Месть, простуда и любовь

      — Апчхи!!       Вот такой громкий чих приветствовал Тейто, когда он подходил к комнате Фрау. Чих был неожиданным, и мальчик, чуть не подпрыгнув от испуга, едва не выронил вручённый ему Лабрадором стакан с отваром из целебных трав. М-да, входить в «логово» этого тупископа-извращенца хотелось всё меньше и меньше. Но отвертеться от этого было совсем нельзя, потому что именно Тейто являлся причиной простуды Фрау. *********       Несколько часов назад…        Солнце ярко освещало окрестности церкви, и у каждого, кто выходил во двор, мгновенно улучшалось настроение. Но только не у одного человека. Тейто же сидел на скамейке около фонтана, распространяя поистине зловещую ауру. Казалось, в воздухе вокруг него даже опасно поблёскивали крошечные искорки. Большие зелёные глаза метали молнии. Время от времени раздавалось злобное, произнесенное сквозь зубы «Вот Тупископ…». Хакурен, не желая незаслуженно попасть под горячую руку, опасливо отодвинулся на другой край скамьи. Нетрудно было догадаться, что причиной столь «радужного» настроения Тейто был не кто иной, как Фрау, которому доставляло огромное удовольствие выводить мальчишку из себя. Вот и сегодня блондин отличился: сначала чуть не сшиб его в коридоре, вместо извинения кинув фразу: «Ой, чёртов пацан, я тебя не заметил, ты ж такой мелкий, и когда ты только подрастёшь?», а во время обеда опять попытался подсунуть ему что-то сомнительное. Как потом оказалось, это были так нелюбимые Тейто винкхобы, эти сиреневые одноглазые создания, похожие на жаб. Теперь же мальчик вынашивал планы мести. О да, его месть должна быть жестокой, очень жестокой, чтобы Фрау раз и навсегда запомнил, что Тейто себя в обиду не даст. Но негативные эмоции захлёстывали через край, заставляя испуганный разум спрятаться в дальний уголок, и потому в голову мальчику ничего дельного не приходило. Так он и сидел, пугая окружающих кровожадным выражением симпатичной мордашки.       Услышав совсем рядом с собой знакомый ненавистный голос, Тейто отвлёкся от построения коварных планов. Ничего не подозревающий объект предполагаемой мести шёл в компании Кастора и Лабрадора и пребывал в поистине радужном настроении. Заметив мальчика, Фрау подмигнул ему и нагло ухмыльнулся. И всё, это была последняя капля, переполнившая чашу отнюдь не ангельского терпения. «Сейчас или никогда!» — промелькнуло в голове Тейто. Шанс отомстить был шикарный. Троица епископов как раз приближалась к их с Хакуреном скамейке, и, по иронии судьбы, Фрау должен был пройти очень близко с ними. Тейто дождался нужного момента, собрался с духом и…. подставил Фрау подножку. Нет, он знал, что Фрау упадёт, но то, что он красиво плюхнется в фонтан, превзошло все его самые смелые ожидания.. Пока Тейто ошарашено любовался результатами своей мести, мужчина вылезал из фонтана, и вид его не предвещал ничего хорошего. Хакурен с ужасом взирал на своего изрядно вымокшего кумира и думал, что с Тейто ему лучше заранее попрощаться, потому что Фрау одним «Чёртов пацан!» не ограничится и точно его прибьёт, конечно, если тот не перестанет восхищённо на него пялиться и не спасётся бегством. На лицах Кастора и Лабрадора, сначала застывших в изумлении, теперь же сияла загадочная довольная улыбка. Фрау наконец-то покинул «уютный» фонтан. Тейто понял, что ему сейчас скажут всё, что о нём думают, и, зажмурив глаза, внутренне подготовился. Но вместо заслуженных упрёков услышал оглушительное чихание. Мальчик приоткрыл один глаз и, осознав, что словесная кара ненадолго откладывается, открыл и второй и с опаской посмотрел на Фрау. В глазах мужчины застыла бесконечная обида: мало того, что он искупался в холодном фонтане, так ещё и простудился. Раньше эта противная болячка обходила его стороной, и теперь он не знал, какие ещё неприятности благодаря ей свалятся ему на голову.        