***
Расхаживая по темнеющему с каждой минутой лесу, девочка (а иначе никак не назвать тринадцатилетку) обнаружила небольшой домик, никем не тронутый. Подойдя к нему, она не услышала никаких звуков, а через пыльные и грязные изнутри окна что-то разглядеть казалось невозможным. Дверь была не заперта и даже приоткрыта. Вытащив из-за пазухи свой клинок, Охотница, как когда-то называл её отец, тихонько приоткрыла на удивление не скрипевшую дверь и тихонько постучала по стене, чтобы услышали только те, кто находился внутри. Минута, две, но никто так и не вышел. Девочка аккуратно запрыгнула на довольно высокий порог, который мог защитить в случае ходячих, и также с клинком в руках осмотрела всё вокруг, отмечая про себя то, что тут даже до апокалипсиса никого не было. Абсолютно все предметы запылились на столько, что на них лежал жутко толстый слой пыли, вдобавок ко всему ещё и густая паутина. Всё это было мерзко, но искать другое место для ночлега в такое время было крайне рискованно. Она растолкала ногами клубившуюся пыль, сделав себе самое чистое место на полу во всём домике, и достала тоненькое покрывало, которое даже полностью не закрывало её. Сам рюкзак положила себе под голову, укрылась и через некоторое время уснула.***
Девочка проснулась от того, что лицо что-то щекотило. В темноте разглядеть что-то было нереально, но из-за падающего через окно лунного света можно было увидеть нечто большое на щеке. Когда зрение немного прояснилось, она разглядела длинные ножки, чёрное брюшко, что очень смахивало на… ─ Паук! Девочка подскочила от страха и рукой шлёпнула по щеке, тут же пожалев об этом. На лице осталась жижа внутренностей несчастного паукообразного, сам же упал куда-то на грудь, от чего тринадцатилетка подскочила как ошпаренная, замечая около себя ещё несколько таких же жирных пауков. Испугавшись окончательно, она ещё раз взвизгнула и в страхе выскочила из убежища, больно упав на траву, тем самым подвернув ногу. Зашипев от нахлынувшей боли, девочка прижала к себе ногу и откинулась на землю, уставившись в тёмное звёздное небо. Что же она за идиотка? Испугалась каких-то паучков, которые даже укусить не могут! Тут как бы апокалипсис, зомби кругом ходят, так и норовя укусить, а она перепугалась от паучка! Девчонка начала посмеиваться над такой глупостью, из-за которой ещё и ногу повредила. Но стало совершенно не до смеха, когда в нескольких метрах захрипел один из ходячих и, пошуршав листвой, показался на свет. Девочка с ужасом наблюдала за тем, как чудовище приближается. Когда осталось каких-то два жалких метра, она судорожно начала искать свой клинок, молясь, чтобы он не выпал во сне. С облегчением нащупав его за пазухой, она вытащила его как раз в тот момент, когда мертвец упал рядом с ней, тянув свои разлагающиеся руки к добыче, и со всей силы вонзила его в лоб. Он тут же обмяк, давая понять, что опасность миновала. Но как бы не так. Листва со всех сторон зашуршала, и на свет вышли не два, не три, а целых шесть зомбарей, которые как и первый начали приближаться к ней. Животный страх одолел её, не давая пошевелиться, но до сих пор присутствующий здравый смысл говорил бежать к дому. Девчонка подскочила, чуть ли не заскулив от пронзительной боли в лодыжке, и рванула к открытому проходу. Мёртвые становились всё ближе и ближе и были уже готовы схватить её, но в последний момент тяжёлая дверь закрывается. Девчушка уже не обращает внимания на живность, в спешке запихивая покрывало в рюкзак, и ищет пути отступления. Единственное окно находилось рядом с дверью, и постараться сбежать через него равно самоубийству. Других окон не было, не было даже подвала, но зато на противоположной стороне удалось кое-как разглядеть очертания лестницы, и