********
Брюс везет Джокера в пентхаус, а не в поместье. Джокер до этого с удовольствием наблюдал, как Бэтмен избивал банду, пытавшуюся ограбить магазин, и смеялся с его тщетных попыток найти Нигму, когда тот взломал светофоры, вызвав скопления машин на дорогах. Брюс подозревает, что Джокер имеет к этому какое-то отношение, но не может этого доказать и не хочет начинать ссору из-за чего-то столь безобидного. Они входят через черный ход, и Брюс начинает снимать с клоуна одежду еще в лифте; его боевой костюм слишком тесный и горячий. Он забывает об этом, когда Джокер стонет ему в рот. Кровать стоит слишком далеко, поэтому Брюс толкает его к стене. Джокер цепляется за его броню и рычит, пытаясь отстраниться, но Брюс не позволяет ему; он знает, ему это нравится. — Бэтс. — дыхание Джокера обжигает губы. — Перестань дразниться. — Молчи. — Властный. Так держать. Брюс проглатывает смех с его губ, сильнее прижимая клоуна к стене. И Джокер это ему позволяет, наслаждаясь. Каким-то образом они добираются до дивана. Брюс теряет свою маску где-то по пути, и Джокер теперь с силой тянет его за волосы. Ему это нравится, и он в ответ кусает его за ключицу до крови. У Джокера перехватывает дыхание. Он цепляется за его броню, разочарованно застонав. — Избавься от костюма, или я порву его на куски. И тебя вместе с ним. Брюс фыркает и игнорирует его, оставляя поцелуи на теле. Джокер пинает его, но броня поглощает удар. Брюс кусает кожу на бедре Джокера, стягивая с него штаны. Он обхватывает его эрекцию, прежде чем Джокер решает напасть снова. Грубый материал перчаток заставляет того стонать и толкаться в руку. Брюсу никогда не надоест наблюдать, как клоун теряется в удовольствии. Он сглатывает и наклоняется, чтобы проглотить стоны и вздохи, срывающиеся с губ Джокера, прижимая его к дивану. Джокер толкает его, вынимая из-под него ноги и обвивая ими талию. Брюс избавляет их обоих от одежды в рекордно короткие сроки. Ногти Джокера глубоко впиваются в его кожу, царапают до крови, оставляя тонкие линии на спине. Брюс шипит и в отместку кусает его за губу. Он быстро подготавливает его. Джокер продолжает царапаться, кусаться, тянуть за волосы. Брюс выругивается себе под нос и слегка сжимает шею клоуна. Он смотрит в его глаза, восхищаясь их неестественной зеленью, толкаясь в его тело. Он зарывается свободной рукой в волосы Джокера и нежно целует его в уголок рта. Джокер издает сдавленный вздох, когда Брюс начинает его трахать. Он пользуется тем, что тот ослабил хватку на шее, и вскакивает, кусая губу до крови. Джокер хватает Брюса за волосы, наклоняет его голову, как ему заблагорассудится, нападая на его рот. Брюс стонет и сильнее толкается в него. Диван неудобный, но ему все равно; он слизывает кровь с губ Джокера, целует и прижимается к нему сильнее. Как у кого-то глаза могут быть такими зелеными? Брюс тонет в них; мир сужается до Джокера, сжимающегося вокруг него, до звуков, срывающихся с его губ; до безмолвных слов, которые тот не в состоянии произнести из-за руки на шее. Джокер притягивает его в еще один беспорядочный поцелуй. Его хватка на волосах становится болезненной. Брюс сильнее прижимает его к дивану; крепче сжимает шею, лишая возможности дышать. И Джокер не борется с ним, даже когда его инстинкты должны были сработать и заставить сопротивляться. Брюс сдерживает проклятия и убирает руку, заменяя её губами, кусая отметины на бледном пространстве кожи. Джокер задыхается, кончая, с силой сжимая