Благие прочтения

Обычно мистер Дойль приходил к Азирафелю по четвергам, но в этот раз заявился ранним субботним утром. С довольным видом посмеиваясь в свои шикарные усы (ангел уже начинал подумывать, а не отрастить ли ему такие же) он поделился новостью: его повесть приняли в печать. — Теперь о моем Холмсе узнает весь мир, помяните мое слово, мистер Фелл! — лицо Дойля сияло, как начищенный шестипенсовик. Азирафель бы еще долго слушал своего любимого постоянного клиента и с радостью обсудил бы с ним его творческие планы, но тут прозвенел дверной колокольчик, извещая о новом посетителе. Ангел обернулся на звук и замер. На пороге стоял Кроули. Которого не было видно уже практически сто лет. Поначалу Азирафель не волновался. Они виделись где-то в начале Великой Французской революции и даже неплохо пообедали замечательными блинчиками. Перерывы в общении на двадцать лет не были чем-то необычным. Ангел с чистой совестью все-таки открыл книжный магазин и лишь изредка выбирался из него. Например, в 1805 году он посетил Российскую империю и лично присутствовал при издании указа о вольных хлебопашцах. В России было холодно, но чай с баранкам теперь стал для Азирафеля обязательным условием хорошего чаепития наедине с собой. Где-то в середине сороковых ангел начал беспокоиться. В мире постепенно воцарялся хаос: Англия воевала с Китаем, в Америке вовсю бушевала Золотая лихорадка, и даже в районе столь любимой Азирафелем Австралии творилось что-то непонятное. Но тщательная проверка подтвердила, что Кроули здесь не причем. Он пропал. Возможно, их связь была раскрыта, и коллеги просто уничтожили непокорного демона. Но в таком случае и ангел должен был получить от начальства по шапке, хотя бы в виде предупреждения. Но нет, небеса молчали. К шестидесятым Азирафель решил, что все как-нибудь образуется само. Люди регулярно приходили в его магазинчик, брали в руки книги, но так их и не покупали. Ангел был уверен, что бизнес процветает. Он уже обзавелся стайкой постоянных посетителей, вроде того же мистера Дойля, был намерен спокойно продолжать жить припеваючи. Но вот, в середине восьмидесятых, мир снова перевернулся. Потому что на его пороге стоял Кроули. Сонный, небритый, одетый в уже давно устаревший камзол, но вполне себе целый и невредимый. Первой мыслью Азирафеля было броситься к демону и крепко его обнять. А потом дать подзатыльник за столь неразумное поведение. Однако он сдержал как первый, так и второй постыдный порыв, приветливо кивнул и продолжил неспешную беседу с клиентом. Стоило как можно вежливее выпроводить радостного писателя и уже тогда обращать внимание на все остальное. Кроули честно прождал минуты две. Даже какую-то книжку в руки взял для вида. Однако потом терпение кончилось, и демон щелкнул пальцами. Мистер Дойль мгновенно испарился, словно бы его не было. Азирафель недоуменно моргнул, а потом посмотрел на демона с таким укором, что ему даже стало немного стыдно. — Между прочим, я просто отправил его домой, и он как обычно зайдет к тебе в четверг, — пробормотал он вместо приветствия. Азирафель вздохнул, повесил на дверь табличку «Закрыто» и, наконец, позволил себе расслабиться. Он шагнул к Кроули и протянул руку для рукопожатия. — С возвращением. — Не понял, — демон усмехнулся и притянул ангела к себе, крепко обнимая. Азирафель застыл на месте, не зная, как реагировать на такое проявление нежности. В итоге он так и не ответил на объятья, но покраснел, как рак. Кроули внимательно осмотрел его и усмехнулся, довольный произведенным эффектом. — А вот теперь можно и поговорить. У тебя в кладовой помимо книг еще остался ящик вина, который мы приобрели тогда во Франции? Думаю, его содержимое как раз достигло нужной кондиции. А теперь наша очередь повторить это свершение. Часа через два по всему магазинчику разносился громкий смех демона и тихие вторящие ему