Лаванда и розы.

Представление музыкантов, общий поклон, шум аплодисментов, все снимают на телефоны. Около сцены уже собрались люди с букетами, извечные белые розы, по правде, Олег их ненавидел, почему, если они послужили причиной знакомства с его женой, то все считают, что это его любимые цветы? Тюльпаны, нарциссы, герберы… алые розы, почти кровавые. Рыжая девочка стояла почти у самой стены, толпа оттеснила ее, не давая возможности вручить букет. Подойдя к ней, он наткнулся на серые, словно грозовая туча, глаза, которые так и светились радостью, счастьем. Забрав букет, он обнаружил в нем несколько веточек лаванды. Рыжик, как окрестил про себя эту девчонку, протянула билет с ручкой, без слов прося расписаться, но, увы, полные руки букетов мешали, и все, что смог сделать Олег — улыбнуться, чисто, искренне, потому что нельзя было по-другому ответить на полную счастья и чистого восхищения улыбку. Радостный блеск в глазах Рыжика чуть померк, но, все также улыбаясь, она отошла к дверям, продолжая аплодировать. Последний поклон и приятная прохлада кулис, гвалт музыкантов, обсуждающих в очередной раз выступление, Никита опять запрыгнул на Ярослава, погоняя его как лошадь, петляя между декораций. Раздарив в этот раз все цветы, включая и белые розы, которые Олег обычно приносил домой жене, он оставил только букет алых роз с ветками лаванды. Запах, исходивший от букета, дурманил, сладость роз смешивалась с терпкостью лаванды, ударяла в голову. Теперь довольно часто это повторялось — пересечение взглядов карие-вишнёвого с серым, пасмурным, алый букет с лавандой и улыбка. Теперь дома у Меньшикова стояли букеты алых роз. Многие из труппы тоже запомнили эту девочку, она часто приходила на спектакли и дарила цветы, Саша после Гамлета всегда появлялся за кулисами с букетом ярких сочных диморфеток, среди которых проглядывались ветки лаванды. Он рассказывал, что наш театральный Рыжик, как называли ее в театре, часто также берет автографы, непонятно зачем, но это мило. Многие приходили за кулисами с букетами цветов, среди которых виднелась лаванда, у каждого актера был свой цветок. Олег замечал, что букеты были очень маленькие, иногда вообще было по одному цветку, но он всегда получал шикарный букет алых роз. Во время действия спектакля он часто бросал взгляды в зрительный зал, пытаясь найти рыжую макушку во тьме зала, но она объявлялась только на поклоны. Когда Олег не участвовал в спектакле, он стоял за кулисами, ища серые глаза и невольно улыбался, когда Рыжик дарил очередной букет. Это длилось на протяжении почти пяти лет, на каждом Оркестре мечты она дарила букет роз и молча просила автограф, но не складывалось как-то. Олег стоял на балконе, оперевшись на раму раскрытого окна, воспроизводя в голове то, как медленно менялся их театральный Рыжик, от угловатого подростка до вполне сформировавшейся красивой девушки с огненной гривой и грозовыми тучами вместо глаз. Она не появлялась в театре уже несколько месяцев. Как бы это смешно не звучало, но труппа беспокоилась, Петров делал попытки найти девушку в социальных сетях, но как ее найдешь, не зная ни имени, ни чего-либо о ней. Нелепо, почему труппа столичного театра, беспокоится о какой-то непонятной девчонке-поклоннице? Докатились. На улице шел снегопад, снежные хлопья падали на двор, завтра будет не выехать из сугроба. Олег вздрогнул, на плечо опустилась голова Насти. Как же ему все надоело — эта опостылевшая квартире, притворная счастливая семейная жизнь. Каждый раз натягивать маску на людях, ведь Олег Меньшиков — это солнце театра Ермоловой, всегда с улыбкой на лице. Как хотелось уйти отсюда, что Олег и сделал под недоуменный взгляд Насти. Он накинул куртку, шарф и вышел, почти выбежал из квартиры. Вжав газ до предела, Олег несся по ночным заснеженным улицам Москвы, за окном все слилось: дома, фонари, редкие прохожие. Остановившись на безлюдной набережной, Олег хлопнул дверцей машины и облокотился на кованые перила, вдыхая морозный воздух, от которого жгло легкие, мороз приятно щипал щеки. Где-то позади послышался судорожный вздох, Олег обернулся. За два метра до него на скамейке сидела девушка в совсем легкой куртке, небрежно повязанный шарф, летние красные кеды, рыжие растрепанные волосы были усеяны хлопьями снега, грозовые глаза распахнуты от удивления — рядом со скамейкой стоял красный