I hate the subway

Таких люлей я ещё не получала. Первым что я услышала по возвращению на штурмовик были маты от Романофф на русском языке и куча подзатыльников. Меня мило-красиво оповестили о том, что как только прибудем на Геликарриер я сразу же отправлюсь в медпункт. Нравоучения также посыпались со стороны Стива, а со стороны Старка куча ироничных замечаний на тему того, что я, во-первых, не доросла, а во-вторых не контролирую. По моему лицу под носом и вокруг рта были разводы запекшейся крови. Меня ужасно клонило в сон и желание есть возросло. Спасло меня, пожалуй, наличие жвачки в моем рюкзаке, заранее привязанном к спинке сидения Нат, дабы я его не просрала. – Вот скажи,- присев возле меня начал Энтони,- зачем тебе понадобилось влезать туда? – Хмф,- от неожиданности вопроса я чуть не подавилась большим комком жвачки, ибо с голода я закинула всю пачку сразу,- ну, если бы вы продолжили столь бессмысленное мордобитие пострадали бы деревья, животные и чье-нибудь эго. На последнее мне откровенно плевать, а вот животных и деревья жалко. Они же не виноваты, что вместо того чтобы использовать развитый речитатив, вы все вместе взятые предпочли просто дать друг другу в рыло. – Звучит логично,- поддержала меня Наташа, которая буквально минуту назад дала мне за точно такое же объяснение по и без того пришибленной голове. Я закатила глаза. Да, мотивации глупее и бессмысленнее у меня ещё не было. А нет, было! Когда я решила помочь подруге с ремонтом. Эх, были же времена. А что сейчас? Сейчас я, пожалуй, посплю, лететь осталось не так уж и долго, но кто сказал, что этого времени мало?

***

Так жестоко я ещё не ошибалась. Ну или по крайней мере не ошибалась за последние десять минут. Мне не только не удалось выспаться, но я устала еще сильнее. Желудок от безысходности свернулся клубочком и завыл, и будь моя воля я бы к нему присоединилась. Наташа разбудила меня, когда все уже разошлись и подождав пока я приду в себя пошла в направлении, в котором нужно было идти и мне. Мы шли уже минут пять, за это время я успела подумать о еде восемьдесят четыре раза. Привела она меня, предположительно к медикам. Запихнув меня внутрь под мои неистовые вопли о том, что я не буду туда идти, хорошо себя чувствую и вообще здорова как бык. После того как меня пичкали всякой неизвестной дрянью под руководством Грейв я больше не хочу видеть людей в белых халатах и таких же масках. Романофф зашла следом, тем самым слегка успокоив мою душу и нервную систему, которой у меня уже в принципе нет.       Если я сильно буйствовала после экспериментов и тестирований Анны, то в меня вкалывали лошадиную дозу стимуляторов нервной системы. Снотворные, антистрессы, психотропы и просто успокоительные. Все это при слишком длительном использовании вызывало у меня галлюцинации, бессонницы и неврозы. После увлекательного путешествия по всем последствиям расшатывания моей психики я обычно валялась на кушетке в невменяемом состоянии. Делалось все это, дабы я от стресса не разъебала все Дезинтеграцией. Так что сейчас мне меньше всего хочется к врачу.       Девушка, сидящая за письменным столом, о чем-то переговорила с ассистенткой и повернулась к нам. Я тем временем окончательно перестала понимать, что творится вокруг меня, ибо сейчас я, шатаясь из стороны в сторону, чуть ли не падала на пол и просто спала стоя. Док, заметив мое состояние, предложила сесть на кушетку. Через минуту разговоров с Нат она подошла ко мне. Девушка пощелкала пальцами перед моим носом, не получила от меня никакой реакции, повернулась и что-то сказала Романофф. Мне пару раз посвятили в глаза фонариком, уложили на кушетку, после чего потыкали в мой торс, послушали сердцебиение и дыхание. А далее я заснула, кушетка на тот момент казалась мягче и теплее всех существующих кроватей.       Проснулась я уже в другом месте. Та самая комната, в которой мы с Романофф сидели до того, как отправиться в Германию. Я лениво перевернулась на другой бок, учитывая то, что спала я лицом к стене. Желание вставать из теплой постели уменьшалось по мере осознания того, что в самой комнате холодно. Живот моему желанию явно и открыто запротестовал. Устало взвыв переворачиваюсь на спину. Пустота в желудке вызывает ужасный дискомфорт. Стенки данного органа казалось, сжались и плотно прилипли к позвоночнику. Доставляло проблем ещё и то, что я так и не выспалась, а скорее переспала и теперь буду весь день ходит аки выползший из могилы труп, который отправился в Пятерочку за молоком, так как мама послала. Черт, даже так мысль свелась к еде, хотя молоко я никогда не любила, ну, как минимум в чистом виде. Устало потираю переносицу правой рукой зажмуриваясь, а потом резко начинаю моргать.       