Алеша

Через неделю к Лехе прямо у дома подвалила парочка подтянутых спортивных молодцев, настоятельно попросивших пройти с ними. Леха вырос на Юге Москвы, в Чертаново, и правила таких игрищ знал на зубок. Не можешь дать реальный отпор или убежать, не лезь на рожон. Просто выполняй требования, ищи слабину в поведении противника или жди подходящего момента съебаться. — Куда едем, хлопцы? — Леха оказывается зажатым на заднем сидении неприметной тачки между двумя широкоплечими головорезами. Водила сразу трогает с места. — Кое-кто с тобой пообщаться хочет, — равнодушно сообщает один из похитителей. — По поводу? — задает наводящий вопрос парень. — Без повода, бля, — цедит второй пассажир. — На месте все узнаешь. И Леха отлично понимает, что настал момент заткнуться и начать любоваться панельным достоянием спальников Первопрестольной, мелькающих сквозь тонированные задние стекла видавшего виды старенького «Рено». — Мобильник отдай, — не терпящим возражений тоном, приказывает один из амбалов. — А маме можно позвонить? — саркастично интересуется парень. — Волноваться будет, если к ужину не приду. Еще в ментовню сообщит… — Графический ключ, — равнодушно откликается второй из ларца, протягивая экран к Лехе, и, когда блокировка снята, что-то быстро набирает и сразу отключает гаджет, убирая его во внутренний карман кожаной куртки. — Повезет, если ты вообще до ужина доживешь. — Даже так, — слегка охуевая, цокает языком Леха. Вообще-то он понятия не имеет, кому и когда успел перейти дорогу и насолить настолько, что за ним прислали такой солидный эскорт. Разве что это как-то связано с Максом, посещает его светлая мысль. Он прокручивает в памяти события последних дней и приходит к выводу, что, скорее всего, незамысловатое похищение в стиле «святых 90-х» связано с его выступлением в офисе подрядчика, а, значит, заказчиком, вероятно, является некто Гера — один из заместителей Максима. И если рассуждать в таком ключе, то момент для «разговора» был выбран весьма удачно, ибо Макс как раз на пару дней отчалил в Питер поздравить дочь с 15-летием. Даже если он прямо сейчас попытается дозвониться до Лехи и заподозрит что-то неладное, то расстояние слишком велико, чтобы оперативно успеть прийти на помощь. Интуиция Леху не подводит, хотя причиной, по которой Георгий Владимирович организовал их внезапное свидание, оказываются даже не деньги, а банальная человеческая ревность. *** — Ну, здравствуйте, Алексей, — манерный мужик средних лет жестом предлагает «гостю» приземлиться в потертое выцветшее кресло. Бросает молодцам краткое «свободны», и те испаряются в одно мгновенье, впрочем, хлопка двери не слышно, следовательно, они все же остаются на хате — вероятно, на случай если Лехе придет в голову сбежать или оказать сопротивление. Он понимает, что находится довольно далеко от своего района, где-то на востоке вроде, может даже, в Гольяново — тоже так себе местечко. Найдут очередной труп — не сильно удивятся. Хата эта никак не может принадлежать Гере, слишком обшарпанная, скорее, съемная, специально для темных делишек. Такие на сутки сдают, чтобы было куда дешевую шлюху привести. Да и снял ее Гера, скорее всего, не сам, а через подставное лицо. Так что, случись чего, концы в воду. — И тебе не хворать, — кривая ухмылка. — Знаешь, кто я? — интересуется мужик. Он пристально разглядывает Леху, а Леха в ответ пытается оценить сидящего напротив кадра. Так себе чувак. Дорогой костюм по фигуре, хрупкое телосложение, слегка театральные жесты и позы, но какой-то весь нелепо-комичный, угловатый. Светлые волосы прилизаны, мелкие карие глаза бегают как у нашкодившего пса. Неприятный тип, одним словом. — Догадываюсь, — смысла юлить — никакого. — Не иначе, Георгий Владимирович собственной персоной. — Ну, вот и замечательно, — потирает руки Гера. — Значит, приступим сразу к делу. — Да какие у нас с тобой дела могут быть? — фыркает Леха. — Ну, что-то общее у нас есть, раз мы встретились? — скользко улыбается мужчина. — Ты про Макса что ли? — усмехается парень. — Забавно, что он тебе про меня рассказал, — замечает Гера. — Вот, например, о тебе он и словом не обмолвился, а это что-то да значит, правда? — И что же? — Леха вдруг ловит себя на мысли, что его визави заводит разговор совершенно не в ту степь, что он ожидал. Где предъявы по поводу незаключенной сделки на стройтовары? Претензии, что босс вдруг внезапно перестал доверять своему любимому заму? «Макс, сука, да ты по ходу меня наебал. Нихера этот тип не болел, ты просто проверку внеплановую решил устроить…» Леха