в голове мелькнула мысль о чердаке, а дальше о побеге. Метнувшись к лестнице и, на сколько позволяла больная нога, забравшись по ней до потолка, девочка обнаружила до этого не замеченную ручку. Вниз тянуть не было смысла, поэтому она попыталась поднять вверх, и о чудо! Крыша слегка приподнялась, но тут же грохнулась обратно, дыхнув пыльным воздухом, от чего тело содрог кашель. Напрягшись всем телом, девочка изо всех сил налегает на потолок, и путь на чердак через некоторое время оказывается открытым. Девчушка пробирается на такой же пыльный чердак с непонятными раскиданными вещами и пробирается сначала к одному отверстию, которое выходит на ходячих, а затем ко второму, надеясь пролезть через него, но оно слишком узкое ─ просовывается только голова. Все надежды вмиг рушатся ─ главный проход «охраняется» трупаками, единственный выход оказывается слишком узким, чтобы сбежать. Нет, не такой смерти она хотела. Подыхать посреди леса в богом забытой избушке в окружении ходячих ─ разве не смешно? Да она же ещё ребёнок! Не повидала и половины прелестей жизни, а тут смерть! Нет, не должно всё так закончиться. Охотница, ничего лучше не придумав, решила попытаться уснуть под непрекращающийся стук и рычание голодных мертвецов, ведь утро вечера мудренее. По крайней мере она надеялась, что завтра что-нибудь придумает. Да и нога должна успокоится.***
Девочка проснулась утром с болезненными ощущениями. Мало того, что обе ноги болели после вчерашнего долгого бега, так ещё и подвёрнутая левая отдавала так, будто её несколько раз сломали в одном месте. Полустон-полукрик вырвался из груди, когда она попыталась встать, из-за чего ещё не ушедшие ходячие вновь прилипли к дому и начали клацать зубами. Всё тело неприятно ныло после злополучного чердака, в котором постоянно ходил сквозняк, а покрывало было слишком тонким, чтобы защитить от ветра. Все суставы скрипели как у какой-то бабушки, но выбирать не приходилось. Либо ночь рядом с мертвецами, которые могут в любой момент прорваться, либо ночь в более безопасном месте со свирепым сквозняком. Охотница бросила попытку встать. Вместо того, чтобы полностью укутаться под покрывалом, она в несколько слоёв завернула обе ноги, ссылаясь на старую поговорку: Держи голову в холоде, живот в голоде, а ноги в тепле. Она корила себя за свою арахнофобию, из-за которой всё превратилось в дерьмо, за то, что не проверила дом на наличие путей отступления, что могла взять в прошлом доме не какое-то покрывало, которое она взяла из-за компактности, а плед, и теперь не бояться грёбанного сквозняка, из-за которого все суставы вывернуты наизнанку. Да и вообще всё покатилось к чертям после внезапного нашествия мёртвых. Как она смогла столько времени продержаться после того, как мир рехнулся? Может из-за отца, который, как только ей исполнилось семь, начал таскать с собой в поход и учить разным охотничьим штучкам, дабы та, если окажется в лесу на какое-то время, не смогла пропасть? Пап, ты пропал всего пару месяцев назад, а я уже не могу выбраться из дома. Бегаю по лесу столько, что создаётся ощущение, будто он окутал весь земной шар после эпидемии. Стараюсь постоянно идти на север, но от этих мертвецов приходится постоянно убегать, а это значит постоянно менять направление. Может, я вообще верчусь в одном месте, сама того не понимая? Я, похоже, совершенно ничему не научилась за пять лет у тебя. Плохая дочь из меня, однако. Когда она начала об этом думать? Ей казалось, что так думать могут только взрослые, которые вечно ищут в чём-то недостатки, а ребёнок в её возрасте надеется на то, что отлично подражает своего родителя, желая получить ещё одну порцию похвалы. С самого первого дня после исчезновения она просидела под