Расцветали яблони и груши, Поплыли туманы над рекой. Выходила на берег Катюша, На высокий берег на крутой.
Постепенно к песне подключились и остальные, где-то сбоку послышалась игра на баяне, а голосов было явно больше, чем людей в нашей компании. Я встала на один из ящиков, начиная стучать каблуками на сапогах, пританцовывая на месте и размахивая руками под слова песни.Выходила, песню заводила Про степного сизого орла. Про того, которого любила, Про того чьи письма берегла. Ой, ты песня песенка девичья, Ты лети за ясным солнцем вслед. И бойцу на дольнем пограничье От Катюши передай привет.
Вся эта пляска сопровождалась моей активной пьяной жестикуляцией, такими же пьяными мужскими голосами, которые либо мычали под мелодию, либо подпевали на ломаном русском. Несмотря на количество выпитого мне ничего не мешало отплясывать на коробке не теряя равновесия. Стук каблучков и хор голосов превратились в одну смешанную массу звуков, мерзким белым шумом отдающих в моей голове.Пусть он вспомнит девушку простую, Пусть услышит как она поет, Пусть он землю сбережет родную, А любовь Катюша сбережет. Пусть он землю сбережет родную, А любовь Катюша сбережет.
На этом этапе я заметила силуэт спускающейся с лестницы недоумевающей Наташи. Количество поющих голосов отдавало в ушах громким эхом. Голова ужасно кружилась, но я собиралась-таки допеть эту песню, хотя бы пока Романофф до меня не дошла. Последняя, к слову, была в самом начале пути, стараясь весьма быстро прорываться сквозь массу мужиков-медведей, что выходило плоховато.Расцветали яблони и груши, Поплыли туманы над рекой. Выходила на берег Катюша, На высокий берег на крутой. Выходила на берег Катюша, На высокий берег на крутой.
На последней ноте, доигрываемой баяном, я спрыгнула с ящика под громогласный вой, свист и хлопки. Слегка покачнувшись, но все-таки устояв на месте, я, схватив бутылку, поняла, что нужно тикать, пока Романофф не дошла до меня сквозь толпу людей. Быстро со всеми попрощавшись я отправилась в противоположном направлении. Выйти получилось быстро, несмотря на то, что меня ужасно шатало из стороны в сторону. В глазах двоится, вижу все ужасно расплывчатым и понимаю, что выпивать не мое. Добираюсь до лестницы и схватившись за перила стараюсь максимально быстро для своего состояния подняться на верх. В ушах звенит, а голова чуть ли не раскалывается. Пульсация в висках отдает словно стук молотком по мозгам, если последние все-таки у меня были. Иду придерживаясь за стену и глядя себе под ноги, периодически переводя взгляд в глубь коридора. Совершенно не понимаю в какой части авианосца я сейчас нахожусь, но что-то мне подсказывает, что иду в верном направлении. Передвигаясь небольшими, но быстрыми шагами, цепляясь ногой за ногу и опираясь о стену, делаю небольшой глоток из горла спизженной бутылки. Обжигающая жидкость скатывается по горлу, из-за чего у меня слегка свело челюсть, заслезились глаза, передернуло плечи, а печень взмолилась Богам здравоохранения, понимая, что осталось ей не долго. Внезапно моя тушка не находит опоры и падает, с характерным для внезапного падения «Блять» и странным икающе-хрипящим звуком. В попытке зацепиться хоть за что-то оборачиваю какой-то предмет мебели и он, с противным звуком падающего железа и моего достоинства, разбивающегося стекла и рассыпающихся металлических инструментов плюхается на пол в обнимку со мной. Минуты с две лежу на полу в попытке собрать по кусочкам цепочку событий, но выходит скверно, ибо пока что приходит только осознание того, что бутылка разбилась и что я так и не сфотографировалась с Тони. Переворачиваюсь как морская черепашка по имени Наташка со спины на живот. Интересно, а что будет если я назову так Романофф? Хотя, в принципе, понятно что будет. Больно мне будет. Пизда, одним словом. С мастерством заправского алкаша Валеры, который в свободное время практикует искусство бомжевания, поднимаюсь с пола матерясь как сапожник. Естественно матерясь на русском, ибо на пьяную голову матов на английском нет. Оглядываюсь на предмет моего падения, и понимаю, что свалилась в дверной проем без дверей. Тихое, но продолжительное «бля» вырывается само собой, как только слышу голос, вещающий у меня за спиной на клятом пендосском языке. – Поздновато для ночного визита, не находишь?