Поймай мою тень

Хибари недовольно покосился на дверь и, нервно дернув бровью, снова уставился в бумаги. Буквы радостно сбегали с белого листа, нагло пользуясь тем, что агент уже две ночи не мог спать. Проморгавшись и окончательно поняв, что ничего хорошего из затеи проверить документы не выйдет, Кея снова поднял хмурый взгляд на дверь, за которой уже минут пять что-то ломалось, кричало и разъяренно вопило голосом небезызвестного шатена, что «этот чертов придурок его уже достал». Смутно подозревая в объекте ненависти себя, Хибари уже хотел было выйти в коридор и настойчиво попросить нарушителя выйти из его офиса, подкрепляя свои слова вескими аргументами в виде тонфа, однако понял, что меньше всего на свете ему хочется видеть сейчас этого чертового вора. Взвесив все «за» и «против», Кея вздохнул и предоставил эту работу своему помощнику, уже пытающегося утихомирить излишне шумного посетителя. Однако, судя по всему, даже ему не удалось этого сделать, поэтому вскоре дверь распахнулась, с грохотом врезаясь в стену и вопреки ожиданиям не слетая с петель. Кея медленно поднял взгляд на яростно скрестившего руки на груди Саваду. Никто не смел открывать его дверь с ноги, так что окончательно доведенный до ручки Хибари угрожающе встал, молниеносным движением доставая тонфа. - А ну убрал оружие, маньяк! – крикнул Тсуна, вгоняя единственной фразой в ступор весь отдел, уже сгруппировавшийся вокруг происходившей сцены в ожидании хлеба и зрелищ. Никогда еще с Хибари не разговаривали подобным тоном. Первый человек, который осмелился это сделать, угодил в больницу быстрее, чем осознал, что произошло. А тут заявляется новенький парнишка и с порога пытается что-то приказывать Хибари. Безошибочно определив мелькнувшую в глазах начальника злость, наиболее благоразумные люди быстро ретировались, остальные же только подобрались, готовясь в любой момент ускользнуть в более безопасное, но менее удобное для наблюдения место. Все-таки жизнь дороже. - Травоядное… - угрожающе прошипел Хибари, но ошарашенно застыл, когда Тсуна неожиданно хладнокровно и властно перебил его. - Молчать. Здесь говорю я. Ты. Посмел. Проигнорировать. Собрание, - на каждом четко отделяемом слове пылающий холодной яростью юноша приближался к замершему от наглости шатена Кее. – Я говорил тебе, чем это чревато. Ты можешь ненавидеть меня, считать, что я тебя обманул, но я не позволю тебе переносить свою чертову, мерзкую гордыню на работу! Мир замер и расплылся перед глазами искрами гнева. Хотелось немедленно схватить наглеца за горло, почувствовать мягкую, горячую кожу своими контрастно ледяными руками, ощутить испуганно бьющуюся жилку под тонкими пальцами и до хруста сжать тонкую шею. Вдох. Выдох. Вдох. Выдох. Внезапно Хибари ощутил, как его подбородок резко сжали напряженные, дрожащие от сдерживаемой ярости пальцы, настойчиво опуская его вниз, к более низкому шатену. Он позволяет слишком много. Невыносимо много. Но почему-то не хотелось сразу бросаться с тонфа наперевес. Слишком просто. Нет. Нужно заглянуть в разъяренные глаза, позволить ухмылке скользнуть на тонкие губы и, услышав тихое шипение на ухо, ответить тем же. Слишком давно. Слишком часто хотелось прикончить этого раздражающего парня. Да и он тоже фыркает сейчас явно не только из-за этого бесполезного собрания. Ненависть. Они ненавидят друг друга. До чертовых обкусанных губ в многочисленных снах. До проклятых пальцев, судорожно сжимающих потную от секса кожу. Ни один из них не забыл. Это было. И это было изумительно. Они опытны в постели. Даже больше, чем хотелось бы. Они сильны в драке. Настолько, что никто не осмелился бы бросить им вызов. Они великолепны. Так, что казались существами не из этого мира. И это раздражало. Внезапно объявившийся в чужой жизни человек, находящийся на одном уровне с тобой. Тот, кого просто игнорировать не получается. Они не созданы, чтобы мирно существовать рядом. Либо один из них умрет, либо сломается. Среднего не дано. Кто окажется сильнее, опытнее, кто окажется великолепнее. Вечное сражение до победного конца. Усмешка коснулась бледных губ. Конца? О нет… Все не так просто. Но это потом. А пока… Так кто же сильнее, Савада Тсунаеши?.. Первый удар пришелся на челюсть. Первые капли крови, упавшие на холодное железо тонфа, казались чем-то незнакомым, принадлежащим совершенно не ему. Не этому пылающему взгляду, не этим судорожно дергающимся пальцам, не этим каштаново-медным волосам и не этим разбитым губам, в которые хотелось впиться кусающимся лживым поцелуем. Нет. Не так. Не сейчас. Нельзя портить столь изумительное зрелище своими чертовыми инстинктами хищника. Сейчас перед ним такой же хищник. Битва слишком великолепна, чтобы портить ее таким низким удовольствием, как секс. Хорошая драка может дать не одно очко форы этому бесполезно-глупому занятию. Десятки партнеров давно научили тому, что секс слишком бледен. Ничто так не будоражит кровь, как бой. Когда украшенное кровью лицо кажется твоим собственным произведением искусства. Когда сбитое дыхание и такой изумительный взгляд только добавляет желания. Когда, наконец, чувствуешь себя живым. Второй удар принимает на себя уже Хибари. Солнечное сплетение. Неплохой выбор. Усмешка снова целует тонкие губы. Он великолепен. Из груди с хрипами вырывается выбитый воздух. Кея хрипло дышит, кидая горящий взгляд на быстро слизывающего кровь с разбитой губы Тсунаеши. Язык кажется издевательством, и чуть заметное движение уголка губ только подтверждает это. Агент хищно скалится. И поэтому так хочется его убить.

