Поделенный

***В этой главе присутствует мат*** Сильный порыв ветра ударил в окно. Вспышка проникла сквозь сомкнутые веки. Чуть погодя донеслось ворчливое эхо грома. Следом из марева сна сознание цепко выхватило шум мотора. Хлёсткий плеск воды из-под колёс. И тут на него обрушилась целая стена звуков. Ливень. Стук капель в клочья разрывал пустоту здешнего воздуха. Вергилий открыл глаза. В комнате он был один. Данте, впрочем, обретался здесь же в доме, на первом этаже. Настороженность отступила так же быстро, как и возникла. Повернув голову, он посмотрел в окно. Солнце ещё не село, но было сумрачно — над городом нависали плотные тёмные тучи. Впервые с тех пор, как вернулся, Вергилий задумался о времени года. По всему выходило, что сейчас была середина лета, а это — летняя гроза. Он уже попадал под такую. Тогда воды лилось так много, что, казалось, где-то опустошалось целое море. Кожаный плащ неприятно лип к телу, холодил, и от этого только сильнее хотелось есть. Сушить одежду пришлось на костре, едва ли не кутаясь в Тень. Фамильяр не только позволял использовать себя как плед, но и был рад помочь, гибко обернувшись вокруг него, уже основательно продрогшего тела. Даже Грифон, от души напотешавшись над ними, сам уселся ему на колени, нахохлился и задремал. Вергилий встал. В два широких шага оказался у окон и открыл их нараспашку. Его окатило дождём. Вдох. Ещё один. Такой воздух ему нравился — плотный, тяжёлый, насыщенный влагой, стремящийся заполнить новое пространство. Только сейчас, впервые за все это время воспоминания Ви окончательно стали его собственными. Теперь Вергилий ощущал слабость того человеческого тела не как боль, но как олицетворение жажды жить. Недоверчиво прикасался к собственной тоске по фамильярам, которые, казалось, подчас беспокоились за него больше, чем он сам. С удивлением вспоминал, что Данте словно больше и не видел никого вокруг себя с момента, как Ви произнес имя Вергилия. Вода уже капала с волос на пол, поникшая чёлка лезла в глаза, а одежда спереди полностью промокла. Ви бился в нём собственным человеческим сердцем. Он не кричал, но молча и настойчиво брал его за руку и показывал, что можно наполнить пустоту. Жить прямо сейчас. Вдалеке над домами в плотной синеве появился просвет. Ливень стал утихать. Летние грозы сильные, но быстрые. Вергилий прикрыл окно. На полу собралась немаленькая такая лужа. Вытирать он её и не думал. Сама высохнет. Скинув мокрую одежду, Вергилий задумчиво посмотрел на свои голые плечи. Он старался не прибегать к магии чаще необходимого. Это было сродни нежеланию использовать огнестрельное оружие. Низко и бесчестно. Однако стоило ли избегать магию теперь, когда с ним было всё могущество плода Клипота? И, в конце концов, он самый старший в роду, на нём лежала ответственность за семью. Непривыкший искать компромиссы, Вергилий чувствовал себя одновременно и порядком возмущённым, и исключительно прагматичным. Он не понаслышке знал, что честь и выживание редко шли рука об руку. Однако в этой идее было и что-то ещё. Новое, живое, шалое. Элемент танца. Вергилий фыркнул. Его человечность возмутительна. Возмутительно ликующая и любопытная. Но отказывать себе в дополнительном преимуществе было попросту неразумно. Огнестрел Данте мог оставить себе, но магия… Магию следовало изучить. Созданная им привычного вида безрукавка и штаны сели как вторая кожа. Сапоги, теперь не стёртые, ощущались идеально. На плечи легла тяжёлая ткань плаща. Плетения на рукавах как будто даже мерцали в полумраке комнаты. Тем временем прохудившееся облако окончательно разорвалось, являя лоскут голубого неба. Вергилий поправил ворот и взял в руки Ямато. Сильное желание двигаться охватило тело. Внутреннее ощущение, привычка, требовали идти, искать, перемещаться. В Аду они с Данте двигались почти всегда, так что это не чувствовалось так остро. Теперь же часть его хотела