…
Окинув взглядом пустое кафе, я начал изрисовывать старый блокнот, большая половина страниц которого была так же изрисована и исписана. Получалось очень даже... ну, на кота рисунок точно похож. В детстве мечтал стать художником. Желание есть, а таланта нет. И почему мама не умела рисовать? Вздохнув, я сел на барный стул и положил блокнот на стойку, продолжая рисовать. Выводя дуги, я пририсовал уши мышке. Это должны быть Томом и Джерри… Наверно, лучше подписать, что бы было понятно. Звон колокольчика, и в кафе заходит молодой парень, с копной завязанных в низкий хвост пшеничных дред, и садится у окна в углу. Всегда хотел дреды. Поднявшись со стула и поправив фартук, я двинулся к клиенту, перелестнув страничку блокнота. - Добрый день, что закажете? – ручка еле касается листика, готовая начать писать. - Вашу улыбку! Я недоуменно перевел взгляд с блокнота на улыбающегося клиента. Карие глаза смотрели прямо в мои. Как кофейные зернышки. Не люблю зрительный контакт. Словно горсть корицы попадает в глаза и съедает роговицу. Отведя взгляд, я снова спросил. - И все же? У нас готовят вкусный латте. Могу предложить еще… - И все официанты у вас такие буки? - Что, простите? - Вы все тут такие не улыбчивые? - Сегодня я единственный официант… - растерявшись, сказал я. - У-у-у, значит все! – взяв, наконец меню, он начал перечислять заказ. – Тогда мне вот этот салат – он указал пальцем в меню. Я записал название. - И вот это, – он снова тыкнул пальцем, поленившись сказать название вслух, - латте и волны счастья от вас! – последнее он сказал с широкой улыбкой, снова зацепившись за мой взгляд. - Подождите минуту, - я поспешил скрыться за барной стойкой, дабы выполнить заказ. Поставив все заказанное на столик клиенту, я поспешил удалиться, но меня задержал его голос. - А последнее? Я недоуменно уставился на него и заморгал. Достав из кармана блокнот, я сверил заказ. Все правильно. - Извините, вы заказывали что-то еще? - Волны счастья! – воскликнул, как само собой разумеющееся, парень, нахмурив брови. - Я... а… - Или это для особых клиентов? - Простите, что-то не так с заказом? – водимо я что-то не принес, раз он так надо мной шутит. - Не все! Подойдите! – я сделал два шага к столику – Ближе! – еще шаг, - Встаньте здесь, - немного обойдя столик, я встал впритык к окну, - Вот! Стойте! Закат солнца слепил глаза. - «Солнечные лучи должны сделать вас теплее». Я оглянулся на клиента, не понимая в чем дело. - Мне надо работать, - буркнув, я развернулся и скрылся на кухне. Нервно бегая от столика к столику, я то и дело кидал взгляды на пшеничного парня, но каждый раз натыкался прищуренные карие глаза и легкую улыбку. Я был растерян. Более того, в свои двадцать, я ни разу не заводил отношений, считая их ненужным грузом. Я задумался. Ведь у меня даже не было идеала, мне не приходилось думать в эту сторону. Симпатии к противоположному полу просто не было, я был загружен совсем другими проблемами, а на личную жизнь времени не было. С другой стороны, это было на руку, ведь вторая половина требует внимания, которое у меня на прочь отсутствует. Работа – дом. Дешевый арт-хаус. Странно было, что я вообще начал думать об этом. Так или иначе, но продолжив выполнять свою работу, я забыл об инциденте и снова, с пустой головой, принялся бегать вокруг столиков. Этот день снова наполнялся горьким кофе… Бургер. Шоколадное мороженное. Фирменное. Проходя мимо очередного столика с заказом на подносе, я не заметил встающего мужчину. Он цепляет плечом мою руку и все с грохотом падает на пол. Скупое: «О, простите», и, кинув деньги, он уходит. Ешь, давись быстрорастворимым кофе, заглатывай его в виде порошка! Сглотнув ком в горле, вздохнул. Проводив клиента обреченным взглядом, я опускаюсь рядом с разбитым стаканом, тарелкой и разбросанной едой. Не успев дотронуться до осколка тарелки, я чувствую, как мою руку кто-то хватает за запястье. Подняв взгляд, я натыкаюсь на взгляд парня с дредами. Удивленно приподняв брови, я высвобождаю руку. - Я помогу! – бодро отзывается он словно в оправдании, что коснулся, и оперативно сгребает все с пола на поднос. Сложив руки вместе на фартуке, я удивленно наблюдаю, как этот парень не брезгуя, собирает руками мой невыполненный заказ. - Нужно пройтись мокрой тряпкой и все! – с улыбкой заканчивает парень и смотрит на меня. Я глупо киваю и, схватив поднос, подрываюсь с места за тряпкой. Когда я заканчиваю с полом, то вижу, как парень тыльной стороной руки вытирает лоб. Спохватившись, я быстро протараторил: - Пойдемте, в кухне есть раковина. Вышагивая мимо столиков, парень, как ни в чем не бывало спросил: - А как тебя зовут? - М-меня? Билл. - А я – Том! Приятно познакомиться, Билл. Очень приятно. Указав, где в кухне стоит раковина, я поспешил выполнять свою работу дальше. Пришлось по новой выполнять испорченный заказ. В мой кофе добавили немного сливок. Немного растерянно выполняя работу, я думал о парне. О Томе. О его непонятном поведении. Эмоций было много. Знаете, когда ты изо дня в день ходишь с бесстрастным лицом, ибо в твоей жизни ничего не происходит по мимо работы и дома, то вот такие вот казусы выбивают из колеи твой привычный образ жизни. И эмоции с таким потоком падают на тебя, что смывают напрочь. В глазах защипало, а уголки губ опустились. Все мое естество, как в параллельной вселенной стирало Тома из памяти. Тут, словно противореча моим мыслям, выходит Том и машет мне рукой. Мысленно прочертив путь Тома до двери, я уже попрощался с ним, как он снова все рушит, и садится за свой столик. Словно чего-то ждет. Вдохнув побольше воздуха в легкие и заморгав, я взял блокнот и поспешил к клиентам.…
