меня, – в уголках глаз собрались слёзы. Юджин, наблюдающая за сценой со стороны, заострила взгляд на трясущихся руках. Девушка из персонала явно понимала, что не угодить какому-нибудь высокопоставленному гостю на вечере — значит вынести себе смертный приговор. Местные барышни были мстительными до ужаса. Взгляд официантки упал на дорогущий испорченный костюм, стоимость которого покрыть за несколько месяцев точно было не в её силах.       – Дерьмо, – глаза Боми упали на красный след размером с ладонь, пальцы нервно расстегнули пуговицу на жакете, – и тут дерьмо, – выдохнула наследница Грин Плаза, видя, что вино окрасило и блузку, а это значило, что скинуть жакет — не выход из ситуации.       – Я вас не ранила? – поднимаясь с пола, осмотрела официантка россыпь осколков под ногами.       – Нет, – сморщилась Боми, замечая, что ладонь её кровоточит и жжёт — красные капли из открытых ран падали на вощёный паркет. – А вот тебе досталось, – глаза заметили рассечённое колено случайной жертвы, а следом и локоть, в который впился осколок стекла. Пошарившись во внутреннем кармане жакета, Боми достала шёлковый платок. Изящные пальцы дотронулись до раненой руки девушки, наспех её перевязывая.       – Не нужно, – промямлила официантка.       – Бля, а этот паршивец куда делся? – оглядела Боми пустой коридор, не находя рядом официанта, с которого она требовала водку. – Джин? – обратилась она к подоспевшей подруге, которая следом за ней выпорхнула из зала.       – Без понятия, – опомнилась девушка, всё это время заинтересованная только лишь тем, чтобы на Боми не обратили внимания. Слава богам, что инцидент произошёл не в зале: иначе глаза всех гостей точно были бы прикованы только к наследнице Грин Плаза.       – Спасибо, – выдавила из себя официантка, поглаживая перевязанную руку и густо краснея от чужого внимания. Где-то глубоко в душе она выдохнула. Истерику никто закатывать не стал. Девушка с виду очень похожая на капризную барышню оказалась не так уж плоха, как ей показалось с первого взгляда. – Ваш пиджак испорчен, что мне делать? – слёзы снова подступили к горлу.       – Забей, – отмахнулась Боми, – я бы всё равно его выбросила, – рука, цепко ухватившись за женское запястье, притянула официантку ближе. Юджин накрыла лицо рукой. Чужое ребячество даже её не переставало ставить в тупик. – Слышь, а где у вас тут алкоголя хряпнуть можно? Покрепче чего-нибудь. Чтобы день с ночью не отличить.       – На пятнадцатом столике собран самый крепкий алкоголь для мужчин, – пролепетала официантка.       – Заебись, – широко улыбнулась Боми, снова разворачиваясь в сторону зала.       – Лимбоми, – проворчала Юджин, упирая руки в бока, – пойдём, напьёмся в другом месте.       – В другом месте нужно платить, а тут халява.       – Ты не можешь явиться в зал в таком виде, – смерила подруга её взглядом.       Боми, притормозив у входа, снова обернулась, обращаясь к официантке:       – Не одолжишь свой бордовый жакет, обещаю вернуть в целости и сохранности через час, а если я его случайно испорчу, то выплачу его стоимость в пятикратном размере. По рукам?       Гордо пролавировав среди толпы людей, Лимбоми очутилась рядом с одним из самых дальних фуршетных столиков. Официантка не обманула: на нём и правда собрались бутылки всех известных ей креплёных напитков. Людей рядом почти не было, только обслуживающий светское мероприятие персонал, который время от времени подходил к столу и разливал алкоголь, чтобы после ходить по залу и радушно предлагать его гостям.       – Если отец увидит, чем ты занимаешься, то ты труп. Даже кремировать не придётся, он сотрёт тебя в порошок и развеет прах над рекой Ханган. Тут достаточно людей, чтобы не привлекать внимания и затеряться, но ведь по закону жанра мы точно нарвёмся на того, от кого прячемся.       – Ну, а на кой мне чёрт тогда ты? Бди в оба, – усмехнулась девушка, откручивая крышку на бутылке коньяка. – Налить? – голова кивнула в сторону пустых стаканов.       – Боми, ты же не собираешься дебоширить? – нахмурилась Юджин, всё ещё беспокойно оглядывая окружающих, которые размеренно двигались по залу, как шахматные фигуры на игровом поле — только что не ставили друг другу мат. Или всё-таки ставили, когда оппоненты не видели? Ведь не загнали ли саму Лимбоми сегодня на край поля, не оставив пути к отступлению?       – Я буду ангелом, обещаю. Тихо надерусь и поедем.       – Ты не умеешь тихо напиваться, – вздохнула Юджин. – Тебя бросает из крайности в крайность, ты то ревёшь, как ребёнок, то смеёшься, как умалишённая.       – Да я всего пару бокальчиков, – пригубила девушка из стакана светло-коричневую жидкость.       – Ладно, стой тут и никуда не двигайся, ни с кем не заговаривай. Я сейчас найду какую-нибудь закуску по типу лимона и вернусь.       – Лимон убивает вкус коньяка, – проворчала Боми.       – На то и расчёт, глупая.       Единственная дочь владельца Грин Плаза, прожгла взглядом спину уходящей подруги, которая, по её же заверениям, хотела ей сегодня только лишь добра, но Лимбоми чувствовала, что она нарочно портит ей всё веселье.       Наполнив второй стакан алкоголем, девушка покрутила его в руках. Кажется, перед тем как начать пробовать, нужно было насладиться ароматом. А иначе не скрытый ли она алкоголик? На расстоянии нескольких сантиметров от бокала уже чувствовался аромат дуба с тонкими нотками ванили. Поднеся жидкость к носу, девушка почувствовала вторую волну запахов — тёплые и фруктовые, смешанные с полевыми цветами и распустившимися абрикосовыми деревьями. Сделав глоток, Боми ощутила на языке сначала жгучий покалывающий вкус, следом мягкий и слегка маслянистый.       – Сомелье подрабатываете на досуге? – раздался насмешливый голос со стороны. – Боитесь, что гости останутся недовольны и поэтому решили ещё раз перепробовать всю винную карту?       Боми не переставая поглощать третий по счёту стакан коньяка, бросила взгляд через плечо, тут же неэстетично выплёвывая набранную в рот жидкость. Круглая оправа очков насмешливо блеснула в ярком освещении зала. Карие глаза Боми пробежались по мужчине напротив. Чёрные волосы были аккуратно уложены, как на обложке глянцевого журнала. Волосок к волоску, настолько идеально, что Боми захотелось скользнуть в них пальцами и растрепать их в живописном беспорядке, ведь может тогда Ким Воншик перестал бы выглядеть как сошедший с небесного свода бог. На нём был обрамлённый золотыми лацканами тёмно-зелёный костюм, цвета, в который выкрашены американские стодолларовые купюры. Пиджак был расстёгнут, приоткрывая жилет, руки расслабленно покоились в карманах брюк, большие пальцы любопытно выглядывали наружу.       – Вы всё ещё не перекрасились? – нахмурился владелец торгового центра.       – Я вы всё такой же невежда, который ущемляет права своих сотрудников? – смерила она его взглядом гетеры, похоже, алкоголь начинал действовать, развязывая язык.       – Вы мне в очередной раз хамите, – склонил Воншик голову к плечу.       – Вы мой босс только сутки через двое.       – А ваш нынешний начальник поощряет работников, которые грубят своим гостям? – взгляд с лица упал на бордовый пиджак девушки. Боми чертыхнулась, осознавая, что мужчина принял её за часть обслуживающего персонала, которого отличить в зале от гостей можно было по яркой униформе, а именно по пиджаку, который Боми сняла с чужих плеч.       – А он душка, не то, что вы.       – Не то, что я? – поднеся к губам кулак, он тихо кашлянул в него, скрывая улыбку, осветившую лицо. – Можно поподробнее?       – О чём? – не поняла Боми.       – О вашем временном боссе.       – Ну-у, – затянула девушка, совершенно не представляя кому может принадлежать место, где она в мгновение ока стала мнимой официанткой — владельцем с лёгкостью мог оказаться как пожилой мужчина, так и бизнес-леди. – Просто душка, и очень обаятельный и располагающий к себе человек. Вы вообще с какой целью интересуетесь?       – Просто стало любопытно, что именно болтают обо мне в коридоре работники отеля.       – Это ваш отель? – отставила Боми стакан в сторону, понимая, что прокололась.       – Мой, – расстроенно вздохнул Воншик, – и я снова поражён тем, что менеджер по персоналу нанимает невесть кого.       – Невесть кого? – оскорбилась девушка.       – Невесть кого, – повторил мужчина, заглядывая в жгучие карие глаза. – Что за напасть, я снова застаю вас выпивающей на рабочем месте, Лимбоми, – раздражённо потёр он лоб, усердно вспоминая имя девушки на золотом бейджике, который он изучал больше месяца назад. – Я ведь не ошибся. Вас ведь всё ещё зовут Лимбоми?       – Всё ещё, – процедила лжеофициантка.       – Вы так не дорожите своим рабочим местом?       – У вас отвратные условия труда.       – Тогда почему вы всё ещё здесь?       – За неимением лучшего, всё время выбираю худшее, такая уж у меня судьба, – стянув со стола пустой стакан, Боми плеснула в него коньяк, не забыв закинуть в алкоголь ещё и горсть льда. – Расслабьтесь, Ким Воншик, и перестаньте хмурить своё и без того строгое лицо, – дотронувшись до тёплой ладони, заставила она мужчину пальцами обхватить стакан. – Выпейте и найдите себе кого-нибудь на этом вечере, вас явно давно не удовлетворяли раз вы такой злыдень.       – Не удовлетворяли? – усмехнулся мужчина.       – По себе знаю, когда нет удовлетворения телесного, нет и спокойствия внутреннего, только поэтому беспричинно придираешься ко всем вокруг, а к тем, у кого оно есть, ещё сильнее.       – Вы ещё и практикующий сексолог?       – Я слышала по радио, что синоптики прогнозировали на ночь ливень с грозой. Говорят, в такое время людям не рекомендовано оставаться в одиночестве. Найдите себе уже кого-нибудь, – попыталась девушка изобразить на лице снисходительную улыбку, – или по крайней мере позвоните своему секретарю.       – Секретарю? – не понял он куда именно клонит девушка.       – Именно ему, – кивнула Боми.       Гордо прошагав по извилистой прямой, Боми всего единожды споткнулась, ощущая на спине цепкий взгляд, который вёл её до того момента, пока она не скрылась в толпе людей. Тяжело выдохнув, девушка снова выругалась себе под нос, сожалея о том, что из всех возможных людей попалась на глаза ни отцу, ни кому-нибудь из братьев, ни новоиспечённому жениху, а именно дьяволу Ким Воншику, который какого-то чёрта помимо того, что она работает в его торговом центре, запомнил ещё и её имя. Хотя чего Лимбоми ожидала? Она была одной из тех девушек, забыть которых было невозможно, даже если очень постараешься. Красивое лицо въедалось в память, прямо как пятно от вина на лацкане её жакета, который невозможно теперь уже никогда отстирать.       – Мы уходим? – удивилась Юджин, ловя глазами подругу, которая напролом шла в сторону выхода.       – Ага, с меня хватит праздника.       – Ну вот, а я только раздобыла хорошенькие тарталетки, – указала она на плоскую тарелку с деликатесами в руке, которую пришлось отставить на первый попавшийся на пути столик. – Всё-таки встретила кого-то?       – Встретила, – раздражённо сквозь зубы процедила девушка.       – Отца?       – Если бы, – расстёгивая пиджак, простонала Боми, – проклятого гея.       – Гея? – не поняла Юджин.       – Владельца торгового центра, где мы работаем.       – Ничего себе, он тоже оказывается здесь, – тихо присвистнула Юджин, проскакивая вслед за подругой в распахнутую дверь. – И что произошло?       – Принял меня за официантку и снова косо поглядывал на мой цвет волос.       – Может у него с такими как ты, ну крашеными, опыт плохой был, – задорно предположила подруга.       – Возможно, – прибавляя шагу, направилась Боми вдоль коридора. – Боже, он такой злой. Явно неудовлетворённый.       – Надеюсь, ты ему это в лицо не сказала, – рассмеялась Юджин.       – Сказала, – поддержала её смех девушка, – даже дала выход из ситуации.       – Выход? – переспросила подруга.       – Зачем иметь друга, когда можно поиметь друг друга.       – Опять твои намёки на секретаря? – цокнула девушка языком.       – Слушай, а давай перед выходом заглянем в уборную. Хочу ополоснуть лицо и руки, а то до сих пор чувствую на себе потные ладошки судостроителя.       – Так он воткнул меч в рукоятку?       – Я успела сбежать раньше, чем он вынес приговор. Мне хотя бы до лета дотянуть, а там найду какую-нибудь работу на пляже, купальный сезон и все дела. Совмещу приятное с полезным: на солнышке понежусь немножко.       – Ага, понежится она, – улыбнулась Юджин, – у тебя аллергия на солнце, ты вся красными волдырями покрываешься от минимального количества ультрафиолета на своём теле. Знаю я как ты выходишь на пляж.       – Как? – поинтересовалась Боми, открывая дверь в дамскую комнату.       – Как женщина восточного шейха, закутанная во всё, что можно и нельзя.       – Не беда, в скором времени я, наверно, в неё и превращусь. Отец сказал, что этот судостроитель очень ревнивый тип, приказал до свадьбы не давать повода стыдиться, чтобы он не передумал. Чую, он меня потом на привязи держать будет, чтобы никто не уволок.       – Было бы здорово, если бы тебя кто-нибудь всё-таки уволок, – захлопнула Юджин плотно дверь.       Подойдя к золочёной раковине, Боми поднесла руки к сенсорной панели. Вода приятно начала ласкать руки, облизывая и щекоча пальцы. Намылив ладошки пеной, она ополоснула их, потом проделала то же самое снова, словно бы хирург в операционной пытаясь избавиться от всех имеющихся на коже бактерий. Набрав в руки воды, девушка ополоснула лицо, не боясь того, что водонепроницаемая тушь осыплется.       – Как думаешь, – замерла Боми, всматриваясь в зеркало на стене, – если попросить Ёнгука по-тихому отстрелить ему яйца, он войдёт в моё безвыходное положение?       – Боми, – шикнула Юджин оглядываясь по сторонам, а потом прислушиваясь к посторонним звукам, чтобы удостовериться, что они в уборной одни, – что за глупости?       – Я не хочу с ним спать. Он мерзкий, дряблый, старый извращенец. Я даже уверена, что у него без стимулирующих веществ не встанет. Я не хочу, чтобы он меня трогал, целовал и гладил. Я не хочу рожать ему детей. Представляешь, он сказал, что хотел бы ещё девочку. Но что делать, когда я её не хочу? Никогда, никогда в своей жизни я не хотела иметь девочку. Девочки в моём мире совсем не имеют права распоряжаться своей жизнью. С самого рождения им суждено подчиняться своим отцам, а потом своим мужьям. Что за блядская жизнь у меня? – хлопнула Боми ладошкой по гладкой керамике, понурив голову вниз.       – Хорошая у тебя жизнь, многие за такую душу бы продали, – попыталась утешить Юджин подругу.       – Мне всегда казалось, что первого мужчину женщина должна выбирать с особой осторожностью. Это как незнакомая ягода, ты никогда не положишь в рот зелёную или переспевшую, чтобы не испортить первое впечатление и оставить неприятное послевкусие. Зелёная будет иметь кислющий вкус, а переспевшая будет похожа на забродившее вино. Так и с мужчинами. Если будет юнец или старец, они испортят всю прелесть: один не будет знать куда вставить, а второй не будет знать как поставить.       – Мы что-нибудь придумаем, обещаю, – подойдя ближе, похлопала её Юджин по спине. Распахнувшись и потемнев, глаза впечатались в отражение зеркала. Платье противно прилипло к взмокшему телу, ноги подкосились. Из кабинки за спиной струилась кровь. Жидкая и красная. Её извилистый ручей прокладывал путь в сторону ног. В воздухе пахло жидким металлом. – Чертовщина какая-то, – выдавила из себя Юджин, боясь пошевелиться.       – И не говори, – согласилась наследница Грин Плаза.       – Я не об этом, Боми.       Подруга подняла глаза, сначала бросая взгляд на Юджин, потом на зеркало.       – Блять, – резко развернулась девушка на пятках. Пальцы нервно схватились за ручку, распахивая дверцу кабинки.       На унитазе с перерезанным горлом сидел молодой человек. Глаза его были пустыми, а губы слегка приоткрытыми, как будто кто-то совсем недавно выпил из него всю жизнь. Пришедший накануне с ателье белоснежный костюм теперь был полностью измаран и пропитан свежей кровью, редко где-то можно было найти светлые участки ткани. В переднем кармашке на груди аккуратно была вставлена белая роза. Мёртвое лицо показалось Боми знакомым, после чего она медленно начала прокручивать в голове все события вечера, пока не вспомнила, что именно с этим импульсивным человеком разговаривал Джебом пару часов назад. Глаза Юджин случайно упали на соседнюю кабинку. Волоски на руках зашевелились.       – Нужно вызвать полицию, – схватила она подругу за запястье, быстро выволакивая её в коридор. – У тебя ведь тоже телефона нет?       – В гардеробе. Отец бесится, когда я его с собой ношу на банкетах.       – Ты заметила? – сглотнула Юджин, всё ещё не отпуская Боми и заставляя её двигаться с ней в одном темпе.       – Труп с перерезанным горлом? – нервно хохотнула девушка.       – Соседнюю кабинку, – прошептала Юджин.       – А что с ней не так?       – Там кто-то есть.       – С чего ты решила?       – Автоматическая ручка, когда кто-то внутри на ней красный ярлык, когда никого нет — зелёный. Там точно сейчас кто-то есть.       – Убийца? – прошептала Боми, ещё не догадываясь о том, что по роковой случайности именно ей суждено будет совсем скоро познакомиться с преступником первой. п/а: не спрашивайте о том, как Джебом стал Паком, с Паками нынче туго (Чонсу, Джей и Чимин нервно курят в сторонке).