сорваться на бег, словно он всё ещё в поиске. Не достиг того, чего хотел. Не достиг. Не хотел. Хотел не этого. Не знал, как перестать чувствовать гнев на себя, если останавливался. Не знал, как перестать чувствовать. Вергилий отстранился от мыслей и закрыл глаза. Он представил, как садился в кресло. Долго размышлял, куда бы переложить рюкзак Неро — мысль о том, чтобы класть вещи сына на пол, ему не нравилась. Вдумчиво изучал изображение кота на пледе, и, наконец, открывал Блейка. Сладкое предвкушение растеклось по телу. Часы и часы того, что ему не нужно никуда идти. Кресло с вещами Неро и Блеком. Это виде́ние станет основой для новой ментальной практики. Сюда Вергилий будет возвращаться, если снова почувствует желание уйти. Потому что больше не надо уходить. Он сейчас сильнее любого в обоих мирах. Данте тоже, но это и хорошо. С ним можно драться, не для выживания, но для поддержания формы. Как будто заслышав своë упоминание, брат, судя по звуку, стал подниматься по лестнице. Открыв дверь, Данте остановился и с весёлым изумлением оглядел Вергилия. — Оу, ты при полном параде. Таскаешь с собой портного в кармашке? — весело поинтересовался он. — Не неси чушь. Это простой магический трюк. С ним ты тоже справился бы, умей ты пользоваться головой, — немедленно осадил его Вергилий. — Я пользуюсь — ем и разговариваю, — ухмыльнулся Данте. — А что это за огромная лужа? — уставился на пол он. — Та-ак, куда ты дел мою одежду? — Она была мокрой, — Вергилий замолчал, игнорируя кучку пепла на полу. Говорить, что он в порыве любопытства спалил одежду магией к чертям, не хотелось. — Одежда стоит денег, — пресно напомнил брат. — Я знаю, Данте. Невелика потеря. Брат почесал затылок. — Ладно, пошли уже, — он пригласительно махнул рукой и пошёл вниз. Вергилий последовал за ним. — Вообще, нехило ты придавил, полпятого уже. Есть хочешь? Я тут подумал, что надо тебя познакомить со всем ассортиментом, поэтому сегодня у нас на поздний обед картошка фри, бургеры и мороженое. Настолько довольным и предвкушающим Вергилий не видел брата очень давно. Хотя вкус мороженого, заманчиво сладкий и колющий холодом язык, в памяти сохранился. — А откуда у тебя деньги, Данте? — не упустил возможности вернуть шпильку Вергилий. — Ты как обычно, прямой как палка в твоей заднице. Хотя погодите-ка… — Данте двусмысленно ухмыльнулся. — Кстати, звонил Неро, — беспечно продолжил он, — у него там порядок, милуется с Кирие. А! — брат картинно поднял палец, — пацан просил передать, чтобы ты шëл в пешее эротическое. — Куда? — Вергилий слегка опешил, не совсем уловив смысл сказанного. — Недалеко, не переживай. Мне кажется, Неро больше от растерянности. Ты очень заботливо выставил его домой, чтобы он поговорил с Кирие. Но стоит ли так напрягаться, чтобы просто избежать разговора с сыном? Когда-нибудь тебе придётся с ним общаться. — Это моё дело, как и когда мне общаться с моим сыном, — холодно ответил он, отмечая про себя, что их с Неро ночёвка на полу осталась между ними. — Иногда мне кажется, что он мой сын… — пробормотал Данте. Странное чувство. Эта фраза что-то задела в Вергилии. Такими словами просто так не разбрасываются. — Знаешь, я попросил помощи у Триш, — продолжил тем временем Данте, — она великодушно отдала мне свой заказ и задаток. Буду должным ей по самые уши, впрочем, хотя первый раз что ли, — усмехнулся он. — Конечно, библиотека на Маллете залегла на дно океана, а от хранилищ Ордена в Фортуне тоже остались рожки да ножки, но с Неро явно что-то не так, и она обещала поискать информацию о… — Ты рассказал ей о Неро, не спросив меня?! От спокойствия не осталось и следа. Вергилий был в ярости. — Триш знает, где искать. У неё есть связи, — отмахнулся Данте. Казалось, он и вовсе не воспринял его всерьёз. — Ты идиот! Какого чёрта ты позволяешь ей лезть в наши семейные дела?! — Успокойся. Я уже говорил, что доверяю Триш, — произнёс