у пиратов Сердца

На субмарине Ло было всё…по-другому. В первый день после их отплытия от Зои Робин все думала: а чем же, по-другому? Исправно тикали часы, она сидела в общей каюте, наблюдала за мельтешащими за приоткрытой дверью силуэтами пиратов Сердца, под боком сопел Зоро, и Усопп рассматривал оставленные на столе книги. Шум воды за бортом был приглушенным, шаги теней размеренные, голоса спокойные. Однако, в одной из книг Усопп тогда вычитал фразу: «отпетый самыми жуткими легендами монстр тихо спал под надзором возлюбленной».  — Зоро! — крикнул он, чтоб наверняка, чтоб Зоро, даже если действительно спал, проснулся. На громкое заявление в дверь просунулась голова проходящего мимо человека, но убедившись, что всё спокойно, фигура последовала дальше. Мечник, не двигаясь, лениво открыл глаз и уставился на Усоппа с немым вопросом. Робин и сама заинтересовалась, видя хитрую улыбку. Снайпер насмешку не скрывал, прочитал текст вслух, намекая как только мог на Зоро и заменив «возлюбленную» на имя «Робин». — …Когда это ты в книгу успел попасть? — закончил он. Робин улыбнулась, а Зоро шутку, видимо, не оценил, и сравнение тоже. — Я не спал, чтоб ты знал. Вот спорим, там так не написано? Робин улыбнулась снова, теперь уже тому, каким же иногда ребенком становился их мечник. Усопп, смеясь, попятился назад, не давая заглянуть в книгу. Так, переговариваясь, они сделали круг, обойдя три дивана и низкий столик, а потом траектория движений превратилась в кривую: через диван, зигзагами, — и всё шумно споря. И тут Робин поняла — шумно. Отплытие на Санни всегда сопровождалось криками, смехом и порой руганью, — шумно, одним словом, но не без понимания и слаженности. Команда Ло действовала так же слаженно, но более строго и размеренно. До ее ушей доносились приказы или замечания, ответы на них, сказанные громко, остальное была неразборчивая речь и тихий смех — у них там, очевидно, свои обычаи. У субмарины была своя история! Ее стены, полы и потолки можно было разглядывать целыми днями. Преимущественно узкие коридоры, небольшие каюты, камбуз и рубка, — везде были свои секреты, и пираты Сердца охотно ими делились при случае. Знали о каждой царапине, пометке на металлической стене, о механизмах и приборах. Зачастую посиделки с разговорами образовывались сами по себе. Стоило Зоро с Усоппом разговориться о вентиле на потолке — они просто скучающе сидели рядом, и разговор сам направился в это русло, — как к ним подлетел Шачи и закатил такую историю о его предназначении, что вокруг них собрались и Робин и хмурый Ло с некоторыми членами его команды. Пираты Сердца приняли их радушно, возможно только из-за того, что Ло провел некоторое время на их корабле. Они были организованны и приветливы в большинстве своем — с этими качествами Шляпы познакомились еще в первые дни после встречи, но все же так тесно, как перед отплытием, не общались. В тот день — Робин точно помнит, — как только субмарина легла на нужный курс и набрала ход, команда ввалилась в кают-кампанию, переговариваясь, и совершенно по-товарищески стала общаться с ними, без криков и дёрганья. Беседа шла просто, непринужденно, и Робин чувствовала спокойствие, отличное от спокойствия на Санни. Но были и перемены. Вскоре в пристанище шума превращалось то место, в котором был кто-то из Шляп. Вокруг Фрэнки было шумно всегда, отчасти и из-за того, что он очень громко говорил. Его усовершенствованное тело: пушки, лазеры и винтики, — привлекало внимание мужской части команды, а Робин с Иккаку — единственной девушкой в команде Ло — отходили подальше, удивляясь таким восторженным реакциям. Та была энергична и умна, и Робин сблизилась и с ней. Усопп собирал вокруг себя народ из-за заманчивых историй. Каждую из них он красочно описывал и не мог обходиться без частых жестикулирований, подначивания к истории кого-либо мимо проходящего, вкрапления порой не всем понятной шутки. — Ты гонишь! Не бывает такого! — кричит Пенгвин, — Осьминоги не раздуваются. — Зоро подтвердит! — Канонир тут же шарит взглядом по каюте. — Это и в нашем судовом журнале записано! — Да, — спокойно подтверждает Зоро из угла. — Если бы не этот факт, мы бы разбились. Он тянется и уходит в сторону камбуза. Может перепадет