Кастор с Лабрадором изо всех сил сдерживали смех. С укором взглянув на них, Фрау пристально посмотрел на Тейто, взглядом пообещав ему, что тот так просто не отделается и, развернувшись, отправился ко входу в церковь. В ближайшее время у него повысилась температура, чиханье и не думало прекращаться. Вскоре епископ надоел всем окружающим отвратительным настроением и бесконечным шмыганьем носом, и на Лабрадора посыпались жалобы и просьбы, чтобы он дал ему какой-нибудь отвар, иначе церковь просто опустеет, потому что все сбегут, не выдержав такого проблемного больного. Да и нечего было распространять по церкви заразу. С трудом уговорив Фрау на постельный режим, Лабрадор принялся за дело. ************       И вот теперь, подавив желанье потихоньку смыться, Тейто застыл у двери Фрау со злополучным отваром в руках, который ему с хитрой улыбкой вручил Лабрадор, уверяя, что снадобье подействует мгновенно. Судорожно сглотнув, Тейто робко постучался. Ответа не последовало, но раздался ещё один чих, теперь же довольно раздражённый. Похоже, настроение у Фрау не улучшилось, и мальчику ничего не оставалось, как на свой страх и риск зайти в комнату без приглашения.        Фрау полулежал-полусидел на своей огромной кровати, окружённый горой подушек. Из одежды на нём были лишь тонкие брюки. Светлые непослушные волосы были растрёпаны больше обычного. Щёки окрасил лёгкий румянец – видимо, температура у мужчины так и оставалась повышенной. На сильной шее и на обнажённой, вздымающейся в такт дыханию груди прозрачными бисеринками блестели капельки пота. Неожиданно для себя самого, Тейто не мог отвести от него взгляд, застыв у входа. Столь шикарное зрелище портило лишь недовольное непрекращающееся шмыганье и порно-журнал, который Фрау увлечённо рассматривал, совершенно не обращая внимания на своего посетителя. Мальчик снова разозлился. Нет, ну разве так можно: он принёс лекарство, а Фрау его игнорирует, словно он пустое место. Да ещё читает этот журнал! Откуда этот извращенец их только берёт? Такое он терпеть не будет. Закрыв дверь и поставив стакан на ближайшую тумбочку, мальчик одним прыжком подскочил к кровати и выхватил злополучный журнал из рук мужчины.       — Тупископ! Вот, значит, как ты простудой болеешь?! И вообще, разве Кастор с архиепископом не конфисковали все твои мерзкие жур…       Тейто запнулся. Все гневные упрёки мигом вылетели у него из головы, стоило ему увидеть угрожающий взгляд синих глаз мужчины из-под неровной чёлки. Журнал благополучно вернулся в руки своего хозяина и был запрятан куда-то под одну из подушек.       - И чего ты орёшь у меня над головой, чёртов пацан? Благодаря тебе, она у меня уже давно болит, а ты ещё хуже делаешь. И ни капли раскаяния у тебя. А журнал мне Хакурен принёс. В отличие от тебя, он навестил меня сразу же.       В душе Тейто шевельнулось какое-то странное, непонятное чувство. Противный голосок в голове тихо нашёптывал: «Да, с Хакуреном Фрау сразу общий язык нашёл, по-другому и быть не может, ведь Хакурен им так восхищается. Ну а ты для него всего лишь надоедливый мальчишка, «чёртов пацан», которого постоянно нужно выручать из неприятностей…». Тейто вдруг понял, что такие мысли посещают его не в первый раз. Неужели он… РЕВНУЕТ?! Нет, это просто быть не может. Если он ревнует, значит, он влюбился в Фрау, в этого тупископа-извращенца. «Почему? Как? Когда это случилось?» — такие мысли быстро проносились в голове ошеломлённого своим неожиданным открытием Тейто. Но факт оставался фактом: он действительно влюбился в Фрау. И что же ему теперь делать?       Фрау с удовольствием наблюдал за гаммой эмоций, сменяющих друг друга на лице шатена, совершенно не умеющего их сдерживать. Он давно понял, что Тейто в него влюбился, но для мальчика это чувство было новым, непонятным, неясным и захватывающим, поэтому он, не разобравшись в нём до конца, так раздражался, видя Фрау, но в то же время неосознанно пытался привлечь его внимание. Какое-то время и сам Фрау действовал точно так же, но в себе разобрался гораздо быстрее. Теперь же он сознательно подшучивал над Тейто и заставлял его ревновать, желая увидеть его настоящие чувства. И теперь он в который раз добился своей цели.        