Нейротоксин

      Темное небо над головой. Прохладный ветер мерзко обдувает разгоряченную кожу. Руки в карманах, затылок буравит стену. Его сегодня разъебали. Произошло то, чего он совсем не ожидал. Только не так. Только не когда он был настолько уверен в себе. Это худшее. Не хотелось ничего, кроме того, чтобы раскроить гаденышу черепушку. Внутри всё плавилось от негодования и ледяной ярости. Внешне, он спокоен. Все же сохранить лицо важнее. Но как же хочется размазать щенка. Раздавить, как и многих до него. Увидеть в глазах опустошение и злость, вместо лукавого торжества. Чертов ублюдок. Он проиграл крысенышу, которого даже как равного противника никогда не воспринимал. И чья это проблема? Только его. От нелепости происходящего ему вдруг стало смешно. Не сдерживая порывов, мужчина рассмеялся, запрокидывая голову и устремляя безликий взгляд в ночное небо. Забавно. Как же всё это забавно. - Что, кто-то забыл принять таблеточки или у тебя уже истерика началась? – внезапно раздался знакомый голос. Следит он за ним что ли? Это резко отрезвило и заставило буквально каждый мускул в его теле напрячься. Мирон бросил взгляд на вышедшего из тени Гнойного, который вальяжной походкой направился к нему. Тот выглядел по истине, как победитель, в глазах так и виднелось чувство превосходства. Один раз нагнул и уже возомнил о себе черт знает что. Наглый сопляк. - Заткнись, - процедил сквозь зубы. - Расслабься, принцесса, незачем так злиться, - оскалился в ответ на выпад Слава, насмешливо разглядывая поверженного противника. Он никак не мог успокоиться. Его эго внутри ликовало, разгоняя адреналин вместе с кровью по венам. Но чего-то не хватало для полноты ощущений. И он знал чего. Лицезрения раздавленного непобедимого и прославленного МС, в чьей победе над ним мало кто сомневался. Хотелось именно этого.       Но сученыш не казался сломленным. Нет, этот снисходительный взгляд, насмешливость в блядских жидовских глазах выводила из себя. Не давала чувствовать себя победителем. Теперь, он скорее ощущал себя, будто его обмакнули головой в унитаз с дерьмом. Потому что блядский Мирон всем своим видом дал понять, куда он может идти. Теперь и вправду казалось, будто он все еще не дорос до его уровня. Между ними по-прежнему сновала гигантская пропасть, которую он так и не смог сократить. Хотя победу присудили ему, рэперу казалось, что выебали походу именно его.       От этого одной победы казалось слишком мало, чтобы унять его голод. Он хотел еще и еще. Сломать, наконец, этого заносчивого ублюдка, увидеть, как тот захлебывается собственной кровью и трусливо поджав хвост, сбегает. Увидеть признание и ощутить власть над ним. Это всё, чего хотел Слава. И лишь только это, паскудный Фёдоров не собирался ему давать.       Теперь, глядя ему в глаза, которые с бесячим спокойствием и непоколебимой уверенностью взирали на него, он думал лишь о том, что нихера он не добился. Окси выглядел так, будто ему стало скучно с ним играть и он слил победу, лишь бы Гнойный, словно сопливый, надоедливый ребенок, наконец, отстал от него. - Чем ты недоволен? Ты же красавчик, уделал меня. Все рейтинги твои, тебе мало? – с едкой насмешкой произнес мужчина, прижавшись спиной к стене. Весь его вид был таким расслабленным, а исходящая от него аура, казалось, изнутри подавляла Славу.       Этот сукин сын ещё и издевался над ним. Конечно, блядь, ему мало. Ему насрать на просмотры, голоса отданные за него и бесполезную победу. Он хотел другого. Он хотел сделать Оксимирона своей сучкой на глазах у всех. И чтобы тот это признал. Признал, что его поимели. А не стоял с таким видом, будто ему плевать на проигрыш, будто это ничего не значит. Не сдержав порыва, МС схватил ухмыляющегося Мирона за ворот рубашки и притянув того к себе, едко выплевывая слова тому в лицо, закричал: - Да, уебок, мне недостаточно одной победы, я хочу размазать тебя, поставить на колени и… - Воу-воу, можешь не посвящать меня в свои больные