***
Шло время, и пожелтевшая листва деревьев давно осыпалась на землю. Гермиона ежедневно посещала ставшие ненавистными занятия. После возвращалась в свою комнату и ждала полуночи. Верный пернатый друг отправлялся на охоту, а она закутывалась в шаль и бежала в малую библиотеку, в надежде на встречу с Малфоем-младшим, чтобы, сидя в кресле напротив зажжённого камина поговорить ни о чем или просто помолчать. Слизеринец не был ей другом, но и врагом он тоже перестал быть. От привычных перепалок остались скромные подколы, и те без желания оскорбить. Они искренне смеялись, когда Драко рассказывал о происходящем в Хогвартсе: о снятии баллов Снейпом, о чудаковатой Трелони и строгой Макгонагалл. Гермиона слушала его, подавляя желание спросить о друзьях. Хотя, спроси она о них, Драко не дал бы ответа. Откуда ему знать о жизни ненавистных гриффиндорцев? Он рассказывал о дружбе с Забини и Ноттом, потешался над промахами Крэбба и Гойла, по-доброму, не в укор глуповатым приятелям. Когда-то Гермиона рассуждала с Гарри о дружбе между представителями змеиного факультета. Он не верил, что это возможно. Совместное времяпровождение в гостиной или взаимовыручка — да, но не верная дружба. Как выяснилось, Гарри Поттер оказался не прав. Драко говорил и говорил, а на её лице сияла улыбка. Его слов было достаточно, чтобы хотя бы ненадолго забыть о том, кем она является, кто её отец и для чего она заключена в этом доме. А потом Малфой пропал. О нем не говорили за столом во время трапезы, не сплетничали Кэрроу в холле, даже Беллатриса перестала бранить его на занятиях, как делала это всякий раз, стоило Гермионе ошибиться. Драко вернулся только поздним вечером воскресенья двадцать седьмого декабря. Он не спустился к ужину и Гермиона занервничала, потому что Волдеморта также не оказалось за столом. Что-то внутри неё подсказывало — Малфой в опасности. Но почему её это волнует? С каких пор Драко Малфой заставляет её тело покрываться мурашками от леденящего душу страха? Она, не дождавшись полуночи, отправилась в библиотеку, уверяя себя, что Драко обязательно придёт и всё объяснит. Он действительно был в библиотеке, залечивал глубокую рану на запястье. Гермиона, подхватив подол платья, подбежала к нему и опустилась на пол у его ног. Вопросы были лишними, да и без своей палочки она мало чем могла помочь слизеринцу. Драко выводил над кровоточащей раной исцеляющую руну и шептал заклинание сквозь стиснутые от боли зубы. Шли мучительно долгие минуты. Гермиона приняла вертикальное положение и начала медленно расхаживать вдоль комнаты, ожидая, когда Драко излечится. Что же произошло? Наверняка это Волдеморт покалечил его. Почему его не было, ведь он всегда возвращался? Каждую субботу и воскресение он был дома. Ведь так? Она и не заметила, как озвучила свою мысль: — Почему ты возвращался домой каждые выходные? — Я боюсь за Нарциссу, мэнор стал небезопасным для неё. Да и твой отец, чёртов фокусник, вытаскивает из своего цилиндра кроликов. Гермиона изогнула бровь, пытаясь понять метафору Малфоя, а он тем временем отложил в сторону палочку и одёрнул рукав своей чёрной рубашки, предварительно очистив её от крови. — Задания, Грейнджер. Каждую неделю он готовит для меня нечто гнусное. — И ты выполняешь? — Конечно, у меня нет выбора, да и получать наказания я не хочу. — Уже получил новое задание? Драко недоверчиво покосился на неё, ему не хотелось чтобы тётка в очередной раз узнала о его слабоволии, особенно через сознание Гермионы. — Я могу рассказать тебе об этом? — Да и я обещаю не осуждать тебя и сохранить всё в тайне. Он ведь этого боится — осуждения? — Но будут неодобрения? Ты же Грейнджер, борец за справедливость. — Их тоже не будет. За дверью библиотеки послышались недовольные возгласы Алекто Кэрроу, она спросила с Фенриром о ночной вылазке егерей за добычей. Чем уж не угодил Ступьяр, оставалось загадкой, но женщина упорно утверждала о его беспросветной глупости и нервозности. Сивый отрицал лишь нервозность. Драко выждал, пока спорящие уйдут, и наконец заговорил: — В Лютном переулке есть лавка «Горбин и Бэркес», занимающаяся скупкой и продажей сильных и приметных волшебных вещей, в основном связанных с тёмной магией. Я должен заставить хозяина лавки починить Исчезательный шкаф, а сам тем временем займусь шкафом-близнецом в Хогвартсе. — Для чего ему эти шкафы? — Они работают как порталы. Твоему отцу необходимо, чтобы в Хогвартс могли попасть Пожиратели и свергнуть Дамблдора. Только вчера я подслушал разговор отца, Долохов говорил ему обо мне и особом долге перед Тёмным Лордом. Малфой помрачнел и опустил взгляд. — Не тяни, Драко. О каком долге говорил Долохов? — Мне придётся убить директора. — Что? Нет! Этого не может быть! — Гермиона повысила тон и резко поднялась с кресла. Малфой приложил указательный палец к губам, указывая Гермионе на излишний шум. — Прошу, замолчи, ты не понимаешь. — Я могу понять, и то с огромным трудом, что тебе приходится убивать предателей, но не его! — Прошипела она. — Послушай… — Ты должен найти выход, должен! — Мать твою, Грейнджер! Ты помнишь, что обещала меня не осуждать и не лезть ко мне со своими советами… — не выдержал слизеринец и повысил голос. Он пытался заткнуть ей рот с того момента, как признался какое задание получил от Тёмного Лорда, но Грейнджер продолжала упорно протестовать. — Ты должен рассказать Дамблдору! — настаивала она. — Я должен выполнить это задание, иначе он убьёт меня, убьёт маму. Ты это понимаешь? Думай, Гермиона! Есть другой выход, нужно просто подумать. Чёрт! — Дамблдор защитит вас! — Ага, как защитил десятки других семей. Не будь дурой! — Но мы не можем всё так оставить… Драко не дожидаясь очередной проповеди перебил её. — Я ни к чему тебя не принуждаю, но ты обещала молчать. Помнишь? — Помню. Неужели ты считаешь, что я сделаю что-то, что может тебе навредить? Она действительно сказала это? Может, ему просто послышалось. Драко пристально посмотрел на неё, но ничего не ответил. Кажется именно в этот момент Гермиона всё для себя и решила.***
