Личная жизнь

Нью-Йорк необычайно шумный. Выходной солнечный день, и люди заполнили улицы. Говорят, что женщины Нью-Йорка самые красивые: загорелые, ухоженные и независимые, тела прикрыты тоненькими летними платьицами, взлетающими вверх от порыва ветра. Таксист поглядывает в зеркало заднего вида уже в десятый раз, и беспокоит его отнюдь не возможная авария. Узнал или нет, но он молчит весь путь до названного адреса. И даже когда захлопывается дверь, чувствуется его взгляд в удаляющуюся спину. Можно было бы взять водителя, но Уолтер в больнице – жена рожает; это их первый ребенок, а предоставленный менеджером отеля парнишка не вызывает доверия и слишком уж нервный. Об этой квартире давно известно вездесущей прессе и фанатам. На форумах и во время интервью довольно часто мелькали предположения и вопросы. Но точный адрес был назван лишь избранным. Очень узкому кругу людей. Мало кто любит ездить в хромированной кабине лифта с другим человеком. Но попутчиков не предвидится, и до последнего этажа слышно лишь, как тихо щелкают новенькие детали в шахте. Серые стены, ковер чуть темнее и белоснежная дверь с дулом глазка. Звонка нет, и стук костяшками пальцев по лаковой поверхности кажется глухим и едва слышным. Но раздаются шлепки босых ног. Закари не спрашивает «кто там?», как делает большинство. Никто из тех, кого он знает, не мог вот так просто завалиться к нему в выходной день в одиннадцать часов утра. Но Крис предупредил бесконечно вежливой смской. Ответ, полученный через три с половиной минуты, конечно же, не разочаровал. В этой квартире, тщательно подбираемой в течение полугода, Крис не был ни разу. Поэтому он с любопытством осматривает светлые стены и множество маленьких фотографий, сделанных на скорую руку старой и любимой камерой-мыльницей. Многие черно-белые, пойманные врасплох моменты студийной жизни. Дорогие сердцу мелочи жизни. Но любопытство длится недолго, ровно до того момента, пока в поле зрения не попадает кровать, спрятанная за раздвижными дверями с затуманенным стеклом и черными хризантемами. Все остальное после, хотя, зная вкус обладателя квартиры, можно сразу сказать – она шикарна. У кухонного островка пританцовывает Закари под одинокий саксофон из динамиков мобильного телефона. Крис подходит не торопясь, оставив куртку на диване. Темные волосы, склоненная голова, сосредоточенное лицо и вымазанные в томатах пальцы – Закари делает сэндвич. Когда люди долго вместе: общаются, работают, переживают какие-либо события – они врастают друг в друга. Крису кажется, что его жизнь «до Зака» - дешевый интернет-сериал. Все было довольно неплохо, но отделаться от этого ощущения не получается. Даже в мыслях представить, как это, без Зака, невозможно. И вот сейчас он без рубашки. Без футболки или любимой выцветшей, некогда темно-синей, спортивной майки. Домашние штаны, кожаный тонкий браслет-полоска на запястье. Когда верхняя часть тела прикрыта, хотя бы простой тонкой майкой без рукавов, включается некий официальный режим. Никаких порочащих репутацию моментов, даже в стенах дома, в отсутствии журналистов или съемочной группы. Только вдвоем. Необходимый атрибут одежды не наблюдается – значит, нет возражений. Нечто большее, нежели теплые объятия перед камерой. Непонятный для любого другого знак. Закари без рубашки. Значит, будет секс. И прямо сейчас. Подойти и обнять его со спины очень просто. Закари не отвлекается и продолжает укладывать ровным слоем начинку. От него пахнет утренним кофе и потом, спина вся мокрая после свидания с тренажером, на штанах темный след, спускающийся к ягодицам. Крис проводит руками от пояса вниз, и останавливается на бедрах. Ткань под ладонями раздражает, особенно, когда он с