мгновенно моделирует в голове ситуацию: Макс сам назначил встречу представителю поставщика, видимо, с оплатой счета поджимало, нашел слабое звено — Кирилла, надавил, чтобы тот открыл офис в неурочное время. Не зря же он потом недвусмысленно дал понять, что Кирюшу непременно настигнет благодарность за молчание. И, скорее всего, Макс действительно рассчитывал на Леху, не хотел привлекать кого-то со стороны. Может он и обычный работяга, но в стройматериалах разбирается и обманывать любовника не стал бы. Знал ли Макс, что Леха приедет раньше? Нет, не знал, иначе зачем оставил в машине джинсы и куртку? Потому что думал, что времени доехать до бара у них будет в обрез. Но под обстоятельства подстроился мастерски, небось, едва завидел Лехину тачку, сразу набрал Кирюшу, чтобы тот рвал когти в офис, разыграл все так, словно собирался успеть до встречи с Лехой… Получается, Максим догадывался, что зам его наебывает, и решил действовать. Но судя по тому, что Гера все еще был не в курсе того, что его карьера висит на волоске, раскрывать карты Макс не спешил. «Махинатор, блять», — решает про себя Леха. Тем временем, выдержав театральную паузу, Георгий Владимирович изрекает: — Наверно, то, что Максим просто не воспринимает тебя всерьез? Не хочет, чтобы о тебе его ближний круг знал? — Ты меня или себя в этом убедить хочешь, мудила? — огрызается Леха. Вероятно, псих не в курсе его знакомства с Аленой и Ирой, и, может, оно и к лучшему. — Тебе бы рот с мылом помыть, — в голосе Геры чувствуются нотки раздражения. — Как Максим вообще до такого как ты опустился? — он делает глубокий вздох, явно пытаясь успокоиться. — Я все не обращал внимания, ждал, что он одумается… Позорище… — Ты сам-то как обо мне узнал, если Макс ничего не говорил? — задает логичный вопрос парень. — Следишь за ним что ли? — Леха думает, что есть только два места, где их могли видеть вместе с Максимом — офис строительной конторы и английский паб, где они смотрели игру. Они просто больше никуда не выходили. И если исключить «ХХХ — строй», то остается — «Бобби Дэззлер». И лучше бы это «Бобби Дэззлер». — Сорока на хвосте принесла, — с сарказмом произносит мужчина. — Вы бы еще на Красной площади пообжимались, зачем было ограничиваться баром, куда половина нашей фирмы ходит?! — О, так значит, Макс не так уж сильно меня скрывал? Нестыковка вышла. Обидно, что он тебе обычного гопника с окраины предпочел? — несмотря на скверную ситуацию, Лехе вдруг нестерпимо хочется расхохотаться. — Алексей, — мужчина устало потирает глаза. — Вижу, ты неглупый парень, и мы друг друга поймем. Как ты совершенно верно заметил, Максим мне небезразличен, и я ему тоже. — Нихуя у тя фантазия, дядя, — присвистывает Леха. За прошлое Макса он, конечно, поручиться не может, но вот последние несколько месяцев они ебутся как взбесившиеся кролики, и было бы крайне удивительно, если бы у кого-то из них хватало сил и времени трахаться с кем-то на стороне или крутить побочные романы. — Это не фантазия, Алексей, это факт, — взвинчивается Гера. — Если бы не ты, у нас и дальше все было бы хорошо! Мы с Максимом давно вместе, у пар бывают сложности, разногласия… Но все проходит. Все бы наладилось, если бы не ты! — он почти срывается в истерику. — Ты же понимаешь, что вы с ним не ровня? Что у вас будущего нет? — вообще-то до этого разговора Леха именно так и думал, но внезапный концерт бесноватого зама его любовника, заставил в одно мгновение пересмотреть их с Максом совместные перспективы. — Ну, охуеть теперь, очень трогательная речь, — заключает парень. — То есть, по твоей уебанской логике, мне надо послать Макса нахуй, чтобы ты и дальше мог с ним шпилиться? — В целом мою мысль ты уловил правильно, — соглашается мужчина. — Ну, допустим, я отошью твоего ненаглядного, — предполагает Леха. — Просто допустим. Думаешь, он реально на тебя переключится? Ты его за лоха что ли держишь? — Алексей, я не понимаю, ты сейчас чего добиваешься? — зло шипит Гера. — Тебе проблемы нужны? У тебя же семья, сестра красавица одна по вечерам ходит, без охраны, мало ли что случиться может? Тем более в Чертаново… — Да ты ебанулся, — резко обрывает его Леха. — Тронешь кого из них, я тебя лично на британскую свастику покромсаю, козлина, блять. — Это еще кто кого, — победно скалится ублюдок. — Надеюсь, мы друг друга услышали? И весь этот разговор останется только между нами, иначе я за себя не ручаюсь. *** Леха приходит в себя от резкой боли в затылке. Пытается вспомнить, что произошло после разговора с Герой, но в голове звенящая пустота. Он