фантазии? Тут я не помощник, да и с хуяли я должен воплощать извращенные желания жалкого гомика? - Сука, я не о том говорил. Да я уже тебя нагнул, это все видели! - Как скажешь, так чего тебе еще надо? - Гнойный заметил, как опасно блеснули темные глаза напротив. Кажется, он пошатнул плотину спокойствия. - Может, отсосешь мне? Тебе же не привыкать стоять на коленях, - совсем другим тоном произнес Слава КПСС, как-то разом весь расслабившейся. И именно из-за этого пропустивший кулак, который пришелся точно по лицу. Он лишь ощутил вспышку боли и гадкий металлический привкус. Нижняя губа была рассечена. Утирая с неё кровь, он как-то заторможено рассматривал алые капельки на пальцах, а после поднял взгляд на Окси. - Закрой свой блядский рот. Не знаешь когда остановиться? Ты просто жалок, - надменно отозвался Фёдоров, сплевывая тому под ноги. Мужчина прошел мимо него, не удостоив и взглядом, нарочно задев плечом.       А темноволосый парень стоял там, сжимая кулаки, слизывая выступающую на губе кровь и сверлил ненавидящим взглядом то место, где только что стоял его оппонент. Он не знал, почему всё, что делал и говорил Мирон, так задевало его за живое. Но и оставить в покое того, он не мог. Ёбанный замкнутый круг. ***       Перед глазами всё плыло и от количества выпитого уже изрядно мутило. Пацаны давно махнули на него рукой и разошлись кто-куда. А он сидел со стаканом виски, прислонив холодное стекло к виску и в который раз пересматривал какой-то очередной клип, а за ним интервью, и версус-баттлы. На самом деле, ему было не важно, что смотреть, единственным критерием было лишь наличие в строке названия "Oxxxymiron" и рэпер уже жадно всматривался в экран, наблюдая за происходящим.       Он никому об этом не говорил, но сам прекрасно понимал, что легендарный МС был для него самого чем-то вроде идола, того, на кого ему самому хотелось походить или хотя бы не отставать, несмотря на то, что их стили да и они сами совсем разные.        Только вот когда это всё приняло такую странную форму? Его одержимость в какой-то момент вышла за рамки. И те желания, что приходили в голову никак не вязались с тем, что он делал и думал на самом деле. ***       Темную комнату в который раз озарил яркий свет ожившего экрана, оповещающего о входящем вызове. И хоть номер значился неизвестным, Мирон прекрасно знал, кто звонит. И где только гадёныш раздобыл его телефон? Кто мог слить? Да кто угодно, впрочем это было не так уж важно. Его больше интересовало, что опять понадобилось от него Гнойному. Снова ужрался в говно и решил на нервах поиграть? Странно, но мужчина даже находил это забавным и не спешил кидать уебка в чёрный список. Он видел ту странную одержимость в темнеющих от ярости зеленых глазах, что разгоралась, подобно пламени, стоило им лишь пересечься взглядами. Больной ублюдок был повернут на нем, хотя веской причины для этого сам Фёдоров не знал. Как и не знал, насколько глубоко засел в голове МС.       Он отключил звук и просто лежал на диване, пытаясь собрать разбегающиеся мысли в кучу. Через какое-то время мягкую и расслабляющую тишину квартиры разрушил звонок в дверь. Мужчина бросил беглый взгляд на часы и удивился, кто мог так поздно, еще и без предупреждения припереться к нему домой? Подстегиваемый интересом, он решил проверить и знатно прихуел, увидев на пороге своего дома едва стоящего на ногах рэпера, который, словно заноза засел в его мыслях и не покидал их уже какие сутки. - Что ты здесь забыл и откуда знаешь мой адрес? - он оперся плечом о косяк, сложив руки на груди наблюдал, как Слава КПСС пытается не вписаться подбородком в дверь. - Привет, а ты что, не рад меня видеть? - наконец подняв на него взгляд, гадко ухмыльнулся темноволосый, с ног до головы осматривая хозяина квартиры. - На вопрос отвечай, - не разделял его веселья Мирон. - Добрые люди подсказали. - Те же самые, что слили мои контакты? - Какая тебе разница, может ты лучше угостишь чем-то или хоть пройти