его волосы. Через несколько секунд Брюс следует за ним, утыкаясь носом в изгиб плеча Джокера. — Ты скучал по мне, — хрипло говорит Джокер. Брюс кивает и поднимает голову, чтобы лучше рассмотреть его. Щеки клоуна покраснели, губы покрыты кровью; взъерошенные волосы и размазанный макияж. — Ты великолепен. Джокер смеется, но через несколько секунд начинает кашлять. — О, сладость, льсти мне еще больше. Закатив глаза, Брюс садится рядом с ним. — И ты все испортил. — Джокер смеется и ерзает, укладывая голову на его плечо. — Мы могли бы лечь спать. — Да. — Джокер потягивается. — Но для этого нужно встать. Брюс мычит и закрывает глаза, пробегая пальцами вверх и вниз по спине клоуна, пока не чувствует боль в теле от ран, оставленных после драки с бандой. Он гладит его по плечу. — Мне нужен душ и сон. Присоединишься ко мне? — Хорошо. — Джокер со вздохом поднимается. — Но я хочу завтрак в постель. — По рукам. Пока Джокер идет в ванную, Брюс отправляет сообщение Альфреду об их местонахождении — хотя дворецкий должен это уже знать, ведь Тим и Дик вернулись в поместье — и просит его заказать выпечку из пекарни. Брюс присоединяется к Джокеру в душе. Он моет ему волосы, а клоун зашивает его раны после душа. К тому времени, как они добираются до кровати, Брюс чувствует себя измученным. Джокер тяжело и мучительно вздыхает, накрывая их одеялом и устраиваясь рядом с ним. — Утром мне нужен хороший кофе. — Ага. — Брюс обнимает его, утыкаясь носом в волосы, наконец-то достаточно расслабившись, чтобы заснуть.********
Брюс просыпается в пустой постели и стонет, уткнувшись лицом в подушку. Джокер заставит его заплатить за то, что он не принес ему завтрак в постель. В конце концов он поднимается. Брюс выходит из спальни, гадая, куда пропал Джокер и как ему компенсировать отсутствие завтрака. Джокер сидит на диване в одежде Брюса, держа в руках большой стакан кофе из Starbucks'a и розовый кекс, смотрит какое-то реалити-шоу. — Привет. — Брюс подходит к нему, целуя в висок. — Извини за завтрак. Джокер отмахивается от него, не отвлекаясь от телевизора. — Джеффри это прикрыл. Брюс мычит и направляется на кухню, где Альфред готовит более здоровый завтрак, чем кекс и кофе. — Не думал, что ты явишься лично. Альфред улыбается и протягивает ему стакан кофе. — Смог выкроить время. Я бы разбудил вас, но Джокер очень настаивал, чтобы вы спали. Брюс приподнимает бровь. — В самом деле? — Честно говоря, я был не против, — говорит Альфред. — Вы себя изрядно потрепали. — Да. — Брюс ставит кофе на стол и проводит руками по волосам. — Я чувствую себя лучше. Альфред кивает. — Вы выглядите лучше. Брюс завтракает, постепенно полностью просыпаясь. — Бэтс! Альфред вздрагивает от крика Джокера, как и Брюс, хотя и по другим причинам. Он знает этот тон; Джокер обычно его использует, когда собирается жестоко убить кого-то из своих приспешников. Брюс подозревает — надеется — что Альфред просто испугался. Он вздыхает. — Вот тебе и мирный завтрак. — Брюс! — Иду, — Брюс качает головой и идет в гостиную. Альфред следует за ним, держась на безопасном расстоянии. Джокер стоит на диване, словно собирается через него перепрыгнуть. Он указывает пультом на телевизор. — Это не моя вина! Я был с тобой вчера и… Брюс поднимает руку, его внимание уже сосредоточено на экране, где Вики Вейл стоит в трех кварталах от «Уэйн Энтерпрайзес» — перед полицейской баррикадой. — Притормози и включи звук. Джокер со стоном выполняет его просьбу. — … Полиция