оглядывается по сторонам — какая-то помойка, баки с мусором, жилой массив, лес панельных 16-тиэтажек. По ходу, он все еще в Гольяново. Парень пытается пошевелиться, но тело не слушается, даже не потому что болит, а потому что он просто не чувствует его от холода, да и холода почти не чувствует. «Только этого не хватало, обморожение заработать», — с трудом приподнимается, заледеневшими пальцами ощупывает карманы. Все на месте. Даже мобильник, правда, разбит в хлам и не включается. Кое-как Леха доползает до ближайшей дороги. Кажется, это занимает целую вечность. От него несет как от выгребной ямы и почему-то спиртом, одежда в грязи. Остается только надеяться на чудо, что какой-то неравнодушный человек все же подберет его у обочины. Машины одна за одной пролетают мимо. А потом Леха слышит резкий шум тормозов и улавливает яркий свет. Темный тонкий силуэт в лучах фар, встревоженный голос. Кто-то все-таки остановился. Сознание Лехи снова погружается в темноту. *** — Алеша? — голос мамы слышен словно издалека. Леха пытается сфокусировать взгляд на лице склонившейся над ним женщины. — Слава богу, ты очнулся, а то мы эти три дня места себе не находили, — сдерживая слезы, произносит она. — Медсестра сейчас придет. Я позову… — Мама, — хочется улыбнуться, но вряд ли получается убедительно. — Все хорошо, Алеш, ты не напрягайся, силы береги, — успокаивающе шепчет мать и целует в горячий лоб. — С вами все нормально? Как папа, как Люда? — Леха пытается сесть на постели, и мама заботливо приподнимает подушку. — Папа на работе, Люда в институте, мы по очереди здесь дежурим, — ласково гладит Леху по светлым непослушным волосам. — Главное, чтобы ты поправился. — А Максим? — парень фокусирует взгляд на сосредоточенном лице женщины. — Он в порядке? — Говорит, ты из-за него здесь оказался, — вздыхает она. — Он приходил к вам? — слабо усмехается Леха. — Удивились, наверно? — Удивились, Алеш, — соглашается мать, но ничего не уточняет. — Потом об этом поговорим. А сейчас надо кого-нибудь из медперсонала позвать. Медсестра появляется через минуту, проверяет капельницу и приборы. Врач пока у другого пациента, но как только освободится, сразу навестит Леху. Спрашивает как самочувствие. — Голова немного кружится, слабость, — пожимает плечами Леха. — Но в целом нормально. — У вас сотрясение мозга и сильное переохлаждение, — рассказывает девушка. — Воспаления легких нет, повезло, переломов нет, тоже повезло, но ушибы сильные, в том числе внутренних органов. Через пару недель пойдете на поправку, — уверяет она. — Еще немного, и, возможно, вас бы уже не откачали. — Значит, я счастливчик? — улыбается парень. — Не то слово, — соглашается медсестра. — Просто чудо, что попали к нам в клинику. К нам обычно не пробиться, но Максим Сергеевич все связи подключил. — А где он сам? — Леха ловит себя на мысли, что первый раз слышит отчество Максима. Почти за полгода отношений ему так и не пришло в голову поинтересоваться паспортными данными любовника. — По делам отъехал, наверно, — предполагает девушка. — Но он скоро появится, вот увидите, он все свободное время под дверью вашей палаты проводит. Не каждый работодатель так убивается за своих сотрудников. — Работодатель? — эхом отзывается парень. — Ну, он, наверно, чувство вины испытывает, что вы пострадали из-за разборок в его фирме. Может, боится, что вы на него в суд подадите? А, может, искренне переживает. В любом случае, все больничные счета оплачивает он. *** Минут через 15 приходит врач, приятный мужчина лет 50-ти, осматривает затылок Лехи, слушает грудную клетку, проделывает еще кучу разных манипуляций с его телом. Где-то больно, где-то терпимо. В целом, конечно, ощущение, что по тебе асфальтный каток проехал. Тоже справляется о самочувствии. Говорит, что посещения разрешены до обеда и во второй половине дня, после «тихого часа», и до 20.00. Потом Леха пытается поесть, но аппетита совсем нет, да и еда кажется безвкусной, мысли путаются, руки дрожат. Он рассеянно отвечает на вопросы взволнованной матери. — Что-то не так, Алеш? — Мам, можно я тебя попрошу кое о чем? — Конечно, — соглашается женщина. — Расскажи мне все до того момента, как я пришел в сознание, — тихо произносит он. Мать тяжело вздыхает. — Ну, а что рассказывать, Алеша? — начинает она. — Парень тебя один подобрал, он на такси ехал, увидел, что ты лежишь на обочине без сознания и заставил водителя остановиться. Уговорил довезти тебя до ближайшей больницы, дорогу, конечно, оплатил и чистку салона. Водитель был несговорчивый. Да и ты ведь