предложишь, - эта сука еще и насмехалась над ним. - Могу предложить только пойти нахуй, - понимая, что говорить не о чем, попытался захлопнуть дверь, но Гнойный на удивление резво успел вставить в проем ботинок и навалиться всем телом на щель. В итоге внутрь он всё же попал, попутно оттолкнув Фёдорова вглубь квартиры. Руки тянуться к нему, пальцы едва ощутимо касаются места с татуировкой, а после внезапно хватают за горло, притягивая его лицо ближе к себе. - Неа-а-а, нахуй пойдешь ты, Мирон, - буквально выплевывая эти слова, произносит темноволосый, толкая и вынуждая отступать назад. - Не пробовал не нажираться так? - Не твое собачье дело, урод! - Это блядь, будет не моё дело, когда ты перестанешь впутывать меня в свою жизнь и обрывать телефон. - Думаешь я сам в восторге? Да если бы ты знал, как ты меня заебал уже. Влез в голову как червь и сидишь там и что я блядь по-твоему должен с этим делать? - окрысился в ответ МС, приближаясь к нему. - Меньше пить, долбоеб, тогда и мыслей странных не будет, - оскалился Мирон. После его слов темноволосый как-то разом весь подобрался, успокоился и почти трезво, с надрывом произнес: - Если бы это сработало, было бы ахуенно. А так только хуже. - Просто свали уже, мне похуй что ты там себе напридумывал, не еби мне мозги. Вместо ответа, Гнойный вдруг сжал его плечи руками, пригвоздив к полу и приник к губам смазанным поцелуем. И даже когда ему в бок врезался кулак, лишь поморщился, но не отпустил, вместо этого уткнулся лбом в плечо и с какой-то больной улыбкой выдохнул. Окси схватил его за шкирку и потащил не сопротивляющееся тело в сторону ванны, там нагнул над краном и врубил поток ледяной воды. Холодные струи беспорядочно били по лицу начавшего дергаться Славы. - Протрезвей для начала, ублюдок. После этого он с какой-то странной легкостью так же отбуксировал его к входной двери и выставил за порог, не дав сказать и слова. В дверь больше не звонили. Постояв еще немного в коридоре и убедившись, что ночной гость свалил, Мирон направился на балкон, по пути подкурив сигарету. ***       Дверной звонок в который раз разрушил тишину квартиры. Мирон раздраженно цыкнув, сдернул наушники, откатился от стола и откинувшись на спинку кресла, прикрыл уставшие глаза. Мысленно считая в уме, он казалось, собирался и дальше игнорировать раздражающую трель. Ведь он и так знал, кто стоит за дверью. Тот, кто уже заебал обивать его порог и врываться в жизнь, трепать нервы, выносить мозг и уходить, оставляя повсюду свой удушливый запах, который не выветривался несколько дней, забивая ноздри и разъедая внутренности. Раз, два, три…       Гнойный в который раз проявлял невероятную настойчивость в том, чтобы достать известного баттл МС от которого по какой-то причине до сих пор не мог отъебаться. А уж сколько раз он упоминал его имя в своих интервью и на выступлениях в пору было легенды слагать. Наглый сопляк публично и демонстративно пытался в очередной раз опустить его, задеть за живое, снова привлечь внимание к себе. Только зачем? Об этом пожалуй, не знал никто, кроме самого Фёдорова. Кто бы мог подумать, что вспыльчивого ублюдка так заклинит на том, кого он так ненавидел? Это забавляло Окси. Давало ему чувство власти. Он знал свои возможности и знал, как влияет на печально известного Славу КПСС.       Соня Мармеладова и вправду могла отсосать за мармеладку. Но только ему одному. И это было опьяняюще.       