Услышав имя Хакурена, Тейто едва заметно дёрнулся, но почти сразу еле слышно печально вздохнул и прикрыл глаза. И тут же распахнул их, в изумлении уставившись в одну точку, словно придя к какому-то неожиданному выводу. Щёки мальчика немного покраснели, и выглядел он довольно смущённо и потому очень мило.        Спустя минуту Тейто всё же немного успокоился. Взяв чуть подрагивающей рукой стакан, он протянул его Фрау, старательно пряча от него глаза, словно боясь, что мужчина увидит в них, насколько сильно он влюблён.       — Вот, держи. Лабрадор сделал этот отвар. Тебе сразу станет легче. Не волнуйся, если я тебе так мешаю, я сейчас уйду. И попрошу Хакурена снова тебя проведать, ведь тебе с ним так приятно общаться, да и он обрадуется…        «Зачем я всё это говорю? И почему мне так хочется заплакать? Почему я не могу сдвинуться с места, хотя я сказал, что сейчас уйду?» — такие мысли опять захлестнули Тейто, и он в который раз растерялся. Сердце стучало быстро-быстро, в глазах противно защипало. Нет, нельзя, он не может разреветься на глазах у Фрау. А вдруг может? Так хотелось, чтобы блондин обнял его, прижал к груди, поцелуями собрал непослушные слёзы… От последней мысли мальчик покраснел ещё больше.        Фрау наблюдал за ним и неспешными глотками пил отвар. Да, Лабрадор действительно знал своё дело. Тупая боль в висках постепенно затихала с каждым глотком, першение в горле исчезло, дышать стало легко и свободно. Стакан снова вернулся на тумбочку. Теперь можно было подумать и о Тейто. Чёрт, как же давно он его хочет… Но если он предпримет что-нибудь сейчас, вдруг он испугает мальчишку, оттолкнёт его от себя? Ещё раз взглянув на Тейто, мужчина понял: нет, ждать он больше не сможет, потому что в ярких сияющих зелёных глазах, в которых поблёскивали слёзы, было столько любви, что Фрау просто потонул в ней.        Тейто наконец-то решился:       — Я, наверное, пойду…       Голос предательски дрожал. Всё, он и так выдал себя с головой, теперь нужно даже не уходить, а бежать, именно бежать. От Фрау, от этих чувств, которые сводят его с ума.       И тут Фрау неожиданно сильно схватил его за руку и дёрнул на себя. Не удержавшись, Тейто беспомощно упал на мягкую кровать. Мужчина воспользовался его растерянностью и подмял его под себя, впившись в чуть приоткрытые губы страстным поцелуем, жадно исследуя его рот, заставляя мальчика медленно таять в своих руках. Поцелуй был сладок, им невозможно было насытиться, казалось, он был самым желанным, самым чудесным, невероятным и сумасшедшим. Воздуха уже катастрофически не хватало, когда Фрау наконец-то оторвался от чуть припухших и покрасневших губ Тейто. Да, одного этого поцелуя хватило ему, чтобы возбудиться. Теперь пути назад точно нет.        С недовольным тихим стоном Тейто опять потянулся к его губам. Похоже, он тоже себя не контролировал. В потемневших глазах плескалось яркое желание, смешанное с наслаждением, на щеках расцвёл смущённый румянец, каштановые волосы разметались по подушке.       Фрау хрипло прошептал в столь желанные губы:       — Скажи мне…       — Что? Что… сказать?       — Что ты ко мне чувствуешь? Скажи, и я продолжу.       — Я … не знаю… Фрау, пожалуйста.       — Знаешь. Ты знаешь.        Близко, так близко. Делиться друг с другом прерывающимся горячим дыханием.       — Фрау, я… люблю… люблю тебя…       — Правильно, малыш.        Снова слиться в головокружительном поцелуе. Лёгкими, как касание пёрышка, поцелуями коснуться пылающих щёк, подрагивающих, зажмуренных от смущения век. Срывающимся голосом прошептать на ухо: «И я тебя люблю, малыш», прикусить мягкую мочку, услышав ещё один слабый стон. Резкими движениями сорвать всю мешающую одежду и замереть, любуясь столь желанным, столь прекрасным, восхитительным обнажённым юным телом. Приникнуть к шее, чуть прикусывая нежную кожу. Теперь ключицы.