чемоданчик. — Рыжик… — Меньшиков выдохнул, она была какой-то осунувшейся, без того блеска в глазах, который был в конце каждого спектакля. — Что, простите? — девушка смутилась, отведя взгляд. — Да нет, ничего. Вас давно не видно в театре, — Олег засунул руки в карманы, цепко осматривая девушку. Что она здесь делает так поздно? Почему с чемоданом? — А Вы меня запомнили? — восхищенно прошептала девушка, улыбнувшись, получив утверждающий кивок от Меньшикова. — Была очень занята и не было денег на билеты, — девушка грустно улыбнулась. — Меня, кстати, Женей зовут, Женя Яновски, я очень рада с вами встретиться вне театра, — Женя поежилась, громко чихая. — Простите. — А пойдемте-ка в машину, а то совсем замерзните. — Она хотела отказаться, но Олег уже подхватил ее чемодан, убрав его в багажник. Он остановился, открыв дверь, приглашая девушку сесть. — Не стесняйтесь, у Вас губы уже синие, садитесь. — Женя быстро юркнула в машину. Олег включил печку, потянувшись на заднее сиденье, он достал плед, — зачем только с собой его возит? — и протянул Жене, та благодарно кивнула, закутываясь в него. Когда она немного отогрелась, Олег решил перейти к расспросам. — Итак, что ты делаешь на улице так поздно, да еще с чемоданом? Можно ведь на ты? — он полностью развернулся к Жене, та потупила взгляд, поникнув. Олег терпеливо ждал, когда она начнет рассказывать, иногда посматривая на часы. Домой к Насте он точно не собирался возвращаться. Девушка явно мялась, стесняясь рассказывать и чувствовала себя неловко. — Я в этом году поступила в театральный институт имени Щепкина. — Олег вздернул брови. Хотя что удивляться, если она на протяжении пяти лет, если округлять, ходила в Ермоловку, а может быть и в другие театры, но было понятно, она — человек искусства. — Мама хотела, чтобы я пошла в институт N, занялась серьезной профессией, приносящей много денег. — Не повезло Рыжику с мамой, сидеть вычислять, отчеты делать. — Я, конечно, подала туда документы, ну и в тайне в Щепку, меня приняли в оба института, и решила: все равно перееду в общежитие или квартиру сниму, мне ничего не будет, и пошла в Щепку, — Женя шмыгнула носом. Олег чувствовал, что ей некомфортно под его пристальным взглядом, но ничего страшного, не утаит ничего. — В общежитии не было мест, на то, чтобы снять квартиру не хватало денег, пришлось жить у мамы, но она теперь меня просто ненавидела, я старалась по возможности ночевать в институте, это позволялось, Вы, наверно, знаете, а если приходила домой, то там меня ждал очередной скандал. Сегодня мы с мамой особенно сильно поссорились, и она меня выгнала, сказала, ей не нужна такая дочь, — девушка заправила выбившуюся прядь за ухо, шмыгнув носом, Олег не знал, что делать, понятно, что ей некуда идти. Подождите-ка, у него же еще месяц назад со второй квартиры семья съехала. — Ну что ж, я думаю ты можешь пожить у меня, — заводя машину, как бы небрежно бросил Олег. — И даже не смейте отказываться, — безапелляционно отрезал Меньшиков видя боковым зрением, что Евгения хотела возразить. Не успев отказаться, Женя поерзала на сиденье, не сводя с Олега глаз. Ему было не привыкать ко взглядам, все время направленных на него, стоило ему где-либо появиться, но этот взгляд был цепким, пристальным, как будто девушка пыталась запомнить его до мельчайшей детальки. Олег распахнул дверь, приглашая войти Евгению в квартиру, девушка нерешительно топталась на пороге, не решаясь пройти. Олег небрежным движением развязал шарф и скинул куртку, проходя дальше в комнату. — Ну что же вы стоите? Проходите, проходите, — он порыскал по шкафчикам, ища что-нибудь съестное, но увы, нашёлся только чай, причем достаточно приличный. Оглянувшись на Рыжика, он нашел ее стоящую посередине комнаты, квартира была достаточно просторная, кухня совмещена с гостиной, панорамные окна в пол, дальше по коридору было две спальни и ванна. Хоть в этой квартире Олег практически не жил, тут было достаточно много его вещей, которые он перевез сюда после того, как съехали квартиранты и очередной ссоры с женой. — Чай будете? — Да, спасибо, — Женя присела на краешек дивана, все также оглядываясь по сторонам, Олег заметил, что ее внимание привлекли фотографии со съемок и с разными актерами. Актер присел рядом, протягивая смешную чашку с котиками. Умеет же Сашка подарки выбирать. Сделав глоток, Олег закинул ногу на