Наконец устав слушать немелодичную трель, мужчина неспешно направился к двери. Он окинул взглядом стоящего на его пороге брюнета, отмечая залегшие под глазами тени, легкую припухлость на лице, видимо от похмелья, помятую одежду и потрепанный в целом вид. Гнойный не выглядел упитым в хлам, но легкий перегар витал в воздухе и лихорадочный блеск в потухшем взгляде серо-зеленых глаз выдавал своего владельца со всеми потрохами. - Заходи, - только и сказал Фёдоров, отходя в сторону, и давая Славе пройти в квартиру. Последний, только набрал в легкие воздуха, видимо готовясь к очередной перепалке, тут же сдулся, непонимающе глядя на Мирона. Такого он точно не ожидал. - Ты головой нигде не ударился? - Тебя что-то опять не устраивает? – циничная усмешка на тонких, пересохших губах, спровоцировала его стремительно ворваться в квартиру, пинком ноги закрыть дверь и вжать мужчину своим телом лицом в стенку. - Не боишься меня впускать? Мало ли что я могу сделать… с тобой, - прошептав ему на ухо эти слова, Гнойный почувствовал, как его собственные руки, которыми он сжимал обманчиво податливое тело, задрожали. Пытаясь взять эмоции под контроль, он опустил одну руку вниз, провел ею под тканью домашней растянутой футболки, царапая ногтями втянутый и напряженный живот, сам же утыкаясь носом в шею и шумно втягивая воздух. Пахло едва уловимо каким-то гелем, дымом и Мироном. Он бы никогда не признался, как его ведёт от одного лишь запаха этого сукиного сына, так, что колени подгибались, хотелось заграбастать его, разложить где-то, спустить штаны и грубо отыметь. - А что ты можешь мне сделать? – абсолютный холод в словах и спокойствие в глазах уже даже не отрезвляли его, как это бывало обычно. Он сорвался с катушек после одного-единственного «Заходи», произнесенного так обыденно, будто они в хороших отношениях. Будто бы у них были хоть какие-то либо отношения. - Например, выебать твой грязный рот, которым ты меня доводишь, - длинные пальцы очертили губы и нагло протиснулись внутрь. Даже боль, от вцепившихся в него зубов никак не повлияла на него. Парень продолжил трахать чужой рот пальцами, второй рукой привлекая мужчину к себе за талию и вжимаясь в его задницу пахом. Окси почему-то не спешил ему препятствовать, деланно покорно терпя всё, что тот творил. Он не видел глаз рэпера и не знал, какое выражение лица у него, ему было достаточно этой покорности. - Так сделай это, - с придыханием ответил ему Мирон, легонько прикусив того за палец и одновременно подаваясь бедрами назад, дразня отираясь о чужую промежность. Славе показалось, что их его легких выкачали весь кислород. Фёдоров был так на себя не похож, что пугал. Он отпустил его и отошёл на несколько шагов назад, пытаясь понять, что за херня происходит.       Однако стоило лишь тому обернуться назад, темноволосый МС поймал его взгляд своим, и всё стало на свои места. С ним играли, его провоцировали. Он не руководил ситуацией, как сам наивно посчитал. Это им управляли. - Так может, станешь на колени и используешь свой рот по назначению? - Дамы вперёд, - шутливо поклонившись и махнув рукой в сторону, отозвался Мирон.       Проглотив колкость, брюнет прошел в гостиную и с комфортом разместился на диване, оглядываясь по сторонам. Он сидел, широко расставив колени, смотрел прямо на вошедшего за ним Окси, всем видом демонстрируя, что он тут хозяин. Но судя по лицу мужчины, он не произвел на того никакого впечатления. Сев напротив парня, бритоголовый уставился прямо ему в глаза, обвел рукой помещение и с издевательской улыбкой переспросил: - Нравится? - Мне бы больше понравилось увидеть твою голову между своих ног, - в тон ему отозвался темноволосый, убирая влажные пряди с лица. От непонятного волнения, он весь взмок, но упрямо пытался показать, что держит ситуацию под контролем. Правда руки дрожали и наверное, это было заметно. Блядство, он и сам не мог понять, какого хера его так заело на этом лысом еврее и что он вообще творит. Но и остановиться не мог. - Это можно устроить, - только и ответил МС, положив руки на лодыжки, скрытые под джинсовой тканью, медленно опускаясь на колени под недоверчиво прищуренным взглядом зеленых глаз. Пульс подскочил, в ушах зашумело, а от происходящего внизу живота напряженно прокатилась горячая волна. Это не шутка? Известный, непобедимый баттл МС сейчас собирается взять у него в рот? Вот так просто? - Извини, мармеладок при себе нет, - чувствуя безнаказанность и вседозволенность, подъебнул его Машнов, отчаянно силясь скрыть от пытливых глаз собственную нервозность и растерянность. - Ничего, я не собирался посягать на твой хлеб, Соня, - так же насмешливо щурясь, ответил       Мирон, спокойно расстёгивая ему брюки и вынуждая того привстать, чтобы стянуть штаны с бельем до колен. Кончиками пальцев пройдясь по обнажившейся коже ног, он сжал его колени, слегка раздвинув их, резко наклонился вперёд и в следующий миг накрыл горячим ртом, стоящий колом член. Славе показалось, будто вся кровь, что была в его организме, разом прилила к одному месту.       