удивлением понимает, что резинка трусов не прощупывается через синий выбеленный хлопок. Штаны на резинке очень удобны, когда стягиваешь их, чтобы обнажить упругую задницу. Любому актеру приходится работать над своим телом, но именно эта часть именно этого человека именно такая, как надо. Идеальная. И лучше всего это чувствуется, когда прижимаешься к ней, и вставший член попадает ровно во впадинку между ягодицами. Крис проводит пальцами между ними, чувствует влагу и жар. Работа с тренажером закончилась совсем недавно. Наверное, за полчаса до его прихода, или даже меньше. Иначе бы Закари уже успел сходить в душ… Или же не сделал этого намеренно. Собственному члену неуютно под жесткой джинсовой тканью. Но пока еще рано, ведь хозяин дома готовит завтрак. Разве можно мешать? Невежливо, неприлично, бесстыже… Когда Крис встает на колени и проводит языком по влажной коже вокруг колечка ануса, у него даже не возникает мысли использовать одно из этих кратких прилагательных для описания этого действия. Закари чуть наклоняется вперед. - Я делаю сэндвич. – Сосредоточенный и серьезный тон, ладони на столешнице. - Делай. А если и мне сделаешь, я тебя поцелую. - Куда это, интересно? – Боги, сколько сомнений в голосе. И откуда только. Крис улыбается и вновь проводит языком по оттопыренной ягодице. Дунул на оставшийся влажный след. - Думай, но вот, к примеру, у меня перед глазами наблюдается отличный вариант… Молчание в ответ, и Крис продолжает с упоением вылизывать раскрытый анус. Растягивает пальцами в стороны, едва-едва проникая ими внутрь, только чтобы потом толкнуться туда языком. Над головой застучал нож. Уверенно, резко и часто. - Ты знаком хотя бы с основными мерами безопасности? – спрашивает Зак, переступая с ноги на ногу. Люди вряд ли когда-нибудь дойдут до возможностей вулканцев в передаче информации между друг другом, поэтому Крису приходится на время, как бы это смешно не звучало, «достать язык из задницы». Поднимается с колен, опираясь одной рукой на прохладную поверхность столешницы. Прижимается близко-близко, чувствуя напряженную спину через ткань своей футболки. Нежный поцелуй в голое плечо, где совсем маленький и заметный только на ощупь шрам. И два пальца погружаются во влажный и горячий задний проход медленным толчком. Крис не торопится, а Закари ничего не говорит, слышно, как он выдыхает шумно, будто чем-то недоволен. Почти не моргает, разве что прикусил губу. Быстро, слабенько, и вроде как случайно. Крис уперся подбородком в его плечо, рот в опасной близости от такой манящей шеи. Но скоро съемки, а послезавтра интервью, и следы от несдержанных поцелуев будут очень не к месту. С каждым движением пальцы входят и выходят легче, скользя по слюне. А Закари делает сэндвич. Обрезает обгорелые корки с куска хлеба, соленый огурец, как кажется, раскладывается на тонкие колечки сам. Куинто умело обращается с ножом. Он со многими продолговатыми предметами находит общий язык. Стоит чуть задержаться, погладить кончиком пальца простату, и бутыль оливкового масла громко ударяется об тарелку. Крабовое мясо, несколько салатных листьев… Крис подталкивает Закари вперед, и тот занимает более устойчивое положение, прижавшись животом к белому борту столешницы. Небольшой помидор, немного соли. Закари опускает ладони на разделочную доску, отодвигает пальцем нож. - Твой сэндвич. Иди, мой руки. Кран шумит минуту, на ладони падает несколько капель мыла, и Крис ближайшие несколько минут будет источать, как сообщает этикетка, аромат пачули. - И ты мой. – Крис с подозрением нюхает кожу. Терпкий, сладковатый, травянистый. Странный запах для мыла, в качестве духов смотрелось бы уместнее. - Тебя тоже помыть? Закари смотрит, приподняв