AD POENITENDUM PROPERAT, CITO QUI JUDICAT
Don't wait up for me, I've got a restless mind Не дожидайся меня, мой ум не знает покоя Don’t Wait Up — Robert Delong
— Последняя пара была чертовски тяжёлая, — устало выдохнул парень, прислоняя голову к своему шкафчику, лениво набирая пароль. — Айзава уж слишком от нас требует. Впервые за столько времени мне действительно было страшно написать проверочную плохо. Он всегда такой… строгий? — Ему вообще плевать на студентов. Он просто считает, что тупым здесь не место. И вообще, каким боком профессор по физике заявился в тупую журналистику? — Попрошу, — обиженно надул щеки Мидория. — Во-первых, журналистика не такая уж и тупая. Просто сами ученики тупые. А во-вторых, он заменял нам нашего старика, который точно склеит ласты в ближайшее время, если, конечно, не забудет ещё об этом. Нет, ну ты только представь, — Изуку скрючился в три погибели, выгибая руки как курица. — Он постоянно так ходит и все скрипит своей накладной челюстью: «Без физики вы останетесь обычными неучами, которые даже не будут знать закона Ома для замкнутой цепи» — Мидория хорошо спародировал дряхлого старикана, отчего Бакуго тихо фыркнул. — Но он весёлый малый. Хоть и ворчит постоянно да и не слышит почти ничего, но делает нам поблажки. — Кончай выглядеть как идиот, — утихомирил оживившегося парня Катсуки. Мидория, до этого выглядевший как побитый овощ, который и пальцем шевельнуть не мог, заметно повеселел, шагая вслед за блондином в сторону столовой. — Я так проголодался, что даже готов на всех основаниях смести все, что там есть, — взялся за живот Изуку, прерывая завывания своего желудка. — Даже то несъедобное тако. — У тебя хоть деньги есть, чтобы все это купить, умник? — спросил его Бакуго, когда Мидория смог поравняться с ним. — А я думал, что ты за меня заплатишь. — Ещё чего, — прыснул Катсуки. — Губу закатай. — Эй! Ты хочешь оставить меня голодным? — Не помрёшь. — Ах, вот оно как! — притворно охнул зеленоволосый. — Ну, значит, ночью можешь не рассчитывать ни на что. Бакуго резко остановился, выгибая бровь. — Шантажировать меня вздумал? — прижал он Изуку к стенке, не заботясь о том, что они до сих пор находились в коридоре. — Ты же знаешь, что из-за таких шуток потом ходить не сможешь. — Ну, попытаться хоть стоило, признай, — сверкнул изумрудами Изуку, слегка наклоняя голову вбок. Подросшая чёлка упала на глаза, а неаккуратные пряди выбились из пучка на голове. Катсуки выдохнул, взлохмачивая кудрявые волосы, и подтолкнул парня идти вперёд. — Ладно, черт с тобой, куплю я тебе пожрать, — признался в своём проигрыше блондин. — Но это в последний раз. — То же самое ты говорил вчера и позавчера. Что, свое слово уже не держишь? — прыснул Мидория, но успел убежать прежде, чем получить крепкую оплеуху. — Мелкий говнюк, — ухмыльнулся он под нос, поспевая за зеленоволосым. — Кстати, что у нас на ужин сегодня? — позже поинтересовался Мидория, на ходу открывая пачку с печеньями. — Может, я сделаю пасту с сыром? — Ни за что. Ты даже на метр к плите не приблизишься, усек? — предупредил его Бакуго, плюхаясь за свободный стол. — После того, как ты попытался приготовить яичницу, ты спалил не только её, но и сковороду в придачу. Так что даже не думай вытворить такое ещё раз. — Я просто пытался сделать тебе приятно, — удрученно оправдывался Изуку, вспоминая свой неудачный опыт в готовке. — Кто же знал, что приготовление яичницы на самом деле такое сложное. — Если ты даже её не можешь приготовить, как же ты все это время питался? — Тайны производства, — улыбнулся Изуку, накидываясь на сандвич, выглядевший более съедобно, чем всё, что осталось после прихода голодных