Шлюхи естественно сосали лучше.       Но разве могут сравниться ощущения от грязного, умелого рта и лицезрения своего ненавистного кумира на коленях с его членом во рту.       Он всегда хотел унизить, раздавить и очернить этого человека, а теперь сидел на диване, впиваясь пальцами в обивку, до побелевших костяшек, запрокидывал голову и жадно хватал губами воздух, будто забыв как дышать.       Фёдоров дразняще водил языком вдоль всего члена, сминая губами головку, царапал короткими ногтями его ноги, слегка прикусывал нежную кожицу и обдувал чувствительную головку.       Гнойный мог только подкидывать бёдра вверх, пытаясь оказаться в сводящей с ума горячей тесноте мягкого рта, который так часто изрекал реки саркастичного, но правдивого дерьма на него.       Дразнящие ласки, невыразимый взгляд прикрытых глаз, втянутые щеки, ощущение чужих рук, сжимающих его колени, касающиеся внутренней части бедёр, царапающих до кровавых отметин, которые, он даже не чувствовал, только видел. Он жадно глядел, как его член мелькает в чужом рту, как головка, утыкаясь в бархатное изнутри нутро щеки, внешне натягивает её, как Мирон давится его членом, когда он совершает короткие и сильные толчки ему навстречу. Сердце колотилось как бешеное, влажные ладони соскальзывали с дивана и он опустил руки на напряженные плечи, ухватился за них, слегка уменьшая темп. Он не хотел так быстро кончить. Он хотел ещё продлить эту невыносимую пытку.       А ебаный еврей, будто издеваясь, делал своим блядским ртом что-то невообразимое, вынуждая его до синяков сжимать пальцы на своих плечах, чтобы сдержаться и не закончить всё раньше времени. Он то, зажмуривал глаза и откидывал голову назад, то вновь устремлял взгляд на движущую меж его ног бритую голову, жалея, что у того нет волос, чтобы он мог вцепиться в них и насадить того на свой член, грубо вбиваясь в самую глотку. Хотя так, он наверное спустил бы ещё на первых секундах. Слишком ярким было эмоциональное удовлетворение от происходящего.       В уголках губ собиралась слюна, вперемешку со смазкой, стекающая к подбородку, а сам мужчина видимо решил усилить напор, подключая слишком умелые руки, которые принялись грубо стимулировать ему яйца, теребить напряженную мошонку и даже это блядь было ахуенно в данную секунду. Мирон пробовал еще глубже захватить его член, втягивал щеки и насаживался на горячую плоть. Татуированные пальцы перекатывали яички, будто зная, как именно довести его до пика.       Всё тело свела судорога, пальцы на ногах поджались, он последний раз толкнулся в жаркий рот и кончил, до черных кругов смежив веки.       Откинувшись на спинку дивана, он пытался восстановить дыхание после пережитого оргазма, а глаза открыл, лишь, когда почувствовал на себе что-то влажное и липкое. Мирон с отвращением сплюнул его же семя на его бёдра, вытирая рот тыльной стороной кисти. - Доволен? А теперь выметайся, недоносок, - Гнойный пропустил мимо ушей оскорбление и задался лишь одним вопросом, почему этот уебок выглядит так, будто отсосали ему? Откуда столько гордости и тщеславия во взгляде? Что не так с этим больным ублюдком? - Ну и сука же, Мирон, - темноволосый снова откинулся назад, прикрывая глаза, лишь мельком уловив стук двери и шум воды и усмехнулся, сыто потянувшись. Когда Фёдоров вышел из душа в гостиной он никого не обнаружил. Успокоившись, он сделал ещё два шага, планируя засесть за работу, как его внезапно толкнули и уронили