бровь, и вытирает об полотенце руки от помидорного сока. - Посмотрим. Сэндвич невероятно вкусный, но съедается слишком быстро. Мысли Криса заняты кое-чем другим, нежели потрясающими вкусовыми ощущениями. Большие окна, занимающие всю восточную стену квартиры, выходят на усыпанный зеленью парк. Круглый фонтан притягивает детей и влюбленные парочки, все они кажутся с такого расстояния такими маленькими. Закари утыкается лбом в стекло и улыбается уголками губ. Сегодня они оба улыбаются. Ведь день такой солнечный. И они вдвоем. В шикарной квартире, у окна с потрясающим видом… Крис улыбается в ответ, подходит и разворачивает его спиной к шумящему Нью-Йорку. На поверхности окна останутся следы от рук и обнаженной спины. Но сейчас это неважно. Зак довольно жмурится и глядит своими невозможными обсидиановыми глазами. - Я так понимаю, ты оценил все удобства данных апартаментов? - У тебя хороший вкус. – Шепчет Крис, касаясь небритого подбородка. - И большие запросы. - Очевидно, раз ты тут. – Закари тянет слова и облизывает губы так, что Крис задерживает дыхание, следя за движением языка. Надломанный голос не волнует, когда он выдыхает: - Быстро или медленно? - Первое. - Мы торопимся? - Я так хочу. - Окей. Прижать к стеклу чуть сильнее, стянуть лишние, теперь совершенно точно, штаны. Оторваться от желанного тела и раздеться самому. Задрать худые ноги на пояс, чуть приспустить трусы, забытые из-за провокационной улыбки. И прижаться, наконец, губами к этим выступающим ключицам. Заниматься сексом стоя, удерживая партнера только силой своего тела, сложно; для многих неудобно, а другие так ни разу и не пробовали. А кто-то уже давно привык. Во время съемок мало возможностей остаться вдвоем, да еще и так, чтобы огромное количество людей на площадке не стало этому свидетелями. Следовательно, необходимо быть осторожными, терпеливыми и тихими. И они были. И даже в безопасных стенах новой квартиры звук сведен к минимуму. От привычек трудно избавиться. Анус хорошо разработан, и Крис не медлит, опуская Закари на свой член. Чуть поднимает руки, позволяя любовнику покрепче сжать ногами талию. И когда чувствует, как смыкаются за спиной босые стопы, опускает ладони и сжимает ягодицы, чтобы наверняка остались четкие отпечатки пальцев. Не то чтобы Крис был собственником, особенно учитывая то, что у Закари имеется официальный бойфренд, и формально он занят. Но все-таки они вместе. И эти ощущения потрясающего, невероятного чувства полного единения с другим человеком передались их персонажам. И когда Крис смотрит фильм на экране, он каждый раз забывает, как дышать, захлебываясь от эмоций, и не двигается до последнего момента. Пока не начинаются титры, и пропадает это выражение в его собственных глазах крупным планом. Как можно играть то, что между ними происходит? Закари приоткрывает рот и едва слышно повторяет его имя. Вцепляется длинными пальцами в плечи, подталкивает ногами глубже в себя. Подается назад, и Крис уверен, что стекло печально трещит под их весом. Город шумит, сирены скорой помощи внизу перебиваются сигналами вездесущих такси. Вечная мелодия Нью-Йорка. Но Зак не слышит, а Крису просто плевать. Сердце колотится часто, будто желает выбраться наружу, разорвав грудную клетку. Он поднимает и опускает напряженное тело, проталкивая член как можно глубже. Закари невозможно горячий и тугой настолько, что приходится прилагать дополнительные усилия при каждом движении. Внутри влажно, и хлюпающие звуки отдаются в ушах, разрывая барабанные перепонки. Зад сжимается, пульсирует. В таком положении толчки выходят более резкими и грубыми, но пока обоих это устраивает. Ритм сбивается, когда Закари дергается вперед, чтобы впиться в