грязный был, как будто тобой в футбол играли. Мы мальчику этому предлагали деньги вернуть, но он отказался, думаю, Максим Сергеевич и тут подсуетился, и никто внакладе не остался. — Как его зовут, парня? — спрашивает Леха. — Илья его зовут, — отвечает мама. — Хороший такой, спокойный, твоих лет примерно. Ты бы его видел, красивый как ангел, и душа у него чистая оказалась, может, еще познакомитесь, — тепло улыбается она. — Просто он не местный, в Москву на выходные приезжал, с друзьями встретиться, возвращался с гулянки какой-то на квартиру то ли к родственнику, то ли к знакомому… — А дальше? Как я сюда попал? — Илья нашел у тебя разбитый телефон, переставил сим-карту в свой, увидел пару десятков пропущенных вызовов от Максима Сергеевича, — видно, что рассказывать об этом маме неприятно, но она все равно продолжает. — Мы ведь тебе не звонили в тот вечер, не беспокоились особо, привыкли, что ты парень самостоятельный… А он звонил. Зачем-то ты ему, видимо, срочно нужен был? Вот Илья его и набрал и выложил все, как есть. Максим Сергеевич попросил Илью остаться с тобой, пока он не приедет. Ну, а дальше появились какие-то люди, тебя перевезли в другую больницу. К утру и Максим появился, убедился, что жить будешь, и тогда уже приехал к нам. Объясняться. — Что сказал? — настаивает Леха. — Что уговорил тебя побыть консультантом по ремонту какого-то здания и случайно втянул в аферу с отмыванием денег, вроде как сам о ней не знал, — пожимает плечами женщина. — Что-то про некачественные стройматериалы и прочее, и что ты ему очень помог разоблачить вора. И, скорее всего, избили тебя именно за это, виновников уже ищут. Предложил оплатить все больничные счета, обеспечить нам охрану и компенсировать моральный и физический ущерб. Большие суммы называл, миллионы, Алеш, откуда такие деньги у честного человека?.. — А вы? — парень пристально смотрит на мать, игнорируя вопрос. — А что мы? — разводит руками. — Отказались, конечно. Нам чужие деньги ни к чему. Но насчет этой клиники он был непреклонен. А что, надо было согласиться на большее? — Нет, — тихо смеется Леха. — Вы у меня молодцы, все правильно сделали. — Сын, ты вот что скажи, как вы вообще с этим Максимом Сергеевичем познакомились? — наконец, решается спросить мама. — Он такой солидный, ухоженный… Не нашего круга, Алеш. Что вас может связывать? Где вы могли пересечься? Почему он именно тебя позвал при его положении и состоянии, а не выписал специалиста из какой-нибудь крупной фирмы? Или он что-то недоговаривает? — Ага, недоговаривает, — кивает парень. — Мы с пацанами в сентябре ремонт в его хате делали, вот он меня и приметил. Потом как-то зимой я ему кран чинил. А сейчас вот предложил вместе стройматериалы для офиса посмотреть… — получается довольно складно: ни слова лжи, но и ни слова правды. Врочем, Макс тоже хорош. Ну, не мог он не знать, за что Леху отпиздили, ибо Гера сам был не в курсе, что под колпаком у босса. — Ну, понятно, — успокаивается женщина. — А я уж чего только не надумала… «Да все ты правильно надумала», — решает про себя Леха. — «Какие у тебя еще варианты дружбы были между смазливым сыном-гопником и холеным мужиком, у которого одни часы тянут на 10 штук зеленых? Теперь бы еще знать, как вы с отцом с этой реальностью примиритесь». *** Леха просыпается от того, что чувствует нежные прикосновения теплых губ к своей ладони, щекотание жесткой щетины по коже. Он открывает глаза и видит темную коротко-стриженую макушку Макса, стоящего на коленях перед его постелью, мельком замечает огромный букет красных роз на прикроватной тумбочке. И это как возвращение домой. Почему-то теперь Леха уже не сомневается, что все у них получится. И что не такой уж зашквар признаться в любви мужику, который тебя с ума сводит, даже когда ты только что из комы вышел. Ну, педик, и что? Не жить теперь что ли? Но он, конечно, еще немного подождет, пусть Макс помучается чувством вины и осознает, какое сокровище едва не потерял. Может, и правда стоило пережить весь этот ад, чтобы понять, насколько сильно ты хочешь быть рядом с кем-то? — Макс, — тихо зовет Леха, чуть шевеля пальцами. Максим поднимает покрасневшие от недосыпа глаза. — Алеша, — шепчет мужчина. — Алеша, родной мой… — поднимается и садится на край матраса, наклоняется к пересохшим губам, целует. Получается нежно и целомудренно. — Прости меня, если сможешь… — Хуйня-вопрос, смогу, не парься, — счастливо улыбается парень. — С родителями и Людкой ничего не случится? — Гера твоей семье угрожал? — настораживается Макс. — Ну, это помимо