Серия «За кадром»

      Пока Сяо Чжань плескался в ванной, Ван Ибо некоторое время любовался плодами рук (и не только рук) своих, а после принялся устранять следы их жарких объятий. Правда, он в точности последовал совету возлюбленного и «не торопился». Ему нравились импровизированные рисунки на зеркальной поверхности. Удалять их не хотелось. Ещё он даже в малой степени не чувствовал себя извращенцем, размазывая сперму Сяо Чжаня по стеклу и только потом вытирая её влажной салфеткой.       «Чжан-гэ был бесподобен, — Ван Ибо расплылся в довольной ухмылке, коснулся одной из стеклянных граней. Острыми они не были, хотя следы на тонкой коже оставляли отчётливые. — Интересно, гэ понравилось заниматься этим перед зеркалом? В смущении он выглядел прелестно!»       Ван Ибо поймал взгляд отражения и пропал. Перед его глазами развернулась необычная картинка. С другой стороны зеркала на него смотрел, конечно же, он сам, но обнимающий и страстно ласкающий Сяо Чжаня. Тот беззвучно шептал его имя и просил не останавливаться.       Время вокруг Ван Ибо будто остановилось и чуть откатилось назад. Он вновь был объят желанием, хотя за всем наблюдал точно со стороны. Сяо Чжань тоже, как всегда и много раз за этот день, чудился прекрасным, сказочным, даже нереальным. Его окружали яркие огни и блуждающие блики далёких звёзд. От света последних искривлённые в экстазе губы и потерянное в фееричном наслаждении выражение лица многократно отражалось. Картинка завораживала и утягивала за собой в сладкие воспоминания.       «Ладно, действительно надо заняться ужином. Чжань-гэ скоро выйдет из ванной», — Ван Ибо пришлось хорошенько тряхнуть головой и несколько раз сморгнуть, чтобы прогнать иллюзии. Зато это помогло: в кухню он направился резво и постарался не обращать внимания на своих новых спутников. Ломота в пояснице и разноцветные огоньки отпускать его от себя не собирались.       На самом деле волшебное «займусь ужином» от Ван Ибо только звучало круто, хотя таким ни в одной части не было. Он понятия не имел, где в арендованном домике находилась кухня, однако нашёл её поразительно быстро. Неудивительно: заблудиться в трёх комнатах было откровенно сложно. Ещё быстрее он обнаружил их с Сяо Чжанем ужин.       В отсутствие постояльцев в арендованном жилище явно побывал Лю Чан с доставщиками. Сейчас на нешироком, но добротном столе начищенными боками с его новыми сияющими спутниками перемигивались шесть объёмных крышек над блюдами. Выглядело всё это удовольствие откровенно по-ресторанному, чему, признаться, Ван Ибо был безмерно рад. Пусть готовил он вполне сносно, с элитным шеф-поваром всё равно бы никогда не сравнился, а праздничный ужин не хотелось портить.       Лю Чан же явно превзошёл сам себя. Пока Ван Ибо подогревал сложные блюда и красиво выставлял на стол, покрытый праздничной скатертью, слюной изошёл. Меню в этот праздничный вечер полностью соответствовало вкусам Сяо Чжаня, а ещё Ван Ибо заметил пару своих любимых закусок. В холодильнике нашлась бутылка дорогого вина и шампанское в парадной упаковке.       «Отлично постарался!» — Ван Ибо не уставал радоваться расторопности и предусмотрительности менеджера.       Сообщение с благодарностями и соответствующий ситуации мем он отправил в WeChat сразу после того, как выставил на стол разогретую куриную грудку под апельсиновым соусом. Оформлено блюдо было весьма необычно и выглядело нарядным: кусочки засахаренных фруктов, точно самоцветные камешки, украшали тонкие дольки мяса.       «Вау!» — Ван Ибо было сложно сдержать восхищённый вздох, а его желудку — голодный спазм.       Они ели не так давно и вообще, казалось, сегодня только и делали, что наполняли желудок, но аппетит по-прежнему был отменным.       «Мы много сил потратили и ещё не планируем закругляться. Стоит хорошенько подкрепиться», — он недолго думал, разогревать ли всю еду, приготовленную для них или что-то оставить на завтра. Удержаться было невозможно. Ван Ибо решил себе (и Сяо Чжаню) ни в чём не отказывать.              ***              — Ибо, ты в каких облаках витаешь? — Сяо Чжань смотрел на него с лёгкой улыбкой. — Настолько устал?       — Не особенно, — Ван Ибо чуть тряхнул головой и только сейчас заметил, что не донёс до рта кусок мяса и завис на краснеющем засосе на сгибе шеи возлюбленного. — Просто отметил, что красный тебе к лицу.       