Страна вежливых дураков

От автора: Глава спешная и мне не слишком нравится. Но что-то наталкивает на мысль, что если не выложу сейчас, то не выложу вообще никогда. Остаётся надеяться только на четвёртую главу, больше меня воодушевляющую. И на бету. Да, надеяться на бету. Надеюсь, вы не намозолите глаза. Англия жил у России уже неделю, и целую неделю Россия ничего не успевал. Ворох бумаг и документов так и сыпался на Брагинского, ложась непомерным грузом на плечи. А он просто скидывал их в кучу и нёсся к Артуру. После первого дня больших изменений не произошло – горло у него выздоровело, но он всё ещё отказывался общаться с Иваном. Сначала он ещё пытался заводить разговоры, теперь их общение сводилось к базовым фразам типа «Доброе утро», «Приятного аппетита» и так далее. Ещё синяки у Артура изменили цвет. Через две недели собрание стран и через две недели снимают гипс. Россия был в отчаянии – такого Артура он с трудом выводил во двор дома, где Англия тут же забивался в тень под раскидистым дубом. Россия же только в это время садился за работу и то рядом с Англией – боялся, что тот окажется на дереве с верёвкой на шее. Брагинский пугался, когда Артур брал в руки ножницы и ножи, и вздрагивал, видя Кёркленда в опасной близости с окнами. Теперь он стал параноиком не меньше, чем сам Артур. Кормил он его «едой космонавтов». Детскими смесями. Слава Богу, Англия об этом не знал. Ну, что это «ФрутоНяня». Хотя нынешний Артур мог отреагировать совсем не так, как раньше. Россия это замечал много раз. Раньше, когда разговор каким-то боком касался Франции с Америкой, Англия взбадривался и прищурился, в поиске полезной для себя информации и просто сплетен. Сейчас он был абсолютно апатичен. Ни новые открытия, ни скандальные преступления никак не интересовали Артура. Но почему-то теперь он боялся разговоров об Америке. И когда по телевизору что-то говорилось о США, Артур или бросался вон из комнаты, или (если пульт был поблизости) выключал телевизор. Россию это удивляло, но он не подавал виду. Потом он уже сам перестал смотреть телевизор. Зачем зря нервировать? Что делать дальше он не знал. И Артур, запершийся в своей комнате, тоже не знал, что ему делать. Наглаживал свой гипс, да читал то, что ему приносил Брагинский. Чаще всего просто английские газеты. К книгам Ивана он относился презрительно. Россия в отчаянии осознавал, что они не успевают. Точнее, не успевает Брагинский. Вылечить Англию. Но когда оставалось ровно полторы недели до собрания, позвонил Людвиг. То, что ему звонит Германия, Россию не удивило. А то, что ему сообщил немец его вообще обрадовало. Собрание перекладывалось больше, чем на месяц. У них есть шанс! Теперь Россия решил «приручить» Артура к себе. Приходил каждый вечер к нему в комнату с бутылкой водки и рассказывал, рассказывал, рассказывал… Порой он и сам не понимал, что говорит – главное, что ему нужно было говорить. Он хотел, чтобы Артур стал нормально относиться к его голосу. Но Англия его попросту не слушал – забивался под одеяло и молчал. О чём он думал, Россия не знал. Да, жизнь была весьма тленной. Но не только у Брагинского всё было плохо. Никогда Англии не было так скучно, тоскливо и отвратно. Ничто его не привлекало, не пробуждало в нём интереса. Ему хотелось просто лечь и спать, спать целый век или даже два, чтобы не было необходимости таскать своё вялое тело по бесконечно огромному дому России. Как Англия не старался, ему так и не удалось придумать, что сможет вытащить его из вязкого болота апатии. Да и не надо было, наверное. Всё было безразлично. Артуру казалось, что он тащит на плечах огромную тяжесть, невидимый груз, который с каждым шагом вдавливает его в землю, и наконец он окажется погребенным в землю, с той только разницей, что ему не придётся наслаждаться вечным покоем, дарованным тем, кому повезло умереть, а не мучиться… Однажды утром Англия проснулся, поняв, что ему надоело. Он лежал на спине, смотря в идеально белый потолок, а по углам прятались утренние причудливые серые тени, из который всё время выскакивал Джонс. Брагинский, может, не