корнем дерева, свернувшись в клубочек и не переставая плакать. Затем кое-как заставила себя выйти наружу и намотать сопли на кулак, иначе отец перестанет называть её дочкой. Девчонка подползла ближе к отверстию, откуда можно было увидеть жмущихся друг к другу мертвяков, и отметила, что в этом месте не так уж и сильно сквозит. Из еды были только консервы, да ещё те, которые она не любила с детства. Но в это время еды было не так уж много, поэтому через отвращение приходилось поглощать содержимое. Так прошёл ещё день. Нога начала потихоньку успокаиваться, так что завтра можно попробовать продолжить путь. Около дома осталось четыре мертвеца, двое либо ушли, либо шарахаются около других стен. Если ещё двое уйдут, то можно пробовать сбежать. Если опять же нога позволит. Ночью прошёлся мелкий дождик, из-за чего на улице слегка похолодало. Девочка проснулась рано утром от знобящей прохлады и выглянула в окошко, удостоверившись в том, что около двери находился всего один мертвец. Чуть поодаль шатался второй, остальных видно не было. Нога немного успокоилась, так что сбежать можно попытаться. Быстро закинув в рюкзак покрывало, она двинулась к выходу. Дверь резко раскрылась, врезаясь в зомби так, что он падает на живот, и из неё выпрыгивает Охотница с клинком в руке. Второй мертвец остаётся с проткнутой головой, и она уже мчится в лес, так как около дома шатались ещё трое, а последний вообще неизвестно где. Она решила плюнуть на направление и просто идти туда, куда глаза глядят. Всё равно рано или поздно попадётся какой-нибудь дом или даже посёлок.***
Прошло пару дней после той ловушки в доме. Нога до сих пор побаливала, особенно при нагрузке, но бегать можно было. Всё это время Охотница прошаталась в лесу, не найдя ни одного дома. Еда скоро закончится, из воды только полтарашка. Если в ближайшее время она не найдёт припасы, то придётся подстреливать животных, чего ей вообще не хотелось. Блуждая по лесу, она услышала какие-то странные звуки. Направление трудно было определить, но есть предположение, что это люди. Живые люди. В глазах блеснула надежда, ведь встретить хоть кого-то живого было необычайной удачей. Охотница несколько минут прислушивалась и пошла по примерному направлению. Звуки становились отчётливей, и из них уже можно было разобрать слова и какое-то копошение. По голосам было похоже, что это мужчины, а женских вообще не было. Обрадовавшись этому, она, не подумав, начала пробираться через заросли, из-за чего голоса затихли. Выбравшись на маленькую полянку, она оказалась на мушке двух пистолетов. Мужчины выглядели примерно на тридцать или старше. Они поменялись в лицах, как-то странно переглянулись и улыбнулись, опуская оружие. ─ Привет, деточка, ты здесь одна? ─ рыжеволосый, с острыми чертами лица мужчина опёрся на колени, чтобы быть на одном уровне. ─ Я блуждаю по лесу несколько месяцев, ─ выпалила она, надеясь на то, что её примут. ─ А ты сильная девочка. Очень, ─ какая-то фальшивая улыбка расплылась на его лице, но зеленоглазая была переполнена радостью того, что встретила живых и что теперь ей ничего не угрожает, так о каких подозрениях идёт речь? ─ Давай, проходи. Мы как раз приготовили поесть. Девочка подошла к костру, из которого необычайно вкусно пахло, бросила рюкзак на землю и начала что-то в нём искать. Мужчины же друг с другом победно переглянулись.***