Ноги болели от неудобных туфель и длительных танцев с лидерами разнообразных кланов, прибывших в Малфой-мэнор, чтобы поддержать Тёмного Лорда и выслушать его стратегии по завоеванию магической части Британии. Каждый сбор приспешников перетекал в самый настоящий бал, как и сегодняшний. Гермиона встречала их с натянутой улыбкой, за что по окончании собраний получала красноречивое замечание от Долохова. Он ругал её, точно маленького глупого ребёнка за наглость и непокорность, которую рано или поздно заметит и Волдеморт. Гермиона только закатывала глаза и закрывала дверь в свою комнату прямо перед носом Антонина, не взирая на грязные словечки, вылетающие из оскорбленного подобным поведением девицы рта. Коротать вечера в библиотеке ей не хотелось, ведь Драко вернулся в Хогвартс, и скорее всего не появится дома до конца учебного года. А некогда любимые книги в порыве гнева отправлялись прямиком в камин. Прежняя Гермиона никогда бы так не поступила. Только прежняя Гермиона навсегда осталась в кабинете Макгонагалл, там, откуда начался её тернистый путь. С каждым новым днём желание вырваться на свободу крепло. Отец мало того, что забрал волшебную палочку, так и наложил неизвестное заклятие, не позволяющее Гермионе без его ведома покидать территорию Малфой-мэнора. Единственным спасением была заброшенная часть розового сада, где изредка ей встречалась Нарцисса. Наверняка хозяйка поместья так же, как и Гермиона пряталась средь зарослей шипов и бутонов. В те редкие минуты когда Гермиона имела возможность незаметно наблюдать за миссис Малфой она выглядела подавленной и несчастной, но только стоило ей заметить чье-то присутствие Нарцисса натягивала на изящное лицо холодную маску непоколебимости духа. В крайнюю встречу миссис Малфой заговорила, жестом приглашая присесть рядом на каменную скамью. — Тебе нравится мэнор? — Нарцисса смотрела на северную башню, где у окна стоял Тёмный Лорд, наблюдающий за происходящим в саду. — Да. — Не стоит врать мне, девочка, тебя же тошнит от этого места. Гермиона нахмурила брови, переводя взгляд с Нарциссы на розовый куст. — Место чудесное, как и сам дом, — Она тяжело вздохнула. — Мне не нравятся находящиеся здесь люди. Она говорила правду, только глупый оспорил бы её слова. — Но тебе ведь нравится Драко, — Нарцисса застала Гермиону врасплох. Гермиона быстро заморгала, а после что-то промямлила и замолчала. — Я вижу то, как вы сближаетесь на почве общей ненависти к твоему отцу. Я понимаю, потому не могу больше молчать. Гермиона, узнай Тёмный Лорд о возможности вашей с Драко связи, одному Мерлину известно, чем это обернётся для всех нас. Слишком часто наша семья оступалась и подводила своего господина, и он никогда не простит нам этого. Если от Гермионы, девочки, которой всегда были чужды чужие интриги и сплетни, не скрылся тот факт, что великого Тёмного Лорда можно было обвести вокруг пальца, то какие скелеты прятали от него в своих шкафах его верные псы? Даже с виду безобидная Нарцисса наверняка держала против него туз в рукаве, который обязательно использует в нужный момент. Сейчас она говорит его дочери о невозможном союзе, зная, какое наказание получит за длинный язык. Да, Волдеморт на её стороне морали любовного увлечения подростков, но и это не убережёт Нарциссу, как и всю семью Малфоев. Гермиона ощутила острую необходимость убедить отчаявшуюся мать в неправоте и абсурде её слов. — Но между мной и вашим сыном ничего нет. — Ты в этом уверена, милая? Ответ миссис Малфой выбил Гермиону из равновесия, и она задумалась. Действительно ли между ними нет ничего, кроме ненависти к общему врагу? А что, если кроткие взгляды, словесная поддержка и молчание в метре друг от друга в малой библиотеке, где они прятались ото всех каждые выходные, что-то значит? И то решение, что она приняла для себя, а именно — стать для Драко той необходимо-важной опорой, которой он старательно пытался стать для неё. Может, пресловутая искра успела пробежать между ними — бывшими школьными недругами, детьми, которым пришлось слишком рано повзрослеть. Все эти мысли жалили, впиваясь, словно острая спица, в клубок «боли» изорванного и изуродованного органа под названием сердце. Что у неё осталось? Только он и призрачная надежда. Вот только на что? Никто не поможет, не придёт за ней, чтобы спасти. Остаётся хвататься за того, кто рядом, и быть для него той, кто поддержит. «А только ли это поддержка?» — нашептывал, после разговора с Нарциссой, внутренний голос. Она не знала и запуталась в своём одиночестве среди многочисленного окружения ненавистной свиты отца.