видел, но Артур ежедневно боялся. Боялся того, что Америка его найдёт и… о том, что будет дальше, Англия старался не думать. И вдруг его пронзила страшная мысль. А что, если Брагинский за Альфреда? Что, если он, Россия, просто ждёт Америку, чтобы передать ему уже выздоровевшего Англию для новых издевательств? Глаза Артура широко распахнулись, и он медленно сел на кровати. Нет, он не позволит им, России и Америке, убить его. О том, что сама мысль, что Иван и Альфред за одно, сумасшедшая, он не подумал. Ведь сам Англия был немного… ку-ку. Поставив ноги на удивительно холодный пол, он уже знал, что должен как-нибудь убрать Брагинского. И это «как-нибудь» было легко заменить определённым действием. Весёлый солнечный луч заглянул в светлую комнату Ивана, коснувшись его щеки и поднимаясь к глазам. Лёгкая шторка покачивалась на ветру, залетевшем в комнату из неприкрытого окна. Брагинский любил просыпаться в холоде, как ни странно. За окном пели птицы, и губы России сами расползлись в улыбке. Именно в такие дни должно случаться самое лучшее, подумал Ваня, глубоко заблуждаясь в своих размышлениях. Завтрак прошёл в уже привычном молчании. Только столовые приборы всё время валились у Англии из рук, а его взгляд был устремлён в пространство. Брагинский лишь качал головой, думая, что с Артуром явно что-то не то и пора бы его отвести к психиатру. - Ну… Я пошёл, - протянул Россия, задумавшись. – Сам уберёшь, ладно? – Англия только дёрнул головой, и Иван решил, что это согласие. Англия и впрямь убрал за собой, как и подобало человеку, хоть чуть-чуть соблюдавшему нормы приличия, а потом направился на второй этаж. Он знал, что у Брагинского есть кабинет, на стене которого развешано оружие. Конечно, кабинет запирался, но Артур знал и где ключ. За репродукцией картины какой-то битвы. И Англия, конечно, направился именно к этой картине, почти даже не волнуясь. Хотя ноги оставались всё такими же ватными. Кажется, рисунок изображал войну с французами. Тогда ещё использовались кони. Что-то знакомое Англия увидел в кудрявых волосах солдата, сражавшегося с явным русским. Неужели Франциск и Иван? Не-е, вряд ли. Быть такого не может. Значит, если такого не может быть, то и думать насчёт этого не стоит. Тихонько, чтобы ничего не скрипело, Артур отодвинул в сторону тяжеленную картину. А вот и ключ… Он был старым и тяжёлым, со следами ржавчины, будто из восемнадцатого века. Англия хмыкнул. Ну и вкус у Брагинского. Половицы тихо скрипели, когда Артур пробирался к кабинету Ивана. И только у самой двери он остановился, задумавшись. А где сейчас Россия? Его напугала перспектива быть застигнутым в чужом кабинете. Вдруг Брагинский тут же отдаст его Альфреду? Не может ли Россия оказаться сейчас там, в кабинете? Нет, в эту каморку он заходит только по вечерам, Англия хорошо это знал. Но надо делать всё быстрее. Ключ поддался ему неохотно, медленно поворачиваясь в замочной скважине. Артуру уже начали слышаться шаги, сердце колотилось как бешеное, когда он наконец ворвался в кабинет, прикрыв за собой дверь. Кёркленду некогда было рассматривать кабинет Ивана, но он не смог не восхититься вкусом, с которым он был сделан. Всё было отделано красным деревом, на стенах висели карты сражений, на дубовом столе стоял старинный потёртый глобус. Всё тут было оттенка мёда, тёплое, располагающее к работе и навивающее воспоминания о тихом скрипе пера и запахе хорошо выдержанного коньяка. Неужели Брагинский никогда не переделывал этот кабинет? Так сколько же лет всему этому дому? Но Англии не было времени для размышлений. Артур видел море оружия, висевшего на стене, но не мог подобрать подходящего. Огромные, несуразно огромные и явно шумные винтовки, такое он себе позволить не мог. Были, конечно, подходящие пистолеты, но дефектные. Помятые, с отломленными частями, они вводили Артура в злость. Неужели он не сможет найти ничего тихого и исправного? Не пушку же с собой таскать, чтобы прикончить этого чёртового Ивана? Слово «прикончить» впилось в Артура и смутило. Нет, не прикончить, а просто убрать, чтобы не мешался, решил он. Сомнение