Метаморфозы

      Очень странно смотреть на старого приятеля и не узнавать его, по крупинкам собирая новый образ. Осунувшееся лицо, колючая щетина, синяки под глазами и взгляд настолько отрешенный и потухший, что долго выдерживать зрительный контакт становится невыносимо. Но Сара всегда была упертой, поэтому продолжала вглядываться в лицо мужчины, отыскивая призраков прошлого. Но она видела многое, слишком многое.       В каждой преждевременной морщинке скрывалась горькая история, которую подкинула нелегкая судьба. В каждом нервном взлохмачивании волос было последствие пережитого стресса, а каждая сигарета — попытка расслабиться. Сару вдруг напугала мысль, что Дерек мог увлечься алкоголем вместо курения. А потом она вновь всмотрелась в лицо взрослого и состоявшегося мужчины, отгоняя мираж подростка из воспоминаний. Женщина словно продолжала жить в прошлом, разделив свою жизнь на две части: тогда и сейчас.       Тогда Дерек был обычным подростком, который имел свои взгляды на жизнь и твердо старался отстоять свое мнение, но был готов поступиться с ним, чтобы помочь друзьям. Он всегда сомневался в той мистике, что происходила в городе, даже не смотря на то, с чем столкнулись с глазу на глаз Сара, Бобби и Кэнди. Всегда старался отыскать рациональное звено, реалистичное объяснение. И пусть каждый раз безуспешно, но упертый и непоколебимый Дерек всегда был спасительным кругом реальности, за который могли уцепиться подростки. А особенно — Сара. Она не могла не отрицать того, что ей нравилась стабильность в Никсоне. Уж он-то точно не поддавался сиюминутным страстям, к которым была склонна девушка.       Что думать сейчас Сара не знала. Перед ней был не тот друг-Дерек. Она видела незнакомого и даже чужого ей мужчину, что курил сигарету за сигаретой, отпускал колкости, и пренебрежительно фыркал на каждое громкое заявление Бобби. В общем-то, и прежний Дерек делал все то же самое, за исключением курения, но тогда в его голосе проскальзывала мягкость и насмешка была доброй. Сейчас же отчуждение между бывшими друзьями чувствовалось особенно остро, но если женщины и Бобби еще хотя бы старались делать вид, что они не случайно собрались и что-то общее между ними еще есть, то Никсон предпочел оградиться ото всех, словно лишний раз безмолвно обвиняя в предательстве.       Метаморфозы, что произошли за десять лет (срок не самый большой, но и не малый) слишком напугали Сару, она оказалась не готова к ним. Во время перелета и поездки в такси, ей казалось, что самым страшным это будет столкнуться с мамой и призраками прошлого. Вот только оказалось, что и настоящее затаило в себе немало сюрпризов. И новый Дерек Никсон был не самым лучшим. И Сара слишком остро чувствовала свою вину в становлении этого мужчины.       Весь вечер Сара смотрела на него и знала, что тот тоже изучает её. Стоило отвернуться, как цепкий и острый взгляд ощущался даже кожей, мгновенно покрывающейся мурашками. Годы никак не сказались на О’Нил — из хорошенькой девушки она превратилась в красивую женщину, обладающую отличным вкусом и толикой шарма. Дерек же — худой парнишка, похожий на задиристого воробья, стал рослым и притягательным мужчиной, который явно знал, какое впечатление производит на женщин. «А он заматерел, — подумала Сара, рассматривая тайком его сильные руки и плечи. — Кто бы знал тогда, каким ты станешь». Одновременно с этим мыслями появились и вопросы: а не разочарован ли Никсон теперешней Сарой? Или он слишком сильно ненавидит её?       Попеременно О’Нил ощущала себя то хищницей, то жертвой. То она заставляла Дерека отводить взгляд, то он смущал её своими колкостями. Один раз Сара нарочно закинула ногу на ногу, коснувшись стопой колена Никсона, как в другой момент Дерек, меняя свечи, задел рукой плечо женщины. Бобби, кажется, не обращал никакого внимания на эти уловки между бывшими друзьями. Кэнди же давно наблюдала за разворачивающейся перед ней сценой и не знала, как толком на неё реагировать. Толика женской зависти всегда была в ней: яркая и улыбчивая Сара умела привлечь внимание парней. А у Дерека, казалось, всю жизнь был иммунитет к подобным вещам. Во всяком случае, он никогда не был падким на легкодоступных кокеток, черты которых имела Сара. Подруги давно сошлись в негласном мнении, что только сильным женщинам Никсон позволит рушить свою жизнь.       Все эти детали, моменты, нюансы — слишком сильные изменения, слишком яркие впечатления. Перегруженный мозг отказывался работать как следует — для одного дня было слишком. Когда поток воспоминаний поутих, Сара изъявила желание проветриться. Бобби согласно закивал, намереваясь составить компанию, но все еще колеблющаяся Кэнди удержала его, цепляясь за оборванные ниточки разговора. Она не чувствовала уверенности в своем поступке, но хотела бы знать, чем все закончится. Всем им нужен был вывод сегодняшнего дня.       