- с перекошенным еблом, что иначе никак не назвать, оборачиваюсь в сторону, откуда и донесся приятный вкрадчивый баритон. Лафейсон смотрит с насмешкой и скепсисом, который в данной ситуации меня скорее возмущает, в связи с чем с моей не совсем адекватной стороны провозглашается следующее. – Ля, какая цаца,- в позе Губки Боба из Каменного века начинаю я свою речь,- Хули зыришь? Нож в печень — никто не вечен. Я тут просто мимо крокодил, можешь продолжить свою рефляфбляфпфф,- язык скрутился в узел, намекая на то что мой речевой аппарат выдал сбой. – Родители тебе не говорили, что маленьким девочкам твоего возраста нечего шляться по ночам непонятно где и распивать спиртное, особенно имеющее такой отвратительный запах?- в его глазах плескалось презрение, а на губах играла усмешка. – Мои родители дохуя чего говорят, и не всегда в тему. Но я отчетливо помню, что они говорили не общаться со всякими подозрительными дядьками вроде тебя. Как минимум потому что я тебя не знаю, и как максимум потому что ты Бог из выдуманного, поехавшими с голодухи викингами, мирка. А теперь прошу меня извинить, я опаздываю на важную встречу, меня ждет запой, и я уже неприлично к нему опоздала!- сделав воинственный жест указательным пальцем разворачиваюсь на месте, после чего запнувшись об свою ногу падаю на стену, за которую я успела зацепиться. – Ай-ай-ай, от кого же ты понабралась таких слов?- качая головой сидя на своей…скамейке произнес Локи. Я взяла одно из стеклышек разбившейся бутылки и провела им по расположенной левее от меня трубе. Появился весьма мелодичный звук, после которого я изрекла: – На этой ноте ты идешь нахуй. – Тебя бы ремнем по заднице за такие выражения,- со снисходительным выражением на своем прекрасном лице произнесло Божество, подходя к стеклу своей камеры. Так, Лина, умерь свое либидо! Рановато ещё для мужиков. Я может и пьяна, но не настолько насколько хотелось бы. – Бля, фу, как не стыдно! Вам бы только и думать о том, чтобы маленьких девочек по заднице шлепать. Ужас какой, педофил клятый!- после этого я сделала лицо выражающее максимальное непонимание вперемешку с отвращением и начала демонстративно перекрещивать стоящего позади Локи,- чур тебя, извращенец! – Это я ещё и извращенец?- с наигранным абсолютным непониманием и возмущением в голосе, которое он и не пытался скрыть, вопросил Бог лжи. – Именно. Чао, божество!- с этими словами я, махнув на последок рукой, пошатывающейся походкой поперлась далее. Интересно, а в чем был смысл этого непродолжительного диалога? Наверное, смысла не было, как и во всех моих действиях за последние…всю жизнь. Да, определенно! Дошла до комнаты я сравнительно быстро. Ключ трясущиеся руки вставили не сразу, ибо попасть в одну из четырех замочных скважин оказалось труднее, чем я думала, учитывая то, что они двигались. Ввалившись в помещение я, сразу же скинув сапоги, поплелась к столу, на котором до сих пор заряжался телефон, ввести пароль было трудновато, поэтому я предпочла просто использовать отпечаток пальца. Циферблат часиков показывал третий час ночи в хер-его-знает-какой-степени-ибо-у-меня-в-глазах-троится. Решив не медлить в плане сна, я не раздеваясь свалилась на матрас***