* * *

- Вот гад, - сдавленно шипел Тсунаеши, обрабатывая щиплющей свежие раны перекисью очередную ссадину. – Да я тебе в следующий раз все твои чертовы руки поотрываю. И язык тоже. Гокудера только хмыкнул. Юноша уже полчаса только и делал, что планомерно покрывал нагло усмехающегося на соседней койке Хибари матом. Причем несмотря на то, что пострадал агент явно ничуть не меньше Тсуны, все понимали, кто вышел победителем из этой битвы. И хотя подоспел Хаято только к самому концу, когда оба противника уже измотались до устало подкашивающихся коленях и держались только благодаря пугающему упорству, он мгновенно понял, почему никто не пытался вмешаться. Это было слишком изумительно. Они были совершенно на ином уровне. На том, куда всем обычным людям доступ был закрыт. Это не походило на сражение в обычном его понимании. Кто дольше продержится. Кто не сломается. На чьих губах дольше продержится усмешка. И, как бы ни храбрился Тсунаеши, было очевидно, что Хибари все еще был впереди. Впереди самого Савады. Гокудера снова хмыкнул. Сумасшедшие. Слушающий тихие фырканья недовольного юноши Шамал только зевнул. Он явно нанимался сюда врачом не для того, чтобы наблюдать, как два идиота усердно стараются отвинтить друг другу головы, хотя совершенно очевидно, чего на самом деле им не хватает для полного сумасшествия. - Да потрахайтесь вы наконец и не выносите людям мозги, - устало выдохнул дым едких, дешевых сигарет доктор. - Уже, - последовал лаконичный ответ с противоположных концов кабинета. Мужчина меланхолично перевел взгляд с одного избитого парня на другого и покачал головой. - Тогда что вам еще для счастья надо? Драки-то устраивать зачем? Секса мало? Тсунаеши хмуро покосился на доктора. Неужели он не понимает?.. Хотя да, не понимает. - Я не шлюха, чтобы ложиться под кого-то дважды. - Я не идиот, чтобы трахать кого-то дважды. Одновременно высказанные ответы заставили поморщиться от раздражающей похожести. Как бесит. Он должен просто сдохнуть. Нет. Лучше сломаться. Чтобы каждый раз видеть на его лице изумляющую боль. Чтобы чувствовать превосходство. Чтобы заполучить себе. - Так поменяйтесь ролями. Пылающий негодованием и режущий презрением. Абсолютно разные взгляды, хотя и похожие. - Не вижу проблемы. Теперь его просто игнорируют, шипя ругательства на японском и обрабатывая мешающиеся раны с одной стороны и молчаливо давя презрением с другой. Как грубо. Хотя, это не его дело. Шамал хмыкает и лениво тушит выкуренную до фильтра сигарету. Как же его достали эти вечные парни. Нет бы девушка поранилась. Да и вообще, что они находят такого великолепного в мужском теле? Даже схватить не за что. Не понять ему этих геев, даже если они бисексуалы. - Тсунаеши! – дверь распахнулась, и в комнату быстрым шагом вошел Примо. Тсуна на это даже не поднял головы, продолжая молча перебинтовывать сильно пострадавшую ногу. И так было очевидно, зачем сюда пришел Джотто. Явно не для того, чтобы цветочки нюхать. Он даже пропускал мимо ушей щебетанье главы Вонголы. Еще раз слушать очевидное совсем не хотелось. Самый действенный способ избежать порчи нервов. - …А потом как ударишь в солнечное сплетение! Такой отличный удар! Нет, правда, давно я не видел такой прекрасной битвы. Это было просто изумительно, - прорвались сквозь пелену безразличия восторженные вопли Джотто. Тсунаеши замер и поднял недоуменный взгляд на мужчину. Прекрасная битва? Он ослышался? - Джотто, я, конечно, все понимаю, но ты как бы глава, тебе не стоит так открыто поощрять подобное, - снова выдохнул дым из только что закуренной сигареты Шамал. Примо только поморщился. - Пусть эти свиньи из руководства