Ночной воздух обжег горящие щеки, но прекрасно освежил голову, выветривая ненужные мысли. Сара обхватила плечи, цепляясь за черную ткань, как за спасательный круг. Глядя на гладь воды, женщина испытала желание окунуться, окончательно приходя в чувства. Все слишком резко навалилось. Спокойная и размеренная жизнь, кирпичик за кирпичиком выстраиваемая столько лет, в одно мгновение рухнула. О’Нил и не подозревала, как сильно огородила свои воспоминания, запрятав так глубоко в душу, что теперь ей приходилось буквально выворачивать себя наизнанку, заставляя остаться на месте. Единственным желанием было бежать как можно дальше от Сентфора.       Бежать, бежать и бежать…       Тяжелая ладонь опустилась на плечо, заставив вздрогнуть. Сара едва не вскрикнула и резко обернулась. Дерек смотрел все тем же тяжелым взглядом, прожигающим насквозь. Сейчас он был близко как никогда за вечер. Если бы женщина напрягла зрение, то смогла бы рассмотреть каждую морщинку на его хмуром лице. Однако темнота скрывала многое, но открывала еще больше.       — Будешь? — Дерек протянул Саре пачку сигарет. Та кивнула, второй раз за вечер принимая предложение. Мужчина привычно чирикнул спичкой, освещая их лица и позволяя Саре подкурить. Позже тоже самое проделал для себя. — Третьей не дождешься. Они не самые дешевые.       — И поэтому ты выкурил всю пачку?       — Вечно вы заставляете нервничать, — хмыкнул Дерек, делая глубокую затяжку. Он вообще практически не выдыхал дым. В отличии от Сары, которая боялась закашляться и делала лишь совсем небольшие затяжки, но с наслаждением выдыхала клубы дыма. Если сигареты и впрямь были дорогими, то Никсон точно не даст третью — вряд ли он простит такое расточительство. — Ты хорошо выглядишь, Сара. Словно десять лет назад ничего и не было.       — Ты никогда не был мастером комплиментов, хоть сейчас и похож на дамского угодника, — женщина почувствовала приятное тепло от второй фразы, но последняя заставила принять оборонительную позицию. — И неужели воображал меня с седыми волосами?       — Я представлял тебя женской версией Бобби, как оказалось. Впрочем, в этом ботанике я никогда не сомневался. В какой-то степени я даже рад за него. Он счастлив, кажется. В отличие от Кэнди.       Эти слова больно резанули слух. Состояние Кэнди всегда тревожило Сару. Нельсон была духом слабее, чем О’Нил, да и доставалось ей больше. И уж точно её не отпустили ужасы прошлого. Женщина хотела о многом расспросить Кэнди, узнать, есть ли у неё муж, дети, какое образование она получила и где работает. Однако когда они сидели в домике лесника, все это было неважным.       — Не думаю, что кто-то из нас счастлив по-настоящему, — с заминкой выдала Сара. Дерек вновь перевел на неё пронзительный взгляд. — И дело не в прошлом, наверное… Хотя и в нем. Я… Я сейчас понимаю, что запуталась.       — Ты вечно все усложняешь, — Никсон выкинул сигарету в озеро и спрятал ладони в карманы. — А ты счастлива, Сара?       О’Нил издала тихий смешок, опуская голову. Этим вопросом она задается вот уже несколько лет. В её жизни была работа, вполне любимая, удобная квартирка в хорошем районе. А не так давно был и мужчина, с которым их связывали несколько лет отношений и мысли о детях. Однако, сейчас на работе были проблемы, с мужчиной она рассталась, а квартира была слишком пустой и одинокой. Возможно, это была очередная черная полоса жизни, но засыпая каждый раз, Сара неизменно включала ночник. Её слишком пугала темнота и тишина. Да и вообще — вся жизнь начинала казаться клеткой.       — Это непростой вопрос. У меня есть многое, что делает меня счастливой, но… Но это не то. Так что ты со спокойной душой можешь назвать меня капризной дурой, Дерек, но я не сказала бы, что в данный момент жизни счастлива. И начинаю думать, что никогда и не была, — женщина зябко передернула плечами, а после задала вопрос, который тревожил её весь вечер: — Почему ты остался? Разве у тебя не было возможности уехать отсюда? Начать жизнь заново?       Дерек долго молчал, разглядывая светлячков, что кружились над поверхностью воды. Камыши тревожно покачивались от порывов ветра, в лесу стрекотали цикады. Из домика слышались обрывки разговора Кэнди и Бобби. О’Нил уже и не надеялась получить ответ, собиралась развернуться и зайти в тепло, как Дерек заговорил. Голос его звучал устало, слышались в нем и еще какие-то нотки, которых Сара пока не понимала, но которые очень тревожили её.       — Когда вы все решили уехать, я был зол. Даже не так — в ярости, я возненавидел вас. Что после всего, что с нами произошло, вы так легко отказались от того, что связывало нас. Так легко бросили семьи, друзей, сорвались и уехали к спокойной жизни. И я не понимал, что держит меня. Сначала я хотел присмотреть за отцом и городом. Быть начеку. Чтобы если вся эта хрень вернется, предупредить вас. А потом я понял, что не готов уехать. Это был не страх, Сара, не боязнь нового. Просто я осознал, что Сентфор — мой дом. И все это дерьмо, что произошло десять лет назад — часть меня. Не самая лучшая, конечно. Но мое место тут.       После столько неожиданной тирады Дерек замолчал, скривив лицо. Все его черты заострились, сделались хищными. Несколько мгновений Сара переваривала все услышанное. Острое чувство вины в разы обострилось, больно кольнув. Они с Дереком никогда не говорили откровенно. Он не знал, что было у нее на душе во время их школьных лет, как она переживала все случившееся практически самостоятельно. Не имея права вывалить все свои переживания на Кэнди, которой и так досталось, Сара боролась со своими ужасами в одиночку. И последствия этих кошмаров сказывались на её жизни до сих пор.       Когда тяжелое молчание затянулось и стало ощутимо давить, Сара прокашлялась и обронила неуместную фразу:       — Так значит, ты хранишь спокойный сон и разум местных жителей?       — Я что, похож на охотника за монстрами? — угрюмо спросил мужчина, поворачиваясь к Саре.       Та криво усмехнулась на это заявление, представляя Дерека с ружьем на перевес, ночами просиживающего штаны на кладбище. Представленная картина оказалась настолько яркой, что Сара от неожиданности издала негромкий смешок. Он, впрочем, очень быстро перерос в хохот, заливистой трелью разливающейся кругом. Женщина от души смеялась, выплескивая скопившееся напряжение. В прошлый раз Дерек так же разрядил обстановку, кинув в сторону Кэнди и О’Нил старую куклу Писадейры. Но если тогда мужчина понимал, что произошло, то сейчас в растерянности взлохматил волосы и нерешительно усмехнулся. А Сару внезапно очень порадовали эти перемены, преобразившие хмурое лицо Никсона. Очередные метаморфозы. На мгновение они оба вновь почувствовали себя беззаботными подростками, что смеются с удачной шутки.       Дерек протянул руку, убирая прядь волос от лица женщины. Его зеленые глаза лукаво сверкали, а на губах играла улыбка. Это словно омолодило его лет на пять.       — Такой ты мне больше нравишься, Сара.       — И ты мне тоже, — призналась она, подставляясь под его ладонь. Мозолистые пальцы осторожно прошлись по скуле, скользнули к шее, надавили на ключицы. О’Нил прикрыла глаза. — Прости меня, Дерек… Я бесконечно виновата перед тобой.       Сильные ладони сжали хрупкие плечи и Сара почувствовала, как Дерек притягивает её к себе. Все внутри неё затрепетало, задрожало. Женщина поймала себя на том, что слышит биение собственного сердца, учащенное и громкое. Приятные ощущения, возвращающие юность. Сара приподняла лицо, ощущая чужое дыхание на коже. Но сухие губы всего лишь коснулись лба, ненадолго задерживаясь. О’Нил не почувствовала разочарования, напротив — все показалось как нельзя правильным. Рядом с Дереком вообще всегда все было правильным.       Через несколько мгновений они отстранились друг от друга. Сара чувствовала долгожданное спокойствие и радость, а мужчина не выглядел таким угрюмым, как совсем недавно. Они коротко переглянулись и промолчали. Слова были не нужны. Десять лет не прошли бесследно, разведя их жизни. Их связывало лишь общее прошлое и недосказанность в чувствах, что всегда была, но никогда не выходила на первый план. Наверное, тогда они еще не доросли до этого.       — Ты простишь меня? — тихо спросила женщина.       Никсон задумчиво склонил голову, вглядываясь в Сару. А после привычно усмехнулся, зажигая огонек в глазах. Короткий кивок и он снова отвернулся, поглядывая на озеро.       — Сегодня был длинный день. Не думаю, что нам стоит обсуждать еще и это, — проговорил Дерек, задумчиво вертя в руках пачку сигарет. Сара согласно кивнула. — Когда ты улетаешь?       — Я сейчас в отпуске, осталась неделя. Думала остаться на пару дней, побыть с мамой. Мы давно не виделись.       — В таком случае я предлагаю тебе расширить экскурсионную программу и включить в неё пару чашечек кофе со мной.       — Ты зовешь меня на свидание, Дерек Никсон? — игриво спросила Сара.       — Это моя плата за прощение. Ограниченное предложение, я сегодня добрый. Однако, ты всегда можешь отказаться и помирать со скуки в одиночестве.       Сара несильно ударила его кулаком в плечо, а после схватила за руку и потянула обратно в домик. Кэнди с Бобби, очевидно, заждались их. Да и на улице было холодно. Дерек позволил вести себя, уверено переплетя их пальцы. Завтра, все завтра, решила для себя Сара. На сегодня хватит переживаний и лишних мыслей. Они решат все завтра. Взрослые люди, как никак. Только кто бы мог подумать, что к пониманию своих чувств они сделают первые шаги лишь спустя целых десять лет?       Причудливые метаморфозы.