Наташа, к слову, спала на кровати, напротив. Третья кровать была заправлена и пустовала, находилась она над моей койкой. Иными словами, эта кровать была двухэтажной. Помимо железных шкафчиков, тумбочек, комодов и стола со стульями здесь было ещё зеркало, возле которого на полках стояли всякие мелко-бытовые принадлежности личной гигиены. Встав с кровати, я медленно подошла к зеркалу. На мне всё-еще находилась та одежда, в которой я была вчера, пропитанная высохшей кровью. На тумбочке возле моей кровати лежала стопка аккуратно сложенной одежды. Подумав минуты две, я все-таки напялила это шмотье. Почти такие же узкие черные джинсы, черный спортивный топик и бордовый свитшот. Интересно, откуда они берут всю эту одежду? К слову, свитшот оказался мне великоват, из-за чего рукава закрывали почти все мои кисти, за исключением части пальцев рук. Зеркало пришлось как некогда кстати. Как только я подошла к нему, мне тут же пришлось об этом пожалеть. Светлые платиновые волосы, заколотые в хвост, растрепались, и теперь на спутанной копне блондинистых патл держался комок из резинки для волос.       На меня смотрела бледнокожее лицо, с серо-голубыми светлыми глазами, уныло глядящими из-под тонких бесцветных бровей, сливающихся с кожей. Узкий нос, со слегка вздернутым округлым основанием и прямой спинкой с небольшой горбинкой переходит в скривившиеся чуть пухловатые бледно-розовые губы средней длины. Под большими глазами, находящимся друг от друга на небольшом расстоянии, залегли темные круги, несмотря на полное отсутствие мешков. Славянская внешность. Небольшие родинки образуют прямоугольный треугольник ближе к правому уху, слева почти такой же, но острый треугольник с небольшим хвостиком из двух маленьких родинок, идущих к вершине левого уха. Само лицо треугольной формы. Такое количество треугольников явно говорит о заговоре Иллюминатов…       Убедившись, что моя сонная рожа ничуть не изменилась, я потянулась к расческе. Распутать эту проклятую резинку было сложнее чем я думала. Справившись с ней, я приступила к расчесыванию колтунов. Расчесывать волосы, когда они достают тебе до задницы, очень проблематично. Через пару минут неудачных попыток, я услышала со стороны Романофф шебаршение. Расческа так и осталась висеть у меня в волосах. – Доброе утро,- потирая глаза сказала рыжеволосая. Я устало ей улыбнулась. Даже после сна, эта девушка выглядит как суперзвезда, что только из салона или сауны. Моя зависть прошлась по позвоночнику стайкой бешеный крабов, что некогда служили Калипсо, и вывели Джека Воробья прямо к морю. Ах, прошу прощения, Капитана Джека Воробья! – Утро добрым не бывает,- моя попытка вытащить из спутанных волос расческу не увенчалась успехом. Обреченно простонав, бью себя ладошкой по лбу, из-за чего по комнате раздается звонкий шлепок, как будто я шлепну кого-то по заднице. Хотя, в принципе мою голову с чьим-то седалищем можно сравнить абсолютно спокойно. Наташа подошла ко мне со спины и, убрав мои руки, попыталась вытащить лишний предмет,- спасибо. – Ну, технически, сейчас даже не утро,- девушка начала расчесывать мои волосы из-за чего у меня прошлись ужасные мурашки. Я обожаю, когда кто-то касается моих волос, когда их расчесывают или заплетают. В нашем классе я всегда была единственной длинноволосой, а ещё и блондинкой. Всегда ходила с хвостиком или косичкой, а когда начала распускать волосы, всегда кто-то хотел с ними повозиться. Я никогда не была против, особенно если это делали несколько человек. Эдакая парикмахерская групповушка. Фу, а ведь мне всего пятнадцать! Хотя, если считать лето в этом мире, меньше чем через два месяца будет шестнадцать – Неужели? Я в последнее время плохо ориентируюсь во временном промежутке,-нахмурив брови проговариваю я,- Какой сегодня день? – Двадцать восьмое апреля, сейчас где-то три часа ночи,- Романофф говорила мягко и спокойно. У нее очень приятный голос, теперь я понимаю Халка. Битва за Нью-Йорк у нас первого мая, значит времени у меня не так уж и много, учитывая, что заварушка может начаться и тридцатого. Тем временем, она закончила расчесывать мои волосы,- заплести тебе косу? – Почему бы и нет?