брат серьёзно. — А ты мог бы чуть больше доверять мне, — добавил он с явной обидой. — Дело не в том, доверяю ли я тебе, — Вергилий сосредоточился на объяснении, беря эмоции под контроль, — ты должен был спросить меня, прежде чем что-то делать. — Да? И почему же? — скрестил Данте руки на груди. — Это мой сын. И я старше. — Ты, блядь настолько старше, что упал на двадцать с лишним лет в Ад, а потом вылез из него, оторвал руку сыну и убил десятки тысяч людей! — под конец этой тирады Данте выдохся и дал себе паузу глотнуть воздуха. — Позволь мне уже помочь, — пробормотал он. Помочь?! Впервые за долгое время Вергилий был готов опуститься до крика. То, что представлялось для него истиной, для Данте являлось пустым звуком. Так не должно быть. Дав себе мгновение вернуть самообладание, Вергилий положил руку на Ямато. — Мне нужно, чтобы всякий раз, когда дело касается семьи, ты говорил мне, что собираешься предпринимать, — чётко произнёс он. Знал, что звучало как приказ. Приказом это и было. Лицо Данте пересекла кривая жёсткая усмешка. — А давай-ка посмотрим, имеешь ли ты право указывать мне, что делать, — он материализовал меч и легко прокрутил его, однако вся его поза говорила, что брат чертовски зол. — Пока ты так смертельно беспечен, очевидно, имею, — произнёс Вергилий, обнажая Ямато. В нём кипела холодная ярость, острая необходимость доказать правоту. Нельзя допустить, чтобы Данте уничтожил жизнь Неро своей беспечностью. Каждый из них должен стать осмотрительнее. Быть самым сильным ещё не значит не иметь слабых мест. Неожиданно ноздри защекотал запах домашней еды. Жгучая своя-чужая злость прошлась по телу. Осознание пришло тотчас. Ярость Вергилия была настолько сильна, что он неосознанно начал транслировать происходящее сыну. И теперь тот был зол. Погнутая ложка выпала из пальцев. Жалобно скрипнул отодвинутый стул. “Сыт по горло их дерьмом”, — горело в разуме Неро. — Размечтался! — словно издалека крикнул Данте. Вергилий принял его удар на лезвие. Брызнули искры. Он отбросил брата и переместился, но словно шагнул в живую, полностью осязаемую иллюзию. Неро влетел в смутно знакомый гараж. Схватил Алую Королеву. Левой рукой. Мысль, что его сын левша, неожиданно сильно захватила Вергилия. — Открывай! Открывай портал, блядский отец! — Неро в его голове явственно орал на весь дом. Но орал он прямо на него. Вергилий стиснул Ямато. Пальцы правой руки Неро чуть сжались, и он оскалился. — Сука, почему эта семья и дня прожить не может без того, чтобы не поубивать друг друга! — прорычал Неро. — Открой, потом убьёшь, — с мрачной решимостью добавил он, явно ощутив ярость Вергилия, направленную уже на него самого. Уйдя от выпада Данте, Вергилий проскользил ему за спину, и резанул пространство, открывая портал. Краем глаза он видел, как брат рванулся к нему. Но тут из портала выскочил Неро, и Данте, неловко взмахнув руками, едва в него не влетел. — Неро?! — Вы вообще способны прожить хотя бы один день спокойно?! — заорал тот. — Говорите, полудемоны, а пиздитесь как люди. А ещё делаете вид, что вам мир не до фени. Да, старик, — он обвиняюще указал пальцем на Данте, — я заметил, что ты держишь всех на расстоянии, а при первой возможности съебываешь куда подальше, я не слепой. Брат помрачнел и сжал губы. — А ты, — Неро повернулся к Вергилию, и стало заметно, что глаза сына превратились в узкие золотистые щёлочки, — вообще конченый объёбок, который убил такую кучу людей, которую я за жизнь навряд ли встречу. Вы вообще заметили, что от ваших разборок страдают люди? Вам, может, насрать, а мне — нет. — Неро рубанул по воздуху Алой Королевой, словно забыв, что у него в руках меч. — Как вышло, что вы провели такую кучу времени вместе но, сука, так и не научились договариваться?! Он отвернулся и запустил пятерню в волосы. Вергилий знал, как ему нестерпимо хотелось занять чем-то руки. — Пиздец, семейка, нахера только