Настоящий герой

Вообще-то, Лютный переулок лучше всего исследовать с тем, кто всё здесь знает. Например, с Элли. В одиночку Сева хрен бы пустили на самую высокую крышу Лютного. Ну, пустили, конечно, громко сказано: Элли, заговорщицки жмурясь, какими-то запущенными тропинками провела его на задний двор «Огневиски», где открывался совершенно замечательный путь по водосточной трубе. Правда, тут потребовалась немалая ловкость (особенно для того, чтобы увернуться от рассерженной тётки, которая наивно не задвинула занавески в столь ранний час и на чьи прелести Сев слишком долго любовался, открыв рот. Элли, предательница, только давилась смехом), но с горем пополам юные альпинисты всё-таки достигли цели. На крыше и вправду было здорово. Только-только поднявшееся из-за соседних домов солнце мало того что палило сверху, так ещё и немилосердно нагревала рубероид, на который ребята, закончив героический подъём, рухнули без сил. — Хорошо, — потянулся Сев, — глядя на облака. — Ага, — согласилась Элли. — Отсюда всё-всё видно. Смотри! Парень приподнялся на локтях. — Это, — девочка протянула руку вперёд, — Внутренняя улица. Тут всё самое интересное и незаконное. Там вон папа работает. Сев прищурился, разглядывая указанный дом. Да, тот самый, с табличкой про «Главный офис». Фыркнул. Получил тычок в плечо. — Чё? Это мне уже Реджи рассказывал. — Ну ладно. Мама работает на Западной стороне, там ещё зельевар твой любимый, старый Микки, есть, через пару домов… Сев предвкушающе ухмыльнулся. — Эт уже интересно! Элли скорчила недовольную рожу: — А это тебе Реджи не рассказал? — и, не видя не тени раскаяния на лице собеседника, махнула рукой. — Ну ты, Стивенсон… Гляди дальше. Там — Северная сторона. Пару домов всего — библиотека, чайная и цветочный. Если быть миленьким, Гэнс полно всего рассказать может. Дальше — Восточная сторона. Там жилые дома и «Пьяный сатир». Это бар тоже. И если тут старик Ровви прямо стереотипный ирландец, то Макс в «Сатире» — истый сын шотландских гор, — она хихикнула. — Вот недавно нового козлика горного прикупил, Мейру тринадцатую. Должно быть, это было какой-то сложной местной шуткой, потому что Сев не имел ни малейшего понятия, кто это такая «Мейра». Элли, посмотрев на его непонимающее лицо, поспешила пояснить: — Это коляска. Он не ходит. Не от старости, а вообще. Зато всегда кататься даёт. А по праздникам они с Руаном устраивают национальные противостояния: Макс с волынкой и в килте, Ровви с нарисованным на лбу клевером и с парой лепреконов… Пока Элли переводила дух, Сев перевернулся на другой бок, поворочался, стараясь отыскать удобное положение, и, не найдя его, поднялся и пересел на перила. — Ого! — уважительно подняла брови девочка. — Не страшно? — Не-а, — пожал плечами Сев. Да, шатающиеся ржавые перекладины, нависшие над четырьмя этажами пустоты, особого доверия действительно не внушали. Мимо пролетела стайка голубей. Сев перегнулся через перила и с чувством плюнул вниз, надеясь, что это не попадёт в какого-нибудь раннего прохожего. Затем, подумав, ухмыльнулся: — А гляди, как ещё могу! Он махом запрыгнул на перекладину и картинно уставился вдаль. Судя по звукам сзади, Эванс не шевелилась. Сев, специально пошатываясь, прошёлся до угла крыши и обратно, а потом, убрав одну ногу, шутливо поклонился. — Не боись! — махнул он рукой вылупившейся Элли. — Я дома всегда всех выигрывал по прыжкам с моста. — Интересно, и чем это тебе сейчас поможет? — девочка опомнилась и, сложив руки на груди, скептически уставилась на Сева. — Ну, — тот почесал в затылке, — вроде как тем, что мне не страшно. — Ты больной, Стивенсон! — всё же рассмеялась