- после риторического вопроса мой желудок издал печальный рев, намекающий, что я в край ахуела и скоро он сам вылезет и даст мне пизды. Я кривлю губы представляя картину того как мой желудок будет пинать меня, приговаривая все возможные оскорбления. – Кстати, теперь здесь мы с тобой будем ночевать,- перебирая мои волосы говорит она. – А чья кровать третья?- немного дёргаюсь от холода. Эх, сейчас бы чаю. Горячего, с лимоном, мятой и чабрецом. Такой всегда заваривала мама. Никогда не любила пить горячий чай, всегда пила его еле-еле теплым, а иногда даже холодным, но сейчас не отказалась бы даже от кипятка. – Ничья, их всегда делают больше, чем есть людей,- спокойно отвечает рыжеволосая. – Наташ,- в ответ слышу вопросительное мычание,- у вас здесь не найдется лишнего блокнота и ручки? – Конечно, тебе зачем?- посмеиваясь уточняет она. – Да так, пометки всякие делать,- расплывчато говорю я. На самом деле, если уж так вышло что я здесь надолго, мне следует записать все события, которые происходили в фильмах Марвел, и тем более подумать о том, как исправить большинство из них. Раз уж я здесь, я не намерена смотреть как умирают те, о чьей смерти я знаю заранее. Тем более нужно продумать план действий, всегда есть несколько вариантов решения, но нужно выбрать самый выгодный. – Хорошо,- завязывая резинкой косу говорит она,- через несколько минут будет у тебя блокнот. Слушай, Лина, если уж ты знаешь о будущем, почему не говоришь Фьюри сразу о том, что нас ждет? – Я не могу рушить естественный ход вещей,- отходя от зеркала, пожимаю плечами,- Ладно, я пошла. Хочу немного осмотреться. Забираю свой рюкзак, со всеми нужными вещами, попутно доставая два колечка. Одно надеваю на средний, а второе на безымянный палец левой руки. Мы с Наташей выходим из комнаты и идем в разных направлениях. Она предупреждает, что в случае чего найдет меня. Авианосец является крайне интересным местом для изучения, но на самом деле я всего лишь хочу найти что-нибудь покушать. Пробегающие мимо по своим делам люди приветствуют меня кивком. Кто-то даже спрашивает не заблудилась ли я и подсказать ли мне дорогу. Здешние коридоры отличаются многообразием возможных поворотов и отделений. Через пару десятков минут бесцельного брожения по Геликарриеру натыкаюсь на фигуру Беннера. Док увлеченно настраивает приборы и проверяет инвентарь. Подхожу к дверному проему и стучусь, Брюс слегка подскакивает от неожиданности после чего поворачивается в мою сторону и кивком приглашает войти внутрь. – Как успехи?- проходя внутрь и закрывая за собой дверь спрашиваю я. – Пока что никак,- вздыхая отвечает он,- слишком слабое гамма-излучение. – Уж лучше так. Тессеракт приносит только проблемы,- присаживаясь на один из стульев говорю я. – Говорят, тебе известно будущее. Что там? – Вас интересует что-то конкретное? С миром все будет в порядке, у него есть те, кто его защитит. Меня, к примеру, больше волнует настоящее. Как вы себя чувствуете? Здесь не самое комфортное место. – Бывало и хуже,- доктор Беннер вымучено улыбается,- я слышал о твоей мутации. Как ты получила подобные…способности? – Самой бы знать. О природе этих вещей мне судить не дано, а уж тем более распространяться об этом. Здесь я чувствую себя в относительной безопасности. – Относительной?- переспрашивает Брюс, не отворачиваясь от своего увлекательного занятия. – Именно,- осматривая лабораторию говорю я, как вдруг замечаю его. На столе. И, о Боги, он прекрасен. Эта ровная форма прямоугольника. Плотно прижатая крышка, не пропускающая холод и не дающая выйти теплу. Контейнер! Предположительно с бутербродами. Мой желудок и я пошли на мировую и заликовали в один голос. Слюни сами начали собираться в ротовой полости. Глаза застила бешеная пелена животных инстинктов, так призираемых мною, но увы, желанию жрать я не в силах сопротивляться. Брюс что-то у меня спрашивает, но я не слушаю. Всё внимание привлек желанный контейнер с едой. – Лина?