студентов. — Так вы живёте вместе? — подал голос сидящий напротив, скрывающий свою ухмылку за учебником по праву. — И давно? — А тебя ебёт? — И мне тоже приятно видеть тебя, — ответил Монома. — Но вы так и не ответили на мой вопрос. — Ой, Нейто, перестань ворчать, — отмахнулся Мидория от ненужных расспросов. Он выхватил книгу из рук блондина и выкинул её в стоящую рядом мусорку под утробные вопли Мономы. — И хватит занудствовать, только аппетит портишь. — В отличие от вас я все ещё пытаюсь учиться, чтобы получить диплом и впоследствии найти себе престижную работу, — бурчал себе под нос парень, брезгливо доставая книгу из мусорки под весёлые взгляды Мидории и парочки студентов, оказавшихся поблизости. Монома бросил на друга укоризненный взгляд. — С какого времени ты стал таким агрессивным? Хотя это и так уже понятно. — Да ладно тебе, не сердись, — с набитым ртом ответил зеленоволосый, когда Нейто обиженно присел напротив него, трагично взирая на испорченную книгу. — Я желаю тебе только хорошего. Со своими книгами уже и забыл настоящую жизнь. — Что плохого в чтении? Реальность и так слишком жестока. Я просто пытаюсь скрасить свои серые будни, читая книги. Это лучше, чем другие, — Монома замолчал и кашлянул. — Чем другие способы нелегального типа. Изуку замер и, нахмурившись, просмотрел на Нейто исподлобья. — Слышь, политик, — прервал вялое молчание Бакуго, устраивая голову на согнутой руке. — Если тебе нечего делать, то можешь читать свои нотации где-нибудь в другом месте. — Вообще-то, это наше место, если ты не в курсе, — ответил Монома, поднимая подборок, словно гордясь своим местом под Солнцем, а точнее, просто пытаясь острить как можно больше из-за своей дурацкой обиды на Мидорию. — Здесь не написано, — усталым голосом сказал Катсуки. — Чем подтвердишь? — Тем, что мы используем это место больше, чем ты. — А, вот как. Теперь я буду иметь в виду, что здесь сидит один мусор. — Всё, всё, перестаньте уже, — перебил их Мидория, с укором смотря на этих двоих. — Не будем раздувать из мухи слона. Прости, что выкинул твою книгу, Монома. Так лучше? — Вот сразу бы так, — довольно кивнул Нейто. — Но ты мне до сих пор противен, — обратился он уже к Бакуго. — Взаимно, — буркнул блондин, не смотря на Моному. — Будешь? — Изуку протянул ему кусочек картошки фри. — Нет. — Ну не жмись, скажи: а-а-а… Катсуки хмурым взглядом посмотрел на совершенно серьёзного Мидорию, который водил едой около его рта, словно ребёнку. Удрученно вздохнув, блондину ничего не пришлось, кроме как приоткрыть рот, получая кусочек картофелины вместе с восторженным взглядом зеленоволосого. — От такого зрелища мне тоже захотелось повторить подобное, — произнёс Монома, пододвигаясь к Изуку. — Можно мне тоже? — Прости, но моя услуга ограничивается только одним, — засмеялся Мидория. Он перевёл взгляд на Бакуго. — К тому же, тебя сейчас просто убьют, если ты снова скажешь это. — Так что просто закрой свой рот, политик. — Меня зовут Нейто. — Мне плевать. — Прелестно. Просто прелестно, — повторил снова свою фразу блондин. Парни одновременно непонимающе посмотрели на того, говорил ли он саркастически или серьёзно. Нейто вкратце озвучил свои мысли: — Все, что происходит сейчас. Просто прелестно, и описать больше никак. Ситуация на Хеллоуине, Шинсо каким-то образом оказался в больнице, к тому же ещё и причастный в пособничестве мафии, Шото, ни с того ни с сего умчавший от нас, Мина, которая снова начала творить все, что вздумается. Не замечаешь, как быстро поредели наши ряды? — Я давно это заметил, — повёл плечами Мидория. — Что же, у каждого своя жизнь, своя дорога. Наш союз изначально был хрупким, мы все