Лепестки магнолии нашептали мне твоё имя

Усок грустно перебирает остатки денег в кошельке, затем закрывает его и поднимает глаза на абсолютно растерянного Йеина. — Всё в порядке? — Йеин пытается всмотреться куда-то вглубь души Усока, но тот и не планирует что-то скрывать от друга. Только рассеяно улыбается. — Деньги заканчиваются, тут уже даже на обед завтрашний не хватит, а новую подработку я так и не нашёл. Они идут по просторной, залитой осенним солнцем улице в самый разгар рабочего дня, когда большинство людей сидит по офисам, поэтому большого скопления народа нет. Усок полчаса назад предложил Йеину просто прогулять последнюю пару в университете, где они учатся, в конце концов, им нечасто удавалось проводить вместе время. Чаще всего они оба были заняты подработкой по вечерам, расходясь после пар: Усок работал в магазине, помогая с расстановкой товара, а Йеин ходил в университет искусств натурщиком. Только вот «горячий» сезон в магазине кончился, и владелец не без сожаления был вынужден попросить Усока поискать другую работу. Как назло, Усоку с этим не везло тотально. Где-то ему не хватало опыта, куда-то его не брали просто потому, что уже взяли кого-то на должность. Поэтому сегодня они гуляют с Йеином вдвоём, просто болтая, наслаждаясь чуть прохладным ветром и всё ещё достаточно ярким для этого времени года солнцем.  — Не переживай так, я куплю еды на сегодняшний ужин и что-нибудь для перекуса тебе на завтрашний обед, — Йеин замолкает в раздумьях, потом всё-таки решает по-другому. — Хотя нет, я просто тебе дам денег, а ты приготовишь, и это будет равноценно. Я приду уставший с работы, а меня дома ждёт ужин и любимая жёнушка. — Не перегибай, — смеётся Усок. — Но спасибо большое. Усоку достаётся отличный друг ещё в самом начале обучения. Сон Йеин более раскрепощённый, располагающий, он почти сразу предлагает Усоку жить вместе, и тот не видит повода отказываться. Они снимают крошечную квартиру на двоих, помогают друг другу с учёбой, с делами по дому. Именно Усок предлагает Йеину побыть натурщиком в университете искусств, где учится его давний знакомый. Теперь и Йеин помогает другу с поиском работы, подыскивая что-то более-менее подходящее, на вечер или ночь. — Я, кстати, видел недалеко от моей остановки у моего места работы очень классный цветочный магазинчик, — задумчиво вспоминает Йеин, переходя на более низкий тон голоса, — и там вроде есть вакансия. Не хочешь сегодня со мной прогуляться, может, посмотришь? Усок соглашается, потому что больше тянуть с поиском работы нет никакого желания (и денег), и они выдвигаются в сторону подработки Йеина. Вечер не спеша сгущается сумерками над городом, когда Усок сворачивает на улицу, указанную Йеином, оставляя того одного по дороге к университету. Йеин обещает быть дома часа через четыре, и Усок планирует за это время не только устроиться на работу, но и приготовить сегодняшний ужин и завтрашний обед. Поэтому, полностью воодушевлённый прогулкой и пропущенными занятиями, он движется к указанному адресу, вдыхая вечернюю прохладу. Вот-вот начнут включаться фонари, и это время всегда нравится ему больше всего: в воздухе начинают витать еле заметные частицы мороза, пронзительные и неуловимые, когда их вдыхаешь, делается немного больно, но выдох получается невероятно свободным. Ручка двери деревянная, чуть тёплая, за неё приятно держаться, и Усок тянет дверь на себя, ныряя в теплый свет помещения. За спиной вошедшего загораются фонари, он улыбается этому факту и шагает внутрь. — Добрый вечер! — он подходит к простому деревянному прилавку, за которым спиной к нему стоит высокий широкоплечий мужчина, явно набирающий сухоцветы