VIS VI REPELLITUR
I feel a chill building up inside Я чувствую, как внутри появляется дрожь, Seeing the sweat filling up my eyes Пот заливает мне глаза Fine — Mike Shinoda
— Так, девочки, все собрались? Наконец-то не придётся разыскивать каждую по всей округе. Мина в самом что ни на есть хорошем расположении духа зашла в спортзал, бодро махая помпонами. Пышная короткая юбка подпрыгивала вслед за хозяйкой, являя миру короткий вид на кружевное нижнее белье. Поход в полицейский участок странным образом не омрачил весь оставшийся день. Девушка будто забыла об этом моменте, а всё потому, что смогла помириться с Каминари, который, кстати, пригласил её в какой-то развлекательный торговый центр. Хоть Мина не была фанатом автоматов для игр, напоминание о том, что она пойдёт туда вместе с Денки, несомненно радовало её всё больше. — Что стоим? — задорно спросила у чирлидерш Ашидо. Группа поддержки удивлённо и одновременно недоуменно смотрели на неё, не до конца понимая, как утреннее злобное настроение розоволосой вмиг сменилось на более располагающее. Это одновременно и успокаивало, и страшило. — Быстрее на разминку! У нас осталось не так много времени до матча! — Мина, мы хотим обсудить с тобой кое-что, — Ашидо замолчала, избавляя всех от лицезрения её миролюбивой улыбки. Мина только сейчас поняла, что что-то не так: обычно непринуждённо разгуливающие по залу чирлидерши стояли плотной группкой и явно обсуждали какую-то тему. — О чем? — поторапливала их розоволосая, потому что их натянутая атмосфера потихоньку отгоняла недавнее хорошее самочувствие. — Опять мне лапшу будете вешать насчёт своих предпочтений в выборе цвета? Оставьте это на потом. Давайте не портить мне настроение. — Мина, мы тут со всеми посоветовались… — тактично начала Кендо, взирая на розоволосую сверху вниз. — И решили, что ты изжила свое, — закончила за неё Рейко без лишних разговоров. Мина резко начала чувствовать себя настоящей идиоткой, потому что совсем не понимала, что чирлидерши заливали ей. — Простите, что? — озадаченно нахмурила лицо она, опуская руки с помпонами. Непроизвольно Ашидо выдала смешок. — Что вы несёте? — Мы подумали, что тебе больше не место в группе поддержки, — уверенно заявила Хагакурэ. Остальные кивнули. Это что, какой-то пранк, вышедший из-под контроля? Мина захотела засмеяться этим дурам в лицо, но разгорающаяся тревога не покидала её. — Совсем выжили из ума со своими глупыми шуточками? — Мина отказывалась признавать, что их заявление имело серьёзное намерение. — Вам нужно больше бывать на свежем воздухе. А то совсем одичали, я посмотрю. — Нет, это не шутка, — сказали посреди бравады девушек, в самой середине группы, куда розоволосая настойчиво и яростно устремила взгляд черных глаз. Голос показался до боли знакомым и бесящим. — Тебе правда пора найти занятие получше. От бурлящегося возмущения Ашидо забыла как дышать. — Ты что здесь ещё делаешь?! — громко воскликнула она, указывая пальцем на вышедшею в поле зрения розоволосой Урараку. — А эта форма мне и правда идёт, — Очако словно не замечала гнева Мины, окидывая взглядом форму чирлидерши. — Правда, девочки? — Ты выглядишь на все сто, Очако, — поддакнула Кендо, между прочим, одна из тех, которая очень критично подходила к выбору одежды и форм тела. Ашидо глазами убивала шатенку, которая бессовестно стояла прямо напротив неё, рядом со всей группой, в её, мать твою, форме. Такой же форме, как и у Мины! — Повторяю свой вопрос: какого черта ты здесь, Урарака? — прошипела Ашидо, не сводя с неё взгляд, будто таким образом желая убить её морально. Но Очако, видимо, на эти переглядывания было всё равно. — Решила попробовать себя в роли чирлидерши, раз уж тут освободилось место, — спокойно ответила она. — Никакого свободного места у меня нет, — еле выговорила Мина, чтобы не сорваться раньше времени. Появление Урараки на её территории всё равно что собака на цепи смотрит, как по её любимому саду гуляет какая-то бездомная псина. Но