все еще очищает территорию вокруг Башни Уэйна. Взрыв бомбы выпустил облако токсина страха Пугала и веселящего газа Джокера. Эта комбинация оказалась очень токсичной, поэтому спасатели просят не приближаться к зданию. Комиссар Джеймс Гордон прибыл на место происшествия, и мы скоро получим последнюю информацию о ситуации. — Я не имел к этому никакого отношения, — Джокер почти умоляет. Он спрыгивает с дивана и приближается к нему, но резко останавливается. — Брюси? Дорогой? Я бы не стал так поступать с тобой. Брюс открывает рот, чтобы ответить, но его прерывает звонок телефона Джокера. Лицо последнего искажается от гнева, он поворачивается к дивану, на котором лежит устройство. Джокер подлетает к нему и подносит телефон к уху. — Доброе утро, будущий покойник! Я выслежу тебя и забью до смерти твоим позвоночником, потому что ты выбрал неудачное время… — он гримасничает и на мгновение прищуривается, прежде чем включает громкую связь. — … И ты можешь засунуть свои угрозы себе в глотку, потому что я на несколько шагов впереди и уже иду за тобой! — раздается голос Джонатана Крейна, на что Джокер закатывает глаза и громко вздыхает. — У меня никто не смеет воровать, даже ты! Альфред выключает звук на телевизоре и подходит к Брюсу, заставляя его сесть на диван, в то время как Джокер начинает расхаживать по комнате. — Слушай меня внимательно, марионетка-переросток: я не крал твой дурацкий токсин… — Джокер выглядит готовым разнести телефон на куски о ближайшую плоскую поверхность. — Во-первых, мне не нужен токсин, чтобы пугать людей. Во-вторых, зачем мне использовать твои вещи? Зачем мне делиться этим? Если бы это был я, я бы позаботился о том, чтобы все знали об этом. И откуда мне знать, вдруг это твоих рук дело? — Ты засранец и любишь подобные трюки. Я не хочу, чтобы копы шли по моему следу! В отличие от тебя, у меня есть ученая степень, и я использую её и свой мозг, чтобы создавать что-то новое. Я не претендую на то, кем не являюсь. И я не обманываю людей, когда они мне помогают! — Я не обманывал! — Джокер останавливается, закрывает глаза, делает глубокий вдох и заметно успокаивается. — И, по крайней мере, я не терял медицинскую лицензию, потому что был одержим и помешан на бананах. — Нет, ты просто неудачник… кем бы ты, черт возьми, ни был. И ты не смешной. — Я смешной! Я могу рассмешить Бэтмена — значит смешной. — Джокер недоверчиво смотрит на Брюса. Тот заставляет себя улыбнуться. — И я умнее тебя. Крейн смеется. — Нет, ты… — Да! Так что перестань спорить и скажи мне, где ты, чтобы я мог проломить тебе голову. Брюс знаками привлекает его внимание. Джокер хмуро смотрит на него, Брюс указывает на телевизор. Джокер выключает динамик, когда Крейн начинает говорить. — Что? К облегчению Брюса, Джокер говорит тихо. — Вас обоих подставили. Тот, кто поджег Аркхэм и пытался меня убить, вероятно, сделал это, и теперь вы двое ссоритесь. Потому что, если вы будете заняты друг другом, то не будете понимать, что происходит. Лицо Джокера искажается, и на мгновение Брюс ожидает, что он бросится на него, но тот просто хватает подушку с дивана и швыряет её ему в голову, снова включая громкую связь. — Слушай, ты, разумный картофельный мешок. Я этого не делал. Если бы ты сделал это, мне пришлось бы убить несколько десятков неудачников, которые пытались бы проникнуть в мой тайник, что кажется маловероятным, поскольку у тебя нет таких компетентных помощников. Так как насчет того, чтобы перестать паниковать