понимали, что долго это продолжаться не могло. — Верно. Но я о другом, — Монома рассеянным взглядом обводил округу, редкие деревца, где курили ученики, тропинку между газоном, где не торопясь прогуливались девчонки, полупустые лавочки и виднеющуюся за сетчатым забором автостоянку. — Мы настолько глубоко погрузились в свои личные проблемы, что и забыли, ради чего затевали всю эту кампанию. Только не ври мне, что месть за Сецуну не ушла у тебя на задний план. — Так вы типа создали группку конченых отморозков ради какой-то мести? — отозвался Бакуго. Монома кивнул, не сдерживая тихий смешок. — Абсолютная истина. Мы всерьёз полагали, что сможем отомстить и восстановить запятнанную честь Сецуны. Но мы не знали, кому мстить, поэтому и искали подходящих лиц, так сказать, козлов отпущения, которые казались для нас слишком подозрительными. — И в этот круг лиц попал Киришима? — Ты так за него печешься? — протянул низко Изуку, обиженно поворачиваясь на блондина. — Он твой друг? — Какая разница, — цыкнул Катсуки. — Он простой парень. Не думаю, что ему взбредет в голову укокошить кого-то. Разве что своего папашу. — Ну, у нас были некоторые причины против Киришимы, не спорю, — продолжал Нейто, поправив сбившуюся от ветра причёску. — Но это уже давно прошло. — И какие это были причины? — допытывался Бакуго, раз уж у этого политика в удачное время развязался язык. — Разве это так важно? — нервно фыркнул зеленоволосый, привлекая внимания Катсуки. — И вообще, с чего это такой животный интерес? — Нам нужен был не Киришима, а информация, которую он имеет, — не обращая внимания на Мидорию, продолжил Монома. — Ты же знаешь, что он шёл на капитана Волков, если бы не ты. А здесь просто так капитанами не становятся. И ты сильно ошибаешься, полагая, что сможешь занимать это место до конца учебного года. — С чего это? — прыснул Бакуго. — Я уже давно понял, что в этой команде кроме придурков и отпетых мерзавцев никого нет. С чего мне их бояться? — Овцам нужна собака, чтобы пасти их. Да, я не могу сказать, что футболисты у нас одни святоши да ангелы. Но и они могут быть опасны. Поэтому им нужен капитан, чтобы держать их в узде и контролировать их очередные бесчинства. Раньше им был Мирио Тогата. Хороший малый, душа компании и просто весельчак. И наши Волки слушались только его, даже тренер иногда был не в силах их утихомирить. — Поэтому под руководством Тогаты футболисты могли делать что угодно, и им ничего не было за это, — продолжил за Мономой Изуку, серьёзно посмотрев на блондина. — Мы не знаем всех фактов, потому что никто из них не мог проговориться. Но мы считаем, что кто-то из футболистов был виновен в смерти Сецуны. — Пф, — фыркнул Бакуго, усмехаясь над таким резким и бредовым заключением. — Если бы за каждую малую провинность карали, то мир превратился бы в сплошное месиво. — Это не простые проступки, — твёрдым голосом произнёс Монома, скрещивая руки. — Это самые настоящие преступления. Ходят слухи, что они водят девушек в одно место, отпаивают их и насилуют, и все это снимают на камеру. Может, делают фотографии. Также там имеется одна личность, которая любит издеваться над животными. — В один из дней на парковке универа заметили мёртвую лису, конечности у которой были прицеплены степлером задом наперёд. То есть, на месте передних лап находились задние. Такое точно не сделал бы простой хищник или стервятник. — Также кто-то растит у себя дома марихуану и использует её в виде протеина для тренировок. — Так, а вот это уже какая-то хрень понаехала, — остановил их Катсуки, явно пресыщенный такого рода информацией. — Вы хоть слышите себя? Да, они те ещё говнюки, но скрывать такое столько