наползло на него. А вдруг не получится? Как-то это аукнется самому Кёркленду?.. Сколько скандалов начнётся… Нет, это была дурацкая идея. Он не сможет. Артур стоял, как полный дурак посреди чужого кабинета, с выступившим на лице потом, ноющей, ещё не до конца зажившей рукой и кучей мыслей в голове. Нужно уходить отсюда, как можно скорее. И вдруг он вспомнил, что случилось на территории России в ту ночь. А то, что Иван спас его тогда, сейчас внезапно забылось. «Он за Америку. Он ненавидит меня. Это всё спланировано» - думал он, зацепившись взглядом за увесистый, красивый револьвер. Как загипнотизированный он поплёлся к нему, вставая на цыпочки. Артур не смог дотянуться до револьвера, пришлось пододвинуть кожаное кресло. Только вновь поднявшись на носках, он всё-таки зацепился за него, отодвинул кресло и поспешно закрыл кабинет на ключ, ринувшись в свою комнату. Ему снова слышались шаги Брагинского. И в этот раз не безосновательно. Только он сунул под подушку револьвер и оставленный в спешке ключ, как в его комнату вошёл Иван. - Привет, - сказал он неловко, удивлённо разглядывая запыхавшегося Кёркленда. – Ты что, куда-то бегал? - Нет, - хрипло ответил Артур, забыв, что он не разговаривает с Брагинским. - Ну ладно, - протянул он. – Если я тебе понадоблюсь, я внизу. – сообщил Россия, тут же развернувшись к нему спиной и закрыв за собой дверь. Англия успел заметить, что у него с собой была какая-то белая тряпка. - У него, видимо, есть бассейн, - негромко пробормотал Артур, тут же залезая рукой под подушку и откидывая сомнения. Спустившись на первый этаж, Артур остановился. Он никогда не был на нижнем этаже и даже не предполагал, как можно туда спуститься. И только случайно заглянув под лестницу, он понял, как оказаться в подвале. Там была маленькая дверь и Англия, хоть и прошедший в неё почти свободно, сразу понял, что у России от этой двери наверняка много шишек. Это вызвало у него лёгкую ухмылку и Артур начал спускаться по тёмной и крутой лестнице, сжимая во влажных руках грозное оружие. Как он не шлёпнулся вниз? Для него самого это стало сюрпризом. Он спускался долго, очень долго. Было темно, холодно и казалось, что сейчас из-за поворота лестницы выпрыгнет с дубиной Брагинский. Но он не выпрыгивал, а до Англии донёсся наконец звук воды и чьих-то широких гребков. Двери не было. Был просто проём, а за ним – пугающе тёмный бассейн. Англия, выглядывая кротко из-за проёма, видел чёрную воду, чёрные стены, чёрный пол и чёрный потолок. И непонятно откуда идущий слабый свет. Только приглядевшись он наконец понял, что стены и пол сделаны из тёмно-зелёного мрамора, а вот потолок действительно чёрный и очень, очень высокий. Теперь понятно, почему он так долго сюда спускался. Бассейн был метров в пятьдесят. Казалось, что он идёт прямо во всю длину дома. Он притаился, вжимаясь в ледяную стену и силясь не уронить револьвер. Нет, он не сможет застрелить Брагинского, пока тот в воде. Это будет бессердечно, да и вспухший Россия… Бр-р. О том, что и убивать ни за что не то чтобы товарища, но очень давнего знакомого, ещё более бессердечно, он старался не думать, до боли сжимая в руке этот растреклятый револьвер. Весь кратковременный азарт успел пропасть и что делать дальше Артур не знал. Размеренные и уверенные движения Брагинского удивляли Кёркленда – он не думал, что такая огромная и неповоротливая с виду глыба в воде может оказаться столь гармоничной и изящной. Иван казался белым пятном во мраке, чем-то чужеродным, но в то же время идеально вписывающимся. Проплыв во всю длину бассейна кролем, он возвращался бесшумным и быстрым брасом. Тихий плеск воды убаюкивал, и Англия внезапно вспомнил, что ни разу не видел, ни то, как Россия плавает, ни то, что он без рубашки, штанов и шарфа. Это его внезапно смутило, и Англия разозлился на себя. Он собирается убивать своего врага, ставящего под угрозу его жизнь, и он думает о том, что Россия неплохо плавает? Да, чёрт побери, он и впрямь рехнулся! Как только Брагинский выйдет из воды, он его тут же пристрелит. …А ещё Англия вспомнил, что однажды все