собаку сдерживает только цепь, чтобы не наброситься на шавку и не разорвать ей глотку. — Так что можешь валить отсюда, пока цела. — Нет, ты, наверное, что-то путаешь, Мина, — сладко хохотнула Очако. — Я пришла сюда, потому что мне сказали, что у них появилось место на роль главы группы поддержки. — Что? — ошеломилась Ашидо. — Какое ещё свободное место? Я — глава поддержки! И никаких изменений не было вовсе! Что ты вообще несёшь? — Какая-то ты нервная, Мина, — в притворно-заботливой манере протянула Урарака. — Иди домой, отдохни. Так уж и быть, я заменю тебя здесь. — Ясно, — осознала Ашидо, засмеявшись. — Так вот оно что: решила и здесь меня уделать, да? Ещё и остальных настроила против меня! Ты зазналась круче некуда, Урарака. — Мина, мы решили так не потому, что я их как-то шантажировала или угрожала, — мотнула головой шатенка. — Они сами видели, как ты с ними обращаешься. Как ведёшь себя. Всё к этому и шло. — Ну и как, по-твоему, я с ними обращалась? — Грубо, — брезгливо сказала Кендо. — Эгоистично, — тихо произнесла Асуи. — Постоянно оскорбляла нас, — обиженно хмыкнула Хагакурэ. — Постоянно смотрела на нас так, словно мы и ногтя твоего сломанного не стоим, — насупилась Рейко. — Нельзя так обращаться с товарищами по клубу. — Да вы издеваетесь надо мной, — прыснула Мина, сытая по горло ложными обвинениями в свой адрес. — Когда я так делала? Я всегда к вам обращалась нормально. — Если ты под «нормальным» имеешь в виду каждодневные истерики насчёт того, что мы не до конца выкладываемся на полную, притом, что только что пришли с пар, а также выслушивание твоих недовольств по поводу неправильной растяжки или стойки, то ты глубоко ошибаешься, — сморщила нос Ицука, скрещивая руки. — А если вы, дуры, по-другому не понимаете, то как я должна была что-то из вас сделать? — подняла голос розоволосая, выбрасывая свой гнев уже на всю группу. — Да на ваши неуклюжие движения косолапый медведь не взглянет! Возмущаетесь, что я сделала из вас профессиональных чирлидерш? Да вы должны быть благодарны мне! — Мина, твоя напыщенность и высокомерие только всё портили, — сказала Тсую. — Мы молча терпели все твои выходки столько времени. Но даже у нас кончилось терпение. — Вы не можете так просто выпереть меня отсюда, — довольствовалась своей победой Мина. — Вам нужно разрешение тренера, но, к сожалению, я что-то его не вижу у вас. Таким образом, ваши обвинения — пустое место. — Могу тебя огорчить, — медленно сказала Урарака, доставая листок с подписями. — Но по внутренним документам о назначении игроков в команду или группу поддержки, нужно не только разрешение администрации и тренера. Так же вся команда может подписать петицию против одного из члена, тем самым, он исключается автоматически после того, как его одобрит студсовет. Но вот в чем дело, — Очако усмехнулась. Усмехнулась так, словно уже выиграла. — Я всё ещё нахожусь в числе студсовета, так что было нетрудно одобрить такой важный документ, раз уж его подписали все члены группы поддержки. Вот незадача, — тяжело вздохнула она. — Наверное, ты очень сильно опечалена. Ну, всякое в жизни бывает, ты только не переживай, окей? — Да какой, нахрен, документ? — взревела Ашидо, вскинув руку к шатенке. — А ну дай сюда, живо! — Ай-ай-ай, нет, нет, — Урарака помотала листом словно красной лентой перед разъяренным быком. — Это останется в целости и сохранности, чтобы соблюсти всю официальность. Ты что, хочешь его разорвать? Как же так можно! — Да вы точно чокнулись все разом! — прикрикнула Мина, разгорячившись от сложившейся ситуации. Десяток пар глаз, с победой и некой долей жалости взирающие на неё, приводили в ярость и панику. Ей действительно страшно было принять реальность того, что прямо сейчас, перед всеми, её грубо высмеивают и издеваются над ней. — Я, я же… Почему-то Ашидо показалось, что всё должно было идти по совсем другому сценарию: это она должна стоять в самой середине группы, смеяться над какой-то выскочкой или