Зов кровавой луны

      На тёмном небе, среди плывущих пышных облаков, стояла полная луна. Она была достаточно идеально круглого размера и находилась столь близко к земле, что, казалось, до неё можно запросто дотянуться рукой. Лунный свет освещал все земли, что терпели разрушения, и моря крови, которые безжалостно проливались. Эта луна была свидетелем кровавой бойни, что длилась уже не одну ночь. За всё это время множество тел, смертельно раненых в бою, давно уже успели остыть. Сама земля, некогда зелёная трава — всё пропиталось алой кровью.       От этого места веяло разрушением. Оно кричало о боли, которую испытывали воины, когда острия кинжалов и катан пронзали их тела. Вместе с этими ранами из них вытекала не только тёплая кровь, но и сама жизнь. Жизненная энергия утекала из их тел столь стремительно, что соратники не успевали помочь друг другу. Острое лезвие катаны рассекало плоть мужчин, обрубая конечности и не оставляя ни единого шанса на спасение. Предсмертные крики разносились над всей поляной, насыщенные такой болью, что весь воздух был пропитан ею. Ветер уносил с этого места отвратительный стальной запах крови и запах разлагающихся тел.       Шиноби продолжали биться на смерть, не обращая внимания ни на отвратительный запах, что стоял в воздухе, ни на горы тел, о которых приходилось спотыкаться. Своих соклановцев они не в силах были утащить с поля боя и похоронить с почестями, так как бой всё ещё продолжался. Тела так и лежали на холодной, промёрзшей земле, покрытой алой кровью и грязью. Каждый шиноби мечтает умереть на поле битвы, как самый настоящий герой, но никто и не думает о том, что прежде чем его мёртвое тело провозгласят героем, оно прогниёт некоторое время в канаве, лежавшее среди своих же врагов. И это будет лучшей участью, чем быть холодным мясом, которое мешается под ногами дерущихся.       Звон встречающейся стали появлялся ежесекундно. Холодное оружие отражало удары, и, стоило лезвиям сойтись в смертельном танце, как в темноте появлялись искры и холодящий кожу звук. Этот звук заставлял всех напрягаться, опасаться, но этот мужчина был не таким, как все. Звук встречающих мечей доставляли ему удовольствие и чувство превосходства, особенно, когда после этого были слышны предсмертные стоны. Кровь, которая окрашивала его наточенную катану, вызывала в душе эйфорию. Этот мужчина отличался от всех. Как бы он не хотел скрывать этого, но ему приносили удовольствия эти реки крови, пролитые из тел его врагов.       Тёмные длинные волосы развевались на ветру у него за спиной. Облачённый в доспехи, он отражал все удары, что сыпались на него. Он чувствовал силу и превосходство над своим врагом. Его противник, собрав всю силу в голосе, закричал и в прыжке атаковал его. Его взгляд был направлен на красный шаринган, который словно гипнотизировал одним своим видом. Выставив перед собой катану, мужчина прыгнул сверху, пытаясь проткнуть сердце обладателя кеккегенкая. Мужчина увернулся, уйдя в сторону, и ударил своей катаной нападавшего. Острое лезвие с характерным звуком вошло в плоть противника, разрезая мышцы, органы и вены. Противник захрипел, и оружие выпало из его рук. Его катана со звоном упала на землю, а вслед за ней и сам хозяин оружия.       — Мадара Учиха… — прохрипел противник, прежде чем упасть на колени. — Будь ты проклят.       С предсмертным хрипом он взялся за катану, что торчала у него из живота, и упал на землю. Его глаза оставались открытыми, а руки ослабли, рухнул без движения на землю. Сердце шиноби перестало биться, а кровь из его тела продолжала растекаться по земле.       Названый Мадарой схватился за своё оружие и резким движением вытащил лезвие из мёртвого тела своего врага. Он поднял над головой своё оружие и взглянул на омытое кровью лезвие. Красная жидкость стекала с металла, переходя на руку мужчины, а затем капли падали на землю. Мужчина следил за тем, как кровь врага стекает с его оружия, и чувствовал свою силу. Он был могущественным, и никто не был в силах победить его.       Его взгляд медленно перешёл с катаны на кровавую луну, что находилась так близко к земле. Мужчина нахмурился и опустил своё оружие, не понимая, когда это луна успела окраситься в этот цвет. Она выглядела странной и необычной, и возникало ощущение, будто луна окрасилась в кровь так же, как от крови окрасилась земля, на которой шла битва.       — Могущественный… — послышался голос за спиной.       