Элли и уже тише поделилась: — Лютному такие нравятся. Сев, плавно соскользнув вниз, опять сел на перила, покачиваясь туда-сюда. — Ты так говоришь, будто он живой. Элли отвернулась. — Почти. Знаешь, — она принялась рассеяно перебирать волосы, — мне раньше так хотелось, чтобы у меня были такие друзья, например, как вы с Тедди и Тони, которые меня так же понимают… — Ну, Вольт вообще не в счёт, — тут же перебил её Сев. — Мы, считай, с рождения знакомы: его мама — моя тётя Эдит, а отцы тоже с детства дружат, а Эбби — сестра моя — потом вышла за дядю Сира, э-э-э… чё не так? — Вы боль… странные, — утвердилась в своём мнении девочка. — Да ладно, — неопределённо повёл плечом Сев. — Обычные. — И вообще, что ты перебиваешь! — Я?! — Ты, Стивенсон! — Элли не повернулась, но даже затылок её выглядел обиженным. — Умеешь момент испортить! Сев мысленно порадовался, что Эванс не глядит в его сторону, и закатил глаза. Как же с этими девчонками сложно! — Это да, — покаянно опустил он голову. — Талант, не иначе. Всё, нем как рыба. — Ничего ты не понимаешь! Конечно, не понимает. Чтобы её понять, надо, наверное, душу продать Сатане. И то не факт, что сработает. — Я думала, — как будто прочитала она его мысли, — что нельзя понять человека, если не знаешь, чем он живёт. Например, я и Лютный. Нужно знать всех его жителей, все уголки, все до единой похабные песенки, которые любят распевать мужики, — Элли тряхнула головой и продолжила: — Лютный, знаешь, он особенный. Для каждого свой, но в то же время общий. Все думают, тёмный, а он же светлый-светлый, как небо. Видишь? — Сев задрал голову. — Чёрт, Стивенсон!.. Парень, разглядывая облака, слишком сильно откинулся назад и в какой-то момент, не удержавшись, слетел с перил, лишь дрыгнув ногами напоследок. И прежде чем Элли успела испугаться и броситься к краю крыши, свалился ей под ноги, тихо подвывая от смеха. То есть этот гад решил тут покрутиться, как мальчишки на турниках, чуть не доведя её до сердечного приступа, а теперь ржёт как ненормальный?! Элли мгновенно пришла в себя и бросилась на него с кулаками. — Придурок! То не слушаешь, то теперь пугаешь! Ты… т-ты… — Ой не мог-гу-у! — прохрипел тот, вяло отмахиваясь. — У т-тебя т-такое лицо было! Ну грех н-не пошутить было. — Идиот ненормальный! — А-ай! — Дубина слизеринская! — Да л-ладно теб-бе! — Псих! — Сама виновата, — неожиданно спокойно парировал Сев, захватив наконец колотящие его руки. — Приворожила меня со своим Лютным, вот и страдай теперь. Элли на минуту отвлеклась от избиения бренной тушки друга и нависла над ним, тяжело дыша. — Может, это любовь? Сев фыркнул. — Дура ты, Эванс. — Сам дурак! Ещё с полминуты они сверлили друг друга взглядами, а затем Элли глубоко вздохнула и повалилась рядом с товарищем, закинув руки за голову. Кончик косы, которую она сегодня заплела, защекотал Севу шею. Он дёрнулся, но это не помогло, а шевелиться из-за такой ерунды было лень. Солнце скрылось за облаком. — На кота похоже, — уверенно заявила Элли. — А по мне так на зайца, — пожал плечами Сев. Снизу раздались какие-то звуки. — Вот и жители просыпаются, — выводя пальцем по крыше замысловатые фигуры, пояснила девочка и тут же повернулась к товарищу. — Стивенсон, а ты умеешь хранить секреты? Тот, прищурившись, посмотрел на неё и хитро ухмыльнулся. — Ну. — Знаешь, — пальцы Элли перебежали на футболку Сева, — родители мне сказали, что будут не против, если я пойду в ученицы к пану Янеку. — Так это ж здорово, — не понял парень. — Здорово, — нерадостно повторила девочка, — но я не могу. — Это ещё почему? Элли зачем-то пододвинулась ближе, а Сев машинально подложил ей руку под