того, что его архаровцы отпиздили меня до полусмерти, — усмехается Леха. — Суки… Насчет родных не переживай, все под контролем. — А че там с твоим уебанским любовником, поймал его? — не без сарказма напоминает о Гере. Леха вдруг ловит себя на мысли, что с самого начала воспринимает Макса как-то очень по-свойски, потому что только с ним, не считая корешей и случаев, когда есть желание кого-то выбесить и унизить, мгновенно переходит на привычный «чертановский диалект», настолько забитый обсценной лексикой, что человеку со стороны мало не покажется. То есть, нельзя сказать, чтобы Леха все время матерился, но когда обстоятельства требовали выразить эмоции — варианта доходчивей он представить не мог. — А то. В землю мразь закопаю, — разъяренно шипит Максим. — Да и какой он мне нахуй любовник, чмо позаборное, пытался выебать его как-то раз по пьяни, из жалости что ли, так у меня даже хуй не встал, а он себе напридумывал хер знает чего, прошмандовка педовская… — Мааакс! — почти в голос ржет Леха. — Ты где такому научился? — Слушай, я же в Купчино вырос, ты вообще обо мне многого не знаешь… Леха никогда не бывал в Купчино, и вообще в Питере. Если честно, Леха искренне считал, что вся эта шумиха вокруг второй столицы была нехило так преувеличена посредством восседания в правительственных креслах чуваков из питерских ОПГ. Но почему-то вдруг мозаика в его голове полностью складывается. Да, Макс говорил, что из обеспеченной семьи, но вовсе не обязательно, что родители его профессора в пенсне или голубых кровей в десяти поколениях, да, парень с трамплином, очень правильно воспользовавшийся своими возможностями. Но по итогу, Максим — такой же как он, пацан с окраины, чуть более успешный, но оттого не меньше рубящий в понятиях и по факту заморочившийся на беременную девчонку и воспитание дочки. Получается, у них оказывается больше общего, чем можно было предположить. Макс об этом с самого начала знал, а вот Леха долго блуждал в потемках, ослепленный созданным напоказ, отполированным до блеска имиджем. — А что, в Купчино все так плохо? — пристальный взгляд. — Ну, не хуже чем в Чертаново, жить можно, — широко улыбается Макс. *** Момента полового созревания Макс достиг в аккурат к началу 2000-х. Несмотря на расхожее и, безусловно, имеющее под собой основание мнение, что в 90-е страна катилась в пизду со скоростью мчащегося с отвесной горы локомотива, для Максима детство и ранняя юность отпечатались в памяти исключительно в романтическом ключе. Минимум контроля со стороны постоянно занятых родителей, максимум свободы и карманных денег. Еще с конца 70-х батя Макса промышлял «фарцой», продажей самиздата, видео- и аудиокассет с нерекомендуемыми министерством культуры СССР к просмотру и прослушиванию записями. Именно благодаря этому он встретил мать своего будущего сына — красавицу-тусовщицу Нитку (по паспорту, конечно, просто Нину), не пропускающую ни одного мало-мальски значимого события в мире ленинградского андеграунда, будь то квартирник в новостроечных ебенях Северной Пальмиры, концерт на Рубике или беспонтовый движ в «Сайгоне». Серый сразу заприметил темноволосую красавицу, с ног до головы облаченную в нетипичную для советского обывателя «фирму». И именно это обстоятельство — неистребимая любовь Ниночки к вражеской «Шанели» и дефицитным джинсам «Ли», помогло предприимчивому Сереге приблизиться к предмету своего обожания максимально близко. Нитка, конечно, фанатела от Майка Науменко и часами рыдала под «Сладкую Н», но тот был женат, да и вообще вокруг музыкантов крутилось слишком много женщин. А новый поклонник осыпал подарками и обещаниями красивой жизни. И девичья душа дрогнула. Свадьбу сыграли на широкую ногу — дважды. Одну для родственников и друзей-цивилов — с белым платьем, клятвами в ЗАГСе и пышным банкетом в ресторане. Вторую для тусовки — на берегу Финского залива, в окружении патлатых нефоров с гитарами и с двумя ящиками плодово-выгодного портвейна. В 88-м, маленькому Максику еще и трех лет не было, его родители, наконец, получили свободу от необходимости ежедневно посещать опостылевшие конторы, дабы не попасть под статью о тунеядстве, и открыли собственный кооператив по производству все тех же футболок с Микки Маусами и ставших модных к тому времени «варенок». Ниночка занималась бухгалтерией, ибо имела соответствующий диплом и несомненный талант к подсчету цифр, а Серый — наладил производство. Конечно, не без привлечения дополнительного капитала. Таким образом, в жизни молодых родителей появились новые хваткие друзья и деловые