времени просто-напросто не могли. Кто-то бы точно их сдал, или были бы свидетели их странных извращений. — В том-то и дело, что никто ещё не признался! — вспыхнул Монома. — Они хранят свою тайну прочнее базы данных НАТО. И поэтому имеют поручителя, который бы следил за свидетелями и разгребал завалы последствий. Этим поручителем был Мирио, но он закончил учёбу и поэтому выбрал на свое место нового человека. И это Киришима. — Чего? — нахмурился Бакуго, явно удивлённый, что красноволосому в силах позволить вытворяться такому беспределу. Или же он слишком хорошо скрывается? — Но я не замечал пока никаких движений в сторону от них. — Они скрывают свои преступления за ненавистью к тебе, — подметил Мидория, постукивая указательным пальцем по подбородку. — Может, им не нравится, что ты водился с мафией. Они не доверяют тебе, поэтому и держатся на расстоянии. Может, у них какие-то разногласия с приспешниками Шигараки, не знаю. Но они точно затевают что-то нехорошее. Ты точно не замечал ничего подозрительного? — Ну, было дело один раз, — припомнил Бакуго. — Я заметил, что у Минеты в шкафчике кроме журналов с порнухой лежали какие-то фотографии голых девчонок. — Фотографии? — удивился Монома. — Ты в этом уверен? — Я не знаю, что это за девушки. Может, вообще левые какие-нибудь. — Ты должен разузнать больше, собрать некоторые доказательства. Очень может быть, что мы узнаем одну из девушек на фотографии. Или можно взять образец травки, это тоже сгодится. — Если эти говнюки устроили такое у меня за спиной, то я не только отберу у них все, что требуется, — заскрипел зубами блондин, хрустя пальцами. — Выгоню их нахер. — Не забудь, что они действуют сообща, — предупредил его Изуку. — И они точно переложат всю ответственность на Киришиму. Так что, если вы подружились, это ещё не значит, что он пойдёт против всей массы. Будь очень осторожен. — Но я делаю это вовсе не из-за мёртвой девки, — сказал Бакуго. — Я просто ненавижу уёбков, которые перекладывают все дерьмо на других, оставаясь чистыми. — А как же мафия? Неужто ты был там таким уж и чистым? — поддел его Монома. Катсуки бросил на него уничтожающий взгляд. — Я уже получил наказание. Я сижу и болтаю с тобой. Это уже можно считать искуплением. — Как остроумно. — Если что, я всегда готов помочь, — произнёс Изуку, накрывая руку блондина своей. Бакуго долго всматривался в чёрные зрачки, так и блестящие отвагой и уверенностью, и первый отвёл взгляд. — Уж здесь ты мне не помощник. Сам справлюсь. — Если заметишь что-то подозрительное, то тут же говори об этом мне, хорошо? — И давно ты заделался заботливой мамашей? — передразнил его Бакуго. — С тех самых пор, как понял, что без приключений ты точно не обойдешься, — Изуку обхватил его шею рукой и легонько поцеловал в уголок губ. Монома незаметно дрогнул плечами и встал из-за стола. — Ну, не буду мешать вашей идиллии, — попрощался с ними Нейто, не сдерживая полуулыбки. Даже если порой Мидория откровенно его выбешивает, а Бакуго постоянно выводит из себя одним лишь видом, он рад, что хоть у кого-то в какой-то степени все образумилось. Монома достал телефон и быстро напечатал короткое сообщение: Среда. Продолжаем изображать справедливых героев. Мидория в кои-то веки не выглядит, как живой мертвец. Приём. Отправил сообщение. Оно осталось непрочитанным, как и все предыдущие. Мономе нужно избавиться от привычки вести странный дневник в мёртвой переписке с Сецуной, но иногда это приносило некоторое удовлетворение изображать, что его сообщения на самом деле остаются прочитанными. — Черт, теперь я действительно голоден, — пробормотал вслух парень, решив, что один шоколадный батончик точно не навредит его фигуре. ***Searching for a reason, I've been looking for the door В поисках смысла, я ищу выход, Nothing's gonna keep me here just waiting anymore Ничто не заставит меня и дальше ждать здесь
