Серия «За кадром»

      — Господин Сяо, господин Ван, от души поздравляю вас с наградами. Созданные вами образы героев действительно достойны похвал. Точно, ёмко и удивительно гладко! Полагаю, многие поддержат меня в выраженных восторгах, — очередной безымянный «важный человек» поздравлял их, подносил бокал с шампанским и ухмылялся выдержано-гадко.       Неизменно красивые-молодые дамы рядом с такими «гостями вечера» лучились жеманно-сладкими улыбочками, от которых становилось дурно и сильно хотелось умыться. А ещё спутницы «важных человеков» ничуть не скрывали взглядов, полных недвусмысленных намёков. Иногда даже, стоило «важным» отвернуться, к Сяо Чжаню или Ван Ибо (а-то и обоим сразу) прилетало «красивое-сладкое» приглашение наверх в апартаменты.       — Спасибо за поздравления! Надеюсь, вы поддержите нас и в будущих наших проектах, — Ван Ибо с каменным лицом кивнул, хотя внимательный взгляд в самых краешках его губ заметил бы дрожащую лукавую усмешку.       Высокий, статный, прекрасный Сяо Чжань стоял рядом с излишне прямой спиной и прелестно розовеющими щеками.       — Благодарим з-за столь высокие отклики о проделанной работе. В великолепных р-результатах большая заслуга стаффа и режиссёрской команды, — язык у Сяо Чжаня, на вкус Ван Ибо, заплетался тоже совершенно прелестно.       — Конечно-конечно! Будущие проекты, стафф, режиссёры! Работа каждого была на высоте! Давайте за это поднимем бокалы! — спутница «важного человека» ярко улыбнулась, чуть выступила вперёд, протянула бокал с шампанским к фужеру Сяо Чжаня.       — Без всяких преувеличений! В тост! — «важный» не отставал. Его собственный полупустой бокал потянулся к Ван Ибо. Однако тот лишь чуть качнул головой: его рука была пуста.       — Не сочтите за дерзость. Мы сегодня уже довольно выпили, а через некоторое время нам придётся уехать на съёмки, — Ван Ибо титаническим усилием воли удерживался от того, чтобы не захохотать в голос.       — Ну, тогда, может, господин Сяо составит мне компанию? — дама отступаться не желала. — Вижу, его бокал ещё при нём.       — Н-нет, я тоже, пожалуй, воздержусь, — Сяо Чжань попытался отвести фужер в сторону, но рука дрогнула.       Из ослабевших пальцев тонкое стекло чуть не выпало. Ван Ибо исправил ситуацию: с завидной реакцией подхватил фужер и определил на поднос удачно появившегося официанта.       — Простите… — теперь щеки Сяо Чжаня мучительно побелели.       Глаза «красивой-молодой» сперва удивлённо расширились, но после почти ехидной скомканной улыбки Ван Ибо недобро блеснули.       Ван Ибо очевидное недовольство женщины проигнорировал, а Сяо Чжань вновь принялся извиняться.       — Сегодня выдался насыщенный и эмоциональный день… Боги… — Сяо Чжань неуверенно переступил с ноги на ногу, глубоко выдохнул, — мне кажется, или тут невозможно жарко?..       Теперь уже «важный человек» удивлённо округлил глаза, Ван Ибо же неуловимым движением приблизился к Сяо Чжаню, чуть понизил голос:       — Тут душно, да. Чжань-гэ, может, стоит немного проветриться?       — Пожалуй, ты прав, Лао-Ван, — Сяо Чжань голову к нему не повернул, но отреагировал остро. Ван Ибо почувствовал, как по его телу пробежала слабая дрожь.       — В таком случае, мы вас оставим, — «важный человек», видимо, заметил дискомфорт собеседника, потому сокрушённо покачал головой и потянул спутницу в толпу участников поздравительного банкета.       — Ибо, ты охренел?! — едва «важный» и его «красивая» скрылись, Сяо Чжань зашипел на него.       — А что такого, Лао-Сяо? — Ван Ибо приглушил смешок, украдкой глянул за спину Сяо Чжаню.       Уже не в первый раз он отметил насколько удобно в ладонь ложится ягодица возлюбленного. По-мужски жёсткая, упругая задница Сяо Чжаня не переставала его восхищать. Скрывалась она в складках брюк или джинсов, или была обтянута тонкой тканью белья, или же сияла бархатистыми медовыми оттенками гладкой кожи, Ван Ибо неизменно мечтал прикоснуться к ней не только руками, но губами, языком.       — Ибо! — Сяо Чжань закусил губу. — Хватит лапать! Везде камеры!       — Но тебе же нравится, м? — Ван Ибо понизил голос, почти мурлыкнул это на ухо Сяо Чжаню.       — Ты издеваешься?! — тот нервно дёрнул плечом, чуть не заехал ему по подбородку, но не отстранился, наоборот, легко выгнулся, позволил ладони любовника пройтись по шву между ягодицами. — Я, блядь, сейчас кончу!       — Не преувеличивай, — Ван Ибо придержал судорожный вздох. Такого Сяо Чжаня – распутного, но неизменно «держащего марку» — он любил особенно.       В постели Сяо Чжань целиком и полностью отдавался наслаждению, терялся в нём, но и вот так, в обществе, мало кто знал насколько часто (его, Ван Ибо, стараниями) Сяо Чжань бывал возбуждён. Подобными «играми» они не злоупотребляли, но при возможности себе не отказывали. В этот раз случилась именно такая «возможность».       Уже десять минут Ван Ибо наслаждался смущением и рваными вздохами любовника. Его ладонь медленно скользила по ткани брюк, выписывала замысловатые узоры и дразнила, поглаживая ложбинку между ягодиц. Сюда хотелось запустить пальцы глубже, но ткань мешала. Большим пальцем ему удалось забраться под рубашку Сяо Чжаня у пояса, но дальше на людях он заходить не решался. Сяо Чжань до последнего оставался слишком «хорошо воспитанным».       «С другой стороны, не мне жаловаться», — Ван Ибо кашлем попытался скрыть очередной смешок. Перед глазами очень ярко вспомнились картины часовой давности.       Сяо Чжань, чтобы не испачкать костюмные брюки, предусмотрительно кинул себе под колени небольшое полотенце и с упоением ему отсасывал прямо в гримёрке. Только что полученные наградные статуэтки валялись забытые на столе. За дверями комнаты слышались множество голосов. Их телефоны надрывно вибрировали на соседнем кресле. Но двое нисколько не обращали внимания на внешний мир. Ван Ибо чувствовал себя по-дурацки счастливым, а ещё с удовольствием насаживал тёплый рот любовника на собственный напряжённый член. Предусмотрительный («чтоб тебя!» — Ван Ибо цветисто выматерился) Сяо Чжань попросил его «не слишком глубоко, иначе горло болеть будет», но сам же сейчас смаковал его вкус где-то в районе кадыка. По крайней мере так казалось Ван Ибо. Этот рот он знал лучше, чем собственное тело, ведь особенно любил вылизывать его стенки, проходиться языком по небу, посасывать, втягивать, прикусывать язык любовника, а ещё вот так, как в тот момент, проталкиваться членом в самые глубины то мучительно-медленно, то развязно-быстро, то с оттяжкой. Самый шик — когда Сяо Чжань полностью расслаблял горло, пропускал его в глубокую глотку…       — ИБО, сука! Убери пальцы! — Сяо Чжань весьма чувствительно пихнул его под рёбра.       Ван Ибо словно очнулся, резко дёрнулся. Почти с удивлением (ага, как же) он почувствовал тесноту вокруг пальцев. Через брюки и боксёры («белые с серой резинкой и швами», — у Ван Ибо губы пересохли. Пришлось облизывать), прямо по шву он медленными толчками забирался прямо в узкую щель Сяо Чжаня.       — Зачем убирать, Чжань-гэ? — Ван Ибо даже не подумал слушаться — лишь сильнее надавил. Сяо Чжань немедленно зашёлся вздохом.       — Может, лучше, продолжим? — Ван Ибо усилил нажим. Показалось: ткань намокла. — Ты ведь сегодня ещё не кончал?       Утренний их «заход» у дверей квартиры он сознательно «забыл». Это было давно: несколько часов назад. Хотя Ван Ибо перепачканную спермой любовника футболку так в стирку и не кинул, оставил «до продолжения вечером».       — У меня утром съёмки обозначились, — Сяо Чжань попытался слезть с его пальцев. Не получилось: Ван Ибо от своего никогда не отступался. — Домой поехать не получится.       — И не надо, гэ, — Ван Ибо склонил голову к плечу любовника. — Мы сейчас в отеле, помнишь?       — Тебе бы только потрахаться? Не важно где? — Сяо Чжань метнул на него воспалено-вожделеющий взгляд.       — С тобой — да! Пхах. Ты сомневался? — Ван Ибо криво усмехнулся, вытянул, наконец, пальцы. — Как будто у тебя иначе, нечестный гэгэ…       — Ты — чудовище! — Сяо Чжань не сдержал чуть разочарованного вздоха, инстинктивно потянулся задницей вслед за сбежавшей рукой.       — Только для тебя, Лао-Сяо, — Ван Ибо перевёл завороженный взгляд на собственные пальцы. Показалось, что на них непременно должны были остаться соки Сяо Чжаня.       «Или мои… после утреннего Чжань-гэ душ не принимал…» — теперь его голодный взгляд впился в промежность Сяо Чжаня. Утром Ван Ибо, пока зажимал любовника у двери, «только чуть-чуть» кончил внутрь — так сказать, «пометил своё» — за что получил недовольно-надутый взгляд от Сяо Чжаня, но практически плотоядный прощальный поцелуй. Теперь впору было гадать, избавился ли Сяо Чжань от его «чуть-чуть» или же весь день проходил смазанным?..       — Мы сейчас же идём наверх, понял? — Ван Ибо дёрнул за рукав Сяо Чжаня, выхватил телефон из кармана пиджака и уверенно зашагал к дверям банкетного зала.       — Лю Чан, я устал и на ночь останусь в отеле. Номер, как обычно, в резерве? — ему большого труда стоило не прорычать это в трубку.       На другом конце вызова послышался тяжёлый вздох и откровенно затраханный закидонами взбесившегося из-за любви подопечного голос:       — Ты с господином Сяо?       — Да.       — Ясно. Номер 508. Яо Линя я предупрежу.       — Да.       — Машину сейчас отпускаю, но приеду за тобой в начале шестого утра.       — Да.       — Будь любезен, поспи хотя бы пару часов и дай отдохнуть господину Сяо, иначе мне Яо Линь голову снесёт.       –…Посмотрим.       — Ибо!..       — Всё. До Завтра.       Ван Ибо скинул вызов и прижал кнопку лифта, в том, что Сяо Чжань последует за ним с безопасным отставанием, он ничуть не сомневался.       «Номер 508. Живо!» — Ван Ибо отбил в WeChat сообщение для возлюбленного и просверлил недовольным взглядом излишне плавно закрывающиеся двери лифта.       …       — Ты же не помылся с утра, да? — Ван Ибо запер дверь номера «Люкс» телом любовника. Сяо Чжань даже охнуть от неожиданности не успел. Ван Ибо в пару движений сорвал с него пояс и запустил ладони внутрь, обхватил ягодицы, скользнул пальцами к колечку напряжённых мышц.       — Ибо! Ах, сука! — Сяо Чжань задушено застонал.       — Не помылся же? Скажи-и-и, — в ответе Ван Ибо был почти уверен, но всё равно хотел услышать.       Он мял и поглаживал кожу, но дальше не лез. Под пальцами ощущалось мягкое и горячее, чуть подрагивающее и самую малость влажное.       — Ты невыносим! Ох-м-м, — Сяо Чжань подался назад, попробовал поймать убегающие пальцы, точно больше терпеть не мог.       — Нам ведь не понадобится смазка, да? — Ван Ибо ногтями царапнул мягкие складочки у самого ануса, прошёлся пальцами вдоль всей ложбинки.       — Р-р-р! Блядь, Ибо! — Сяо Чжань прогнулся под ним сильнее, схватил за шею, впился в губы жадным поцелуем.       — Чжань-гэ нечестный, — Ван Ибо рассмеялся ему в губы, с силой сжал ягодицы, потёрся пахом о ширинку Сяо Чжаня, ощутил чужое возбуждение и позволил почувствовать собственный колом стоящий член.       — М-м-м!       Стонал в поцелуях Сяо Чжань с удивительной интонацией: хрипло, но звонко — так, что Ван Ибо отзвуком пронзало куда-то в загривок. В такие моменты он с огромным трудом сдерживался. Хотелось сорвать брюки с любовника, впечатать лицом в дверь и затрахать до слепоты в глазах и сорванного криками голоса. Именно так у них получилось утром… Но там была элитная квартира с изумительной звукоизоляцией в элитном доме с изумительной охранной системой в элитном квартале с церберами на входах вместо изумительно улыбчивых девушек на ресепшене. А ещё там была тёмная футболка Ван Ибо, которая на Сяо Чжане смотрелась изумительно безразмерной. Закушенный ворот прекрасно впитывал слюну распятого на двери Сяо Чжаня, а излишне длинный подол успешно спас любимые джинсы Сяо Чжаня от белёсых капель. Но то было дома, а сейчас они — в отеле.       — Только салфетками в туалете… — говорить, когда его рот трахал язык любовника, за всё время совместной жизни Сяо Чжань так и не научился. Зато «на отлично» освоил приёмы манипулирования мало адекватным в горячке похоти Ван Ибо.       –…пальцами? — Ван Ибо хотел спросить, настолько глубоко салфетки побывали в заднице Сяо Чжаня и всё ли вычистили, но голова соображала уже слабо. Пришлось показывать.       Два пальца скользнули внутрь тугого ануса, прошлись по кругу, огладили стенки. Не глубоко.       «Так?» — он будто спрашивал.       Сяо Чжань сдавленно зашипел ему в губы, чуть дёрнулся от резкого проникновения.       «Может, так?» — Ван Ибо протолкнул третий палец, надавил на колечко изнутри, подцепил нежные ткани, а после чуть развёл пальцы. Не глубоко.       — М-М-М! Н-Х, — Сяо Чжань содрогнулся всем телом, рефлекторно попытался отстраниться. Вышло наоборот — пальцы погрузились глубже.       — Неужели вот так, гэ? — Ван Ибо расплёл их языки, рвано выдохнул. — Сразу три?       Сяо Чжань мелко подрагивал, но ни ответить, ни даже глаза открыть попыток не делал, только потянулся за новым поцелуем.       — Блять, просто скажи мне это! — у Ван Ибо перед глазами потемнело. Исступлённый Сяо Чжань — лучшее, что он видел в жизни. Сдерживаться было невозможно.       Ван Ибо припал к распухшим от поцелуев губам, но не целовал — только облизывал, уходил от ищущего языка, хотя всё же трахал любовника. Три пальца в задницу Сяо Чжаня проникали пусть не свободно, зато плавно и будто бы даже дотянулись до вязкой влаги. Влажные звуки слышались предельно пошло. Им в унисон звучали хрипло-звонкие постанывания Сяо Чжаня.       «Гадство! Чёрт-чёрт-чёрт! Ты нечестный, гэ!» — Ван Ибо каким-то чудом ещё держался, но пальцев своих уже не чувствовал. Что творилось внутри его собственной ширинки он даже думать не хотел. Там жглось и кололось так, точно подожжённый коробок спичек кинули.       Сяо Чжань же полностью отдался ощущениям. Он вроде бы старался особенно не двигаться, даже ягодицами не поводил вслед за пальцами любовника, но с каждым толчком Ван Ибо чувствовал, что проникает всё глубже.       «Хочу ещё! — последняя внятная мысль в голове Ван Ибо не задержалась. — Сука! Ты заплатишь за это!»       Кровать обнаружилась в первой же комнате. Точнее не кровать, но что-то мягкое. Ван Ибо разбираться не стал. Вытащить с чавкающим звуком пальцы из задницы Сяо Чжаня, укусить его на нижнюю губу, выслушать болезненно-разочарованный стон, потянуть за собой, прошагать целых пять шагов — на всё это ушло слишком много времени.       Парчовый диван под ними оказался неприятно холодным и мягким: ягодицы Сяо Чжаня в нём практически полностью утонули. Этого Ван Ибо стерпеть не мог. Вновь дёрнул податливое тело на себя, скатился на ковёр.       Сяо Чжань попытался что-то сказать, даже попробовал отстраниться и махнул в сторону двери во вторую комнату, видимо, спальню, но Ван Ибо больше ждать не мог.       — Потом…       Многозначное слово должно было ответить на все возможные предложения и аргументы. Ван Ибо его всегда хватало, сейчас — тем более. Сяо Чжаню, похоже, — тоже. Больше попыток вырваться он не делал, только послушно дал себя развернуть и уткнулся носом в светло-бежевый гостиничный ковёр.       Теперь у Ван Ибо отказали не только рассудок и тормоза, но закоротило даже в паху. Он едва не кончил, когда перед самым его лицом оказалась разработанная голодная дырочка.       Первый инстинкт — впиться поцелуем и вылизать. Оттрахать языком и пробраться глубоко, распробовать.       Второй инстинкт — разорвать и пометить — вставить пальцы — один за другим, дальше –ладонь… Чтобы больше никто, кроме него, никогда не посмел и думать…       Третий инстинкт — навалиться, подмять под себя и трахать до звёзд в глазах, отпечатать собственную форму изнутри и залить всё спермой настолько глубоко, чтобы тот больше никогда и ничем не сумел отмыться…       Ван Ибо гордился тем, что всегда был честен. В желаниях — особенно. Сдерживаться он не стал.       Губы сомкнулись вокруг подрагивающего колечка. Пальцы впились в кожу на ягодицах, оставили красные борозды. В нос Ван Ибо ударил запах дезодорирующих салфеток, зато мышцы ануса на его языке сжались крепко. Сяо Чжань протяжно застонал, заскрёб ногтями по ковру и подался назад, подставился под горячие губы.       