партнеры на долгие годы — Андрей и Дарья, семейная пара с двумя детьми — 10-летней Настей и годовалым Артемкой. Юная Настенька была не прочь последить за двумя карапузами, пока родители гнались за длинным рублем или втихаря отрывались в ресторанах. В 90-е, когда Советский Союз окончательно приказал долго жить, а в страну хлынул поток заграничного ширпотреба, две предприимчивые ячейки общества перешли от безобидного тюнинга шмотья по западным образцам к операциям с недвижимостью и скупке валюты… В семье, конечно, не раз поднимался вопрос о переезде с Юга в более престижный район, как это сделали Андрей и Даша, но в результате ограничились тем, что выкупили две соседние квартиры и, соединив помещения, получили вполне комфортабельные апартаменты, где при желании можно было не встречаться неделями. Макса такой расклад вполне устраивал. Жить на Фрунзе ему нравилось, друзей у него было полно, шумные вечеринки с дорогим алкоголем и веществами, изменяющими сознание, при вечно отсутствующих предках проводились регулярно, и, хотя парень слыл хулиганом, и многие считали его заносчивым, девчонки носились за ним толпами. Три станции на метро до престижной школы на Московском, куда определили его родители в старших классах, Максима особо не напрягали. В 15 Максим потерял девственность со старшей сестрой своего кореша. Сказать, что ему не понравилось, он не мог, просто потому что вообще не понял, что произошло. Девица была навеселе и решила проявить инициативу, Максим был укурен в хлам и решил пустить все на самотек. В дальнейшем секс с девушками был у него еще пару раз, впрочем, он так и не стал ни с кем встречаться, предпочитая создавать имидж ветреного повесы, не желающего связывать себя постоянными отношениями. Уже тогда Макс начал осознавать, что с противоположным полом у него, скорее всего, никогда не срастется. Не то, чтобы он западал на парней или смотрел на них оценивающе, просто знал, что девушки его не цепляют. Никакие, даже самые красивые. Зато его цеплял Феникс Ривер, но к моменту взросления Макса его уже не было в живых, да и всегда можно было успокоить себя, что просто актер хороший. Максу, конечно, нравилась Алена, единственная с кем он по-настоящему дружил в новой школе. Но не так, как хотелось бы девушке. Многие считали, что между ними что-то есть. Ни Макс ни Алена слухов не подтверждали, но и ничего не отрицали. *** Окончательный перелом в сознании Максима случился на вечеринке, устроенной Артемом, сыном друзей его родителей, в честь окончания им 9-го класса. Вообще-то, парню еще предстояло кое-что досдать, чтобы получить аттестат, но этот вопрос его явно заботил меньше, чем желание оторваться в шумной компании. Не то, чтобы они часто общались, но дружба семьями давала о себе знать, временами они пересекались. Артем был младше на 2 года, но был спортивным, компанейским и не менее безбашенными и избалованным, чем сам Макс, со стороны их вполне можно было принять за сверстников или даже за братьев. Максим нехотя принял приглашение, уже представляя, как будет напиваться от скуки, наблюдая за толпой беснующихся малолеток. Наверно поэтому, для компании, он позвал с собой Алену, которая, несмотря на усиленную зубрежку к выпускным экзаменам, согласилась с большим энтузиазмом. Действо разворачивалось в особняке родителей Артема в Озерках. Иллюминацию сада было видно за километр невооруженным взглядом, и даже таксист, подвозивший Макса с Аленой, в изумлении присвистнул, тормозя перед глухими металлическими воротами дома, откуда доносились вопли пьяных подростков и грохот танцевальных басов. Весь его вид выказывал презрение к избалованным деткам нуворишей, не знающим цены деньгам, а потому спускающим их на бессмысленные развлечения и неоправданно дорогие вещи. Максим позвонил в домофон и помахал охране рукой в установленную над входом камеру. Двери дружелюбно распахнулись, пропуская их внутрь… Ну, в общем, до этого момента Макс считал, что умеет устраивать масштабные движи, сейчас же он понял, что по сравнению с Артемом он просто любитель невинных пижамных вечеринок. *** Они случайно пересеклись с Артемом минут через 40. Алена пошла вразнос, решила брать от жизни все — и осталась пить шампанское и танцевать с другими девчонками у бассейна. Максим подхватил бокал виски со льдом и решил немного осмотреться. Он нашел Артема на веранде за домом, парень просто сидел в плетеном кресле и бессмысленно таращился в черноту ночного неба, изредка отпивая прозрачный напиток из широкого рокса. На столе рядом стояла почти располовиненная