— Ты где прохлаждался? Я уже полчаса тебя дожидаюсь, — грубо поприветствовали его прямо у порога полицейского участка. Киришима, готовый к такому повороту событий, не повёл и бровью, лишь устало опустил голову и произнес: — Задержали после занятий. Прости, что опоздал, па. — Сейчас мне отговорки ни к чему. Быстро в допросную, паршивец, — отец Эйджиро схватил сына за форму и заметно подтолкнул в сторону длинного коридора. — А я пока пойду за документами. — Допросную? Но зачем? — спросил парень, непонимающе таращась на коридор. — Разве с меня ещё не сняли подозрения? Ты вроде говорил… — Ничего я не говорил, — резко бросили ему тоном, который не потерпит дальнейших расспросов. — Это не моя прихоть. Всё этот чёртов Тсукаучи, мать его. Суёт вечно свой нос, куда не надо. Так что иди уже и просто поболтай с ним, чтобы уродец окончательно отстал. Я и так слишком многое сделал для тебя, так что будь благодарен. «Ага, конечно, я очень сильно благодарен тебе» — промелькнул скептицизм во внутреннем голосе, но Киришима не стремился озвучить свои мысли вслух. И так видно, что его отец не в духе. Впрочем, как и всегда. Эйджиро ничего не оставалось, кроме как пойти в чёртову допросную, которую он уже невзлюбил всей душой. Что ещё потребовалось узнать Тсукаучи от него? Опять та же нервотрепка про шприц и фейковые отпечатки? Про признание Ашидо виновной за тот случай на Хеллоуине? Или этот офицер разузнал о нем ещё что-то? Киришима внутренне и внешне напрягся, когда открывал дверь в комнату, где его уже дожидался знакомый следователь. — Добрый день, — поприветствовал его Тсукаучи, вежливо указывая на стул напротив. — Я как раз собирался пойти тебя искать. Эйджиро кивнул и молча присел в указанное место, с подозрением оглядывая серые стены, въедающиеся ярким отблеском из-за светодиодной лампы на потолке. — Ты, верно, думаешь, зачем снова оказался здесь, я прав? — сказал офицер, заметив недоверие в глазах юноши. — Есть такое, — отозвался Эйджиро. — Так что от меня хотите? — Всего лишь небольшие формальности, ничего такого, — поспешил объясниться Тсукаучи, пролистывая свой блокнот. Киришима сомневался, что их разговор будет таким уж и формальным. — Твой отец занимается тем недоразумением с уликой, так? — начал издалека Тсукаучи. — Да, скверно получилось. Но не переживай: подозрения с тебя уже сняли. — Вы со мной о шприце хотели поговорить или что? — раздражался Киришима, не понимая, к чему следователь клонил такими речами. Между тем Тсукаучи мягко склонил голову набок, снисходительно взирая на парня. — Просто хотел поинтересоваться, как ты? Все в порядке? — Да. Может, уже к делу перейдём? — Хорошо. Просто не хотел раньше времени нагружать тебя. Итак, Эйджиро, — взгляд мужчины задержался на одной странице блокнота. — Я бы хотел поговорить с тобой про ту ночь с восьмого на девятое июня. Не мог бы ты сказать мне, что делал в это время? «С восьмого на девятое? Это же тот самый день, когда умерла Сецуна» — внутренне насторожился Киришима, разглядывая совершено спокойное лицо следователя, будто специально не выражающее никаких эмоций, чтобы парень ничего не мог понять из его реплики. Но, так или иначе, этот вопрос был задан не просто так. Либо Тсукаучи уже знает ответ на вопрос, либо ничего не имеет на него, и тем самым пытался посредством выражения лица что-либо выведать. Нужно быть очень осторожным. — Я возвращался домой после вечеринки, — сглотнув, сказал сипло Киришима, но тут же