- отвлекаясь и замечая мой ступор зовет меня Доктор. Проследив за моим взглядом слегка усмехается, а затем добавляет,- Если хочешь можешь забрать себе, мне сейчас не до трапезы. – А?- сразу же выхожу из лабиринта томных фантазий о пище,- О, да, конечно! Спасибо большое! Буквально подбегаю к столу, на котором стоит предмет моих голодных воздыханий. Негнущимися от радости и голода пальцами второпях открываю крышку пластмассовой коробки и сразу же улавливаю прекрасный запах ещё теплых сэндвичей. Буквально накидываюсь на них. Несмотря на такой аппетит я всегда была худой и мелкой. При моем метре шестидесяти и сорока пяти стабильных килограммах, я была очень прожорливой и ела за троих всегда и везде. Долгое время подозревалось, что я не толстею из-за какой-то болячки или паразитов, но оказалось, что у меня просто ускоренный обмен веществ. С набитым ртом спрашиваю на всякий случай: – А у ваф щайха не найдефща?- хотя слюней в моем рту вполне хватит для того, чтобы не есть в сухомятку. – Что?- не понимая меня спрашивает Беннер. – Чаю, говорю, у вас часом нет?- проглатывая еду с улыбкой спрашиваю я. – Нет, не думаю,- по-доброму улыбаясь отвечает Брюс. Через минуту контейнер окончательно опустел, а в дверь постучали. Какой-то парень в деловом костюме попросил нас прийти в главный корпус. Ну как нас… Брюса. Но я, догадываясь о том, что там будет за разговор, пошла следом.       Пока мы шли, я тихо разглядывала кольца. Их всегда было сложно покупать, так как у меня очень тонкие пальцы и маленькие кисти рук. Вроде как, кольца тринадцатого размера. На среднем пальце было медное. С тремя бриллиантами, от одного большого отходили еще по одному чуть меньше с двух сторон. Также после камней были две симметричные зарубки по обе стороны. Это кольцо было подарено мне страшим братом. Самое первое мое колечко. Второе покупал отец. Здесь все проще. Серебряная оскалившаяся гидра опоясывала мой палец двойным не замыкающимся кольцом. Её рогатая грозная морда удобно улеглась на мой палец. На самом деле, гидра скорее напоминала мне китайского дракона, но без лап. По всему телу у неё шла красивая чешуя, а от самой головы до хвоста тянулся шипастый хребет из шипов. Все эти цацки были мне ужасно дороги из-за воспоминаний. На шее до сих пор висят два амулета. Звезда хаоса и молот Тора. Оба подарены мамой. Она всегда поддерживала мои увлечения, несмотря на порой возникающие между нами разногласия. Она покупала мне краски, которые я хотела, любые карандаши, возила меня за кактусами, коих у нас было хоть отбавляй.       В общей сумме двадцать один, и у каждого свое имя, свой горшок, хоть горшков было много меньше, в основном потому, что многие кактусы были из одного корня. Имена я давала им в честь деятелей исторических, в честь зарубежных и отечественных писателей, в честь полководцев и императоров. Была в этом у меня какая-то странность. К кактусам я относилась даже лучше, чем к людям, и на это были свои причины. С кактусами я ассоциировала и себя. Было у меня ещё и Алоэ. Красивое, зеленое, похожее на шипастую розу. К слову, кактусы все были разных эм…видов или пород? Да, наверное. К тому времени пока я задумывалась, мы уже пришли. Тут передо мной встала интересная картина. А именно: все в сборе, наблюдают как Ник Фьюри демонстрирует Лафейсону его временное пристанище, ранее предназначенное для Халка. Мы с Беннером осторожно проходим внутрь. Знаю эти диалоги слишком хорошо, поэтому и не вслушиваюсь. Ловлю на себе пару пристальных недоверчивых взглядов, после чего поспешно подхожу к Романофф и сажусь рядом с ней. Так спокойнее. Затем до меня доносятся уже знакомые реплики. – Клетка впечатляет, но думаю её строили не для меня,- в баритоне Бога обмана слышится интерес. – Верно,- подтверждает Ник,- для того, кто гораздо сильнее вас,- он выделяет слово «гораздо», что вскоре будет воистину оправдано. – О, я слышал,- на этих словах он поворачивается в сторону камеры наблюдения, и на этом моменте я ловлю инфаркт, но, увы, не настоящий,- безумный зверь, силится доказать, что он все-ещё человек,- с деланым сочувствием говорит он. На этом моменте Брюс слегка усмехается,- в каком же вы отчаянии, что призвали столь убогие создания себе на защиту? – В каком я отчаянии?