В десять заканчивается моя смена. Поясница немного ныла, как и пятки ног. Хотелось спать. Весь день мои мысли плавно перетекали от матери к Тому. Который ушел часа два назад, помахав мне рукой. Я облегченно, и в тоже время разочарованно, вздохнул. Все, он больше не вернется. Кофе снова стал черным. Я потихоньку вымывал кафе. Повар Майк уже ушел, он успел помыть кухню быстрее меня. А я медленно проводил шваброй по полу, параллельно переворачивая стулья. От частых наклонов поясница стала болеть сильнее. На улице было темно; на часах половина одиннадцатого. Свет был погашен. Уличный фонарь, который давал мягкий желтый свет, не позволял мне натыкаться на столы. Я убирал медленно, словно в какой-то прострации, когда дверь в кафе открылась. Не поворачивая головы я сказал: - Извините, кафе уже закрыто. Приходите завтра. - А я тебя жду! – знакомый голос заставил дернуться. Резко развернувшись я глупо уставился на Тома, хлопая глазами. - А… что… - Ну, - он демонстративно задумался, - ты так и не выполнил мой последний заказ! – сделав два шага вперед, он, подпрыгнув, сел на один из столиков, под которыми я еще не успел убраться. - Какой заказ? – пробурчал я. – Я все выполнил, - и снова начал водить тряпкой. - Не правда, - протягивая гласные, ответил Том, - а как же улыбка? Нахмурившись, я посмотрел на парня, который приложил указательные пальцы к уголкам губ и потянул их вверх, словно я никогда не видел улыбки. - Вот так! - Я знаю, как это делается. - Тогда почему не улыбаешься? – убрав руки, он сел удобнее. Продолжая бурчать, я ответил: - У нас нету такого в меню. - И всего? – удивленно вытаращив глаза, Том быстро сполз на пол и стремглав направился к барной стойке. Я удивленно наблюдал, как Том, схватив из стопки меню, буквально лег на стойку и, - как я понял, - среди бумаг нащупал ручку, и стал быстро что-то писать. В секунду он уже стоял рядом со мной. - Вот! – перед моим взором оказалось это самое меню, где в колонке «Напитки», в самом низу было написано: «Улыбка официанта. Билла. – $0» Подняв взгляд, я наткнулся на веселые глаза парня. Довольный, он ждал моего ответа. Который последовал тут же: - Вы испортили меню, - закрыв папку, я отложил ее на столик – Мне придется платить… - Да не надо ничего платить! Вот, - он кинул на кожаную обложку сто долларов. – Билл, давай сходим куда-нибудь, а? Я угощаю! Приставать не буду, честно! Я молча взирал на него удивленным взглядом, придерживая швабру. - Билл… - словно отчаявшись, он свел брови вместе, - почему ты не улыбаешься? Я посмотрела на пол, и мои глаза в миг наполнились слезами. Когда я снова поднял взгляд на Тома, тот охнул. - У… у меня мама умерла, - словно оправдываясь, ответил я и, поджав губы, шмыгнул носом. В горле стоял огромный, болезненный ком. - Черт, - чертыхнувшись, Том сгреб меня в охапку. Я сам не знал, поему вспомнил это именно сейчас. Впитывая тепло парня, я не знал, что еще говорить. Глазами я буравил темную точку в углу кафе. - Блин, я не знаю что говорит в таких моментах. Ты прости, что я дурак такой. Не плачь. Медленно раскачиваясь в его теплых объятьях, я прикрыл глаза, постепенно успокаиваясь. Хотелось сжаться в комок и спрятаться у него в груди. Видимо его сердце уютно чувствует себя там, а я бы поселился рядом и никого бы не тревожил… - А у меня… у меня папа в пять лет погиб. Несчастный случай, так что я тебя понимаю в каком-то смысле. Я закивал головой и зажмурился. И словно продолжая его рассказ заговорил о своем: - Я даже не знал… как реагировать. Мы не были близки с ней. И теперь… теперь у меня не осталось родственников. А если даже есть, то я не знаю где и кто они. Папу я не знаю и никогда не знал. А теперь… - Тише, - ладонь Тома опустилась на мою макушку и начала медленно поглаживать – тише… Билл, ты такой хороший. Хоть мы и толком не знакомы, но я чувствую. И я хочу что бы ты улыбнулся мне, ведь хорошие люди должны дарить улыбку. Когда-нибудь ты улыбнешься… для меня, - то ли спросил, то ли утвердил он. А я уже, уткнувшись в теплую и вкусно-пахнущую шею, понимал, что губы против воли расплываются в улыбке. А сердце бьется, бьется, бьется… и успокаивается. Шмыгнув носом, я неловко отстранился от Тома и так же неловко предложил: - Будешь латте? И быть может мой кофе станет сладким.