Куриная грудка всё-таки отправилась в его рот, а Сяо Чжань обильно порозовел, осознав, на что именно глазел Ван Ибо. Однако лимит смущения Сяо Чжаня на сегодняшний день, по всей видимости, был исчерпан, так как он не растерялся: оттянул в сторону широкий ворот мягкой вязаной кофты и продемонстрировал другие отметины.       — Ещё парочка на плече осталась, негодяй! — Сяо Чжань в притворном ужасе округлил рот, но глаза его смеялись. — Ты же понимаешь, что мне теперь пару дней открытую одежду не надеть?       — Осень на дворе — нечего оголяться, — Ван Ибо виноватым ничуть себя не чувствовал, наоборот, был весьма доволен собой. Неудивительно, россыпь жгучих пятен до странного хорошо смотрелась на загорелой коже Сяо Чжаня.       –Пхах, это ты моим костюмерам скажи, — Сяо Чжань хмыкнул и вернул на место мягкую ткань. — Не думаю, что они готовы будут изменить тематику завтрашней съёмки.       — Я думал, ты уже отснял презентационный сет на день рождения, — теперь настала очередь Ван Ибо удивляться и в ужасе раскрывать рот. Отчего-то показалось, что возлюбленный в следующую минуту встанет и покинет его, вновь отправится работать.       Выражение его лица, видимо, оказалось слишком очевидным, так как Сяо Чжань протянул руку через стол и мягко коснулся уголка его губ:       — Мы отсняли только часть. Завтра Яо Линь приедет с нашим студийным фотографом заканчивать съёмки. Они хотят именно праздничные снимки.       — Но я думал, что завтра весь день мы проведём вместе, — живая обида смешалась у него внутри с огорчением. С ними Ван Ибо ничего поделать не мог. Других конкурентов не было, зато он неизменно ревновал любимого человека к работе, пусть даже той в последние полгода стало немногим меньше.       — Так и будет, Бо. Команда приедет только вечером, — Сяо Чжань мягко улыбнулся. — Я попросил их появиться после шести.       — То есть, когда я уже уеду? — теперь в клубок его обиды вплелось подозрение. — Зачем? Что вы снимать хотели?       — Ха-ха! Мой мнительный Бо-ди! — Сяо Чжань расцвёл счастливой улыбкой. Так он вёл себя всегда, стоило Ван Ибо включить режим ревнивца. — Им нужен эпизод с тортом и пару привлекательных кадров. Ничего необычного! И, поверь, мне тоже жутко обидно, что тебе придётся уехать так рано.       — Я могу и не уезжать! — появившаяся улыбка на его лице больше походила на самодовольный оскал, чем на выражение радости. — Побуду с тобой до утра!       — Ага, и на завтрашних заездах будешь носом тормозить? Нет уж, — Сяо Чжань покачал головой, — я и так с ума схожу, когда ты на трек выруливаешь, а тут совсем изведусь, зная, что виноват в твоей усталости.       Однако разумные доводы и внятные мысли Ван Ибо уже отмёл. Ему настолько понравилась идея остаться с любимым до самого конца и провести ещё одну ночь вместе, что он уже ничего и слышать не хотел.       — Решено! Так и поступим! — Ван Ибо почувствовал, как ликованием наполнилось его сердце. И как он раньше об этом не подумал?       Хотя Сяо Чжань его энтузиазм, очевидно, не разделял. Милая улыбка сменилась строгим взглядом:       — Эй, Бо, ну-ка, что там у тебя «решено»? Что ты задумал!       — Сейчас, надо только согласовать… — отвечать на вопрос Ван Ибо, увлечённый новой идеей, не собирался: по крайней мере до тех пор, пока не разрулит кое-какие детали своего нового гениального плана.       Однако телефон, стоило его пальцам только коснуться гладкой поверхности, немедленно ускользнул и волшебным образом переместился в ладонь Сяо Чжаня. Теперь на него не только строго глядели, но и отчитывали:       — Давай-ка ты, душа моя, всё-таки возьмёшься за ум и побудешь взрослым? Гонки — это не шутки: любой необдуманный поступок может привести к трагедии.       — Ну, Чжань-гэ! Это всего лишь тренировочные заезды! Ничего не случится! — Ван Ибо потянулся отнять гаджет. Неудачно, отличное пятно сливочного соуса со шпинатом с тарелки недавно доеденного сибаса теперь красовалось на его футболке. — Чёрт!       — Вот именно, что «чёрт», Ибо! — Сяо Чжань немедленно забеспокоился, не поранился ли он о столовый нож и не ушибся ли о край стола. — Ты делаешь ненужные вещи!       Ласковые руки промакивали салфеткой свежий след на ткани и поводили кончиками пальцев по коже там, где он (уже казалось) просто обязан был ушибиться. Забота любимого человека всегда была приятна, потому Ван Ибо совершенно размяк.       — Хорошо. Не буду делать ненужное, — он медленно улыбнулся и потянулся за поцелуем к любимым губам, оказавшимся так удачно совсем рядом. — Только если гэ позволит мне побыть с ним рядом чуть подольше в этот праздничный weekend.       Ван Ибо никогда не считал себя гением, но одно он умел весьма неплохо — находить подход к интересным ему людям. Сяо Чжань же был не просто интересен, он случился частью него самого, потому его слабости и особенности Ван Ибо изучил досконально, как запомнил и самые действенные способы настоять на своём:       — Мы же будем вместе весь следующий день, правда?       Милый взгляд, лёгкие поцелуи, уверенная тёплая ладонь на любимой щеке — беспроигрышный вариант!        Однако развивался в способах манипуляции не он один. Сяо Чжань тоже весьма преуспел:       — Конечно же, будем, Ибо, — его нижнюю губу прикусили и лаской языка прошлись по линии зубов. — Но только после того, как ты сходишь в душ и хорошенько отдохнёшь. Мои планы на тебя сегодняшней ночью ещё не закончились.       От прозвучавшего обещания у Ван Ибо поясницу свело, а в паху оторвалось волной жара. Сяо Чжань неплохо знал ЕГО слабые места и болевые точки. С губ сорвался тихий стон, когда пальцы Сяо Чжаня забрались ему под футболку и нащупали сосок. Ван Ибо сопротивляться наслаждению, что дарили эти руки, никогда не мог, наоборот, каждый раз он специально подставлял особенно чувствительные изгибы.       — Это случится до десерта или после? — Ван Ибо продлил поцелуй, переплёл языки, просмаковал вкус любимого.       — Определённо, после, — Сяо Чжань на нежность ответил тут же, но быстро отстранился. — Но сперва — в душ!       — Ну-у, Чжа-а-ань-гэ! — поцелуй разорвали, по мнению Ван Ибо, слишком быстро.       Хотелось ещё и снова, жарче и прямо здесь, на мягких стульях в небольшой кухне арендованного дома.       Однако Сяо Чжань весьма недвусмысленно указал ему на дверь в ванную комнату:       — Терпение, мой сладкий Бо-ди, — губы вновь ужалили острым поцелуем. — Ступай освежись, а я пока заварю чай. Праздничный торт у нас будет завтра, но на сегодня я тоже кое-что приготовил.       Вариантов не оставалось. Ван Ибо пришлось смириться:       — Что-то вкусное и сладкое, как я? — рядом с этим человеком, только с ним, Ван Ибо готов был слушаться и уступать.       — Пха-ха, нет, конечно же, ты — лучше, но и десерт моего приготовления, думаю, тебе тоже понравится, — лучистая улыбка Сяо Чжаня была призвана в этот мир растапливать льды Антарктиды, но с его, Ван Ибо, сердцем она творила вещи ещё масштабнее.       — Договорились! Тогда я — бегом в душ? — улыбаться ярко, как возлюбленный, он не умел, зато готов был всю жизнь посвятить, чтобы наслаждаться радостью в глазах напротив.       — Поторопись! — в этот раз напутствие от Сяо Чжаня случилось прямо противоположным предыдущему.              ***              Рядом с Сяо Чжанем Ван Ибо был послушным, потому задерживаться не стал. Уже через пару минут он выкрутил максимальный напор воды и подставил тело под тёплые струи. Небольшая ванная комната очень быстро наполнилась паром, а Ван Ибо ощутил, насколько на самом деле утомился. Он считал себя активным человеком и не забывал о регулярных тренировках, тем более что после периода самоизоляции дел оказалось с избытком много. Однако сейчас вдруг понял, что после практически бессонной предыдущей ночи и длительной прогулки по праздничной деревне весьма ощутимо тянуло голени и спину.       «Чжань-гэ, как обычно, прав, — Ван Ибо блаженно выдохнул, устало прислонился плечом к кафельной стене, — мне нужен отдых…»       Здравая мысль наполнила сознание образами свежих простыней на широкой кровати и медленной улыбки любимого человека.        «… Отдых, но не сон», — Ван Ибо криво хмыкнул, подставил лицо под водный поток, открыл рот. Жажды он не чувствовал, просто вдруг захотелось ощутить, как тёплая влага наполняет рот, скользит по языку и горлу, заливается глубоко. В этом виделось нечто сладкое и пошлое, с пряным вкусом Сяо Чжаня на языке. Страстное обещание партнёра будоражило.       