на диван, а чужое тело накрыло его собственное, с силой вжимая в мягкое сидение. - Какого хера ты ещё тут? - Ты думаешь, мне достаточно того, что произошло? – лихорадочный шепот на ухо, чужое разгоряченное дыхание и пронизывающий до костей, дрожащий голос, больной блеск в глазах. Большие руки судорожно касались всего его, беспорядочно то гладя, то сжимая до синяков. - Сука, слезь с меня, ты заигрался, - в противовес своим словам мужчина изогнулся всем телом и устремился навстречу его руке, что грубо сжимала промежность, забираясь под резинку домашних штанов. - Это ты заигрался, Мирон, считаешь, я тебя так просто отпущу? Ты не слезешь с моего хера, пока я не кончу в тебя, снова, - прикусывая шею в том месте, где красовалась тату с номером 1703. Не обращая внимания на сопротивление, Слава натянул футболку ему на лицо, оголяя крепкий живот, изучающее скользя по нему пальцами и изредка касаясь его языком.       Парень чувствовал, как весь он, словно пропитывается удушающим, токсическим воздействием этой квартиры, и этого человека, которого он хотел, как никого до этого. В вены будто запустили капсулу с ядом, которая понемногу травила его всё это время, а теперь, наконец, открылась, без остатка впитываясь в его кровь, разносясь по всему организму и лишая остатков разума. - Ядовитая ты сука, Мирон, - сдернув с его лица футболку, он отшвырнул её прочь, одновременно ухватив дернувшегося рэпера за шею и впиваясь настойчивым поцелуем в его губы, тут же просовывая язык и ломая любое сопротивление. Кусая и сминая его губы своими, он одновременно жадно вдыхал чужой запах, продолжая одной рукой ласкать МС между ног.       Когда Гнойный оставил в покое истерзанный рот Фёдорова, тот растянул губы в насмешливой ухмылке, а взгляд его сделался таким раздражающе понимающим. Тут же захотелось стереть всю эту гордыню и увидеть, как тот так же как он до этого хватает воздух, как сжимает его побелевшими пальцами, как бьется на блядской жидовской шее венка, чувствовать такое же бешеное сердцебиение под своими руками.       Хотелось, чтобы Оксимирона так же выкручивало, как и его самого.       И он хотел сделать то же самое с ним. Так же загадить собой нутро. Проникнуть под самую кожу, подобно игле. Чтобы так же больно и так же невыносимо. Так же влезть в душу и ободрать там все стенки. Так же залить всё изнутри токсинами. А татуированному ублюдку похуй. Он наслаждается тем, что видит, как разлагается и гниет изнутри Машнов.       Но даже ему не под силу полностью скрыть все свои чувства, что проступают на лице, выдают его с головой, когда чужая рука обхватывает его полувозбужденный член, неумелыми, но настойчивыми движениями ласкает его, трет головку и сжимает яйца. Чужое колено вклинилось между ног и мешает сдвинуть их, вторая рука всё еще удерживает его за горло, несильно придушивая, а губы скользят по плечам, тонкой шее, зубы прикусывают упрямый подбородок. - Ты этого хотел? - Просто заткнись нахуй, - исступленно шепчет Слава, утыкаясь лбом в его влажный висок и теснее вжимаясь стояком в его живот. Он отпускает его шею и нетерпеливо сдергивает с него штаны, оставляя их болтаться где-то в районе щиколоток, тогда рэпер сам скидывает их на пол, не пытаясь сбежать. И эта обманчивая покорность в действиях в совокупности с насмешливым спокойствием просто ломает доведенного до ручки Гнойного.       Парень опираясь на одну руку, всё еще нависает над мужчиной, шаря одной рукой в кармане, вытягивает презерватив и подрагивающими руками надевает его на свой член, несколькими движениями раскатывая по всей длине. После чего выдавливает из того пакетика оставшуюся смазку себе на пальцы и растирает ее между ними. Мирон дергается в его руках, недобро сузившимися глазами глядит снизу вверх, но страха и в помине нет. Лишь чужое учащенное сердцебиение, которое он ощущает собственной грудной клеткой, выдает правду.       