Тело Ван Ибо откликнулось не менее остро. Под ширинкой больно резануло острым возбуждением, ткань брюк обильно намокла. Ван Ибо не сдержал болезненного вздоха. Собственное возбуждение требовало по крайней мере освободить его.       — Ибо, я помогу… — Сяо Чжань на ощупь протянул ладонь к его паху, попытался нащупать бегунок молнии, неаккуратно задел пульсирующую плоть.       — А-н-х-х! — у Ван Ибо чуть искры из глаз не посыпались, поясницу немедленно свело. Показалось, что ему электрошоком зарядили прямо между ног.       — Прости… п-прости, надо расстегнуть… — Сяо Чжань испуганно дёрнулся, обернулся, совершенно осоловевшим взглядом уставился ему в лицо.        — Я сам! — Ван Ибо с трудом перевёл дыхание, на остаточной злости укусил любовника за ягодицу и резко выпрямился.       Молния топорщилась на каменном члене и действительно никак не желала расстёгиваться, пришлось приложить усилия и использовать обе руки. Видимо, он выглядел презабавно, так как Сяо Чжань принялся тихонько посмеиваться над его попытками расстегнуть застёжку, при этом придерживая в стороне от металла перевозбуждённую плоть.       — Будешь ржать, выебу так, что завтра не встанешь! — Ван Ибо почти решился разорвать чёртову ткань, когда молния, наконец, поддалась.       — Пха-ха! — Сяо Чжань смотрел на него шало, улыбался откровенно (по-блядски) и («сука!») чуть покачивал ягодицами, на которых удивительно к месту и правильно красовались следы от ногтей и зубов. — Да уж, будь добр, щеночек…       — Р-р-р-н-х, завтра не жалуйся!       О том, что поступают слишком безрассудно, исступлённо трахаясь на гостиничном ковре в дизайнерских костюмах, лишь приспустив до колен брюки, они не думали. Зато Ван Ибо (замечательно!) вставил, наконец, воспалённый член.       Войти целиком с первого раза не получилось. Точнее — Сяо Чжань напрягся и зашёлся стоном ещё на половине. Зато с третьего толчка вышло лучше — член погрузился практически полностью, а на пятом — Ван Ибо с удовольствием вдавил яйца в ягодицы любовника. Сяо Чжань отозвался довольным урчанием и тихим всхлипом.       Дальше дело пошло живее. Ван Ибо с упоением вдалбливал член в подставленную задницу, а Сяо Чжань с удовольствием встречал каждое движение.       Напряжение растягивалось, словно пружина, и Ван Ибо меньше всего хотел его завершать. Он то покачивался взад и вперёд — Сяо Чжань в эти моменты порыкивал и даже ругался на него; то поводил членом в тугой дырке, растягивал и выписывал круги — Сяо Чжань с блаженным вздохом расслаблялся под ним; то таранил нутро сильными толчками — впечатывал любовника лицом в пол; то поднимался в планку и метко бил в самое сладкое место, от которого Сяо Чжань срывался в крик. Ван Ибо наслаждался каждым звуком, вылетавшим из горла любовника, но совершенно не помнил своих. Весь его мир схлопнулся до трепетного тела и манящей сладости любимого человека.       Сяо Чжань с ума сходил под ним, Ван Ибо это позволял и упивался. Он сам не заметил в какой момент подхватил любовника под руки, поднял, прижал к груди. Их губы сошлись в смазанном поцелуе, а в следующий миг его член вошёл в Сяо Чжаня до основания, и мир рассыпался мириадами звёзд.       У Ван Ибо в груди сердце провело болезненный расчёт, а напряжение в паху сорвалось термоядерным взрывом.       Скорее машинально, чем осознанно Ван Ибо в последний миг скользнул ладонью по телу любовника, нашёл его член и крепко сжал напряжённую головку. Сяо Чжань принял соки глубоко внутрь себя и с задушенным стоном излился сам в его кулак.       …       Дыхание давалось с трудом, сознание отказывалось возвращаться, язык почему-то опух, зато в теле ощущалась лёгкость, а ещё было приятно чувствовать спиной прохладные мягкие подушки дивана.       Сяо Чжань полулежал на нём и мутным взглядом разглядывал следы от собственных пальцев в глубоком ворсе гостиничного ковра:       — Вот теперь точно надо в душ…       — Пф-ф-ха-ха-ха, — смех у Ван Ибо вышел каким-то каркающим, больше похожим на кашель. — Да. И больше никаких салфеток, ок?       –…посмотрим.