похрюкивания пьяного в хлам ангела. — А потом… А потом я ему и говорю: неправильно ты, Чарльз, говоришь, что от обезьян люди произошли. Вот скажи мне, ты чувствуешь себя обезьяной? Нет? Доработай-ка свое «Происхождение видов», и не выпускай еще лет тридцать, — Азирафель хихикнул и завалился на бок. Его голова приземлилась ровно на колени довольного донельзя демона, допивающего из горла вторую бутылку. — Веселый… дядька… этот твой Дарвин. Жаль не дожил до этого времени, я бы с ним познакомился. — Кроули усмехнулся, запуская пальцы в светлую шевелюру. Ангел не возражал, даже наоборот — пьяно заурчал, устраиваясь поудобнее. — А где ты вообще был? — спросил он, прикрывая глаза. — Ты не поверишь, но я просто спал. Кажется, я уснул где-то в 1801, и мне снился такой замечательный сон. А проснулся я буквально сегодня утром, выбрался из гроба, а вокруг… — В смысле из гроба? — Азирафель прекратил смеяться и настороженно посмотрел на демона. Тот махнул рукой: — Я когда ложусь спать надолго всегда в чей-нибудь склеп ухожу. На кладбище обычно тихо, никто не мешает расслабиться. А в гробы в последнее время стали такие замечательные подушки класть, просто прелесть. Сам как-нибудь попробуй, уверен, тебе тоже придется по вкусу. — Спасибо за предложение, но я откажусь, — ангел решил, что самое время, наконец, протрезветь, и уже через несколько секунд ощутил во рту знакомый неприятный привкус. Осознав положение своего тела в пространстве, ангел порозовел и поспешно поднялся с таких удобных демонических коленей. Кроули ехидно ухмыльнулся и тоже вывел алкоголь из организма. — Итак, я проспал целый век. Успели ли люди за это время сотворить что-то по-настоящему интересное? Кроме Дарвина, конечно. — Ну, разве что пару десятилетий назад у нас запустили метро, — припомнил Азирафель. — Это такой вид транспорта, позволяющий ездить под землей сквозь специальные тоннели. И вообще техника сильно шагнула вперед, наверное. Люди осваивают все больше новых пространств, может, скоро уже и летать научатся. — Какие молодцы, — восхитился Кроули, — все-таки хорошо, что они тогда от папочки ушли. Вон куда замахнулись. — Гордыни в них слишком много, — поморщился Азирафель, вспоминая утреннего гостя. — Все мнят себя великими, жаждут остаться в истории. Ну останутся они в хрониках, вон Герострат твой остался, который тогда храм сжег. И что, много с этого толку? — Не занудствуй. Не забывай, что люди живут далеко не вечно. И им просто хочется оставить что-то после себя, чтобы жить хотя бы в памяти других. Вот и стараются. — Кроули задумчиво посмотрел в окно, где сновали туда-сюда жители Лондона. Азирафель не нашел, что ответить, и промолчал. — А что с твоими любимыми книгами? — демон подошел к стеллажу, вытаскивая наугад первый попавшийся том. На обложке значилось «Песнь о Гайавате». Судя по названию, что-то эпическое. Скучно. — Ну, пока что из того, что я читал, мне больше всего по душе сказки Гофмана. У него хорошо получается сочетать древние легенды с современным положением вещей. А еще у него есть роман «Эликсир сатаны», думаю, тебе будет интересно с ним ознакомиться, — ангел привычным уже движением выкатил небольшую лестницу и полез наверх, чтобы достать перечисленные тома. «Эликсир» забрался особенно далеко, так что, потянувшись за ним, Азирафель едва не рухнул вместе с книгами. Благо, Кроули был рядом и вовремя успел удержать его за талию. — Я рад, что смог привить тебе любовь к прекрасному, — ангел на весу аккуратно собрал все снятые тома и развернулся, чтобы слезать. Демон с явной неохотой выпустил его из рук, вместо этого приняв довольно увесистую стопку. — Да уж. Смог, — буркнул он, выходя через пару минут с черного хода и еще раз оборачиваясь на ласково улыбающегося в дверях Азирафеля. Лицо ангела казалось умиротворенным и счастливым. Кажется, он правда был очень рад, что Кроули вернулся.