взял себя в руки, чтобы не казалось, что он что-то утаивает. — Вечеринки? — Это был последний год нашего капитана, Мирио. Мы устроили вечеринку, чтобы отпраздновать его уход. — И около полуночи все закончилось? Или именно ты уезжал домой? — Ну, я поздравил Мирио и все такое, поэтому мне нечего было там делать. К тому же, я ещё с утра очень сонный был, хотел отоспаться перед итоговыми. — Ты был пьян? — Нет, — покачал головой Киришима. — Выпил стакан пива да поехал домой. Я в паре кварталах от Мирио жил. Так что ничего страшного не приключилось. — На той вечеринке была Сецуна? — Нет. Точнее, не так чтобы… Короче, там много людей было, мог и не заметить. — Мне интересно послушать, была ли она знакома с тобой или с кем-то ещё из футбольной команды? Она была общей знакомой или просто проходила мимо? Были ли у неё, не знаю, отношения с кем-то? — Она с нашей группой чирлидерш хорошо общалась, поэтому неудивительно, что и с нами тоже. Мина её подругой была, может, её подтянула на вечеринку. Но её никто не приглашал. — Мисс Ашидо тоже была там? Как и остальные чирлидерши? — Нет. Её не было. Но кто-то из поддержки был. — Интересно, — подчеркнул для себя Тсукаучи. — А она не назвала причину своего отсутствия? Все-таки очень подозрительно, что глава поддержки не была на проводах капитана сборной. — Не пришла и все, — насупился Киришима. — Что в этом странного. Мирио сказал, что она вроде плохо себя чувствовала. — Ага, понятно, — кивнул следователь. — Но тут вот какое дело: пока я находился у вас в университете, я успел расспросить нескольких студентов, в том числе и футболистов насчёт той вечеринки. Конкретное они мне, к сожалению, не смогли поведать, но кое-что рассказали. По их словам, они видели мисс Токаге на вечеринке, и видели даже то, что она садилась в твою машину, — Тсукаучи резко поднял на парня глаза. — Верно? Киришима заметно вздрогнул от его слов, прикусывая язык. Когда Эйджиро уже хотел было поспешить с объяснениями, в допросной резко отворилась дверь, на пороге которой оказался его отец. — Закончил, Тсукаучи? — бросил Киришима-старший, входя в комнату. — Всё, на этом услуги закончились. Эйджей, собирайся. — Подожди, не спеши, — спокойно прервал его энергичность мужчина, переводя глаза на Эйджиро, уши которого слились с красными волосами. — Твой сын ещё не все мне сказал. — Меня не волнует, что он успел тебе наплести. Ты просил пару минут аудиенции, я дал их тебе, так что не важничай тут. Все равно Эйджей не имеет никакого отношения к этой девушке. Они даже знакомы не были. — Ну почему же? Отнюдь, оказывается, они были знакомы, может, даже приятельствовали. И ты прервал нас на самом интересном. Ну что же, Эйджиро, — Тсукаучи обратился к парню, который уже готов был взорваться от напряжения. — Ты можешь мне объяснить, почему мисс Токаге садилась к тебе в машину той ночью после вечеринки? — Вечеринки? Садилась в машину? Что ещё за бред? Эйджей! Киришима не хотел встречаться глазами с отцом, поскольку чёртов следователь выболтал то, что не следовало. К тому же, перед его отцом, который ничего из этого не должен был узнать. — Я… — Эйджиро прочистил горло, пытаясь не замечать грозного взгляда отца. — Я был у Мирио на вечеринке. Но я потом уехал, честно… — Ты был там, когда я находился на дежурстве? — прошипел сквозь зубы Киришима-старший, громко хлопнув по столу так, что даже Тсукаучи подпрыгнул на месте. — Сколько ещё ты хотел скрывать от меня это? И какого черта ты связался с этой Токаге?! Что ещё ты недоговариваешь? Говори, черт тебя дери! — Прошу, не разводи здесь комедию, — попытался успокоить мужчину Тсукаучи. — Ты пугаешь сына. Так он ничего путного не