Когда его пальцы один за другим погружаются в жаркую, так туго обволакивающую его тесноту, ему кажется, что если он до сих пор не сошел с ума, то этот момент скоро настанет. Терпеть больше не было сил и изначально жалеть эту ебливую суку он не планировал.       Поэтому когда он приставил головку к едва растянутому входу не удивился, едва успев словить кулак прямо у своего лица. Прижав обе руки Мирона к дивану, он стал неспешно продвигаться дальше, короткими, несильными толчками. Фёдоров сжимал губы, кусал их, но старался не издать ни звука и это изрядно выбешивало.       Поэтому он начинает ускорять свои движения, делая их более размашистыми и резкими, глубже вбиваясь в слабо подающуюся плоть, склонившись к лицу, вновь приникает к потрескавшимся губам поцелуем, не отрывая голодного взгляда от нахмуренных бровей и залегшей складки между ними. Тут же чувствует, как его больно кусают за губу, во рту вновь уже привычный металлический привкус. Плевать. Эта боль ничто по сравнению с тем, что творится у него внутри. Блядский гаденыш залез ему в душу и голову своим рэпом, своими мыслями, словами, своим запахом и порвал его на клочки и залил там всё кислотой. Его разъедало и выкручивало, пока этот уебок спокойно ездил по концертам и жил своей жизнью. А он, Слава, не мог жить своей жизнью. И винил в этом Мирона.       Короткие и резкие толчки сменились плавными и глубокими фрикциями, настойчивыми поступательными движениями темноволосый вновь и вновь проникал всё глубже в непокорное тело, чувствуя, как тот начинает незаметно вскидывать бёдра ему навстречу. Приятно ублюдку.       Упустив момент, когда ослабил хватку, он вдруг почувствовал как на его плечи легли чужие руки, пальцы сильно вцепились в кожу, короткие ногти ощутимо царапали. Тогда парень не сдерживаясь, принялся вколачиваться под тем же углом в податливое тело, наслаждаясь видом громко дышащего мужчины под собой. Окси слегка сжал коленями его бока и ближе притянул к себе, двигая бёдрами и раскрываясь навстречу. От вида взмокшего, возбужденного и находящегося в его власти рэпера, ему капитально сносило крышу.       Он потерял всякий счёт времени. Вслушиваясь в чужое хриплое дыхание, скрип дивана, звуки шлепков когда при особенно глубоких толчках их кожа соприкасалась, всматривался в потемневший взгляд голубых глаз. - Нравится чувствовать, как тебя имеет тот, кто уже однажды это сделал? - А я и не знал, что ты так любишь задушевные разговоры во время траха, - усмехнувшись, мужчина вдруг напряг мышцы и так сжал его в себе, что он едва не кончил в ту же секунду.       Тогда ему показалось, что он окончательно теряет контроль над ситуацией, когда сильные руки обхватив его за шею, вынудили теснее вжаться в горячее тело, чужие губы изредка касались его ушей, изредка награждая его хриплыми постанываниями, а подающиеся навстречу бёдра задвигались слишком быстро. Мирон стал в таком же ритме дрочить себе, а через несколько секунд выгнулся под ним дугой, одновременно сжимая Машнова в себе и вынуждая последовать за ним.       Каких-то несколько секунд они лежали неподвижно, пытаясь отдышаться, после чего Окси совсем не нежно спихнул его с себя, взял в руки его кофту, брезгливо вытер ею свои влажные и липкие бёдра, натянул нижнее белье и футболку и ушел на балкон. Проводив его опустошенным взглядом, Слава перевел взгляд на потолок и прикрыл лицо руками. Это правда, то чего он хотел? Тогда почему внутри стало еще гаже? Он ждал чего-то другого? Вряд ли. Теперь ему и самому хотелось свалить отсюда. Потому что теперь он не знал как себя вести. От чего-то, сил совсем не осталось. Блядский выродок иссушил его до краев. Собрав ворох своей одежды, парень направился в ванную, желая привести себя в более-менее человеческий вид и поскорее убраться из этой квартиры. Когда он вышел, Мирон всё еще стоял на балконе. Видимо прощаться не имеет смысла, если вы даже не здоровались. И почему ему вдруг захотелось увидеть лицо этого сукиного сына? В этот раз он ушёл сам. Странный день. Почему-то захотелось курить.