чего-нибудь. А Усопп продолжает захватывающий рассказ. Случалось и так, что из-за шумной кампании приходилось оттягивать обед. Бепо расселся сразу на двух стульях и слушал крики за дверью — напряженные и радостные. — Вали, вали, вали! — Шачи сжал руки в кулаки и будто бы боксировал, прыгая на одном месте. — Так! — Жан, красава! — Еще чуть-чуть! — Пенгвин висел на чьем-то плече. Человек десять, включая Ло, Робин, Усоппа и Фрэнки, обступали Зоро и Жан Барта, сопротивляющихся друг другу в армрестлинге. Ло сам не помнит, как стал свидетелем действия — просто проходил мимо или пришел разогнать кампанию. Остальные с трепетом переживали каждый миг. Да и не сказать, что сам Ло не был заинтересован. — Зоро, тащи! — Братан, соберись! Уклон рук постоянно менялся, победа стояла то за одним, то за другим, и развязка была далека. Жан Барт — высокий громила; ладошка Зоро в его руке скрывается почти полностью. Только большой и самые кончики остальных пальцев видны. — И не таких уделывал, — от напряжения бывший раб цедит сквозь зубы и налегает. — Вот упрямый засранец, — дикие повадки и нрав вырываются в пылу эмоций. Зоро сдает позиции, вызывая очередное улюлюканье собравшихся. — Так, так, так! — Почти десятикратный чемпион! — Ну же, мечник-сан, соберись. — Зоро, поднажми! — Да черта с два я проиграю! — руки со столом снова образуют прямой угол, и Зоро выхватывает преимущество. — Знай наших! И терпение кока кончается. Либо все коки руководствуются правилом: прием пищи всегда в свое время, — либо они с Санджи похожи. Нахмурив брови и засучив рукава, тот выходит к образовавшемуся сборищу. — Идиоты, мы там для кого батрачим?! Капитан, черт возьми, и ты?! Кампания, как громом пораженная, рассредоточивается перед пришедшим. — Обед остывает! — Он, не меняясь в лице, подходит к сражающимся. Те только успевают поднять на него взгляд, как чувствуют на затылках тяжелую ладошку. Бац! — зажмурив глаза, сталкиваются лбами друг с другом. Чёрт теперь знает, кто выиграл. Случилось и так, что Зоро с Робин, незаметно для себя, сблизились: стали больше времени проводить вместе. Ло сидел рядом с ними за рабочим столом и ждал своей очереди сразиться с Робин — он был абсолютно уверен, что Зоро проиграет. И понятия не имел, откуда тот научился играть в шашки. Зоро говорил, что играл в них, когда был еще совсем ребенком, на спор. Исходя из этого Робин предложила играть на желание. — Полное поражение, — страдальчески заключил исход игры Зоро. — Ну, Робин, третья партия уже! Ло улыбнулся своей правоте — эту чертовку не обыграть. Но он попробует. — Ты сражался до последнего, — девушка мягко улыбалась, расставляя фигуры для следующей игры. — И что же мне теперь пожелать?.. Зоро отвлекся от уныния — скучнейшего рассматривания потертого календаря на стене, — сел ровно, приготовившись. Невзначай они с Ло переглянулись. — Признаваться в любви Усоппу или Траффи-куну тебя вряд ли кто-то заставит, — хитрости в ее улыбке и глазах не было предела. — Нико-я! — Вот я предчувствовал подобное! — Шучу, — смеясь, пояснила девушка. — Твой черный юмор куда лучше. Ло одобрительно закивал — в этом плане он с Робин был определенно близок. — Тогда, я желаю, чтобы ты позже сыграл со мной еще партию… Траффи, ты хотел сыграть? Можем без спора. Зоро охотно согласился на предложение, хоть и понимал, что та его просто пожалела, и они с Ло поменялись местами. Теперь роль наблюдателя занял он. Опять же, это сближение было почти неуловимо, особенно для человека незнающего. На обеде они просто садились рядом, стали больше разговаривать по мелочам или переглядываться. Зоро часто спал в кают-кампании, вынуждая проходящих мимо обходить его, ютиться рядом или перешагивать через него. Для Шляп это было обычное дело, а вот пираты Сердца поначалу мириться с этим не хотели: удивлялись, будили. Ло, как капитан, старался наводить свои порядки на своем корабле — говорил, что им выделена отдельная каюта и нечего тут валяться, — но Зоро продолжал свободно кочевать с места на место. И если очередным его местом становился общий диван, то Робин непременно присаживалась рядом и открывала книгу. И так тянулся день за днем, приближались земли Вано. Субмарина уверенно встречала течения и шла им наперекор.