вернулись, — хрипло пробормотал Неро, — сидели бы, пиздились в Аду дальше, и без вас бы разобрался. Данте попытался ухмыльнуться, но на его лице возникло откровенно болезненное выражение. Тем временем Неро открыл рот как рыбина, выброшенная на берег, и хватанул ртом воздух. Стало понятно — он прекрасно услышал, что подумал Вергилий. “Не разобрался бы”. — Я тебя урою! — зарычал Неро. Момент, когда сын бросился на него, смазался во времени. Пока Вергилий медленно и, наверное, даже нехотя готовился принять удар, Данте метнулся к Неро, хватая его поперёк туловища. — Эй, пацан, какая муха тебя укусила?! Вроде разнимать пришёл, а сам в драку лезешь. “Здесь не на что злиться. Я сам пока не разобрался”. Неро замер. Горькая ирония была в том, что ещё несколько дней назад Вергилий же говорил брату обратное. — Пацан, что за хрень?! — с усилием проговорил Данте, удерживая рвущегося Неро. — Почему ты вообще здесь? И как понял, что тут происходит? — он повернулся к Вергилию. — Снова отцовские привилегии? Тот момент, когда с виду дурашливый младший брат на самом деле цепкий и внимательный. — Отпусти Неро. — Отпусти меня. Их голоса прозвучали одновременно. Неро кинул на Вергилия испытующий взгляд. — И смотреть, как ты, пацан, превращаешься в ежа, утыканного призрачными мечами? Вот уж нетушки. Голос Данте, весёлый и яркий, тем не менее не способен был обмануть Вергилия. Потому что глаза его говорили другое. Напряжённый, жёсткий взгляд брата доносил единственный посыл. Как и тогда, в Аду, Данте думал, что прав. И никак иначе. Ярость смыло острое, но такое равнодушное понимание. Похоже, брат теперь всегда будет выбирать Неро. Тот неожиданно сильно рванулся в руках Данте. “Он ушёл в Ад с тобой!”. Словно криком в самое лицо. Вергилий не удержал короткий вдох, полный немого удивления. “Неро, я не думал, что с твоей стороны это выглядело так…“ Но так оно и было. Каждый в комнате нёс с собой собственную правду и был готов сражаться за неё. Что возвращало Вергилия к тому, с чего они с Данте начали. К тому, как они обычно решали свои разногласия. Только именно этот путь каждый раз приносил ему только больше поражений и горя. Раз Вергилий думал о себе как о старшем, пора было соответствовать. Он медленно выдохнул сосредотачиваясь. Неро — изматывающая мешанина из чувств. Ощущать его запутанный клубок эмоций было обжигающе больно. Но Вергилию нет дела до собственной боли, особенно сейчас, когда требовалось слушать. Чувствовать. Рефлексировать гнев и страх сына. — Ты злишься, потому что боишься потерять нас. Неро, опешивший, и без того красный от эмоций, насупился. Но всё-таки кивнул. Он был весь как на ладони. А говорил, что понял, как это работает. Мгновение, и Неро снова готов накинуться на него с кулаками. Данте, только было опустивший его, напрягся. — Я злюсь по той же причине. Еще только заканчивая фразу, Вергилий осознал, что эту правду он задолжал не только Неро, но и Данте. И даже себе. — И, вообще-то, я тоже, — подал голос брат. Выпрямившись, Неро нахмурился и скрестил на груди. — Хорошо, мы выяснили, что вы и я все одинаково идиотские идиоты. У кого есть предложения, как не угробить друг друга? Данте хмыкнул. Он приблизился к Вергилию, толкнул его локтем, громко шепнув: — Смотри-ка, руки складывает прямо как ты. Сын дёрнулся было изменить позу, но сдержался и нахмурился сильнее. Неожиданно в двери постучали. — Картошечка! — радостно воскликнул Данте. — Момент, я заберу еду, и мы сможем дальше дружно стоять и зыркать друг на друга, — он направился к двери, не особо нуждаясь в ответе. — Да уж не торопись, — проворчал Неро, растеряв большую часть своей серьёзности. Тем временем Вергилий по какой-то не совсем ясной причине вспомнил, что брат говорил ещё и про мороженое. За что заработал полный искреннего изумления взгляд сына. Пришлось сделать вид, что он не заметил, как, отвернувшись, Неро прятал улыбку.