Мужчина резко обернулся, выкинув вперёд руку с катаной, пытаясь пронзить лезвием своего врага. Но его удар прошёл в пустоту, потому что, обернувшись, он увидел, что там никого не было. Учиха нахмурился, так как чётко слышал голос за своей спиной. Он осмотрел окрестность, но рядом с ним никого не было. Тела своих врагов, а также тела людей из его клана лежали у него под ногами. В нескольких метрах борьба продолжалась, и лезвия встречались друг с другом. Не задумываясь более, мужчина бросился к своему соклановцу, помогая тому в битве. Враг тут же был повержен, а на смену ему пришёл новый.       Кунаи полетели в его сторону, и Мадаре пришлось отпрыгнуть, чтобы уйти от атаки. На том месте, где до этого стоял он, в землю воткнулись три куная. С другой стороны на него накинулись его два противника, но он лихо отражал все их удары. Он бился один против троих и успевал только отбиваться. Каждый раз, когда он собирался нанести смертельный удар одному из противников, ему целились в бок или в горло, и ему приходилось обороняться вместо того, чтобы нападать.       Кунай прошёлся в миллиметре от его щеки, и мужчина смог поймать момент, чтобы уйти в сторону, перехватить летевший в него кунай, а затем всадить его в горло своего врага. Лезвие под жёсткой силой легко вошло в горло, перерезав артерию. Противник захрипел, подавившись собственной кровью, которая моментально заполнила его горло. Он даже не успел вытащить оружие из своей шеи, замертво упав на землю лицом вниз. Двое других противников выругались и продолжили нападать, на сей раз наполняя свои удары всей ненавистью, что была у них в сердцах. Они не могли отдать победу клану Учиха.       — Сильный… — вновь голос послышался над ухом Мадары.       Хладнокровно он выбил оружие противника из его рук и проткнул его сердце своей катаной. Он ударил ногой в живот своего поверженного врага прежде, чем тот успел упасть на землю. Откинутое тело отлетело в сторону и сбило с ног последнего нападающего. Правда, тот быстро скинул с себя тело своего соклановца и тут же поднялся обратно на ноги, готовый вновь атаковать.       — Кровожадный…       На сей раз голос послышался ещё громче, но Мадара не стал оборачиваться. Он не понимал откуда доносился голос и кому он принадлежал, но он отвлекал от битвы. Мужчина был предельно сосредоточен на своём противнике и следил за каждым его движением. Он видел все его действия и движения задолго до того, как тот начал атаковать. Учиха без каких-либо сил отражал его удары и наносил в ответ. Только на сей раз он будто играл со своей жертвой, нанося колотые раны и порезы, но не убивая своего врага. Он видел, как из полученных ран струилась кровь, окрашивая клановую одежду в красный цвет. Он видел, как бешено поднималась и опускалась грудь врага, как тяжело ему становилось дышать, и как боль затуманивает его разум. Мужчина еле держался на ногах, но продолжал противостоять Мадаре.       Катана проткнула ногу врага, и тот с криком упал на землю. Его оружие выпало у него из руки и откатилось на пару метров. Мужчина схватился за раненую ногу и вскинул голову, смотря в глаза своей смерти. Кровавый шаринган смотрел будто ему в душу. Перед его глазами пролетела вся его жизнь и весь клан, за который он бился. Катана находилась слишком далеко от него, закатившаяся к оврагу, а его палач стоял уже над ним, занося своё оружие.       Поверженный враг закрыл свои глаза, в последний момент решив не смотреть в глаза человеку, который лишит его жизни. Он готов уже был ощутить удар по шее, который прервёт его жизнь, но его не последовало. Вместо этого катана проткнула запястье человека, и тот взревел от боли. Широко распахнув свои глаза, он в ужасе смотрел на свою плоть, которая была проткнута лезвием.       Мадара поставил свою ногу на спину врага, а затем толкнул того, заставляя его упасть на землю. Мужчина упал на бок и схватился за своё запястье, из которого вытащили острое лезвие. Сквозь боль он посмотрел на лицо Учиха, которое было холодным и бесстрастным, но его глаза… Его глаза желали крови и мучений.       Представителя клана Сенджу одолело невероятное чувство страха. Могучий воин, привыкший к боли и труду, дрожал как осиновый лист на ветру. Мадара занёс новый удар, и на сей раз катана проткнула живот мужчины. Тот почувствовал новую боль, и из горла вылетели пронзительные крики. Он схватился за катану, пытаясь вытащить ту из своего живота, но сила Мадары была больше. Изо рта поверженного противника потекла кровь, а глаза с мольбой возвратились к лицу Учихи.       — Не мучай, молю тебя, — прохрипел мужчина, прекращая попытки вытащить из себя холодное оружие своего врага. — Убей меня.       Никакой эмоции не отразилось на лице Учихи, но он, будто почувствовав скуку от этой игры, в последний раз занёс своё оружие и нанёс глубокую рану на шее шиноби. Кровь струёй хлынула из раны на шее, заливая кровью весь воротник и рубашку. Мужчина тут же затих и обмяк на земле, больше не мучаясь от боли.       — Безжалостный… — ещё громче раздался голос за спиной.       Резко обернувшись, Мадара вновь никого не узрел за своей спиной. Поле боя было усыпано мёртвыми телами, и лишь вдали были видны живые шиноби, выжившие в этой кровавой бойне. Это были люди из его клана, и их было не так много, как того бы хотелось Мадаре. Они искали раненых, но все же ещё живых людей из своего клана, чтобы помочь им и оказать медицинскую помощь.       — Кто ты? — грубо спросил Мадара, смотря по сторонам.       Ответа не последовало, и он недовольно хмыкнул. Он поднял свою катану и вытер кровавое лезвие о свою рубашку. Она уже была непригодной, так как полностью была пропитана кровью своих врагов. Учиха затянул своё оружие на своём поясе и начал идти через трупы к своим людям, когда почувствовал лёгкое прикосновение руки к своему плечу. Оно было столь мимолётным, что могло бы просто показаться, но Учиха не был так глуп. Ему не нравился этот непонятно откуда появившийся голос, а когда почувствовал и прикосновения, он уже не мог заверить себя, что ему это просто кажется. Он резко обернулся и выставил руку, пытаясь схватить того человека, что прикоснулся к нему, но перед ним никого не было, а прикосновение исчезло.       — Что за чёрт, — начал злиться Мадара.       На его столь бурное высказывание и явное проявление гнева, послышался легкий звонкий смех. Он был столь мелодичен, что мужчина теперь был уверен, что он принадлежал обладательнице женского пола. Но как бы он не вглядывался, никого рядом не было. Смех тем временем становился всё более громким, и Мадара оборачивался вокруг своей оси, преследуя этот голос. Он кружился, но никого не появлялось, пока он не заметил полупрозрачную тонкую ткань, что промелькнула у него перед носом.       Она казалась столь реальной, что воин тут же попытался схватиться за неё, но она выскользнула из его пальцев. Гнев стал нарастать в нём, и ему не нравилось, что с ним играли в какие-то игры. Он был уставшим после битвы и растерян надоедливым голосом. Он никогда не бывает растерянным.       — Что тебе нужно? — холодно спросил Мадара Учиха.       Он вновь стоял перед полем и ничего вокруг не происходило. Голоса больше не было, как и не было прикосновений. Но он чувствовал какую-то энергию. Энергия, что раньше была еле ощутима в бою из-за множества посторонних шиноби, сейчас более явно ощущалась. Он не мог сказать, откуда исходила эта энергия, потому что казалось, что она была везде.       Мадара запрокинул голову и взглянул на кровавую луну. Эта луна казалась ему необычной и манящей. Медленно он опустил свой взгляд на поле, усыпанное мёртвыми телами, и неожиданно замер на месте, найдя кое-что необычное. Там, вдали, на горе тел, сидела девушка.       Её серебряное кимоно было длинным и ложилось на мёртвые тела, не страшась запачкаться в крови. Одна обнажённая нога была согнута в колене, которая показывалась из разреза ткани. Длинные рукава скрывали ладони девушки, но было видно, что одной рукой она упиралась на трупы, в то время как вторая лежала у неё на колене. Длинные светлые волосы казались столь же красными при свете кровавой луны, но, на подсознательном уровне, мужчина был уверен, что это было не так.       Эта девушка казалась весьма хрупкой, сидя на всех этих мёртвых шиноби. Она слегка качала своей ногой, а вид у неё был беззаботный. Её лицо было направлено прямиком к луне, а спиной она находилась к Учихе.       Эта девушка сидела на другом конце поляны. Столь не вписывающаяся во всю эту кровавую картину, что вызывала недоумение. Учиха бросился к ней, поддавшись непонятному порыву. Он преодолел половину пути, прежде чем незнакомка растворилась на глазах, будто её и не было. Мадара остановился, смотря на пустую гору трупов, сомневаясь в том, что привиделось ли это всё ему или же это было явью.