недотепой, она должна ухмыляться, а не чувствовать себя побежденной и выкинутой в воняющее гнилью и помоями мусорное ведро. Это она должна стоять на месте Урараки, а та — на её месте. Так почему всё так резко поменялось? — Кстати говоря, — сказала Урарака достаточно громко, словно ещё не до конца свершив свою коварную месть. — Сегодня днем тебя задержали полицейские. Что же ты такого натворила, что аж сюда за тобой пришла полиция? Девушки удивлённо посмотрели на Урараку, а потом на Ашидо, ожидая дальнейших разъяснений. Отговорок. Просьб. Извинений. В гробу они увидят её раскаяние. — Они забрали меня из-за того случая на Хеллоуине, — довольно ответила Мина. Терять ей уже было нечего, но она бы всё отдала, чтобы увидеть на лице Урараки страх или откровенный ужас. — Это я потянула за трос на сцене. О-о, я так ждала, когда эта кровь выльется на твою голову, как поглотит тебя всю! Я так желала этого. Чтобы ты унизилась перед всеми, перед всем университетом. Я бы отдала всё, что угодно, чтобы возвратиться обратно в тот момент и вылить тебе это на лицо собственноручно! Скажи спасибо своему красноволосому дружку. Из-за него тебя ненавидят ещё не все. — Да ты точно сумасшедшая, — охнула Рейко. — Совсем разум потеряла со своей местью! Ты же могла навредить Очако и Тсую! — Ты так говоришь, как будто я стала бы об этом жалеть, — фыркнула она от смеха. Он рвался наружу, раскалял кровь, жёг горло. Мина хотела рассмеяться не только из-за промелькнувшего страха в лице Урараки, но и из-за ледяной паники и колючей безнадежности. Мина была готова смеяться, смотря, как у неё отбирают последнее, чем она дорожила. Что хранила как ценный подарок, единственный, оставленный ей Сецуной. Это последнее, что связывало её и Мину в этом университете, за исключением остальных Отморозков. И эти последние крохи наглым образом забрали прямо у неё из-под носа. Это действительно очень смешно. Смешно, что аж раздирает изнутри. — Хорошо, — сдалась Мина, хлопая в ладоши. — Твоя взяла, Очако. Ты победила меня. Думаю, мои поздравления здесь ни к чему. Урарака промолчала, следя за тем, как Ашидо позорно кинула на пол помпоны и, эффектно взмахнув волосами, ушла из спортзала под всеобщую тишину. — И что теперь у меня осталось? — усмехнулась сама над собой Мина, потирая щеки, чтобы избавиться от мокрых и совсем не нужных солёных дорожек. Плакать здесь точно было лишним. ***Fingers stretching out from nowhere Пальцы тянутся из ниоткуда Reaching for my throat Прямиком к моему горлу, They're hungry for my skin Они голодны до моей плоти
— Смотрел вчера игру Эйр Форс с Юэр Стрит? Они посадили Стэтчера на скамью во втором тайме. Из-за этого я проиграл пятьсот баксов! Я очень недоволен! — Да потому что твой Юэр Стрит только на этом Стэтчере и держится. Остальные в команде — сплошной мусор. — Юэр Стрит славится своим лонг снэппером и отличной тактикой. Не только Стэтчер — у них есть ещё несколько хороших игроков. А что такого крутого можно найти у Форсов? Они все жалкие! — Главное преимущество Эйр Форсов — это слаженная работа. Умелое преодоление блокирующих, быстрый лонг, дальняя атака. А в твоём Юэр можно только наблюдать за тем, как они бегают как муравьи, у которых дом ногой раздавило. — Ты совсем охренел. Ты прав! Ещё мои деньги стащил, так начинаешь мою команду поносить! — Ещё подеритесь, идиоты, — разрушает их тугую обстановку парень, не спеша делая очередную затяжку. — Болтаете только, кому из псевдо-команд повезло на этот раз. Только раздражает. — Это называется ставки на спорт, Бакуго, — обращается к нему ящер, по-другому Катсуки его и не называет. — Что-что, а подзаработать на этой чертовщине можно. А сами команды — полное дерьмо, верно. Но зато даже из дерьма можно выудить выгоду. — Мне плевать, — скептически отвечает Бакуго, переворачивая страницу конспекта по ядерной физике. — Я это сказал, чтобы вы заткнулись. А теперь реально закройте свои рты и дайте посидеть в тишине. — Не, ну каков