его губы, кусаясь и тихо скуля. Его язык во рту гладит десны, белые стараниями хозяина и стоматологов зубы. Назвать это поцелуем сложно, но Крис с удовольствием отвечает, даже чувствуя легкий металлический привкус. Губы размыкаются, но лицо Куинто по-прежнему близко. Видны маленькие морщинки в уголках глаз. - Я укусил тебя. - Жалеешь? Закари целует его снова, на этот раз действительно целуя, вместо ответа проводя языком по маленькой ранке на губе. А Крис резко толкается членом вперед, прицельно точно коснувшись простаты и выбив из легких Зака весь воздух. И снова, с силой сжав ягодицы до боли в руках. Сиплые выдохи, частые и надрывные, вдруг окончательно срываются на дикие рыкающие стоны, а ладони на плечах стискиваются так, будто желают раскрошить кости в песок. За две минуты, за которые в Нью-Йорке происходит около десятка правонарушений, двое мужчин оглохли, ослепли; совершенно стерлось из разума, как управлять собственным телом. И они научились этому снова. Жарким уставшим поцелуем, шепотом в шею. Медленно, максимально осторожно опуститься на колени, так как Закари еще блуждает в лабиринтах удовольствия после оргазма. Нагретый солнцем паркет обжигает ладони. Сидя вот так, на полу, уткнувшись лбом в лоб Зака, чувствуя его руки на шее и ленивое поглаживание пальцами, очень хотелось спать. Временное состояние, слишком большой выброс эмоций. Когда Закари, наконец, удается сфокусировать свой взгляд на лице любовника, Крис улыбается и целует приоткрытые губы, слизывая соленые капельки пота. - Кровать или душ? – спрашивает он. - А сам как думаешь? Кровать, определенно кровать. Идти в душ вдвоем, значит провести там почти час, целуясь и обнимаясь, как в каком-нибудь романтическом многосезонном сериале. И все это непременно приведет к ленивому, неторопливому сексу в кабине с черной плиткой. Отправить Зака одного, и он с радостью заснет прямо там. Два года назад Крису пришлось выломать дверь и получить вывих плечевого сустава, потому что кто-то запер дверь в ванную и сладко спал с большими наушниками на ушах. А кровать сейчас идеальный вариант для них обоих. Закари любит поваляться в постели, уткнувшись носом в ложбинку между шеей и плечом. Он не спит, просто сопит и сжимает ладонью запястье Криса на своем бедре. Подняться, не прекращая цепляться друг за друга, и добраться до застеленной большой кровати. Закари до ужаса аккуратен, но когда дело касается секса, он может позволить некоторые послабления. Вытекающая из его задницы сперма моментально впитывается в постельное бельё. В этой части квартиры, где расположилась спальня, господствующее окно занавешено бамбуковой шторой. Мелкие и тонкие просветы не дают нью-йоркскому солнцу нагреть простыни. Криса передергивает, когда он забирается на кровать и тянется ближе к распаленному телу Закари. Они лежат в молчании некоторое время. Пальцы Куинто скребут где-то под лопатками, секунд двадцать Крис терпит, но ему щекотно. - Что-то ищешь? Тебе помочь? - Смотрю, не растут ли крылья. - Вряд ли я их заслужил. Крис смеется и чуть наклоняется вперед, чтобы было удобнее проводить осмотр. Правда, при этом он наваливается на Закари. Слегка, но тот не против. Темные брови сводятся к переносице, взгляд блуждает по улыбающемуся лицу Криса, и он настолько серьезен, что улыбка гаснет. - На крыльях можно улететь куда угодно. – На последних словах голос охрипший и совсем тихий, так что приходится наклониться к самым губам, чтобы разобрать. - От кого угодно. Честно говоря, из них двоих у Криса больше оснований беспокоиться: ориентация Закари известна и фанатам, и прессе, и режиссерам. Он не стесняется, да и вряд ли кто-либо посмеет упрекнуть его. Закари Куинто невероятен, и какая к