- повторяет его вопрос Фьюри слегка раздражаясь,- Ты грозишь миру войной, крадешь неподвластную тебе силу, говоришь о мире и убиваешь ради забавы. Ты вверг меня в глубокое отчаяние, а этому радоваться не стоит. Воистину, Фьюри говорит абсолютно правдивые вещи. Думаю, даже тем, кого я ненавижу больше всего я бы не пожелала завести себе такого врага, как директор. От его слов меня, мягко говоря передернуло, не зря я решила осторожничать. Пропускаю слова Локи, явно напрягающие всех вокруг, мимо ушей, но ответочку со стороны Фьюри услышать все-таки удается. – Дай мне знать, если эта сила захочет журнальчик или ещё чего,- с этими словами он покидает нынешнее место заточения трикстера. На этом наблюдение за йотуном заканчивается, и Брюс иронично подмечает: – Умеет расположить к себе,- усмехаясь говорит Док. – Локи волынку тянет,- сидя в весьма расслабленном и вальяжном положении говорит Стив,- Зачем? Тор, что он задумал? – Ждет армию,- задумчиво глядя в неизвестном направлении и потирая пальцы отвечает громовержец,- их зовут Читаури, они не из Асгарда, их мир далек. Они намерены идти против вас, они захватят ему землю, а за это он отдаст им Тессеракт. – Армия? Из космоса?- не веря услышанному и кивая головой интересуется Кэп. – Тогда им надо строить портал,- говорит Беннер,- ясно зачем им нужен Селвиг. – Селвиг?-уточняет Бог грома. – Да, это астрофизик,- поясняет Брюс, не понимая сути вопроса. – Он друг,- возмущается Одинсон, с нотками непонимания в голосе. – Локи наложил на него заклятие,- поясняет Романофф, а затем тяжело вздохнув добавляет,- как и на одного из наших. – Не ясно почему он сдался,- рассуждает Роджерс,- Как отсюда армией управлять? – Не стоит зацикливаться на Локи,- с этой мыслью я, пожалуй, соглашусь,- у этого парня в мозгу тараканы, от него несет безумием. – Изволь выбирать слова,- угрожающе подходя к столу говорит Тор,- Локи неправ, но он все-ещё асгардец, а также мой брат. Его слова ужасно резанули мне по ушам из-за чего я скривилась и тихо покачав головой обреченно попросила: – Пожалуйста, что угодно, но только не коверкай наименование своего народа,- схватившись за уши, а потом за сердце от лексического и мифологического инсульта проговорила я,- правильно будет «ас». Не надо коверкать, мне больно физически и морально. – И уже убил восемьдесят человек,- между делом упоминает Наташа. – Сводный брат,- тихо уточняю это одновременно с Одинсоном, за что получаю странный взгляд. Так сказать, плюс один к подозрениям. Дальше вникать в разговор не хочу, поэтому устало плюхаюсь головой на стол, ударяясь носом и лбом, что ничуть не мешает мне закрыться баррикадой из рук и прикрыть глаза, пропуская чужие слова мимо ушей. Затем приходит Старк, и вот теперь я внимательно слушаю, дабы потом просто сказать одновременно с ним, про парня, который задротит в игру, вместо своей работы. – А он в Галлагу играет,- одновременно говорю я с Тони,- думал мы не заметим… Заметили. Я тихо посмеиваюсь из-за чего моя сгорбленная на данный момент спина дрожит. Чувствую, как Старк на секунду поворачивается в мою сторону и говорит что-то вроде: «О, и малявка тут», на что я тихо фыркаю. Затем он спрашивает про то как же Фьюри видит слева, говорит, что вертеться не удобно, а дальше я не слушаю, ибо подремать важнее. Будит меня Наташа, дергая меня за плечи. Я сразу подрываюсь на месте и растерянно верчу головой, в попытке вернуться в реальность. Рыжеволосая зовет меня за собой, и я, послушно поднимаясь со своего места, следую за ней. Мы приходим обратно в комнату, где возле двери Нат протягивает мне небольшой серый блокнот и ручку. – Вот, пользуйся,-улыбаясь проговаривает она,- можешь пока отдохнуть, если что я зайду за тобой. – Спасибо,- только и успеваю сказать ей вслед, перед тем как девушка быстрым шагом удаляется от меня в противоположную сторону. Зайдя в комнату сразу обнаруживаю на столе дымящийся чай и какие-то печенья. Неплохо. Как там говорят? Мысли материальны, да? Подхожу к столу и, откладывая блокнот с ручкой, отпиваю чуть-чуть из белой обыкновенной кружки в форме цилиндра. Чай не такой сладкий, как я привыкла пить, из-за чего мой внутренний диабетик расстроено опустил нос и бахнул ещё немного инсулина. Выбирать мне не из чего, поэтому я, сделав долгожданный глоток, закусываю овсяной печенькой и довольно выдыхаю. Через пару минут я приступила к процессу