Пробуждение отдалось неприятной головной болью и звоном в ушах. По мозгам словно проехался поросенок Петр, который на своем тракторе съёбывал из Рашки. В целом это можно было бы проигнорировать, если бы меня так не тянуло блевать. Желудок и печень обреченно выли в панике собирая чемоданы, покидая мой проебанный организм, в чем я их очень понимаю. Правая почка поминала вместе с кишечником левую, вспоминая беззаботные времена, когда за тем что в них поступало следила моя бабушка. В общем все могло бы быть не так плохо, если бы не укоризненный взгляд сидящей напротив Романофф, заметив которую я испуганно икнула. Из-под тонких нахмуренных бровей, горящие адским пламенем зеленые глаза смотрели укоризненно, так на меня смотрела только моя мама, когда я вытворяла какую-нибудь херню, за которую потом стыдно было ей. По опыту могла сказать, что подобное настроение не сулит мне ничего, кроме люлей. – Наташ, у тебя не найдется чего-нибудь от головной боли?- умоляюще спросила я. Нат тяжко снисходительно вздохнула, после чего вымученно улыбнувшись подошла к одному из ящиков, вытаскивая оттуда пару пачек с таблетками и бутылку воды. Моя улыбка идиота выказывала вселенскую благодарность. Проглотив полпачки таблеточек, я запила все это доброй половиной бутылки,- спасибо. – Я надеюсь, что больше такого не произойдет,- Романофф снисходительно покивала головой в жесте явного осуждения, после чего положила все обратно в шкаф. Моя попытка подняться увенчалась успехом, но затем её постиг запоздалый крах. Сделав шаг, я зацепилась ногой за другую ногу и в немом крике свалилась обратно в кровать. На сие действо рыжеволосая лишь жалостливо покосилась в мою сторону. Через пару минут я уже более уверенной пошатывающейся походкой сонного-наркомана-маньяка-алкоголика шла по серым коридорам авианосца провожаемая странными косыми взглядами. Придерживая одной рукой больную голову, а второй опираясь на стену я направлялась в столовую. Из вчерашнего я помню все до того момента как я выпила третий стакан водки, то бишь до того, как я начала петь с теми мужиками. Прошла я до столовой без происшествий, ровно, как и встала в очередь. Так, сегодня уже двадцать девятое, а на часах примерно девять часов утра. Осталось не так уж много до полного песца. Очередь на удивление быстро подошла к концу. Я решила не заморачиваться и попросила тоже, что и вчера. Держа поднос трясущимися руками, я оглядела столовую в поисках местечка по тише, но мои планы были нагло прерваны подхватившим меня под локоть Старком. Меня быстро потащили в направлении одного из многочисленных столов, где о чем-то очень живо спорили Тор и Беннер. Сам факт того, что спорили именно они и именно друг с другом вызвал у меня некий диссонанс. Уже подходя к столу и скамьям я вымученно простонала, что скорее напомнило полу рык полу вой. Как только Тони усадил меня на одну из скамей, поднос сразу же был отставлен в сторону. – Как самочувствие? Голова не болит? Ощущаешь тошноту или упадок сил?- мужчина налетел на меня с расспросами. – Да,- четко и громко сказала я, после чего плюхнулась лицом на стол. – Хм, странно этого быть не должно. Твой организм должен был уже,- он не успел договорить, так как был перебит мной. – У меня похмелье, отстань,-слова звучали приглушённо, ибо мое лицо все ещё было приковано к столу, но при этом весьма громко и отчетливо. – Похмелье? Чтож, поздравляю, только вот для девяти утра рановато,- слегка не слегка рассудительно сказал Старк. – Для девяти да, а для трех ночи вполне сгодится,- я подняла голову со стола, и теперь опиралась на подбородок,- хотя нет, тоже не очень. – Что же нужно было такого выпить, чтобы тебя так скосило?- между делом поинтересовался громовержец. – Дело не в качестве, а в количестве. Проверено, златовласка,- отпив из непонятно откуда взявшейся чашки с кофе отметил Энтони. Через минуту пришло понимание того, что кофе снова мой. – Я пила водку, но понятия не имею как. Кстати, мистер Старк, вы мне теперь должны две чашки с кофе,- сказала я прежде чем опять упасть лицом на твердую деревянную поверхность. – Вот после того как займемся тестированием работы регуляторов я тебе их возмещу,- похлопав меня по плечу и за него же и поднимая, Железный человек поставил кружку обратно на поднос. – Никуда я не пойду, мне хреново,- возмутилась