Сяо Чжань в последнее время всё чаще хотел быть сверху и ласкал его, даже спортом усиленно занимался и тайно (!) изучал интереснейшие пособия о том, «как в постели свести партнёра с ума». Самообразованием Сяо Чжань занимался исключительно в одиночестве и во вкладках инкогнито, но Ван Ибо всё равно узнал и безумно обрадовался (♥). Конечно же, сперва у него возникли кое-какие подозрения, но Сяо Чжань немедленно пробовал на нём новые приёмы, потому сомнения отпали. Любимый старался ради него — Ван Ибо, как и обещали гайды, «с ума сходил от наслаждения» и «пищал от восторга». Сяо Чжань-любовник оказался бесподобен!       «На самом деле, это нечестно! — Ван Ибо отвёл лицо от тёплого потока и закусил губу. — Чжань-гэ безумно красивый, подкачался, ещё и в постели просто Бог! Как же мне с ним тягаться?»       Несмотря на ворчание, обиженным или в чём-то хуже возлюбленного Ван Ибо себя не ощущал. Они были разными, точно стороны одной медали, но это же создавало их единым целым: «Мне настолько хорошо с гэ, что иногда даже страшно! Пха-ха!»       В памяти всплыл недавний сладкий вечер. Сяо Чжань пригласил посмотреть вместе фильм, сидя в одном кресле. Сиденьем был сам Сяо Чжань. О чём был тот фильм, Ван Ибо не запомнил, зато наутро у него саднило сорванное до хрипоты горло.        «Что же ты сегодня задумал, мой коварный гэ?» — Ван Ибо оглядел себя в запотевшем стекле душевой кабины. Яркий румянец на его щеках появился явно не от горячей воды, а блеск в глазах выдавал с головой.       «О! Он уже здесь?» — Ван Ибо тихонько захихикал, когда сквозь запотевшее стекло душевой кабины разглядел высокую фигуру.       — Эй, Чжань-гэ, неужели потерпеть не мог? — предвкушающая улыбка растянула его губы. — Или это начало нашего десерта?       Ван Ибо дотянулся до двери кабинки, но открывать не стал, просто стёр с поверхности пар. Хотя Сяо Чжань не сделал ни единой попытки приблизиться к нему, наоборот, отступил чуть в сторону, вновь скрылся за водяным налётом.       — Во-от как? Хочешь поиграть? — Ван Ибо ничуть не расстроился, напротив, завёлся. — Может, мне как в тот раз глаза закрыть, гэ?       Сяо Чжань в ответ не произнёс ни звука. Это Ван Ибо тоже странным не показалось: как-то они попробовали подобное — секс без слов и стонов. Ощущения случились фееричными.       — Тогда, мой гэ, — Ван Ибо позволял Сяо Чжаню всё, что тот хотел. Тем более сегодня для этого были все причины и поводы, — сделай нам обоим приятно! Я готов…       С этими словами он прикрыл глаза и отвёл в сторону одну из створок душевой кабины: пропустил внутрь своё личное сокровище — того, кого любил настолько сильно, что дыхания в груди не хватало.       Его кожи немедленно коснулись ласковые тёплые руки, огладили изгиб влажной спины, собрали капли с плеч и ягодиц.       — Гэ-э, — Ван Ибо судорожно выдохнул.       Глаза он старался держать закрытыми, но сделать это было сложно. Внезапно шум душа показался оглушительным, а блики софитов — нестерпимо яркими. Их Ван Ибо прекрасно видел даже сквозь веки. По крайней мере, так казалось. Откуда же иначе могли взяться радужные разводы перед глазами?       Сяо Чжань ласкал его медленно: скользил пальцами и ладонями вдоль стана и прикасался лишь слегка, точно растягивал удовольствие, и ни звука не произносил. Ван Ибо даже дыхание его не слышал, потому, видимо, потерял и своё. Ощущение нереальности происходящего накрыло с головой.       Водный пар клубился и застилал взор (Ван Ибо наверняка глаза открыл, но сам едва ли это осознал). Шумный поток из душа осыпался ему на голову и грудь серебристым дождём. Свет нескольких ламп разукрасил кафель странными замысловатыми узорами. А ещё всюду, буквально везде, в каждой капле и искорке света на стене, Ван Ибо чудилось отражение любимой улыбки. Сяо Чжань нежил его невесомо — не отличить от воды, но жарко — впору ошпарить прикосновением. Этой лаской Ван Ибо упивался.       Он наверняка стонал, но не слышал себя. В следующее мгновение к телу прикоснулись по-новому. Ван Ибо ощутил влажное и чуть липкое касание.       «Гель для душа? Гэ решил сам меня помыть? Хех, а мне того же не позволил», — Ван Ибо сдавленно рассмеялся и позволил губке свободно скользить по телу. Необычное покалывание на коже он списал на зашкаливающее возбуждение.       — Тщательно меня помоешь, Чжань-гэ? Везде? — Ван Ибо медленно обернулся, встретился взглядом с партнёром.       Тот ничем не показал неудовольствия, даже в лице не изменился, просто продолжал поглаживать его, хотя мыльную губку Ван Ибо так и не увидел.       — Прости, если нарушил твои планы, — Ван Ибо приблизил лицо к любимым губам, попросил поцелуя. — Просто смотреть на твои отражения я уже устал. Живой ты, настоящий, лучше во много раз.       