наглец! — хохочет Бубайгавара, потянувшись к волосам Катсуки. Видимо, мужчина просто хочет их по-отцовски растормошить, но только под условием, что эта рука оторвется от первого прикосновения к светлым иголкам. Джин понимает, что его затея плоха, как мытье машины под дождём. — Больно борзым стал. Нужно перевоспитать! — И что ты ещё читаешь? — ящер наклоняется к его конспекту, неожиданно выхватывая его из рук Бакуго. — Неужто начал в Либерти своей учиться? Хах, Джин, ты только посмотри на него — наш малыш, оказывается, настоящий зубрила! — Если не отдашь — руку сломаю, — предупреждает Катсуки, выражаясь со всей серьёзностью. Бубайгавара усмехается: он действительно готов покалечить своего за то, что он взял его тетрадку? Бакуго слишком агрессивен. — Да ладно тебе, может, вместо какой-то хрени любовные записочки читаешь? — ящер пролистывает тетрадь, не находя ничего, что может значиться как любовные записки. Только сплошной текст и странные рисунки, которые он не понимает. А может, он просто не умеет читать, кто знает. — Фигню какую-то читаешь! Нахрен тебе эта… Э-э, «Физика ядерного распада» вообще сдалась? Умным хочешь стать? — В наших рядах должен быть кто-то, кто умеет пораскинуть мозгами, — всё это время молчавший Даби резко отбирает у ящера тетрадь и кидает обратно Бакуго, пока тот почти готов был челюсть ему разбить за такую наглость. — Так или иначе, знания важнее, чем обычная грубая сила. — Только ты не занудствуй, Даби, — закатывает глаза ящерица. — Нафиг вообще эта учёба? Думаешь, мне она так уж сильно пригодилась? — Ну, теперь ты барыжишь наркотики, потому что другого больше не умеешь, — говорит Даби, прислоняясь к боку своего байка. — Твоя жизнь выглядит очень жалко. — Не нужно тут стрелки на меня переводить, — обиженно отвечает ящер, скрещивая свои сухие и потрескавшиеся руки. — Делаю, что могу. И мне это нравится! — Жалкое зрелище, — фыркает Бакуго, туша сигарету о плечо ящерицы. Тот в ужасе отпрыгивает от парня, взявшись за ожог, открывший рану на его плохой коже хуже некуда. — Ты что творишь, уродец?! Я тебя прикончу! — Давай, — прыскает от смеха Катсуки, наблюдая, как Бубайгавара сдерживает рвущегося ящера. — Замолкните все трое, — приказывает им Даби. — Не видите, у нас гости. Бакуго поворачивается в сторону, куда к ним не спеша идёт тонкая фигура. Присмотревшись, парень понимает, что это девушка. Она с опаской проходит мимо других людей, стараясь не оборачиваться на улюлюканья, сопровождающие её до тех пор, пока та не останавливается перед их компанией. — Ну что? С чем пришла? — спрашивает у неё Даби спокойным голосом, совсем не вяжущимся с оскалом на лице. Девушка убирает лезущие на лицо тёмные локоны, осторожно оглядывая всех четверых поочерёдно. Золотистый проблеск глаз больше всех задерживается на Катсуки. Видимо, они с ней ровесники, — думает блондин, с отвращением оглядывая сжатую девчонку, которая, как и все, пришла сюда ради наркоты. Ради чего они ещё сюда ходят? — Вот, — тонкая рука протягивает Даби пару купюр. — Отдаю долг. Даби только усмехается. — Это? — указывает он на пару бумажек. — Это даже грамма не стоит. — Это пока всё, что я могу дать, — говорит девушка. — Остальное занесу позже. — Ты всерьёз полагаешь, что я возьму такую мелочь? — тихо смеётся Даби, выпрямляясь и возвышаясь над девушкой на две головы точно. — Если твой парнишка настолько трус, что посылает тебя выплатить долг, то зачем ты всё ещё с ним возишься? — Это уже моё с ним дело, — твёрже отвечает темноволосая. Её глаза бегают быстрее. Видимо, твёрдость в голосе скрывает внутренний страх и это неудивительно — она пришла сюда, безоружная, в целую стаю диких шакалов, которые даже друг друга прикончить готовы. Катсуки удивляется, как она продолжает стойко выдерживать взгляд Даби. — Просто возьмите деньги, и я уйду. Я принесу ещё через некоторое время, я обещаю… — Да, да, все складно говоришь, мне даже всплакнуть хочется, — говорит Даби, неожиданно для всех и для девушки