и сойтись на том, что никто из нас этого не делал? Крейн ненадолго замолкает. Джокер закатывает глаза и вздыхает. Он скрещивает руки на груди. — Ты что-то задумал, — говорит Крейн, нарушая тишину. Джокер поднимает руки вверх и стонет. — Я позабочусь о том, чтобы все знали, что ты вляпался в дерьмо, а затем докопаюсь до сути и выясню, как заставить мой токсин подействовать на тебя. И ты проведешь свои последние короткие мгновения, переживая худшие кошмары. В тишине раздается оглушительный гудок. На экране телевизора полиция уводит репортеров подальше от Башни Уэйна. Брюс вздыхает и наклоняется вперед, готовый заверить Джокера, что все будет хорошо. Но тот поднимает палец. — Я тебя покалечу. Брюс закрывает рот и откидывается на диван. Он машет Альфреду, приглашая присоединиться к нему, не веря, что Джокер сможет себя контролировать, если у него случится нервный срыв. Через несколько секунд Джокер берет пульт и включает звук. — Большая часть Старого Готэма закрыта, — говорит Вики Вейл на экране. — Комбинация этих двух токсинов смертельна и нестабильна, по первоначальным отчетам они не рассеиваются в воздухе. Телефон Джокера звонит, и он с криком швыряет его через комнату. Брюс притягивает Альфреда к себе. Альфред вздрагивает, когда Джокер разбивает телевизор, и Брюс тихо помогает ему встать, пока клоун уничтожает стеклянный стол лампой. — Иди на кухню, приготовь кофе. Может быть, с алкоголем? — Брюс провожает не спешащего дворецкого на кухню. Затем поворачивается к Джокеру. Тот бросает другую лампу в окно. Когда Джокер садится на диван, Брюс решает вмешаться; не потому, что не хочет, чтобы Джокер разгромил и его — он готов с этим смириться — а потому, что тот ходит по битому стеклу. — Эй, помедленнее. — Брюс поднимает его, принимая удары ногами и кулаками со стиснутыми зубами, и уносит Джокера на безопасное расстояние от стекла. — На полу стекло; ты навредишь себе. — Мне все равно! — Мне нет! Слушай. — Брюс опускает его и поднимает руки. — Ты злишься, я все понимаю, я тоже злюсь. Но я не хочу, чтобы ты причинил себе боль. Ты можешь разгромить пентхаус, но я бы предпочел, чтобы ты просто ударил меня, чтобы я мог ударить тебя в ответ. Джокер смотрит на него, тяжело дыша. Затем он бьет его по лицу. Брюс уклоняется, хватая его за руку и ударяя по ногам. Джокер падает и быстро перекатывается, хватая его за руку. Он бьет его локтем в колено, заставляя упасть. Затем бьет в бок, прямо по почке. Перед глаза Брюса вспыхивают яркие пятна, он чувствует тошноту. Он не думал, что Джокер бьет так сильно — или, может быть, не осознавал этого, поскольку обычно носил броню. Ему нужно быстро закончить бой, поэтому Брюс переворачивает его на спину, беря в удушающий захват, скрипя зубами, когда Джокер в ответ царапает его свободной рукой. Он уворачивается от еще одного удара, нацеленного в глаз. Из-за нехватки воздуха Джокер быстро перестает сопротивляться. Брюс отпускает его, и, пока тот хватает ртом воздух, заводит его руки за спину, прижимая к полу. — Ты успокоился? Джокер вздыхает. — На самом деле, нет. — Если я отпущу, ты снова нападешь на меня? — Ты сказал мне ударить тебя! — Я знаю, но смысл был в том, чтобы заставить тебя остыть. Джокер ерзает, пытаясь посмотреть ему в глаза. — Чтобы хоть немного успокоиться, лютик, мне понадобится немного больше, но я полагаю, что смогу… — Остыть? — Да. На время. Брюс кивает и позволяет ему сесть. Он ждет, пока Джокер похрустит шеей, прежде чем прикасается