В этот момент брови Сяо Чжаня приподнялись, будто в удивлении, но притягательная улыбка немедленно убрала с его лица это выражение. Однако Ван Ибо заметил немой вопрос, потому принялся объяснять:       — Я сегодня тебя вижу постоянно, мой гэ, — поцелуя он так и не дождался. Пришлось смириться. Зато подставился под любимые руки. Отчего-то именно сейчас, пребывая в неге, захотелось поделиться странностями этого дня. — Конечно же, ты рядом со мной весь день, но не только вот так, как сейчас.       Ван Ибо протянул ладонь, хотел коснуться любимого лица. Ему не позволили. Сяо Чжань придержал его за запястье, перевёл ладони наверх, прижал к стене и улыбнулся, словно просил в таком положении держать руки.       — Понял, — Ван Ибо растёкся в предвкушении.       То, что он говорил, видимо, не противоречило планам Сяо Чжаня, потому Ван Ибо молчать не стал.       — Ты мне мерещишься сегодня, Чжань-гэ. С самого утра. Ещё до твоего приезда на трек. После — в деревне, — он удивлённо охнул и прикрыл глаза, когда любимые пальцы коснулись промежности, огладили тесно. — После посещения храма стало ещё хуже. М-м-м! Н-х-х… Те звёзды и лучи. Легенда словно ожила… Ха-а-а… В свете фонарей, отблесках воды, даже воздухе я вижу тебя… м-ф…       От каждого движения тёплых ладоней по коже дыхание Ван Ибо словно накалялось. Фразы становились короче. Сознание путалось. В том наверняка была вина горячего пара и усталости, хотя Ван Ибо представлялось иное:       — Вот и сейчас… тебя так много рядом со мной, Чжань-гэ… м-п-ф… у меня голова кружится. Это странно и чуть страшно, но… а-х-а-а… до дрожи приятно и сладко.       Он не преувеличивал. Любимый человек в отражениях, бликах, иллюзиях заполнил собой пространство. Ван Ибо чувствовал себя хмельным от ласки и неги. Его возбуждение рождалось в голове, затапливало сознание и только после этого мурашками соскальзывало вниз, к самому чувствительному месту.       В водяном тумане и паре горячей воды его взгляд мутнел, хотя Ван Ибо списал это на креплёное вино, что они с Сяо Чжанем выпили за ужином. Лю Чан расстарался на славу: приготовил для них элитный алкоголь!       Причин и оговорок Ван Ибо обыкновенно не искал, но сейчас вдруг подумал, что опьянением от любви было не слишком разумно объяснять особенности этого дня. Мир перед его глазами растворялся и преобразовывался. Вот, даже шума воды он больше не слышал. Его лёгкие наполнились плотным душным воздухом, точно ватой. В мгновение ока Ван Ибо стало трудно дышать. Тем не менее, страха по-прежнему не было, ведь перед его глазами отражением его самого, словно светило планетарной системы, стоял обнажённый Сяо Чжань. Нежная улыбка кривила любимые губы, хотя взгляд обжигал страстью.       Руки любимого Ван Ибо почувствовал везде. Они скользили по обнажённой влажной коже, оставляя за собой острую дрожь и лёгкое покалывание. Ван Ибо до ужаса хотел поцелуй, но помнил о правилах их сегодняшней игры: его касаться могли, а он — не смел. Такого Сяо Чжань с ним ещё ни разу не делал. Новые ощущения будоражили и терзали сладкой пыткой, потому Ван Ибо едва сдерживался. Налитый возбуждением член весьма ощутимо зудел, однако эта ночь принадлежала возлюбленному, как, собственно, и он сам.       Сяо Чжань же казался воздушным и невесомым. Ван Ибо его руки чувствовал очень хорошо, но видел любимые черты смутно, точно тот был соткан из пара. Казалось, Сяо Чжань непременно растворится в клубах водяного дыма, стоит Ван Ибо настоять на своём и ускорить разрядку.       — Гэ-э-э, когда же ты наиграешься?.. М-х-х, — Ван Ибо не слышал своего голоса, но надеялся, но Сяо Чжань его понимал. — Я уже не могу сдерживаться. Хочу тебя…       Хорошо, что терпение Сяо Чжаня тоже оказалось не безграничным. С каждым мгновением ласки становились откровеннее. Очень скоро Ван Ибо совершенно потерял способность здраво мыслить. Ему было невозможно сладко, хотя ощущения были несколько странными.       В один момент показалось, что ему контрастный душ включили. Ничего подобного, конечно же, не случилось, просто чудилось, будто у возлюбленного одна ладонь сделалась неестественно холодной, другая — тёплой, третья — обжигающей, а четвертая — ледяной…       Что? Какой-то бред! У Сяо Чжаня четыре руки?!       