я уже вставая на ноги. – Это поправимо,- опять уволакивая меня в неизвестную сторону проговорил он. Слышать мой обреченный вой мог весь Геликарриер. Приволакивая меня в какой-то кабинет, Старк сразу же плюхнул мою не сопротивляющуюся тушку на стул, на котором я и хотела бы откинуться. Вытянув ноги и раскинув их в разные стороны, опустив устало руки и откинув голову на спинку кресла, я трупиком лежала около пяти минут, покуда на заднем фоне не прекратились копошения. – Не переживай, на органы тебя никто разбирать не будет. – А жаль, сейчас у меня как раз такое настроение, что перспектива быть разобранной на органы кажется не самым плохим вариантом развития событий. Как думаете, сколько мне дадут за мою пропитую печень? – Если продолжишь в том же духе, то немного. – Эх, а так хорошо все начиналось. Мистер Ста-а-арк, у вас водички не найдется? Я приподняла голову и поняла, что не ошиблась. Это было та же лаборатория, что и днем ранее. Тони активно что-то настраивал на одном из мониторов. Как и большинство, этот был прозрачным и отдавал голубоватым свечением. В своей голове я тупо пошутила, про то, что в данном случае облучение приведет не к мутации, а к смене ориентации. Мой мозг сгенерировал поощрительное «Badoom-tss» и тихонечко похлопал в ладошки. – Как насчет того, чтобы проверить как работают эти близняшки?- после вопроса со стороны мужчины я тихо прыснула, чем вызвала абсолютно спокойный косой взгляд в мою сторону, не продлившийся и дольше секунды. – Как именно? – Скажем, я кину в тебя яблоко, а твоя задача сделать так, чтобы оно не долетело до тебя,- Тони прошелся до моего подноса медленным спокойным шагом, после чего взял одно из двух зеленых яблочек и, подкинув его в воздухе, добавил,- только прошу, не разрушь при этом весь авианосец. – И как я это по-вашему сделаю?- данное предложение выбило меня из колеи. Да, я смогу провернуть подобное, но для этого требуется время, учитывая, что с моим умением контролировать способности, я вряд ли смогу распидорасить летящее в меня яблоко. – Повторю еще раз, специально для твоей не протрезвевшей окончательно головы,- он начал медленными размашистыми шагами ходить по комнате, подкидывая яблоко в воздух,- Эти регуляторы, позволяют автоматизировать поступление сигналов в твой мозг, тем самым делая использование твоей мутации проще, чем что-либо. Скажем, если ты хочешь поднять руку, ты просто её поднимаешь верно? Это происходит за счет того, что в твой мозг поступает сигнал о том, что ты собираешься поднять руку. Все это заложено в твоем организме с твоего рождения, так что считай, что для тебя на данный момент использовать свои способности проще, чем поднять руку. – Так. То есть, теперь мне достаточно просто захотеть и… все? – Приблизительно так,- это прозвучало нифига не успокаивающе,- только не переусердствуй! – Может мне сначала хотя бы проверить это?- голос мой звучал неуверенно, тонко и тихо. Умоляюще. – Как хочешь. Скажи, когда будешь готова! День только начинается. Так, с чего начать. Взгляд мой прилип к мирно лежащей на столе отвертке. Ну допустим сейчас мой мозг подкинул мне не плохую идею… Что если я просто попытаюсь на расстоянии поглотить её тенью? Черт, я даже не представляю, как это должно происходить! Я что, похоже на того, кто хоть каплю разбирается в том, чем владеет? Отвертка лежала в достаточно оттеняемом, другими ящиками с инструментами, месте, что делало её чуть ли не идеальным объектом для проверки работы этих чертовых побрякушек. «Ну и что теперь? Мне просто нужно подумать что-то вроде: Хей, хочу, чтобы эта отвертка провалилась к чертям собачим? Так что ли?!» - мои мысли были прерваны резко канувшей в собственную тень отверткой. От неожиданности я пискнула и слегка подскочила на стуле. Из разваленного состояния ленивого разварившегося пельменя я резко перешла в состояние озадаченного огурца из-за чего быстро села как подобает. Ну допустим, что так и должно