записывания и планирования своих действий. Шло дело довольно быстро, ибо писала я всегда очень скоро, не смотря на местами плохой почерк. Решила вести записи я именно на русском, ибо сейчас я должна хоть как-то отдохнуть от английского, окружающего меня буквально всюду. Через пару минут я уже сидела в наушниках, слушая на плеере Rammstein и тихо подпевая им на немецком и кушая печеньки. Думаю, если бы меня сейчас, сидящей за столом под тусклым светом настольной лампы, тихо пишущую что-то в блокноте и говорящую какую-то ересь на немецком, застал, к примеру, Стив, он бы явно подумал что-то не то. Особенно учитывая, что сейчас, я пела песню из нового альбома, который в этом мире выйдет очень нескоро, а именно композицию «Deutschland». За следующие пятнадцать минут я исписала пять страниц в этой записной книжке, как вдруг кто-то, даже не постучав в дверь, нагло ворвался внутрь, из-за чего я, с перепугу куда-то запульнула блокнот, опрокинула кружку вместе с ручкой, запуталась в наушниках, подавилась печеньем и просто ахуела. – Извините,- ничуть не смутившись происходящему начал парень,- через два часа будет завтрак, вас проводить в столовую? Или принести сюда? – А-а-а, нет, не надо, в этом нет необходимости,- протараторила я, после чего молодой человек удалился, а я все-ещё в панике убирала все это, попутно выпутываясь из наушников. Только через пять минут до меня дошло от чего я отказалась, а потом, решив, что сама доберусь до столовой. Затем, не найдя блокнота буквально нигде, я начала перебирать варианты, куда он мог деться. Решение пришло даже быстрее чем обычно. Я, прикинув все «за» и «против», все же сошлась на том, что скорее всего я его в панике телепортировала через тень, так «удачно» отбросанную лампой. Пользоваться способностями здесь не хотелось, как минимум потому, что так я лишний раз вызову ненужные подозрения. Но ведь искать с их помощью никто не запрещал, да? Тихо присев на стуле, я, минуты две, просто пыталась сконцентрироваться. Вырвать нужную вещь, из целого вороха того, что находилось в тени было сложно, но поиск увенчался успехом. Теперь же я инстинктивно шла в направлении, указанном моим подсознанием. Когда у меня была ломка по снотворному, я часто так находила его во всяких шкафчиках, после чего забирала и прятала в матраце. Для этого я выбирала время, когда камеры на минуту отключали, для того чтобы проверить все ли работает как надо. Идя по зданию, я ловила на себе странные взгляды, явно непонимающих смысла такого быстрого шага, людей. Я буквально переходила с быстрого шага на короткий бег. Обычно, учитывая мой интровертировано-экзальтировано-возбудимый характер человека-биполярочки с синдромом хронического рукожопа, я все делала очень быстро, коряво, избегая контактов, чтобы как можно быстрее вернуться к себе и просто заниматься тем, чем хочу, но сейчас все было не так. Я переживала, что кто-то найдет блокнот вместо меня, и вот тогда будет плохо. На самом деле я действительно была и буду социофобом. Заводить знакомства, находиться в чужом обществе и просто стоять, к примеру, в очереди для меня просто ад. Так было лет с десяти. Из-за собственных переживаний и данного образа жизни, я очень негативно отношусь к людям, которые называют себя «социофобами». Аж до скрежета в зубах. Вы об этом не знаете ничего. Это тяжело, когда ты стоя среди людей молишься о том, чтобы на тебя просто не обращали внимания и трясешься от каждого взгляда в твою сторону, когда ты будешь терпеть любой дискомфорт, но ни за что не подашь голоса, лишь бы избежать контакта хоть с одной живой душой, это когда если к тебе обратятся с примитивным вопросом, на который даже параноик даст ответ, а ты чуть от страха не умрешь. Любой диалог, даже с продавцом, становится адом, не говоря уже о моментах, когда кто-то пытается с тобой флиртовать. Эти самые «социофобы» никогда не пытались найти выход с территории, на которой заблудились, в течении десяти часов, просто по тому, что боятся спросить. Они всегда веселы и активны в компании других людей и не могут сидеть дома в одиночестве. Из-за них чувствуешь себя изгоем. Тяжко жить без самоидентификации. Тем временем, я уже чувствую приближение к желанному предмету. Прохожу мимо лаборатории Беннера и иду дальше по коридору. Место, к