бутылка джина и ведерко с поддтаявшим льдом. — Прячешься? — тихо спрашивает Макс. — О, привет, — словно только придя в себя, кивает Артем. — Хочешь присоединиться? — Давай, — гость опускается в соседнее кресло. Все равно он здесь больше никого не знает. — Крутая вечеринка, — замечает он. — Да, — кивает собеседник. — Родители расщедрились. На самом деле, это на них не похоже, — усмехается он. — Обычно они куда более экономны. — Еще скажи, что страдаешь от бедности, — смеется Макс. — Да нет, — качает головой Артем. — Просто вот такие пати в своем доме они мне никогда не позволяли. Может, решили, что я уже дорос? — Так что ж не наслаждаешься? — интересуется гость. — Я наслаждаюсь. Наслаждаюсь твоим обществом, — парень смотрит на Максима в упор, и это почему-то смущает. — Ты осветлился? — он вдруг переводит тему. — А, да, Аленка уговорила, следит за модными тенденциями. — Тебе идет, — искренняя улыбка. — Алена — твоя девушка? — Подруга, одноклассница, — пожимает плечами Максим. — А ты с кем-то встречаешься? — Нет, — фыркает Артем. — Но также как у тебя у меня есть Катя — «подруга, одноклассница», — он слегка иронично выгибает брови. — О чем ты? — столбенеет гость. — Да о том самом, — спокойно говорит парень. — Что мы оба по мальчикам. — С чего ты взял, что я такой? — «Неужели заметно со стороны?» — Гей-радар подсказал, — неожиданно развеселившись, прыскает со смеху собеседник. — А если ты ошибаешься? — попытка оправдаться выглядит жалко. — Да ни хера я не ошибаюсь, — Артем в одно мгновенье нависает над Максом, упираясь руками в подлокотники кресла. Максим цепенеет под пристальным взглядом, и уже в следующее мгновенье холодные и влажные, чуть горьковатые от джина губы касаются его губ. Колено настойчиво раздвигает ноги, упираясь в самое сокровенное. Макс инстинктивно подается навстречу поцелую, тихо стонет, плавится под нескромными прикосновениями. Ладони Артема повсюду, на шее, на щеках, на плечах, скользят под футболку и за край ультрамодных джинсов. Максим заводится мгновенно. — Видишь, — интимно мурлыкает парень. — Не ошибаюсь я. — И что теперь? — с вызовом произносит Макс. — Теперь живи с этим, — коварно улыбается Артем, он резко отдаляется и возвращается на свое место. — Ты поэтому сидишь тут один? Типа не такой как все? — ухмыляется гость. — Лорда Байрона в изгнании изображаешь? — Типа того. Как знал, что явится кто-то вроде тебя, брат по разуму, чтобы скрасить мое одиночество, — Артем переводит насмешливый взгляд на Максима. — И еще я здесь сижу, потому что хочу дойти до кондиции, прежде чем пойти и насладиться своей же вечеринкой, потому что по трезвости она меня совсем не радует, — объясняет он. — Ты со мной? — вопрос звучит, как предложение организовать заговор. — Давай, — легко соглашает Макс. *** Так уж получилось, что Артем стал знаковой фигурой в жизни Макса. И не только потому, что открыл Максиму глаза на его ориентацию, но и потому что в конечном итоге именно благодаря Артему Максу удалось сохранить семью. Романа между Артемом и Максом, конечно, не случилось. Парни были слишком похожи во всем, и, как потом выяснилось, обоим нравились их полные противоположности. Лучшими друзьями они тоже не стали, но после той вечеринки между ними установилась какая-то незримая связь, интуитивное доверие. Поэтому Артем был первым, кому позвонил Макс сообщить о беременности Алены. — Как это могло случиться? — Артем примчался из Озерков в Купчино с такой скоростью, будто зафрахтовал самолет, а не тащился через весь город на такси. Он падает на диван рядом с товарищем и наполняет бокал из начатой бутылки. — Я ничего не помню, пьяный был, — растерянно оправдывается Макс. — Ладно, упустим детали, как тебя вообще угораздило переспать с девушкой, и что и кому ты пытался этим доказать, — принимает уже свершившееся парень. — Что ты собираешься делать? Она знает о тебе правду? — Нет, — вздыхает Максим. — Никто не знает. Кроме тебя. — Ясно, — кивает Артем. — Планируешь совершить каминаут? — Да не об этом сейчас речь! — начинает истерить новоявленный отец. — Как с ребенком-то быть? Может, ей лучше аборт сделать? — У меня для тебя новости, — в голосе гостя появляются ледяные нотки. — Во-первых, аборты опасны для здоровья женщины, во-вторых, прерывать беременность или нет, решает только женщина, в-третьих, Алена несовершеннолетняя, так что требуется еще и согласие родителей. А у нее уже 11 недель… — он замолкает, но и так все ясно, чем больше срок, тем меньше шансов, что кто-то из врачей решится на операцию, если, конечно, нет