к его плечу. — Эй. — Джокер смотрит на него. — Ты же знаешь, что я на твоей стороне, верно? Джокер вздыхает. — Ты такой сладкий. — Но? — Но ты идиот. Брюс откидывается назад и поднимает бровь. — Прошу прощения? — Ты не… я заебался, ясно? Есть вещи, которые не работают и теперь… Все будут преследовать меня, потому что поверят Крейну, ведь я, конечно, мог сделать что-то вроде этого. И мне также нужно беспокоиться о тебе и твоих глупых детях, и найти, ах, засранца, который в этом всем виноват. И пережить войну с остальными, потому что они ненавидят меня и хотят, чтобы я ушел, а теперь у них есть прекрасное оправдание. И Гордон. Не могу забыть о нем. Я не безграничен, понимаешь? — Джокер подтягивает ноги к груди, утыкаясь лбом в колени. — Мне так хуево. Брюс обнимает его за плечи. — Но ты не одинок. Я помогу тебе. Может, я могу разобраться с Крейном за тебя? Джокер смеется резко и безрадостно. — Да, и что ты собираешься делать? Кинуть в него деньги? — Я думал, что Бэтмен может ударить его с такой силой, что у него начнется амнезия, но если ты считаешь, что деньги помогут больше… На этот раз смех Джокера более искренний. — Не знаю, поможет ли удар. Брюс хмурится. — Что, если я — как Бэтмен, очевидно, — пойду к Крейну, потому что ищу того, кто обокрал вас обоих, а затем я «случайно» позволю ему уйти? Я могу потрепать его, если хочешь. Если Бэтмен не будет считать тебя виноватым, это даст тебе чести в глазах остальных, разве нет? — Это может немного помочь. — Джокер склоняет голову к плечу Брюса. — Сломай ему хотя бы три ребра. — По рукам. И ты же понимаешь, что тебе не нужно беспокоиться обо мне, детях и Альфреде? Мы знаем, что мы — мишени, и будем настороже. Минус еще одна проблема, верно? — Допустим. — Джокер вздыхает и прижимается к нему. — Я должен извиниться за то, что испортил твое жилище? — Нет. Вернее, да, но я понимаю, что ты чувствуешь. К тому же, я давно хотел выкинуть некоторые вещи на помойку. И это ты; Я не ожидаю, что ты будешь вести себя как нормальный человек. — Брюс гладит Джокера по плечу, притягивая ближе к себе. — Все нормально. Я все равно собирался делать ремонт. — Ты врешь. — Я действительно не ожидаю, что ты будешь вести себя как нормальный. — Брюс целует его в макушку. — Но да, я не собирался делать ремонт. Хотя и не возражаю; думаю, Тим будет в этом заинтересован. Он все время говорит, что это место не подходит для игр. Джокер мычит. — Это важно. Эдди потребовалась неделя, чтобы приспособить одно из своих мест. И все получилось довольно-таки мило — никогда не говори ему, что я это сказал. — Хорошо. — Брюс смотрит на разрушенный дом, затем похлопывает Джокера по плечу. — Альфред сварил еще кофе, а на кухне есть алкоголь. Хочешь немного? — Все, что у тебя есть, и кофе. Брюс встает и тянет его за собой. Он уже собирается идти, когда Джокер хватает его за руку. Брюс поворачивается к нему, но тот смотрит ему в грудь, а не в глаза. — Я просто… — он почти рассеянно стучит ногтями по руке, закусив губу. — Они не глупые. Твои дети. Я имею в виду, они одеваются в яркие цвета, сражаются с преступностью, и для этого требуется определенная доля глупости, но я не это имел в виду. — Я знаю, — заверяет его Брюс. Джокер опускает глаза в пол. — Я не очень хорошо это делаю. — Что делаешь? — Это. — Джокер поднимает взгляд. — Кто-то на моей стороне, и… — Доверие другим? — Джокер пожимает плечами. Брюс улыбается. — Я понимаю; Я не доверяю другим. Учиться этому… сложно. — Я