ногу, облокачиваясь на спинку. — Твоя комната прямо и налево. – Спасибо вам. – с шокированной улыбкой поблагодарила девушка. Олег только махнул рукой. Еще минут десять попив чай, Он отставил кружку и, пожелав Рыжику спокойной ночи, удалился в спальню. Плотно прикрыв дверь, он обессиленно упал на кровать, потянувшись, как настоящий кот. Послезавтра последний Гамлет в этом году, потом Оркестр и наконец отдых, Олег начал прикидывать, чем можно будет заняться, как зазвонил телефон. — Слушаю. — Олег Евгеньевич, у нас проблема! — Олег поморщился. Опять все ему разгребать. — Ну и куда ты на этот раз вляпался, Сашур? — саркастично поинтересовался актер, вешая пиджак на спинку стула. — Крис заболела. Кто будет Офелию играть? — по голосу Петрова было понятно, что тот паникует, не хватало, чтоб напился из-за пустяка, а он мог. — Спокойно, Саш, найдем кого-нибудь. — Да кого мы, блять, найдем, ведь надо еще отрепетировать, текст выучить… Олег Евгеньевич… — О господи, за что ж это все на мою голову, — Олегу только этого не хватало. И правда, где он найдет актрису за утро, чтоб потом отрепетировать и на следующий день уже выступить? По звукам из трубки Петров метался, как лис в клетке. — Так, Саш, успокойся, завтра утром я что-нибудь придумаю. — Хорошо, я сейчас тогда к Крис поеду, может, ей к утру лучше станет. — Ладно, но учти если ты завтра на репетиции будешь сонным… — Все понял, Олег Евгенич. — Саша фыркнул в трубку. — Спокойной ночи. — Ага, и тебе, — сбросив вызов, Олег переоделся в домашние хлопковые штаны. Все проблемы можно отложить на завтра, а сейчас сон, спокойный сон. Олег проснулся от страшного грохота, вскочив как ошпаренный, он выбежал на кухню, включив свет, он улицезрел Женю, замершую в странной позе, на полу валялись кастрюли, из крана сильным напором шла вода. Рыжик испуганно смотрела на Олега, она выпрямилась и только Олег заметил у нее в руках папку. — Олег Евгеньевич, простите я все приберу, я просто пить хотела…— девушка остановила взгляд на оголенном торсе народного артиста, Олег ухмыльнулся. — А что это у вас там за бумажки. — он указал пальцем на бумаги. — Можно? — Олег подошел к застывшей от неловкости девушке, та протянула папку, актер улыбнулся, прочитав название «Гамлет», полистав еще немного, он вернул папку Рыжику, только теперь он уже смотрел на нее, приставляя в костюме. — Знаете роль Офелии наизусть? — Да, я хотела может пробоваться на эту роль в один провинциальный театр, — Женя теребила край огромной серой футболки с кислотной картинкой. — Вы приняты. У нас, конечно, не провинциальный театр, но тоже не плохо, — увидев полное замешательство девушки, Олег пояснил. — У нас актриса заболела, нужна Офелия, согласны? — Да! — восхищенно выпалила Женя. — Я-я с большим удовольствием, я так рада, — она присела за стол напротив Олега, уже успевшего сесть, он внимательно ее рассматривал, можно сказать, оценивал, но сейчас мало что можно сказать, надо увидеть в деле. — Отлично, сегодня репетиции, завтра один прогон и последнее выступление в году. Ну, а сейчас… — Олег взглянул на наручные часы, которые забыл снять, полшестого, уже не было смысла ложиться. — Можно позавтракать. — бодренько поднявшись со стула Олег выудил из шкафчика хлопья, проверив их срок годности и срок молока которое он достал из холодильника, поставив две пиалы и молоко на стол, нажал кнопку чайника и сел напротив Жени наблюдающей за ним. — Итак, у нас на выбор шоколадные хлопья с молоком или овсяные хлопья с молоком, а можно сделать микс, — потряс упаковками худрук, вздернув брови в вопросе. — Микс, — девушка взяла из рук Олега коробки и аккуратно насыпала примерно одинаковое количество, заливая все молоком. Олег последовал ее примеру, следующие двадцать минут на кухне раздавался равномерный хруст хлопьев, прерываемый стуком ложек о тарелку. Когда Олег закончил, он кивнул и ушел в комнату собираться, потому что, зная себя, он мог около часа выбирать только одни брюки. Прошло наверно около часа, когда Олег наконец-то полностью собрался. Выйдя в коридор, он постучал в комнату Евгении из-за двери послышался грохот, копошение, на пороге появилась Женя в синем свитере с блестящими нитками и в потертых джинсах, в глаза бросались высокие зеленые носки, за плечами был черный кожаный рюкзак. — Готовы? — Да, — от девушки так исходили волны радости и готовности работать.