Однако по ощущениям всё так и было. Ван Ибо вдруг осознал, что его действительно ласкают два Сяо Чжаня. Прекрасные и исполненные страстного желания образы приникали к нему жадно. Удивительно, но даже это Ван Ибо странным не показалось! Наоборот, он пришёл в полный восторг: такого возлюбленный с ним точно никогда не делал!       «Неужели я заснул и мне всё это снится?» — разумная мысль мелькнула и растворилась в густой водной дымке.        Во рту пересохло, в груди жгло, перед глазами всё плыло, зато ему было замечательно! Ван Ибо выгибался навстречу движениям любимых рук и никак не мог насытиться. Его раз за разом доводили до пика наслаждения, однако кончить не давали. Ван Ибо стенал и кусал губы, казалось, даже молил о разрядке. Его не слышали или не слушали. На самой вершине Сяо Чжань внезапно останавливался: то убирал пальцы с возбуждённых сосков, то выпускал из ладони колом стоящий член, то ногтями проходился по ягодицам, останавливая стоны, то острыми поцелуями жалил шею. Любовники над ним откровенно измывались.       — Гэ-э-э-э, ну хватит уже… м-м-п-ф-а-а… я не могу больше! О-ох… — Ван Ибо не преувеличивал. Ему казалось, что мозг плавился. За последние несколько минут его столько раз лишали удовольствия, что внутри даже родилась лёгкая обида, а на глазах выступили беспомощные слёзы. — Чжань-гэ, ты жестокий!.. А-А-А!       Фразу он закончить не успел — сорвался в крик. Правда, Ван Ибо этого тоже не расслышал. Его взгляд прояснился, а ощущения взорвались обжигающие горячими прикосновениями к его паху. Ван Ибо изумлённо распахнул глаза, уставился на возлюбленного. Тот же стоял перед ним на коленях и быстрой лаской проводил языком по головке члена. Завораживающая картина! Хотя не в ней было необычное.       Ван Ибо, наконец, разглядел своё тело, опутанное странными густыми лентами. Они переливались фиолетовым и синим серебром и скользили по коже, точно ртуть. В каждом изгибе непонятной субстанции отражались он сам, застывший в исступлённом наслаждении, и Сяо Чжань в раздвоенном зеркальном обличии.       На губах Сяо Чжаня и в гипнотическом выражении двух идентичных лиц Ван Ибо откровенно завис. Почудилось, будто его утягивает в бездонный колодец. Сяо Чжань… любовники смотрели на него жадно и жарко, подобные взгляды вспарывали сознание томящейся в них страстью. В этот миг Ван Ибо осознал, что пропал, зато вдруг понял, отчего кожу покалывало и жарким зудом стягивало. Жидкий металл плавил его, забирался в поры, впаивался под кожу!       Ощущения фейерверками полоснули по нервам, а любовники всё не унимались. Сяо Чжань, видимо, решил, что достаточно его дразнил, потому широко открыл рот и пропустил в самое горло его член.       — А-А-А-А! — у Ван Ибо глаза из орбит полезли. Оргазм волной цунами приближался. Он закричал. Беззвучно. И осёкся. — …кх-х.       Слёзы брызнули из глаз и тут же утекли под ноги с водным потоком. А может, их поглотили ртутные ленты?       Ван Ибо содрогнулся всем телом: Сяо Чжань в последний момент губами сжал основание его члена и не позволил кончить. Обида смешалась с болью, но всё происходящее, судя по всему, было тщательно продумано. Сяо Чжань сделал ему больно лишь на мгновение, а после принялся лёгкими поцелуями и длинными скольжениями языка размазывать неприятные ощущения.       — Гэ, отпусти… дай кончить!.. Кх-х…       Ван Ибо уже не стонал — кряхтел, не молил — умолял и смотрел, не отрываясь, как на его плоти там, где его только что касались руки любимого, появлялись всё новые ртутные капли. Они возникали, словно по волшебству, и скатывались в длинные ленты, прокладывали дорожки вдоль его тела. В один момент их стало слишком много, а ощущения сделались излишне острыми. Ван Ибо вдруг испугался, что его проглотят целиком. Его будто травили удовольствием: ледяное прикосновение оставляло на коже зуд, а после огнём выжигало под кожей ласковым прикосновением.       — А! М! — вздохи Ван Ибо обратились короткими вскриками, дыхание — сипом в сорванном голосе.       Однако Сяо Чжаню же даже этого было мало. Он ласкал его ртом и губами спереди, пальцами и языком сзади. Ван Ибо вдруг понял, что едва ли стоит на своих ногах. Его ощущения смешались: земля поменялась местами с небом, а пространство заполнилось тесными прикосновениями любимых рук. Ван Ибо чувствовал Сяо Чжаня везде: припавшим к соскам, ласкающим живот и спину, между разведённых ног. Даже внутри, в уретре и внезапно (!) расслабленных мышцах ануса, чувствовалась полнота. Его эмоции зашкаливали, страх смешивался с похотью. У Ван Ибо свело сладкой судорогой каждую клеточку тела, а ласки и ртутные ленты покрывали его всё плотнее, проскальзывали глубже, заполняли.       