они, Китай, Франция, Россия, Япония, Германия с Италией, Америка и ещё пара-тройка стран собрались все вместе и пошли в самый большой аквапарк. Где он находился? В Америке? Франции? А может, Канаде? Англия это забыл. Но не забыл он то, что Брагинский пришёл в аквапарк в «консервной банке» - древнейшем, наверное, акваланге. А потом ходил на верёвочке по дну и с неслышным смехом тянул всех за ноги на дно. Утянул он и Артура, сидевшего на бортике. Было ужасно страшно видеть перед собой стеклянный шар, а в нём Брагинского, обмотанного своим шарфом. И не иметь сил всплыть. Конечно, Россия его вытащил, но осадок остался. Потом Артур долго думал, как ему отомстить, но закончилось лишь тем, что у Брагинского потекла ручка, хотя потечь должна была жёлтая слизь из носа. Не удалось немного с магией… Артур зажмурился и за размышлениями не заметил, что вдруг стало тихо. Пугающе тихо. Вода больше не плескалась, и было явно лишь то, что Иван уже вылез из воды, хотя Англия предпочёл бы, чтобы он утонул. Он поднял руку с револьвером, и она ткнулась во что-то каменно-твёрдое. В чей-то живот. Англия не смел открыть глаз, плотно вжавшись в стену. Спина была мокрой, а сердце, казалось, остановилось. Мгновение, когда он нажал на курок, растянулось в вечность. Сухой щелчок и… - Не заряжен, - глухо и равнодушно произнёс Иван и эхо громогласно повторило его слова. Это звучало как приговор. Англия распахнул глаза. Над ним возвышался Брагинский. С его волос на плечи текла вода, капли скатывались на явно обозначенный пресс, а вокруг пояса был обвязан шарф. Через его грудь тянулся длинный и рваный шрам, оставшийся у него на память от ига. Артур сглотнул, столкнувшись взглядом с самим Иваном. Глаза России потемнели и в них невозможно было прочитать то, что ожидает самого Англию. Револьвер сам по себе выскользнул из безвольных рук Артура, упав между ними, подскочив обиженно пару раз и утихнув. Иван посмотрел на оружие, которое должно было по плану его убить. - Хороший выбор, - неужели он решил теперь всё время говорить двумя словами? Это невыносимо. Сделай же хоть что-нибудь, Брагинский, не мучай молчанием, - молил Англия мысленно. И Россия сделал. Он всё так же молча схватил Артура за шею, и приподняв его над землёй, понёс в сторону воды. Англия вцепился в его пальцы руками, пытаясь разжать силки. Воздуха не хватало, в глазах темнело и казалось, что сейчас голова отделится от туловища. Англия начал пинать Ивана, силясь попасть ему в колени или в живот, и страшно хрипя. Наконец Брагинский отпустил Артура. Кёркленд удивлённо взглянул на Ивана, испытывая кратковременное облегчение, но вдруг понял, что не чувствует под собой пол. Последним перед тем, чтобы окунуться, Англия увидел тёмные, как два провала, глаза на бледном лице Ивана. Вода оказалась ледяной. Он попытался вынырнуть, в спешке заглотнул воздуха наполовину с водой, глупо забарахтался и вода заглотила его. Англия понял, что теперь не может подняться вверх. Он старался, но оказавшаяся невероятно тяжёлой одежда тянула его на дно. Вода казалась густой и давила на него. Было чертовски холодно, а тонул он медленно, очень медленно. «Почему так глубоко?» - подумал растерянно Артур, всё падая и падая вниз, но не имея сил подняться. Руки и ноги сковало. Опустив голову, он внезапно увидел своё отражение. «Дно выложено зеркалом» - понял он, добавив, что последним, что он увидит, будет он сам. Хорошая смерть для эгоиста, но не для него. Он попытался закричать, но только лишь заглотнул воду. Конец, решил Кёркленд, но в отражении он заметил стремительно приближающуюся огромную фигуру. Англия закрыл глаза, очутившись в полной тьме, а лёгкие кололо, сдавливало от того, что не хватало воздуха. Но что-то рвануло его вверх, потащило и чьи-то сильные руки вытащили из воды. Он с хрипом начал отплёвываться, перевернувшись на живот и пытаясь вздохнуть. Глаза невероятно щипало и всё двоилось и троилось. Англия не выдержал и упал, тут же отключаясь. «Надеюсь, что проснусь» - такой была его последняя слабая мысль, мелькнувшая в сознании, наполненном чёрной удушающей водой.