доверяю тебе, — говорит Джокер. — И я достаточно доверяю тебе, чтобы не связываться с семьей всякий раз, когда поворачиваюсь к тебе спиной. Это не значит, что я не ожидаю, что ты ограбишь банк, если представится возможность. — Брюс проводит пальцами по щеке Джокера. — С разными вещами дело обстоит иначе, и я полагаю, нам просто нужно научиться доверять друг другу во всем. Джокер фыркает, но расслабляется и улыбается ему, когда Брюс целует его в лоб и ведет на кухню, где Альфред готовит вазу с фруктами. Он напрягается при виде Джокера, но быстро скрывает это. Джокер с преувеличенным вздохом падает на один из стульев. Альфред приносит им кофе, стаканы и бутылку виски. Джокер хватает бутылку и наливает в стакан кофе и виски — в основном виски. — Подозреваю, что полиция скоро будет здесь, — говорит Альфред. — Я сейчас уйду, — отвечает Джокер. Брюс замирает, прижимая к губам стакан с кофе. — Ты уверен, что стоит? — Да. — Джокер смешивает еще одну порцию виски и кофе. — Мне нужно пройтись по магазинам. И мне нужно одолжить твой телефон. Брюс хмурится. — Магазинам? — У меня заканчиваются губная помада и лак для ногтей, а Диллинджер просто кладезь вещей лучшего качества. — Джокер недоуменно приподнимает бровь при виде удивленного лица Брюса. — Что? Я встречаюсь с миллиардером, мне разрешено быть поверхностным. Брюс улыбается. — Я больше всего впечатлен тем, что ты знаешь, когда акции Диллинджера растут. — Я не позволю подросткам или мамам-футболистам забрать мои вещи. Я заплачу за них. Твоими деньгами, потому что у меня не было возможности никого ограбить. Брюс смеется, но встает, берет свою кредитную карту и телефон и отдает их Джокеру. — Наслаждайся. — Не искушай меня. — Джокер берет карту и изучает ее. — Ты ведь понимаешь, что у меня есть номера всех торговцев высококачественным оружием, наркотиками и прочих обитателей черного рынка… номера людей… с которыми я могу связаться? Я могу разорить тебя за день. — Я не сомневаюсь в этом, но, пожалуйста, не надо? Джокер вздыхает, разблокировав телефон Брюса. — Ух. Хорошо. Но я опустошу отдел косметики. — он допивает третий стакан, прежде чем встает, и возвращает телефон обратно Брюсу. — Я дам тебе знать, когда получу новый телефон. После того, как Джокер покидает кухню, Брюс поворачивается к Альфреду. — Прости за это. — Он расстроен. Учитывая обстоятельства, я это понимаю. Но неужели он разнес всю гостиную? — Альфред нерешительно вздыхает. — Это Джокер. В любой день можно найти разгромленную комнату с бомбами и трупами. А Тим давно хотел обновить системы, — отвечает Брюс. — Он что-то говорил про игровые вечера. Альфред вздыхает, но кивает. — Полагаю. Через пятнадцать минут возвращается Джокер. Он снова надел свою одежду и вернул боевую раскраску. Он подходит к Брюсу, улыбаясь и целуя его в щеку. — Увидимся позже, дорогой. Брюс улыбается. — Конечно. Купи косметику и постарайся не устраивать слишком много беспорядков. — Не обещаю. — Джокер ухмыляется и, кружась, уходит. Брюс допивает кофе и встает. Он проверяет электронную почту, не удивляясь, увидев сообщения от Барбары, Тима, Дика и Люциуса, а также от четырех членов совета директоров и его адвокатов. — Мне нужно попасть в Старый Готэм. Сможешь ли ты связаться с другими и начать выяснять, откуда взялся токсин страха и где сейчас находится Крейн? Нам нужно избежать войны. После того, как Альфред обещает это сделать, Брюс глубоко вздыхает, считает до десяти и готовится к тяжелому дню.