Ван Ибо был уверен, что ласкал его любимый, иначе и быть не могло. Никто больше в целом мире не способен доставить ему подобное наслаждения, однако в этот раз Сяо Чжань превзошёл сам себя и откровенно пытал его.       Держаться, терпеть было уже невозможно. Всего оказалось слишком много! Ван Ибо почувствовал, что сходит с ума: его ласкали с двух сторон, терзали снаружи и изнутри, впивались горячим касанием в простату, но не позволяли кончить. С последним спазмом его тело сотряслось, точно получив высоковольтный разряд, сознание разлетелось на куски. Он забылся.       Резкий вскрик Ван Ибо обратился глухим стоном, а после — рыком. Руки принялись отталкивать от себя мучителей:       — Пусти! Пусти! К-р-р-ы-х… Уже достаточно! Хватит!.. А-А!       Внезапно ощущения вновь изменились. Зуд и жжение, словно по щелчку, исчезли, обратились нежностью. Ван Ибо почувствовал жаркое дыхание и лёгкие прикосновения к своей шее. Знакомые губы выцеловывали замысловатые узоры на коже.       Слух тоже очистился. Сквозь ватный, душный водный кумар Ван Ибо расслышал невозможно любимый голос.       — Такой красивый и возбуждённый… Мой Бо. Что же тебе снится? — Сяо Чжань ласково шептал и звал его через поцелуй. — Неужели в твоём сне настолько хорошо, что ты возвращаться ко мне не хочешь? Ибо, ты знаешь, что ревную, когда ты не со мной? Мой Бо-ди… мой сладкий мальчик… Ну же, проснись…       Ван Ибо услышал и понял, наконец, что пропал в иллюзиях:       — Н-х! Ч-чжань… гэ…       — Да, Бо… а кто же ещё? — улыбка на лице Сяо Чжаня привиделась ему чуть обиженной, а блеск в любимых глазах — голодным.       — Н-никого… м-м… только ты, — радость наполнила сердце, вымыла из сознания недавние образы. — Всегда ты, Чжань-гэ.       В этот момент Ван Ибо почувствовал под спиной мягкость матраца. Аромат свежих простыней наполнил лёгкие. Он лежал на кровати, а рядом с собой увидел возлюбленного.       Сяо Чжань же больше на него не смотрел. Его взгляд устремился вниз:       — Что тебе снилось, Бо?       — А-а-а! — Ван Ибо дугой выгнулся, когда почувствовал на возбуждённом члене горячие пальцы. — Гэ!       — Ты стонал и метался в кровати… — Сяо Чжань обрадовался его реакции, усилил напор, но лишь на мгновение.       Головке перевозбуждённого члена досталось одно тесное прикосновение, после ладонь любовника скользнула ниже, пробралась к колечку мышц.       — О! Ты себя для меня приготовил, Бо? — это Сяо Чжань мурлыкнул ему в губы. — Вау! Потрясающе! Так мягко и тепло! Сужу, что не терпится. Мне тоже, душа моя…       — М-м-м! — стон у Ван Ибо вышел почти болезненным, хотя прозвучать ему не дали.       Сяо Чжань поймал его губы глубоким влажным поцелуем и накрыл собственным телом. В следующий момент Ван Ибо почувствовал, как твёрдая плоть вошла в него одним движением до упора.       — Н-Н! — крик прозвучал ликованием.       Спину тут же прострелило сладким спазмом. Вот чего он хотел! Вот как любил особенно! Ван Ибо желал чувствовать в себе возлюбленного, его страсть впитывать и упиваться, наслаждаться жаром объятий.       — Да, мой Бо! Сейчас! — Сяо Чжань его настроение почувствовал, как своё. Потому медлить не стал: взял быстрый, резкий темп, почти не выходил из него, но с каждым толчком насаживал на себя всё глубже. — Ещё немного! Потерпи!       Ван Ибо казалось, что его разрывают изнутри. Зато его удовольствие больше никто не сдерживал! Он подтянул колени ближе, хотел закинуть на талию любимого, но передумал, завёл ещё выше.       Сяо Чжань понял его и в этом: помог раскрыться сильнее — развёл ноги по сторонам. Теперь проникновение получилось усилить.       — Гэ! Да! Ещё… М-М! Н-Х!       Короткие сильные толчки сбивали дыхание. Хотя Ван Ибо не было нужды дышать: он хотел целоваться. В него проникали невозможно глубоко снизу и сверху. Сяо Чжань брал его исступлённо, забывшись в удовольствии. И тем слаще оно было, чем плотнее получался у них поцелуй. Языки сплетались, а оргазм накатывал волнами.       