голову. — Потому. Слушай. У нас тут жил раньше один человек, тоже полуторник. Мастер Шэн. Ну в смысле звали его так. Когда я была маленькой, родители говорили, он любил со мной играть. Хотя все думали, мол, странно, к старости что ли сентиментальным стал? А потом просто умер, мне девять было. Не убили, и не так, как обычно люди умирают. Просто отметил свой юбилей — сто двадцать лет, — попрощался со всеми, а потом больше не проснулся. То да сё, со временем и подзабыли. Одиннадцать мне исполнилось, я в Хог пошла. А как на первом курсе на Рождество приехала, стукнуло мне в голову пробраться в его старый дом. — И? — проникнувшись торжественностью подруги, Сев даже снизил голос. — И пробралась, — хмыкнула Элли и тут же залепетала что-то несуразное: — Не, ты понимаешь, у серых же не совсем как у нас. У них очень важны традиции всякие. От учителя к ученикам всё передаётся. Вот и Мастер Шэн сказал, что его учитель его взял в ученики, когда был уже призраком. Что-то там про лучшую связь и ла-ла-ла… — Стоп, ты тип сейчас скажешь, что встретилась с призраком вашего Шэна? — поднял бровь Сев. — Никакой с тобой интриги, Стивенсон! — всплеснула руками девочка. — Ну только сейчас не надо обижаться! — нахмурился тот. — Я ж не знаю, что дальше было. — Ладно, — Элли быстро сменила гнев на милость. — В общем, там действительно был его призрак. И он попросил меня стать его ученицей. Позже, конечно, когда вырасту. Ну, это если вкратце. — И ты согласилась? Элли уставилась на него в упор. — Конечно, согласилась, Стивенсон! — и поспешно добавила: — Только никому! — Обижаешь, — протянул Сев и для верности провёл ребром ладони по горлу: — Могила! Элли, широко зевнув, с наслаждением потянулась. — А у тебя есть такие какие-нибудь секреты? А то я тебе рассказала, — никто-никто больше не знает! — а ты нет… Сев пожал плечами. Точнее, плечом. Тем, которое не было занято головой девчонки. — Я и не знаю. У меня нет знакомых призраков, — ухмыльнулся он. — Хотя, знаешь… Парень аккуратно высвободился из-под чужих рук, встал и, схватив под мышки, поднял подругу на ноги. — Могу научить так же гулять по перилам, — довольно предложил он. Элли, просчитывая что-то в уме, оглядела крышу и друга. — А давай! Тут же сильные руки подхватили её, и Элли, в последний момент задушив визгливый вскрик, оказалась на перекладине. — Если я свалюсь, — зажмурившись, прошептала она, неожиданно обнаружив в себе безумный страх высоты, — ты будешь виноват. — Расслабься, — её приобняли за пояс. — Я тебя держу, да не трясись ты так! Лучше думай о чём-нибудь хорошем. — Когда я переходил горы Корк и Хогсмит, — неожиданно вырвалось у неё довольно далеко от традиционного мотива, — я увидел Гриффиндора Годрика, который считал свои деньги… После первой строчки, которая вышла у неё, наверное, чересчур жалобно, Стивенсон дёрнул на себя и расхохотался. — В Хо-хогсмите нет гор! Элли замерла, прижатая к слишком мускулистой для юного зельевара груди. И тут же, смутившись, вырвалась из объятий. — Это только там говорится! Национальная ирландская песня, между прочим, Ровви сказал. — Давай ещё раз, — отсмеявшись, предложил Сев. Руан Мёрфи, в десять часов выйдя из бара проветриться, прислушался к доносившемуся сверху пению. — Так чокнемся за моего папочку… — выводил знакомый голос малышки Эванс. — Так чокнемся за моего папочку! — вторил ей более грубый мальчишеский. И вместе: — Пока есть огневиски во фляге. Огневиски во фляге! «Интересно, — мысленно фыркнул он. — Фраер уже точит ножи на обольстителя своей доченьки?» А Сев Стивенсон, видимо, так и не понял, что самую главную тайну Элли Эванс ему придётся разгадать самому.