заткнутся. Ни один из их подчиненных даже близко рядом с ними не стоял. Тем более, если уж им что-то не нравится, всегда можно сказать, что это был показной спарринг для поднятия боевого духа людей. - Это мало походило на «показной спарринг». Они же чуть друг друга не пришили. Блондин хмыкнул. Его совершенно не волновало мнение идиотов из верхушки. Он всегда относился к ним слишком пренебрежительно, исключение составляли лишь Тимотео и Емитсу. Только вот есть небольшая проблема. Мужчина перевел взгляд на старательно игнорирующих друг друга Хибари и Саваду. Похоже, так просто все это не прекратится. А тут еще и это чертово задание, в котором Тсуна, по общей задумке, должен был проявить себя в качестве лидера. А Кея его слушаться явно не будет. Хотя и провалить задание не позволит. Мда. Дилемма. - Тсунаеши, - голос приобрел такую твердость, что Тсуна вздрогнул и чуть не выронил бинт из рук. – Кея, - Хибари настороженно приподнял голову. – Мне нужно с вами поговорить. Шамал, Хаято - кивнул доктору и хакеру Джотто. Врач меланхолично затянулся и, хмыкнув, вышел из кабинета. Ну, оно и к лучшему. Можно пока проветриться, может, где-нибудь найдется симпатичная девушка, которой требуется срочная помощь врача… Когда за Шамалом закрылась дверь, Джотто чуть недовольно посмотрел на упрямо не сдвинувшегося с места Гокудеру. Тот явно не собирался никуда уходить. - Джотто-сан, я не могу оставить сейчас Тсунаеши. Примо вздохнул. Чертов упрямец. - Я прекрасно осознаю, что ты за него волнуешься, особенно учитывая недавно произошедшее, однако я могу тебе гарантировать, что с ним ничего не случится. Хаято только поджал губы. Даже великолепный Примо не сможет удержать их, если вдруг Тсуне и Хибари приспичит снова подраться. Оставлять Саваду в подобном состоянии, еще не успокоившегося и не обработавшего свои раны, совсем не хотелось. Однако это был приказ главы, и сделать Гокудера ничего не мог. Он раздраженно цыкнул и, бросив обеспокоенный взгляд на опустившего голову Тсунаеши, вышел из комнаты. Джотто удовлетворенно кивнул и повернулся к юношам. - Вы должны понимать, чем все это чревато. Хмыканье слева и молчание справа. Поразительное единодушие. - Вам необходимо как-то решить этот вопрос. Если из-за этого вы завалите задание, я никогда вам этого не прощу. Снова дежурные фразы. Как глупо. Они и так все это знают. - Тсуна, пусть это и дежурные фразы, но я не знаю, как еще сказать вам, что все это плохо закончится. Он экстрасенс? - Пожалуйста, не облажайтесь. Операция уже через неделю, и я очень, ОЧЕНЬ прошу. Хибари, выслушай Тсуну, Тсунаеши, просвети Кею. Только так, чтобы это не закончилось ни очередной дракой, ни очередным сексом, окей? Теперь хмыканье раздается справа. Ну конечно. Будет его слушать этот выпендрежный гордец. Решит, что, как всегда, он самый крутой и ничего ему не надо. Поэтому Тсунаеши ошарашенно смотрит на Кею, когда тот морщится, но все же кивает. - Вот и ладушки. А теперь я откланяюсь. Кажется, Джи снова меня потерял, - Джотто беззаботно улыбается, слыша вдалеке раздраженные шаги своей «правой руки». Уж их-то он за столько лет изучил великолепно. Поэтому глава быстро оказался около окна и, сделав ручкой на прощание, ловко соскользнул с подоконника. Тсуна хмыкнул. Почему-то глава Вонголы обожает сбегать через окна. Четвертый этаж его при этом явно не беспокоит. Когда Джи раздраженно распахивает двери медкабинета, внутри уже пусто. Даже раненых и явно с трудом передвигающихся Савады и Хибари в комнате не наблюдается. Джи закатил глаза. Похоже, его бестолковый босс передает новому поколению свои чертовы привычки. Хотя… может, оно и к лучшему.