быть. Старк что, буквально выражался, когда сказал, что мне стоит только захотеть? Из всех возможных вариантов того как я могу проверить свою догадку, на ум пришло только забрать отвертку из тьмы, залезая в этот темный мирок самой. Медленно встаю со стула, будто боясь провалиться сквозь землю, осторожно подхожу к месту, где минутой ранее лежал несчастный инструмент. Буквально влезаю в тень стола и оказываюсь в привычном месте. На самом деле темнота представляет собой…темноту. Все черное и невесомое. Холодное и тихое. Настолько тихое что аж уши режет, а холод заставляет стучать зубами и ежиться. Пространство здесь густое, словно вода, темное и непроглядное. Ориентиром является «окно». Когда движение останавливается можно сквозь тени увидеть или сделать окошко, через которое видно местность из той тени, в которой ты находишься. Это было бы удобно, если бы не занимало столько усилий, но сейчас мне ничего не стоило просто зайти сюда, как к себе домой и просто заглянуть в обычную среду. Буквально никаких усилий. В этом мраке всегда становишься нематериальным, предстаешь в виде сгустка темного дыма или тумана, кому-как угодно. Чего не скажешь о других вещах. Все нематериально здесь просто парит. Перед глазами в невесомом полете мелькают банки с таблетками, какие-то бумажки, пару бананов, яблоко, кружки и несколько ложек, журналы разных изданий, с десяток книг на русском языке, которые Анна некогда мне притащила, бутылки с водой. Иными словами, у меня здесь всякий хлам. К слову, здесь не портятся никакие продукты питания, так как понятия «время» здесь нет. Оно останавливается, как только касаешься теней, это словно шаг на границу, но не через неё. Из общего полета вырываю отвертку и вглядываюсь в окно, вроде даже та самая лаборатория, только место чуть дальше от того, куда я вошла. Медленно и неторопливо вылезаю, а точнее влезаю обратно в реальность. Нужно будет как-нибудь перетащить туда кровать, чтобы отдыхать. Ну а что? Обустрою гнездышко там, где меня не найдет ни одна душа. В случае чего, буду там от Таноса прятаться. Или от Альтрона. Вылезая из своего мани-мирка, оказываюсь за спиной Тони, тот развернувшись удивленно шарахается в сторону. Многозначительно покачав, он продолжает что-то искать, настраивать и тыкать в мониторчике-голограмме. Недолго подумав над тем стоит ли игра свеч, все-таки подаю голос. – Мистер Старк, давайте сюда свое яблоко. – Как скажешь, мелочь,- он берет со стола яблоко и отходит на довольно-таки неплохое расстояние. Я медленно поворачиваюсь, собираясь с силами. Что именно блин нужно сделать? Только собираюсь задать вопрос, как мне в лицо летит крепенькое зелененькое яблочко. Мир словно застыл на секунду. Я буквально увидела, как яблоко словно в замедленной съемке летит в мой хлебальник, как его пронзают со всех сторон острые черные шипы, вылезая из всех темных уголков лаборатории, втыкаются в него во всех свободных участках, яблоко застывает в паре сантиметров от моего лица. Теперь оно скорее напоминает морского ежа, сплошь покрытого острыми тонкими иглами. Тяжелый лязг и хруст наполнил комнату на единое мгновение. Яблоко так и повисло в воздухе. По тонким черным теням, принявшим материальную форму, тонкими струйками сочился свежий сок, собирающийся на острие шипов-игл мелкими пенистыми светлыми каплями, торопливо падающими на пол. Запах яблочной мякоти наполнил собой воздух в радиусе трех метров. Из яблока со странным лязгом, хрустом и скользким хлюпаньем вышли острые шипи, так же мимолетно, как и проткнули несчастный фрукт. Этот звук напомнил мне что-то. Противный лязг…, хлюпающий звук…, хруст и крики…, неприятный пугающий запах металла и темные сгустки. Перед глазами встал тот фрагмент моей жизни, когда словно выхожу из реальности и ухожу в воспоминания, проскальзывающие мельком, словно один затянувшийся двадцать пятый кадр. Тони, похлопав меня по плечу и тем самым выводя из ступора, со своим привычным спокойствием, но теперь же с нотками поощрения сказал: – Чтож, думаю это означает что все работает как надо,- мужчина поднял бедный раскромсанный и продырявленный, ныне напоминающий решето фрукт, после чего достаточно метко кинул его в урну, стоящую возле одной из столешниц,- Так что ты там говорила про кофе?***