которому я подошла, отбило все мое желание найти и забрать блокнот. Поясню, в этом месте на данный момент прекрасно проводил время слегка ебанувшийся на и без того подтекающую крышу Бог Обмана. Я прикрываю глаза в попытке, точнее в надежде, удостовериться в том, что блокнот не там. Увы надежды не оправдываются, и теперь я даже более ясно вижу где именно блокнот. Лежит на каком-то выступе, предположительно, на одном из приборов, находящихся в помещении с клеткой. В немом крике безысходности глухо визжу. «Ну уж нет! Я туда не пойду! Не так уж мне и нужен этот блокнот… Ладно. Он мне нужен. Но я не пойду за ним туда! Так. Надо успокоится, не оставлю же я его там. Просто зайду, заберу и выйду. Не сожрет же меня Локи?» -мысленно возникаю я. В голове тут же пробегает одна единственная и до жути уместная фраза: «Не лезь блять, дебил, оно тебя сожрет!» Но, думать это не про меня, поэтому собравшись с силами и пару раз сделав глубокий вдох и выдох, я все-таки вхожу. Сразу же быстрым шагом направляюсь к месту, где наиболее сильно чувствуется нужный мне предмет. Мысленно себя подгоняю. Второпях оглядывая пространство. Краем глаза замечаю движение со стороны клетки. Про себя умоляю всех, кого могу о том, чтобы не вступать в диалог с Лафейсоном. Он подходит к краю стеклянной стены и просто наблюдает со стороны. Успокаиваю себя тем, что здесь есть камеры. Мой взгляд цепляется за краешек блокнота слева от меня. В моих глазах на секунду проскочила искра радости, благодарности, успокоения, но она также быстро улетучилась, как и появилась, не успела я подойти к желанной книжечке, как предмет, на котором она лежала предательски качнулся и книжка, завалилась прямо за него. Я издала странный звук. Могу поклясться, что со стороны это выглядело так: Я, с вытянутой в сторону книги рукой, взглядом полным отчаяния, вселенской грусти и полного ахуя, и с характерным звуком, скорее напоминающим «ъеъ», стою и просто не двигаюсь. В голове, вместе со всеми матами на всех языках прошлась фраза «я обречен». Из меня чуть не вырвался стон боли, вперемешку с диким визгом. А ведь я просто хотела взять свою вещь и уйти. Через минуту такого положения я буквально подскочила к месту, где до этого лежал блокнот и, присев на корточки, принялась думать, как же достать чертову записную книжку. В голове вертелась всего одна фраза: «Кто-нибудь убейте меня!». В душе я искренне надеялась, что все не так плохо, но я ошиблась. Книга завалилась так, что чтобы её достать, мне нужно чуть ли не разобрать этот предмет явно лишней здесь мебели. Что-то на подобии комода. Медленно прикрываю глаза, делаю глубокий вдох и выдох, вместе с которым вылетает непроизвольный тихий глухой визг. Все это происходит под чужой взгляд, из-за чего моей и без того пострадавшей психике, нервно курящей в сторонке на пару с желанием жить. Ставлю на то, что они сейчас обсуждают не самую плохую идею того, как выйти из этой ситуации, а именно харакири. Пытаюсь выловить среди теней силуэт отвертки. Сейчас я бы с её помощью разобрала этот чертов шкаф. Из колеи меня выбивает лишь мужской баритон. – Могу ли я узнать причину твоего визита,- после этого вопроса я нервно посмеиваюсь,- быть может я смогу тебе помочь. Медленно поворачиваюсь к Лафейсону с боязливо-скептическим выражением на лице. Тебе бы кто помог, чудо йотунское. – Вряд ли,- чуть нервно отрицательно качаю на вопрос. – Весьма развернутый ответ,- ну вот зачем я ответила? – Я не думаю, что у Вас есть отвертка,- ну и куда меня несет? А как же желание не получить пизды? Куда оно делось?! – Как мило,- не понимаю к чему он сказал это, и понимать не хочу,- быть может я могу тебе подсказать где она? – Была бы очень признательна,- изучая конструкцию ненавистного мною шкафа говорю я. Зачем, Лина? Ну нахуя ты в это лезешь? – Здесь есть ещё три шкафа, в одном из них, думаю, вполне может найтись нужный тебе инструмент,- расхаживая по своей камере говорит Бог Лжи. Это что игра какая-то? Попахивает «Пилой»… Подозрительно смотрю на Локи, после чего слегка задумываюсь, зачем мне вообще все это. Осторожно отхожу от шкафа и иду к остальным местам хранения чего бы то ни было. Пару минут порывшись в шкафах, всё-таки нахожу небольшой чемоданчик, в нем среди груды инструментов я нахожу Leatherman, а с ним и отвертку в прекрасном наборе всего, что в нем есть. – Спасибо,- слегка улыбнувшись себе под нос проговариваю я, после чего подбегаю к месту захоронения моего блокнота и начинаю откручивать саморезы. – Зачем тебе все это?