делая ей быструю подсечку. Она, не справившись с таким резким маневром, падает на землю, сильно ударившись головой. — Но вот в чём дело, — Даби ставит ей на живот свой ботинок, при этом сдавливая ей грудь так, что она глотает ртом воздух, пытаясь вздохнуть. — Мне твои подачки ну совсем не нужны. Думаешь, мне так нравится смотреть, как ты отдаёшь мне эти крохи от всей той суммы, что задолжал твой дружок? Не думай здесь воображать из себя спасителя, и уж тем более пытаться делать из меня идиота. Даби сильнее надавливает на грудь, отчего темноволосая начинает хрипло кашлять. Глаза её выпучены от давления, рот приоткрыт в немом вскрике, а руки пытаются избавиться от ноши, но её тонкие и слабые ручонки не идут ни в какое сравнение с мощными берцами на широкой подошве, одна из которых в данный момент оставляет отпечаток на её животе. — Э-эй, Даби, постой, — решает вклиниться Джин. — Не стоит так жёстко. Она же всё-таки женщина. — А у женщин разве имеется разрешение вешать лапшу мне на уши? Понимаешь, — Даби наклоняется к ней, обволакивая запахом табака и автомобильного масла. — Какими бы добрыми ни были твои намерения, мне абсолютно плевать на них. Хоть бы ты самим апостолом была — мне нужно не пустословие, а деньги. Все деньги, а не их части. Токаге, сколько раз тебе повторять — мы тебе не простые приятели. Я и так сделал тебе огромнейшее одолжение — я терпел тебя столько времени. Поняла? Названная Токаге слабо кивает. По её рту стекает небольшая полоска крови. Даби, прыснув от её лица, даже сейчас показывающего свое бесстрашие по отношению к нему, напоследок заряжает ей по диафрагме и отходит. — Обещания свои будешь давать своим друзьям, — говорит он. — А мне принеси деньги за тот товар, что взял твой недомерок. Если их не будет через неделю — ты знаешь, что за этим последует. Даби подходит к своему байку и приводит его в движение, с рёвом удаляясь от их кампашки. — Вот это Даби даёт, конечно, — хмычет Бубайгавара, уезжая вслед за ним, и даже не смотрит на скорчившуюся от боли девушку. — В долг у него больше не беру. Мало ли что он может мне сделать. — Согласен, — кивает ящер. — Уходим отсюда. Жутко пиво хочу. Токаге с шипением еле поднимает торс. Кофта окончательно покрыта грязью и пылью, как и растрепанные тёмные волосы. Она прижимает к себе колени, обхватывая живот. У рта продолжает стекать кровь, но девушка, похоже, не замечает её от адской боли в груди. — У тебя кровь идёт, — Катсуки подходит к ней и протягивает ей салфетку. Токаге рефлекторно отклоняется от протянутой руки, хмуро взирая на парня. Он только цыкает и более грубо преподносит ей салфетку. — Да вытри ты её уже, — рычит Бакуго, а после спокойнее продолжает: — Не буду я тебя трогать, дура. — С-спасибо, — тихо отзывается она, дрожащей рукой хватая салфетку и только размазывая кровь по подбородку неловкими движениями. — Надо же, какой добрый, — невольно вырывается из неё усмешка, превращающаяся в сухой кашель. — Я не какой-то обмудок. Без причины людей не избиваю, — Бакуго серьёзно смотрит на неё, сгорбившись и засунув руки в карманы. — И нахрен ты полезла? Только хуже себе сделала. — Приходится идти на некоторые жертвы, — отвечает Токаге. — В жизни такое — обычное дело. — И ради какого-то пацана ты себя готова на кон поставить? — спрашивает Катсуки, откровенно не понимая всю логику этой девчонки. — Зачем тебе это? Сдохнуть побыстрее хочешь? Темноволосая с некой насмешкой во взгляде глядит на парня, слегка улыбнувшись, словно разговаривает с каким-то ребёнком об обычных вещах жизни. Бакуго считает, что она конченая, раз уж веселится от того, что её избили. — У тебя есть друзья? — произносит девушка. Катсуки хмурит брови. — Если нет, то ты не поймёшь меня. — Мне нахер твоя болтовня не сдалась, — огрызается Бакуго, отворачиваясь от неё. — Вали отсюда, пока тебе ещё кто-то не зарядил. — Поможешь встать? — Сама поднимайся. На сегодня мой альтруизм закончился. — Мне друзья дороже, чем я сама, — говорит