Я сидела на скамейке окруженная тремя кружками с кофе и кучкой яблочек. Одна из кружек была зажата у меня в ручках. Фарфор нагрелся и теперь отдавал тепло мне, он может быть уверен, что я не растрачу его понапрасну. Горячий светло-коричневый напиток смеси кофе и молока ели проглядывал через толстый слой взбитой молочной пенки, с небольшим темным пятнышком корицы. Сахара было много, как и молока. Кофе, пусть и был обжигающим, но был идеален. Не замечая спора между мужчинами, занявшими свои прежние места, я тихо радовалась мгновению, которое быть может и не повториться в моей жизни. Не каждый день мне покупают кофе. Пытаясь свыкнуться с новыми возможностями, я то и дело прыгала из тени в тень, из-за чего получила в определенный момент справедливое примечание со стороны мистера Старка, а именно фразу: «Как ребенок. Смотри не поранься!». В тот момент стало немножко стыдно, но не настолько чтобы я остановилась. По приходу в столовую мы сели за тот же столик, где сидели ранее. Там помимо Тора и Брюса уже сидел и Филл, что ничуть нас не смутило. Тащила свой поднос обратно я, ибо не гоже заставлять левых людей делать это. Усталость и всю хандру после вчерашнего кутежа как рукой сняло. Тор, до этого общавшийся с Тони, переключился на меня. – К слову, зачем ты заходила к Локи?- в их разговоры я не вслушивалась, поэтому судить к слову ли я не могла. Зато могла ответить на заданный вопрос, но проблема в том, что я даже не знаю, как сформулировать ответ. Да и отвечать особо не хочется, особенно помня сам диалог и то, как я шарахалась от сына Лафея, словно от прокаженного, хотя, меня вполне можно понять. – Блокнот,- сейчас вы могли наблюдать мое самое гениальное решение. Из всех возможных вариантов ответа, я выбрала один бессмысленный и тупой. Думаю, мама может мною гордиться. – Что?- Тор явно не понял. Как же я его понимаю. – Блокнот,- зачем-то повторила я, словно это поменяло бы хоть что-то. Я отвела взгляд от кружки с кофе и увидела картину маслом. Все, кто сидел за столом непонимающе смотрели на меня, периодически переглядываясь. Для полной комичности не хватало только в третий раз сказать: «Блокнот!», но при этом громче и воинственнее. Чтоб прям безумием отдало! – Ясно,- по выражению лица сына Одина было понятно что ему не ясно. – Эх,- набираю в воздух легкие…так, стоп, что-то не сходится. А, вот. Набираю в легкие воздух и более громко и отчетливо поясняю свой идиотизм на выдохе,- я запульнула блокнот с записями в его помещение и пошла за своей записной книжкой. А что? – Тебе сейчас не стоит приближаться к моему брату. Он,- я аккуратно прервала Тора. – Он слегка не в себе. Я знаю, переходный возраст, что поделать,- я пожала плечами. В голову осторожно прокралась одна из фанатских теорий о том, что Локи по нашим меркам было бы около семнадцати лет. – Именно. Тебя зовут Лина, верно? – Ага, приятно познакомится. Я что-то вроде здешнего проблематичного животного, за которым нужен глаз да глаз,- я протянула Богу грома руку, и он её аккуратно пожал. Это выглядело даже немного забавно, ибо я не настолько слабенькая, чтобы сломать мне кости рукопожатием. Помнится, что лет в девять я оттащила пятидесятикилограммовый диван в сторону, чтобы достать из шкафа куклу. Год назад я по очереди таскала своих одноклассников и одноклассниц на руках. Внешне я всегда выглядела слабой. Всегда была худой, низкой, а во время грозы меня буквально сдувало ветром, из-за чего моя подруга как-то раз шла, держа меня, потому что видела, как меня уносит. – Что это тогда было, когда ты появилась из неоткуда и *пуф*,- он показал руками что-то вроде взрыва и сделал характерный звук. Я проглотила смешок, но уголки моих губ предательски дергались. – Ох, это…типа мутации. Выплеск энергии, который я не особо контролирую. Если больно физически или морально может ебнуть так, что меня изнутри разорвет,- мои слова сопровождались активной жестикуляцией, особенно та часть, где говорилось про разрывание на части. – Сколько тебе лет?