- между делом интересуется йотун. От неожиданности его вопроса подскакиваю. После чего продолжив свое занятие отвечаю. – Что бы достать нужную мне вещь,- поясняю свою цель, сама не знаю зачем. Нужно аккуратнее подбирать слова. – О-о-о, я видел,- своей фразой он меня озадачивает,- Эта книжка буквально вылетела из потолка. Я подозревал что за ней придут, но не думал, что так быстро,- держа руки сцепленными за спиной говорит он, слегка улыбаясь. – Просто она мне очень нужна,- словно оправдываюсь, открутив очередную деталь. – Интересно,- обходя свою камеру и смотря куда-то в сторону начинает Локи,- с чего бы вдруг Фьюри брать на этот авианосец какую-то девчонку. Да и к тому же, обладающую такой силой. – О чем Вы?- стараюсь делать вид, что совсем не понимаю. В детстве я часто обманывала всех, кого следовало, так что способность хорошо играть эмоции развилась сама собой. – Ты помогаешь тем, кто натягивает на тебя цепи,- усмехаясь проговаривает Лафейсон,- Это так по-людски. – Ага, в точку,- соглашаюсь я,- это все природа раба и стадный инстинкт. Кажется, я слегка насторожила его своим заявлением, которое, к слову, было ничуть не наигранным. Ну а что? От правды не убежишь. Если уж выбирать между ложью самому себе и ложью кому-то, я предпочту не выбирать вовсе. Самообман – самая унизительная штука. Он секунду помолчал, после чего засмеялся, что я в целом предпочла проигнорировать. – И что же они пообещали тебе за помощь? – Ничего,- как есть говорю я,- мне от них ничего и не надо. – Неужели? Какая интересная самоотверженность. Такая благородная, глупая и бессмысленная,- подходя ближе к стеклу и чуть наклоняясь дабы быть ближе медленно и с расстановкой произносит он. – В точку. – Хм, и зачем же ты здесь?- совершенно спокойно спрашивает он. Я задумываюсь. – Я здесь по собственному желанию, о которых Вам знать необязательно,- достав наконец чертов блокнот и поворачиваясь к Богу Обмана лицом, подходя ближе к стеклу говорю я. – Ох, какая манерность,- хоть стекло и отделяет нас, мне все равно слегка неуютно, но если сравнить с моим дискомфортом тридцать минут назад, то сейчас все очень даже неплохо,- я бы не сказал, что ко мне стоит обращаться так вежливо, но это мне льстит. Я бы не дал тебе меньше семнадцати. – Слышите?- делая нарочито перепуганный вид резко поворачиваюсь по сторонам. Локи недоуменно на меня посмотрел и прислушался, слегка оглядываясь. – Что?- непонимающе спрашивает он. – Звуки колонии строгого режима,- тихо заговорщицки проговариваю я, делая в воздухе движение рукой, словно пробегаюсь пальцами по клавишам пианино,- трунь. – Откуда такая дерзость, в такой мелочи?- в этот исторический момент было задето мое самолюбие и самобичевание. Лафейсон безобидно улыбается, из-за чего я слегка смущаюсь, но не настолько чтобы покраснеть. – А вот сейчас обидно было,- прекрасная ответочка, ничего не скажешь! Но затем я меняю тему,- На самом деле, Вам стоит побеспокоится скорее о своем положении. – Да? И что же ты посоветуешь?- отходя от меня в центр клетки и поворачиваясь спиной громко интересуется он. Знаю, что камеры не все слышат, поэтому говорю тихо, так, чтобы услышал только мой собеседник. – Не доверять Таносу,- решаю играть в открытую. Локи сразу же повернулся в мою сторону и быстрым шагом подошёл ближе. – Откуда тебе известно?- в его глазах читается удивление, зрачки судорожно бегают по моему лицу, в попытке найти хоть тень фальши, но натыкаются лишь на спокойствие замороженного пельменя. – Сотрудничество с ним тебя погубит,- даже не обращаю внимание на то, что перешла на «ты». Медленно с осуждением и сожалением качаю головой, под пристальный взгляд голубоватых глаз грозно смотрящих из-под нахмуренных бровей,- и не только тебя. Ещё раз поблагодарив за помощь и попрощавшись, сжимаю блокнот в руках сильнее разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов и удаляюсь в направлении, где смогу найти людей и спросить о местонахождении столовой. По дороге на моей душе скребутся кошки. Времени осталось мало. Слишком мало, чтобы подумать о своих действиях.