скажет. — А ты не встревай, понял?! — указал на него Киришима, наклоняясь к сыну. — Ну давай, говори. Зачем к тебе подсела Токаге? Куда ты её повёз? — Она попросила отвезти её домой, и все, — дрогнувшим голосом ответил Эйджиро, зажмуривая глаза. Сейчас от отца можно было ожидать что угодно, а то, что парень посмел от него скрыть что-то, разозлит его не на шутку. Но даже сейчас мужчина понимал, что в общественном месте не сможет ничего сделать, поэтому давил на сына фантомно. — Так ты был с ней знаком? — Мы были простыми приятелями. Я просто выполнил просьбу. Я не знаю, что она делала дальше. Я просто отвёз её домой. — Она вела себя адекватно или была пьяна? — решил вклиниться Тсукаучи. Две пары глаз требовательно воззрились на юношу. — Она дрожала. Не знаю, — конвульсивно пожал плечами Киришима. — Ночью ветер сильный стоял, а она в простой блузке тонкой была. Может, замёрзла. Но алкоголем от неё не тянуло. — У тебя были свои причины скрыть это? Или ты просто не хотел, чтобы подозрения пали на тебя? Киришима молчал, впиваясь пальцами в ладони так сильно, что оставлял царапины от ногтей. Его не страшило неожиданное признание его виновным, как то, что его отец до сих пор оставался спокойным. — Надеюсь, ты узнал все, что хотел, Тсукаучи, — сказал Киришима-старший, поднимая одним движением сына с места. — Тогда, с твоего разрешения, мы пойдём. У нас много дел. — Хорошо. Спасибо, что нашёл на меня время, Киришима, — ответил следователь. Эйджиро могло показаться, что он посмотрел на него с некой долей сочувствия. — Всего хорошего. — Ага, тебе того же, — кисло отозвался мужчина, крепко схватив Эйджиро за плечо так, что у парня поплыло перед глазами. Всю дорогу до машины они провели в колющем молчании, от которого даже заложило в ушах. Словно в тумане, Киришима сел на пассажирское сиденье, краем глаза наблюдая, как отец гневно бросил папку документов на задние кресла и крепко схватился за руль. — Что ещё ты скрываешь от меня? — тихо спросил отец. Эйджиро промолчал, потупив взгляд. — Я сказал: что ещё! — Ничего, — еле слышно ответил парень. — Я не слышу! — Ничего. Это всё. Мужчина пододвинулся ближе к сыну, прожигая дыру на его лице. — Если я узнаю, что ты погряз в этом деле с головой, то ты знаешь, что за этим последует, понял меня? Если ты окажешься снова под подозрением, я с тебя шкуру спущу и даже не буду пытаться оправдать, — пару мгновений Киришима-старший молчал, но потом резко стукнул кулаком по рулю. Клаксон эхом отозвался по округе, разрубая перепонки. — Ты понял меня?! — Да, отец. — А может, это именно ты убил ту девчонку? Может, я зря стараюсь тут, оправдывая тебя? Может, я действительно взрастил криминала на своей шее? — Я никого не убивал, — твёрдо, неожиданно даже для себя, ответил Эйджиро, взглянув на слегка обескураженного отца. — Я невиновен. Не я убил Сецуну. — Раз уж ты так уверен в этом, — мужчина сел обратно на водительское кресло, поворачивая ключ зажигания. — Посмотрим. Теперь я буду больше обращать внимание на тех, с кем ты водишься. В особенности на того борзого блондина, капитана вашего нового. Не водись с ним больше. — Он наш капитан. Как я могу с ним не водиться? — Ты из меня тут тупого не делай! Увижу, что ты с ним шатаешься — выпру из универа к чёртовой матери. Ещё не хватало, чтобы ты по стези преступника пошёл. Киришима устало вздохнул, скучающе обводя мелькающую по дороге местность. «Преступник? Я так не думаю.» — подумал Эйджиро, нахмурившись. — «Но все-таки нужно иметь в виду, что отец просто так слова на ветер не бросает. Нужно сказать Тецу и остальным, чтобы не возникали раньше времени».БЫСТРОЕ РЕШЕНИЕ ТАИТ В СЕБЕ БЫСТРОЕ РАСКАЯНИЕ