черту разница, с кем он спит. Молодых парней среди ярых поклонников много, и стоит только бросить взгляд, задержаться на секунду рядом, и вот обнаженное тело уже в его постели и готово на все… Крис красив и давний знакомый, хороший друг, но мало ли. Он не загадывал вперед, просто хотел взять то, что пока еще рядом. Он моргает, заметив заполняющую эти потрясающие глаза пустоту. - Если у меня, предположим, и прорежутся крылья, то это всего лишь будет означать, что,- Крис быстро целует Закари в кончик носа, - я смогу чаще бывать у тебя. Надо будет только открыть окно. Зак улыбается хитро, только уголками губ. Захватывает волосы Криса на затылке в горсть, массируя кожу пальцами. Разжимает и сжимает. - Завтра в четыре часа фотосессия для «Джи-кью», три страницы и разворот. - Только мы? - А ты хотел кого-то еще? – Приподнятая бровь и взгляд с толикой любопытства. И Крис тут же заверяет: - Я хочу только тебя. - Не думаю, что фотограф журнала выберет именно эту тему для фотосессии. - Я уже его ненавижу. – Чуть передвинуться вправо, улегшись на мужчину. - Значит, у нас есть время? - Чтобы выспаться, быть бодрыми и энергичными? Равнодушный тон и никакой реакции на соприкосновение членов. Закари почти убедителен в своей недогадливости. Почти, потому что соски напряглись, а изо рта вырывается короткий рваный выдох, когда головки трутся, размазывая оставшуюся сперму. - Разумеется, нет! Разжать кулаки, на ладонях тело в таком положении более устойчиво. Толкнуться бедрами, легонько, вперед и вверх, чтобы провести своим членом вдоль чужого, оставляя липкую влажную дорожку. Закари выдыхает и мягко бьет его в плечо, призывая прислушаться к своим словам. - Физически невозможно снова хотеть секса так скоро. – Быстрый поцелуй в бородатый подбородок, и Зак смеется, стараясь увернуться. - Мне требуется время. - Лежи и отдыхай, я тебя не побеспокою и все сделаю сам. Крису нравится слушать этот низкий вибрирующий смех, но это явление столь же редкое, как и падение метеорита. Перед камерой, на интервью, в окружении лишних глаз – фикция, привинченная к полу ширма между журналистами и самим Заком. Для близких людей он другой, и эта ширма осыпается на пол, как горстка пепла. - Всегда знал, что ты эгоист. – Закари все еще смеется, когда колено давит между ног, настойчиво прося их раздвинуть. - Конечно, я эгоист. Если б не был, то уже всем рассказал бы о таком потрясающем мужчине в моей постели. - В моей. – Тихо поправляет Зак, разводя свои ноги в стороны. Сгибает колени. Крис фыркает и подается бедрами назад, чтобы собрать все еще медленно вытекающую из ануса Закари сперму. Он расслаблен, и многого не требуется. Второй раунд всегда нетороплив и в последнюю очередь нацелен на итог в виде еще одного оргазма. Слишком рано, хотя бывают дни, когда Зак позволяет любовнику выдаивать себя досуха. Редкость, но бывает. Но сегодня это будет долго, нежно до сводящего скулы безумия, пока не опухнет от частых, голодных поцелуев рот. И на груди не останется дорожка из засосов-укусов от соска к соску. - Это детали. – Крис толкается головкой в растянутое кольцо мышц. Но Закари все равно умудряется напомнить тоном, чем-то похожим на его первого преподавателя в университете: - Детали – это главное. - Ох, заткнись. Крис просыпается от резкого рывка. Его кто-то тянет за лодыжку. Впрочем, данные этого «кого-то» очень хорошо известны: рост 185, вес 76, и гороскоп утверждает, что это натренированное и подтянутое тело родилось под знаком Близнецов. В качестве бонуса в наличии имеется крепкий, идеальный, по меркам Криса, член. И все это вместе собрано в виде полуголого Закари Куинто и тащит его на край постели. На бедрах висят незастегнутые серые истертые