Токаге, хотя её никто за язык не тянул. Катсуки через плечо смотрит на неё. Меж тем, темноволосая кое-как поднимается на ноги, продолжая держаться за торс. — Так что в своём поступке я не вижу ничего сумасшедшего. Я просто делаю то, что считаю должным. А умереть я всегда успею. Она хромающей походкой уходит из этого проклятого места, ни разу не упав, хотя была такая возможность. Она или слишком горделивая, либо слишком глупая. — И зачем я её только слушал? — бормочет под нос Катсуки, поднимая голову к небу. — Только время зря потратил. На месте недавней стычки продолжает лежать окровавленный платок. Парень решает не поднимать его — он ему уже ни к чему. Пусть он останется лежать на земле, его затопчут дюжины пар ботинок и колеса байков. Хоть не будет маячить перед глазами. ***Everything will be just fine Всё будет хорошо
— Да знаю я, что они свалили, — отвечал Бакуго. — Я не слепой. — Всё-таки нужно действовать скрытнее. Ты точно проверил, что все ушли? — раздавался голос на другой стороне трубки. — Сейчас почти шесть вечера, кто-то может неожиданно нагрянуть. — Серьёзно? — фыркнул блондин, открывая дверь в раздевалку. — Думаешь, что кто-то прискачет сюда, потому что, не знаю, трусы здесь оставил? Меньше паники, сюда никто не явится. — А всё-таки… — Хватит мне заливать. Лучше следи за входом, — нетерпеливо вырвалось из Бакуго. Мидория только тяжело выдохнул в трубку. — Ладно. Как только найдёшь что-то подозрительное, то говори. И да, если там будет еда, конфискуй незамедлительно. Я голоден. — Ты ел полчаса назад. — Я ел целых полчаса назад. Никто не заметит пропажу. Катсуки цыкнул и подошёл к одному из шкафчиков, одновременно придерживая телефон плечом. Как и ожидалось, у каждого имелся замок с кодом. Но Бакуго не был бы собой, если бы его останавливал какой-то замок. — Ты что там гремишь? — напряжённо спросил на другом конце провода Изуку. — Замок не поддаётся. Придётся его ломать. — Ты совсем? — прикрикнул Мидория. Бакуго невольно отпрянул от телефона. — Так же всю нашу затею спалят! Ты не додумался стащить ключи у тренера? — Не учи меня. — Катсуки, ты же взял ключи у тренера, я надеюсь? Повисла тишина. — Катсуки, эй, ответь. — Теперь взял, — спустя некоторое время отозвался блондин, звеня связкой ключей. — О Господи. — Завались. Похоже, я что-то нашёл. — Да? Что это? — Так вот кто стырил все батончики из сломанного автомата. — Ты смеёшься, что ли? — Ты слышал мой смех? Я, между прочим, тебе еду достал. Что тебе ещё не нравится? — Ладно, твоя взяла. Ищи тщательнее. Возможно, они спрятали улики в укромном месте, где ты бы не стал искать. Бакуго подошёл к другому шкафчику, открывая его. Как удачно, что это шкафчик Минеты. Тут можно было покопаться и что-нибудь вытрясти. Во всей этой груде мусора, заваленной одежды и пустых бутылок из-под газировки Катсуки вытащил журналы плейбой и другие эротическое издания, брезгливо листая страницы с полуголыми девицами. Больше блондин находиться с Минетой в душе не собирается — мало ли на кого он там дрочит, парень вздрогнул от мерзости. Вот оно! Внутри журнала он нашёл парочку фото, сделанные старым цифровым фотоаппаратом. Видимо, Минета не поленился ещё и распечатать их, но это только послужит ему уроком, как делать не нужно. — Катсуки, Киришима идёт сюда, — быстро проговорил Мидория. — Быстро оставляй всё как есть, и уходи. Киришима? Бакуго ухмыльнулся, засовывая в задний карман джинсов пару фоток. — Ты меня слышишь? — верещал Изуку. — Уходи оттуда! Он почти у раздевалки! Но блондин и не собирался уходить. Наоборот, ему представилась идеальная возможность выведать у красноволосого всё, что требуется. Поэтому Бакуго закончил звонок с обеспокоенным голосом Мидории как раз тогда, когда услышал шаги позади себя. — Бакуго? — удивился его присутствию Киришима. — Что ты здесь делаешь? Парень увидел в руках у блондина журнал Минеты. Осознание пришло само. — Ну что? Готов к разговору по душам?НАСИЛИЕ ОТРАЖАЕТСЯ СИЛОЙ