противопоказаний. А их, видимо, нет. — А, может, она вообще не от меня беременна? — хватается за соломинку Максим. — Ты же ее хорошо знаешь, — на лице Артема появляется кривая ухмылка — верный признак разочарования. — Как думаешь, она из тех, кто может пойти рукам? — Нет, думаю, нет, — теряется собеседник. — Так, может, не будешь ее раньше времени в шлюхи записывать? — резонно замечает гость. — Надеюсь, ты ей эту мысль еще не озвучивал? Максим готов сквозь землю провалиться от стыда, потому что вообще-то, да, он уже ляпнул, не подумав, и про аборт и о своих сомнениях насчет отцовства, и уже получил свою пощечину и полный презрения взгляд. — Пиздец, — оценив реакцию друга, заключает Артем. — Помирись с ней, Макс. В конце концов, если это твое дите, ты всю жизнь жалеть будешь, что отказался от него. Да и малыш не виноват, что его такой долбоеб как ты зачал. У ребенка должны быть мать и отец, а уж живут они вместе или по отдельности — вопрос десятый. *** В конце концов, Максим поступает именно так, как они решили с Артемом. Для 16-летнего этот пацан, конечно, слишком круто разбирался в женской психологии. С другой стороны, тому были причины: он вырос под присмотром старшей сестры и ее подружек, наслушался девичьих тайн, всегда был любимчиком матери, может, потому и научился чувствовать противоположный пол лучше, чем Максим, закалявшийся в дворовых разборках с пацанами. Всеми правдами-неправдами Макс помирился с Аленой и по настоянию Артема рассказал ей правду о себе. Девушка, конечно, поначалу впала в ступор, но Макс заверил, что одну ее оставлять не собирается, сделал предложение — так и семьям спокойнее, и Алене статус замужней женщины не помешает — и взял на себя ответственность. И все сложилось не то, чтобы идеально, но вполне терпимо. Естественно, в фантазиях их с Артемом план выглядел куда романтичнее, чем жестокая реальность, но он все равно оказался жизнеспособным. Максим, конечно, недоумевал поначалу, что родители выселили его с Фрунзы в убогую «хрущевку» Алены на Гражданке, но, по крайней мере, тачка была оформлена на него, и лишить его средства передвижения они не могли. Когда Ирише исполнилось три года, Алена встретила новую любовь и сама подала на развод… *** — Почему ты не рассказал моим про нас? — однажды спрашивает Леха. Он уже идет на поправку и со дня на день его собираются выписать. Они по умолчанию играют в прятки с Лехиными родственниками и друзьями, постоянно наведывающимися в больницу. Даже сейчас, когда никаких визитов не предвидится, они предпочли уйти на балкон в коридоре, чтобы кто-то непосвященный не мог случайно услышать, о чем они говорят. — Потому что не знал, как ты на это среагируешь, — честно отвечает Макс. Он обнимает Леху, заботливо поправляя накинутую на плечи куртку. — Это ведь твоя жизнь, Алеша, я и так в ней накосячил… — он отводит глаза в сторону. — Эй, — тихо зовет парень. — Ты не виноват, Макс, мир полон мудаков и психов. Меня избивали и по менее веским причинам, чем ревность. Ревность — это даже как-то почетно, — усмехается он. — Может быть, — соглашается мужчина. — Но Гера — это все равно мое упущение. Я сейчас не о том, что он меня на деньги кидал — все равно бы его вычислил, а о том, что я даже не заподозрил, что с ним что-то не так, что он умом на мне тронулся. — А как бы ты узнал? — Леха пристально смотрит на Макса. — Ты ведь говоришь, он нормально себя вел, на людей не бросался, под дверью у тебя не сидел… Ну, лебезил перед тобой на работе, так ты его босс, такое часто встречается. — Все равно как-то тошно, — печально усмехается Максим. — Надеюсь, он будет сидеть долго. — Будет, — смеется парень. — Не сомневаюсь, что ты костьми ляжешь, но упрячешь его лет на 20. — Не сомневайся, — чуть оттаяв, обещает Макс. — Он же на самое дорогое для меня посмел покуситься, семье твоей посмел угрожать… — он притягивает Леху ближе и целует — отчаянно нежно, едва касаясь губами приоткрытого навстречу рта. — Я чуть с ума не сошел, когда думал, что потеряю тебя. Пацана этого, Илюху, озолотить был готов за то, что он тебя на обочине подобрал и догадался мне позвонить. Гера ведь мне смс с твоего номера послал, что якобы ты меня бросаешь, я потом телефон тебе полночи обрывал, пока Илья, наконец, на связь не вышел. — Не поверил? — Нет, — улыбается Максим. — Ну и правильно. Хотел бы я этому Илье сказать спасибо лично, — вздыхает. — Скажешь, — заверяет мужчина. — В Питер к моим поедем, и скажешь. — Хочешь, я к тебе перееду? — вдруг предлагает Леха. — Хочу, — светясь от счастья, шепотом произносит Макс.