джинсы. Виднеется резинка ярко-красных трусов. - Дал же бог любовника, - бурчит он, рассматривая валяющиеся вещи и полусонное чудовище перед собой. - Логично предположить, что мы опаздываем? – Прозвучало как вопрос, хотя Крис уверен в своей догадке. Он потягивается, выставляя напоказ небритые подмышки. А Закари замирает на пороге комнаты и вздергивает ровную бровь. - Логика, Кристофер? Ты серьезно? – И добавляет, чуть тише. – Кажется, я напрасно вчера тебя укусил. Крис же смеется, как ребенок, и прижимает пальцы к губам, где, если очень внимательно прислушаться к тактильным ощущениям, можно почувствовать маленькую свежую трещинку. Зак подходит быстро и шлепает его по голой ягодице. - Иди в душ. Времени в обрез. Крис кивает, но продолжает еще полминуты валяться на разворошенной кровати, думая о сползающих джинсах Закари Куинто. Чей окрик внезапно раздается откуда-то из кухни: - Немедленно в душ! Чтобы поймать такси, им вдвоем пришлось обойти дом и через проулок выбраться на другую улицу. И уже садясь в машину, в голову пришла мысль, что лучше бы было добираться по отдельности. Таксист оказался шумным и очень болтливым болельщиком янки. Все пятнадцать минут до студии он ни разу не заткнулся. Задавая вопрос своим пассажирам, он не ждал никакой реакции и отвечал на него сам. Крис бросил быстрый взгляд в сторону Зака. Тот устало потирал переносицу и хмурился. Прибытие показалось благословением небес. Агенты торчали на улице, и по их лицам было ясно, что за опоздание придется расплачиваться. Да уж, женщины коварны. Крис готов поклясться, что тихими вечерами, пока подопечные зависают на благотворительных приемах или же видят уже десятый сон, эти две дамочки, находясь в своих номерах, усаживаются перед ноутбуками и на всю ночь погружаются в текстовые творения фанатов на гомосексуальную тематику. В помещении тепло, гримеры энергичны и улыбчивы. Крис снова посмотрел на Закари. - Что-то мне это не нравится. – Он наклоняется, продолжая коситься на стоявших в стороне агентов. Женщины курят, переговариваясь между собой, на щеках яркий румянец… Они что, выпили? - Запомни на будущее: никогда не бери трубку по утрам. – Крис дернул вниз замок на куртке. Длинная вешалка за спинами гримеров наводила на определенные мысли. - Лучше поцелуй меня и расслабься. - Как у тебя все просто. - Иногда это полезно, знаешь ли. Раздевайтесь, одевайтесь. Немного вправо, немного влево. Голову на плечо, ближе. Ближе! - Такое ощущение, что мы снимаем порно, – шепнул Крис на ухо Закари. Он очень близко, и от взъерошенных волос до сих пор пахнет утренним душем. Через тесные джинсы Крис чувствует бедром его член. И его руку на пояснице под новой курткой с каким-то кричащим лейблом. На каждом фото они слишком… Вместе. Ноги соприкасаются, и стоять рядом, не держась руками друг за друга, невозможно. Но когда Закари придерживает его под локоть, а второй цепляется за пояс на джинсах Криса, их никто не поправляет. То и дело сверкают вспышки, на губах Куинто застывает та самая многообещающая полуулыбка. Только уголки губ, глаз она не касается. Это только для своих. Когда они, наконец, размыкаются, будучи сцепленными вместе почти три часа, оба выдыхают с облегчением. И на выходе ловят довольные взгляды своих агентов. Карие и зеленые подкрашенные глаза. На улице Закари молчит и бездумно рассматривает глупую рекламу очередного ядерного напитка. Крис стоит рядом и тоже молчит, но рассматривает профиль друга. И любовника. И партнера по фильму. Как быстро он стал неотъемлемой частью жизни. - Ты… не голоден? – Закари ведет плечами, и в шумном потоке городской рутины голос его едва слышен. - Я не доползу до ресторана, и тебе придется меня тащить. – Крис