из ваз. — Я по объявлению, которое увидел у вас на двери. Я понимаю, что я, может, не полноценный сотрудник, только новичок, и работать могу только по вечерам или ночам, но было бы здорово работать у вас, может, хотя бы уборщиком или помогать с приёмом цветов… Усоку душно в помещении, он бы даже подумал, что это от волнения, но щекочет внутри как-то совершенно непривычно. Мужчина разворачивается к нему, оказываясь немногим старше самого Усока. — Добрый, — голос тихий и высокий. — Да, я как раз искал такого помощника, совсем не успеваю с заготовками на день, пусть и владелец этого места против ещё одного работника. Усоку кажется, кто его сметает ветром, он изо всех сил держится за край прилавка и смотрит на молодого продавца, не в силах оторвать взгляда. Тот так же не глядя кладёт целую охапку сухой лаванды рядом и сглатывает, теряясь. Кажется, проходит вечность, они стоят и смотрят друг на друга, пытаясь справиться с навалившимся на них наваждением, но никто ничего для этого не делает. Через какое-то время тихо звенит колокольчик над дверью, оповещая обоих о новоприбывшем человеке, и это то, что заставляет их от внимательного изучения друг друга. — А, Тэгун, нашёл-таки себе помощника, — смуглый красивый парень проносит коробку внутрь помещения и заносит её за витрину. Усок аж вытягивается следом — среди всех растений он даже и не заметил дорожки ко входу за витрины. — Я как раз хотел тебе позвонить сказать, что я передумал, и что помощник нам нужен. Парень с коробкой встаёт вплотную к новому знакомому Усока, ставит коробку рядом с разложенной лавандой и гладит того по плечу. — Я же не хочу, чтобы ты перегорел, уработался, а вдвоём с кем-либо даже просто веселее будет коротать эти вечера, — он смотрит на стоящего за прилавком Усока, ища в нём поддержки. — Да?.. — Меня зовут Ким Усок. — Отлично, Усок, — парень протягивает ему руку, чтобы пожать. — Я — Хакён, я что-то типа владелец этой лавки, а это, — он показывает на улыбающегося двухметрового флориста, — мой друг и здешний работник, Чон Тэгун. Он вообще большой молодец, поэтому он тебе всё расскажет, во всём его слушайся, я вас оставлю. Затем он поворачивается к Тэгуну, заглядывая ему в глаза. — Нам привезли ветки магнолии? Пахнет так приятно. — Нет, Хакён, я же сказал, что их привозили, но пришлось отдать назад — опять были недостаточно хорошими. Хакён закатывает глаза, выходит из-за стойки, и быстрым шагом удаляется в сторону двери. Усок пытается принюхаться, но не чувствует аромата магнолий, о котором говорит уходящий, поэтому вопросительно смотрит на Тэгуна. — Но ведь не пахнет. Тот жмёт плечами. — Может, и пахнет, от веток мог остаться аромат. Усок чувствует прохладный вечерний ветер на лице, такой, которым хочется дышать как можно дольше, только-только затронутый ночной влажностью. Ему даже кажется, что все цветы вокруг словно становятся ярче. — Усок, — Тэгун пробует имя на вкус, и оно звучит совершенно иначе, нежели его владелец когда-либо слышал, — иди домой, а завтра в шесть я буду ждать тебя. И Ким не помнит, как уходит из магазина, как прощается с невероятно красивым продавцом, он просто чувствует всю дорогу эту лёгкую влюблённость во всё, что его окружает. Заходит в магазин за продуктами, едет домой, и всё время, пока готовит, улыбается сам себе. Слишком хороший день. Чему можно так радоваться? Прогулу занятий и хорошей погоде? Отличному другу? Найденной работе? В груди как-то приятно щемит, щекочет, и Усок прижимает руки к лицу, пытаясь остудить лицо, когда рассказывает обо всём пришедшему с работы другу за ужином. — Тэгун такой красивый. — Оу, — выдыхает Йеин, улыбаясь. — Кажется, кто-то влюбился.