… Шептать: «Мой, ты только мой». Проложить дорожку поцелуев к груди, поймать губами бешеный стук любящего сердца, упиваться им, забыв, как дышать. Ласкать маленькие соски, наслаждаясь всё более и более громкими стонами. Спуститься ещё ниже, покрывая поцелуями чуть впалый живот, проникнуть языком во впадинку пупка. Ниже, ещё ниже… Осторожно коснуться губами подрагивающего члена… Мм, ещё один довольный стон. Видеть, как тонкие пальцы Тейто судорожно сжимают простынь. Вобрать ртом его плоть – и вот он, полный удовольствия крик. Неспешно выпускать и вбирать в себя его член, чувствуя, как дрожащие пальцы любимого вплетаются в волосы, притягивая, не давая отстраниться. Вкушать блаженство от громких, не сдерживаемых стонов-вскриков. Глубже, вбирать его ещё глубже. Почувствовать пульсацию, услышать своё имя и… насладиться этим солёным вкусом, проглотить эту пьянящую вязкую жидкость… И снова, снова впиться в эти мягкие губы, прикусывать их до крошечных капелек крови, пробуя их кончиком языка и терять голову от этого одуряющего вкуса…       Наслаждение, наслаждение, наслаждение… Оно уже давно сплелось со страстью в невероятном танце. Вновь чуть отодвинуться от трепещущего горячего тела, чтобы, наконец-то стянув с себя вместе с бельём надоевшие брюки, вновь прильнуть к нему. Так горячо, так близко… Провести ладонью по нежной коже внутренней стороны бедра и вновь поймать губами срывающийся полустон-полувздох… Приблизить свои пальцы к этим бесценным мальчишеским губам и охрипшим голосом попросить:       — Оближи       И чувствовать, как юркий влажный язычок нежно облизывает их по одному. Вновь прошептать, глядя в затуманенные изумрудные глаза: «Расслабься. Не бойся, всё будет хорошо». Спуститься рукой вниз, к заветному отверстию, и проникнуть одним пальцем внутрь, забирая испуганный вскрик нежным поцелуем.       «Боже, он такой узкий»… Осторожно добавить ещё один палец, растягивая упругие мышцы, потом ещё один. И ласково, успокаивающе касаться своего дорогого, любимого мальчика, даря ему извиняющиеся поцелуи. Найти нужное место, чуть нажать и видеть, как тонкое тело выгибается в руках. Наконец, вытащить пальцы и… войти самому в желанное тело, сначала наполовину и, давая привыкнуть, целиком. Начать медленно двигаться, сдерживаясь из последних сил, чтобы не сорваться на бешеный темп, не сделать своему мальчику ещё больнее. Почувствовать, как ноги любимого обняли за талию, а тонкие, но сильные руки вцепились в плечи. Обхватить его плоть своей рукой и двигать ей в такт своим движениям. Двигаться быстрее, быстрее, делить на двоих одно обжигающее дыхание и ощущать, как наслаждение с новой силой опять пронзает всё тело. Стонать, кричать его такое родное имя и слышать своё в ответ. Вцепиться пальцами в его стройные бёдра, наверняка оставляя синяки… Почувствовать сжимающиеся мышцы вокруг себя, взлететь на пик сумасшедшего удовольствия и сорваться с него вниз, к ещё большему наслаждению вместе с тем, кого любишь больше всех в жизни, крича его имя и изливаясь в горячее тело… ************        Тейто без сил лежал, прижавшись к Фрау, прикрыв глаза и чувствуя, как мужчина ласково перебирает рукой его спутавшиеся, чуть влажные волосы. Приятная тяжесть наполнила всё его тело. Мальчику хотелось, чтобы эти приятные мгновения никогда не заканчивались. Он чуть потянулся, мягко коснувшись невинным поцелуем губ Фрау своими, прошептал «Люблю» и положил голову ему на плечо. Блондин ласково погладил его ладонью по щеке и произнёс: «И я тебя». И два взгляда – изумрудно-зелёный и ярко-синий – снова дарили друг другу искреннюю любовь и нежность. ***********        Две фигуры на цыпочках отошли от двери, ведущей в комнату Фрау.       — Ну вот, я же говорил тебе, что так всё и будет, — радостно заявил Лабрадор. — Я ещё с их самой первой встречи понял, что их тянет друг к другу. Похоже, потом это поняли все, кроме них самих.        Кастор раздражённо фыркнул.       — Чёртов Фрау, совратил всё-таки ребёнка. Ну ладно, если уж всё пошло по любви и обоюдному согласию, я потерплю и не стану отрывать ему голову.       Лабрадор, остановившись, повернулся к нему с хитрой улыбкой.       — Знаешь, по-моему, мы сильно о них печёмся. Может, теперь подумаем о нас самих?       И двое мужчин слились в страстном, полном любви поцелуе…