Разрядка у Ван Ибо случилась бурной, громкой, точно фейерверк. Тело сотряслось до основания. Он выгнулся под любовником, притянул любимого ещё ближе и принял его жар внутрь себя.       — М-М-Н-М! — Сяо Чжань кончал долго, словно тоже долго сдерживался, а ещё не переставал двигаться внутри него.       С каждым движением бёдер возлюбленного, сладкие спазмы вновь и вновь накатывали на Ван Ибо, накрывали с головой. С головки члена горячая влага не переставала.       …       — Чжань-гэ, а это ты меня из душа вытащил? — Ван Ибо очень внимательно и озадаченно рассматривал живот и грудь. Его ничуть не смущали подтёки и целые лужицы спермы, а вот то, что на коже не было других жидкостей, озадачивало. Он ничего не обнаружил, даже одежды. Однако казалось, что, моргни он лишний раз, ртурно-зеркальные ленты непременно вновь появятся.       — Не-а, — Сяо Чжань лежал рядом с ним и лениво поглаживал по предплечью. — Я тебя тут нашёл. Ты спал глубоким сном и ни на что не реагировал. Сперва хотел оставить отдыхать, ведь ты толком не спал двое суток, но твоё возбуждение оказалось заразным, хе-хе.       Не отреагировать на тихий, мелодичный и чуть смущённый смех возлюбленного Ван Ибо не сумел, тоже улыбнулся.       — Прости, если помешал, — Сяо Чжань потянулся к нему, легко коснулся губами плеча. — Ты слишком красивый, чтобы я мог сдержаться.       — Я не против, гэ, — мимолётного поцелуя показалось мало. Ван Ибо поймал любимые губы своими. — Тем более я не помню, как выбрался из душа и заснул.       «Спасибо, что избавил меня от того сладкого кошмара!» — хотел бы он добавить, но не стал. Во-первых, он не хотел беспокоить любимого лишними переживаниями. Во-вторых, у него остались очень неоднозначные впечатления после сна.       Ласки и страсть зеркальных образов Сяо Чжаня казалась живыми и горячими, хотя излишне жёсткими, но они были неправдой. Это последнее странно радовало. Сейчас, будучи в полном сознании, Ван Ибо понимал, что его любимый человек не способен причинить ему даже малейшую боль или истязать, пусть бы даже и наслаждением. Однако иллюзии покидали его сознание весьма неохотно.       Он будто бы до сих пор ощущал на коже покалывание и зуд, оттого казалось, что капли жидкого металла вот-вот проявятся из-под кожи и вновь сведут его с ума. Правда, в этот раз достанется не только ему, но и Сяо Чжаню.       С этим Ван Ибо не готов был смириться: тело любимого, как и он сам, принадлежали только ему, так что только его, Ван Ибо, губы и руки могли касаться и ласкать. Конечно же, это касалось реального Сяо Чжаня. Больше никаких иллюзий, отражений, выдуманных образов Ван Ибо видеть не желал! С лихвой хватило.       — Ибо, что с тобой? — брови над ласковыми глазами цвета кофе приподнялись. Тёплая ладонь коснулась щеки.       — Ничего, гэ. Всё хорошо, — Ван Ибо не лукавил. Теперь действительно всё было хорошо. — Просто я вдруг понял, что настоящий ты во много раз лучше любых отражений… даже фотографий.       — А-ха-ха! Ты в этом сомневался? — беспокойство на лице Сяо Чжаня сменилось счастливым смехом.       — Ничуть, мой гэ, — этот смех Ван Ибо выпил собственными губами. — Ты мой, и я никому тебя не отдам!       — Замечательно! — Сяо Чжань расцвёл в чуть усталой, но знакомо-яркой улыбке. — Ведь я тоже тебя никогда не отпущу. Ибо, ты — моё всё.       — Я тоже люблю тебя по-прежнему и ещё сильней, — Ван Ибо со вздохом повалился обратно на подушки, притянул к себе возлюбленного. — С днём рождения, Чжань-гэ.       — Спасибо, душа моя. Мы сегодня, видимо, без десерта на ночь? — противиться ласке Сяо Чжань не стал, только уложил голову так, чтобы им обоим было удобно.       — Сладкого мне сегодня хватило, а торт оставим на завтра, — Ван Ибо блаженно улыбнулся и прикрыл глаза. Этот день подарил ему поразительно много и ещё о большем заставил задуматься.       Он любил Сяо Чжаня всей душой и телом, трепетно и страстно, обожал его талант, каждый созданный сценический образ и даже фотографии с сетов и со съёмок сохранял в специальный архив («Надеюсь, гэ, никогда его не найдёт!» — не то, чтобы Ван Ибо стеснялся, просто всё это слишком уж напоминало отупение фаната). Тем не менее сегодня он осознал, что никакие изображения или фантазии не заменят ему реального возлюбленного. Наоборот, ожившие мечты и желания способны напугать.       — Отдыхай, мой Бо, — грудь огладили ласковым теплом.       Это было последнее, что запомнил из этого длинного дня Ван Ибо.