Прошло пару часов с того момента, как Охотница присоединилась к мужчинам. Они о чём-то болтали, иногда что-нибудь у неё спрашивая, затем речь пошла о каком-то лагере, а точнее, о каких-то людях, которым нужно что-то доказать, чтобы зачислиться в их группу. Её это очень заинтересовало, чего и добивались двое друзей. ─ А вы не знаете, что нужно сделать, чтобы к ним попасть? ─ наивно спросила девчонка, обращаясь к рыжему. Его товарищ ухмыльнулся, но она ничего не заметила. ─ Ну, видишь ли… Им нужны женщины, но ты тоже можешь подойти, ─ противно протянул рыжеволосый, от чего у девочки появились сомнения. ─ А… Зачем? ─ тихонько спросила, надеясь на то, что просто нужны хозяйственные. ─ Хм, как же тебе объяснить... Ты знаешь, что такое секс? ─ но, не дожидаясь ответа, продолжил: ─ Это когда мужик своим членом входит в дыры женщины, принося ей райские наслаждения, ─ он гадко улыбнулся и заржал, как и товарищ, который уже схватился за живот. ─ Я... Не понимаю... ─ тихо произнесла зеленоглазая, молясь, что это просто взрослая шутка. Она знала, что такое секс, поэтому ей уже стало не по себе, когда это услышала. Попытаясь встать с рюкзака с намерением сбежать, она была схвачена за руку и притянута к лысому мёртвой хваткой, из которой было невозможно выбраться, сколько бы она не пиналась и не била того руками и ногами. Одной рукой сжал рот, не давая даже пискнуть, а другой принялся лапать её с намерением сорвать одежду. ─ Воу, Зек, полегче. Ему нужны целёхонькие невинности, ─ усмехнулся Шон. Подойдя поближе, он провёл рукой по заплаканному красному лицу девчонки, успокаивая её обычным "чш-ш", но это оказывало совершенно обратное действие. ─ Не бойся, они просто трахнут тебя пару раз, а потом отпустят на все четыре стороны. Ты поможешь нам, как мы помогли тебе. И, считай, мы квиты, ─ он вновь расплылся в отвратительной улыбке, уже представляя себя среди будущей компании.***
Охотница была связанной запихнута в машину. Багажник вонял трупами, и если бы не верёвка во рту, то её бы уже стошнило. Она, обессилевшая, с красными от слёз глазами, лежала в темноте, представляя себе то, что будет с ней, когда они прибудут в лагерь. Нога снова начала ныть, а на ухабах и ямах так вообще вспыхивала режущей болью, ударяясь о металл. Девочка после каждой встряски всхлипывала, кусала верёвку до боли в зубах, но это ещё ничего с тем, что ей придётся пережить. Через три часа машина остановилась. Багажник резко открылся, но солнце не ослепило ─ дело по-тихоньку шло к ночи. Её резко подняли и положили на плечо, как добычу, хотя чем она сейчас отличалась? Заплаканными глазами, она рассматривала местность. Это был какой-то посёлок с полуразрушенными домами ближе к лесу, около каждого из которых находилось по два-три человека с огнестрельным оружием. Они все пугающим взглядом пялились на неё, от чего холодные мурашки пробежались по спине. Рыжий что-то крикнул, но она не разобрала ни слова. Её тут же резко скинули с плеча и поставили на землю, но из-за ватных ног покачнуло в стороны, однако окончательно упасть не дали тяжёлые руки, лёгшие на плечи. Перед ней предстало большое трёхэтажное здание какого-то ночного клуба, название которого было выцветшим и пыльным. На единственном балконе, который окружал весь дом, находились четыре человека с направленным на них оружием, готовые в любой момент открыть огонь. ─ Эй, Говард, посмотри, кого мы привели! ─ Шон обратился к какому-то высокому мужчине, который стоял на крыльце с сигаретой во рту. Последний раз выпустив пар, он затоптал сигару и направился к ним. Зеленоглазая не слышала их короткого разговора, а может и не хотела слышать. Глаза покрылись пеленой наворачивающихся слёз, как только в голове возникли картинки будущего. Она вдруг вспомнила, что ещё до апокалипсиса по телевизору передавали новость об изнасиловании двух двенадцатилетних девочек. Внешность педофила, составленная по рассказу детей, очень напоминала главаря. Хотя, скорее всего это он и есть. ─ А ты красивая, ─ Говард схватил её за подбородок и задрал голову вверх. Девочка умоляюще смотрела в его насмешливые глаза, но тот только цокнул и покачал головой. ─ Не строй мне глазки, дорогуша. Отпускать тебя я не собираюсь, ─ затем резко дёрнул в сторону и, подталкивая, повёл её внутрь здания.***