шутливо толкает его локтем и быстро тянется рукой к глазам: линза сползла, а он благополучно оставил очки дома. Во время секса Крис умудрился сломать уже три пары, поэтому собираясь к другу, он обычно надевает линзы, хотя терпеть их не может. Зак смеется и под локоть уводит его от несущейся толпы школьников. - Не думаю, что моя квартира успела заполучить статус ресторана в наше отсутствие. - Ого, так у нас секс-марафон? Или завалимся на кровать и будем обжиматься до утра? - Крис, тебе просто необходимо завести какое-нибудь домашнее животное. - Да ладно, у меня есть ты. Закари хмыкает, его рука сжимается на локте Криса. В этот раз на таксиста им откровенно наплевать, ему на них тоже: его жена выбирает шторы и требует участия главы семьи. А они сидят позади, каждый смотрит на пролетающий мимо Нью-Йорк, и ладонь одного сжимает пальцы другого до самого дома. Так мало возможностей побыть просто вместе, что стоит использовать каждую секунду. Зак открывает дверь не торопясь. Ключи не дрожат, когда он выбирает нужный. Безмерное спокойствие на лице. Но Крис так не может. Движение, движение и еще раз движение. Он часто облизывает губы, сжимает и разжимает кулаки, переступает с ноги на ногу. Его уже трясет, и он чувствует себя перевозбужденным подростком. Стоит им оказаться в квартире, как Крис прижимает тело Зака к белой поверхности двери. Раздается хлопок и щелкает автоматический замок. Одежду долой, правда, с ширинкой в четыре руки разобраться сложно. Оба шипят сквозь зубы, ругаются тихо, и Закари, в конце концов, бьет Криса по рукам и стягивает джинсы самостоятельно. Смотрит исподлобья, и короткая челка падает ему на глаза. - Да быстрее же, твою мать, - шепчет Крис, как заведенный, пока чужие пальцы не сжимают бедро, чтобы рвануть к себе. Поцелуй выходит влажным и грязным, слюна ползет по подбородку и капает на грудь и сцепленные руки. Когда Закари внезапно исчезает из-под прикосновений, уже Крис оказывается прижат к плоской поверхности грудью. Но ему, секундочку, плевать. Просто до одури хочется это тело ближе, этот член поглубже. Желать Закари Куинто не преступление. Когда все только начиналось, и разговоры без прицелов камер журналистов были осторожные и смущающие, ни одному не хотелось испортить хорошую дружбу сексом на один раз. И когда они, наконец, позволили себе чуть больше, чем слишком откровенные даже для очень хороших друзей разговоры, то решили, что вся эта хрень про «кто кому что вставляет под одеялом» не имеет значения. Как они захотят, так и будет. Крис, как позже выяснилось, не был так уже против почувствовать приличных размеров член в своей заднице. Скользкие пальцы быстро проталкиваются в напряженный анус, и Крис шипит, сжав зубами нижнюю губу. Зад тугой, узкий настолько, что Закари чуть прихватывает ртом кожу на шее, там, где бьётся, как сумасшедший, пульс. Крис чувствует, как дрожит прижатое к спине тело. Головка проникает внутрь с большим трудом, проталкивается мелкими толчками, а затем исчезает. Слышно, как Закари обсасывает пальцы, не жалея слюны. И только потом смазанный повторно член с влажным чмокающим звуком входит целиком сквозь блестящее от смазки кольцо мышц. И Крис съезжает руками по двери, прогибаясь и тяжело, часто дыша, сжимает анусом пульсирующий орган. Зак поддерживает его под живот, но от напряжения его ладони соскальзывают, влажные из-за пота, и обхватывают стоящий член. Или это отнюдь не случайность, а продуманный план по сведению его в могилу. Член толкается вперед с каждым разом все сильнее, от четких ударов по простате Крису хочется упасть на колени, так как ноги его уже совершенно не держат. Иногда ему кажется, что Закари милый во время интервью только для того, чтобы по полной оторваться во время секса на ничего не подозревающем любовнике. Темп выбран совершенно дикий, слышно, как шлепаются яйца о ягодицы. Между ног мокро и липко, из растянутого членом Закари ануса с каждым движением вытекает их общая смазка, плюс пот, и плюс много-много слюны. Безумный коктейль, от которого сложно отказаться. - Ненавижу тебя, - шепчет Крис, ударившись лбом об дверь от особенно сильного толчка. Закари пытается рассмеяться в ответ, но дыхание слишком частое, рот открыт, и он часто сглатывает скопившуюся слюну. Так что смех быстро обрывается. Он резко ускоряет свои толчки, сбиваясь с ритма. Рука все еще на члене Криса. Вперед-назад. Быстро-быстро. И, конечно же, он кончает первым, забрызгав дверь и ладонь Закари. Крис считает, что это нечестно. - Ненавижу тебя, - снова шепчет он, и заслуживает быстрый поцелуй в загривок. Закари молчит, шумно дышит на мокрую от пота спину. Тело все еще дрожит, а анус сжимает его член, подталкивая к скорому концу. Мгновение, другое. Когда он захрипел приглушенно, и член начал выплевывать в глубине сперму, Крис дернулся, все еще удерживаемый руками Закари, и шумно выдохнул через рот. Его собственный член вытолкнул последние несколько капель, испачкавшие застрявшие на лодыжках джинсы. Края растянутого ануса коснулись пальцы, поглаживая и проверяя. Все в порядке. - Ты что-то сказал? Я был немного занят, - Зак помогает выпрямиться и прижимает его спиной к своей груди. - В следующий раз кончим вместе. Крис слышит, как по-детски звучит его голос, и улыбается, когда горячие губы касаются его. - Так пошли в ванную, повторим. - Не ты ли говорил, что для повторения требуется время? Закари щурится, обдумывая слова. - Думаю, необходимо провести несколько исследований в этой области. Ты полон сюрпризов. – И тянет Криса за руку в сторону душевой. - Нет! Нет, нет! У меня зад болит, пожалей! - Расслабься, я все сделаю сам, - повторяет мерзавец его вчерашние слова, прежде чем в ванную захлопывается дверь. Они выбираются на улицу под утро. Шесть часов, множество людей уже спешит на работу. Крис отсчитывает тридцать секунд на светофоре и думает, что покидать дом нужно исключительно поздними вечерами. Вид ночного Нью-Йорка ошеломляет: сотни тысяч огней уходят вверх по шпилям небоскребов и там теряются в густой темноте неба. Сейчас все вокруг кажется серым, неоновые и переливающие щиты уже не сияют так ярко, а жители похожи на сонных мух. У газетного киоска пожилой кореец распаковывает толстую кипу журналов, поблескивающих свежей, только что из печати обложкой. Крис присматривается и берет один под взглядом замершего продавца. И мысленно желает мужчине расслабиться. Ведь личное время есть у каждого. - Эй, Стартрек.- Он машет другу толстым выпуском Нью-Йоркера и кивает на обложку - Фильм второй. Что думаешь? Закари стоит поодаль, засунув руки в карманы легкого пальто. Утром прохладно. - Думаю, что Бен надрал тебе задницу. - Ну, я считал, что она, вроде как, только твоя. – Крис многозначительно поднимает брови, заставляя уголки губ на серьезном лице чуть приподняться. - Моя. – Голос Закари почти не слышен. Мало ли кто вокруг может ошиваться. И не смотря на то, что перед камерой они ведут себя, как женатая много лет пара, официально же они ею не являются. У кого-то Джонатан, а у кого-то... да много кто! Так что его осмотрительность понятна. Но Крис все равно дергает его за указательный палец, вынуждая продолжить. - Иии? - И я уверяю, что у Бена тоже будут некоторые проблемы с этой частью тела. - Ты ушастый засранец. Крис смеется громко, в голос, и думает, что он не жадный. К черту эту личную жизнь, о которой постоянно твердят журналисты. Ему хватит и одного Закари Куинто.