Девочка уже более двух часов сидит в холодном подвале, поджав к себе ноги. Помещение ничем не освещалось, однако это не пугало. Наоборот успокаивало, ведь в темноте можно хоть на какое-то время спрятаться от насущных проблем. Ей казалось, что быть съеденной заживо не так страшно, как то, что с ней хотят сделать. Она начала понимать, что попала сюда из-за своей не дальнозоркости. Нужно было хотя бы подумать, стоит ли вообще показываться на глаза двум очень подозрительным мужчинам? А их переглядки и улыбки, когда она неожиданно выпрыгнула из кустарников? У неё был шанс сбежать, но из-за того, что ей не хватало общения (в чём она сама себе призналась), не хватало чувства защищённости рядом с живыми людьми, она наивно поверила им, придумала у себя в голове костюмы хороших, добрых и сильных людей, которые согласятся принять её, и одела на этих продажных тварей! Нет, не этому учил её отец. Он не учил быть осторожной с людьми, он учил только выживать в лесу, ведь тоже такой наивный, как она. Может, его уже нет в живых, а может он связался с какой-нибудь компанией и сейчас спокойно спит где-нибудь в палатке, машине, а может и вообще в кровати, как эти люди. Хотя людьми назвать их будет трудно. Размышления прерываются звуком приближающихся шагов, гремение ключами и защёлки замка. Дверь открывается и "пускает" свет от лампочки, на несколько секунд ослепляя девчонку. Незнакомый мужчина, которого она ранее не видела, проходит в бетонированную комнату и резким движением вцепляется в плечо, рывком поднимая лёгкое тельце. Он быстрыми шагами поднимается по лестнице, таща за собой зеленоглазую, и даже не останавливается, когда она спотыкается и чуть не падает. Левая нога отдалась режущей болью, от чего девочка чуть не взвыла, пытаясь максимально не напрягать конечность. Перед ними показывается приоткрытая деревянная дверь, из которой доносятся пьяные голоса и громкий смех. Войдя в комнату, перед ней предстаёт следующее: два бильярдных стола, которые стояли у противоположных стен; небольшая сцена с шестом, явно предназначенная для стриптизёрш; с десяток маленьких столиков, кресел и диванчиков около стен, а посередине пространство как вторая сцена. Зеленоглазая готова поспорить, что на верхних этажах находятся комнаты клиентов и, возможно, стол для покера, но это не суждено узнать. С десяток пар глаз обратились на неё, как только раскрылась дверь подвала, и все они выражали только пошлость. Девочка проглотила комок в горле и только сейчас поняла, что выхода нет. Сбежать не получится не только из-за связанных рук, а ещё и из-за слишком охраняемой зоны. Она точно не знала, из скольки людей состоит группа, но явно больше двадцати. Может у них есть женщины и дети, которые либо с ними, либо тоже такие же заложники, но её это не волнует. Её волнует только своя жизнь. ─ Делайте с ней что хотите, но трахайте только в жопу. Главный так сказал, ─ тот мужчина, который привёл из подвала, швырнул её посередине комнаты, из-за чего она упала на бок. С каких-то несколько секунд длится молчание, которое даёт ей веру в то, что они ничего не сделают, но какой-то полулысый мужчина с татуировками, который очень сильно смахивает на заключённого, выкрикнул: ─ Она моя! ─ и пьяной походкой стал приближаться к ней. ─ Нет-нет, не надо, пожалуйста, ─ с округлившимися от страха глазами запричитала девочка, пытаясь отползти подальше, но всё тщетно. Человек взял её за шкирку и потащил к диванам, а когда кинул животом вниз, начал расстёгивать штаны. Через несколько секунд раздался детский вскрик.