- с легким недоверием в голосе спросил громовержец. – Пятнадцать годиков, скоро, я так полагаю, будет шестнадцать. Учитывая, что мой день рождения был месяц назад и он будет опять через месяц. Странно, пятнадцатый год моей жизни пролетел всего за два месяца,- я, поджав губы, уставилась в кружку. – По-моему в твоих расчетах что-то не сходится,- попивая чаек сказал Беннер. – Если бы все было так просто,- я подула на свой напиток и сделала небольшой глоток. Конечно же небольшого потока прохладного воздуха не хватило чтобы остудить кофе, но зато хватило, чтобы разогнать пенку, делая в ней своеобразный каньон. Желания пить этот напиток маленькими глотками совсем не было. Хотелось пить его жадными большими глотками и прямо-таки залпом. Все до единой капли, весь кофеин. – Слушай, Тор, а эти Читаури…с ними не пробовали договориться?- столь бессмысленный вопрос родился в моей голове на абсолютно ровной почве, чем удивил даже меня. – Их народ далек и сними не связаться,-блондин нахмурился, голубые глаза бегали по столу от предмета к предмету,- если бы была подобная возможность проблем было бы меньше, но я думаю, что они ни за что не станут отступать, если есть шанс того, что в их руках окажется Тессеракт. – Хм, в этом их понять не трудно. Тессеракт огромный источник неуправляемой энергии, неудивительно что долгое время подозревали, что моя мутация связана с ним,- теперь уже была моя очередь хмуриться. Следует следить за языком. – Неужели? Это многое объясняет,- Старк сделал многозначительное движение бровями и слегка оскалил зубы. Такое выражение можно было бы счесть за «конфуз», но сейчас это было нечто иное. Вдаваться в подробности я не хотела. – Они либо погубят себя завладев ей, либо погубят всех,- Тор покачал головой. Вау, я слышу здравые мысли, это так непривычно. – Есть ещё вариант, в котором они ей не завладеют,- усмехнулся Филл. – Они вооружены очень хорошо. У них весьма развитые технологии для того, чтобы быть в полной уверенности на тему захвата Земли. Если что-то пойдет не так им хватит и пары дней,- голос Одинсона звучал тревожно и в этом я его понимаю. Хотя, Читаури сейчас кажутся лишь маленькой соринкой на фоне Таноса. От воспоминаний об увиденном на 3D экранах в кинотеатрах меня передернуло. Я нервно прошлась языком по губам, после чего слегка пожевала зубами нижнюю. Проморгавшись я сделала один большой глоток из кружки, напиток уже достаточно остыл для того, чтобы не обжигать мою глотку, а мягко нести тепло по пищеводу. Я осторожно поставила всю свою еду на поднос и попрощавшись со всеми пошла к себе. По пути пара человек даже предлагали мне помочь донести явно нелегкий поднос, но это был вопрос чести, которой у меня было мало. Дверь оказалась открыта, так как Наташа была все-ещё в комнате. Войдя в мое нынешнее логово, я скинула сапоги, пока Романофф подбегала ко мне, с целью забрать поднос. После недолгих препираний я все-таки согласилась, и еда отправилась на стол к моему несчастному блокноту. Остаток дня я планировала записывать события и планировать свои действия. На данный момент открытым оставался вопрос, связанный с агентом Колсоном. Но сначала еда. К моменту окончания моей трапезы, в ходе которой Нат съела пару яблок и разделила со мной одну из чашек кофе за непринужденной беседой о том, что бухать в моем возрасте плохо, время показывало уже три часа дня. Время тянулось то слишком медленно, то слишком быстро. Сейчас мне крайне не хватало моего ноутбука, в который я бы могла вставить флешку и посмотреть какой-нибудь фильм, ну или почитать что-нибудь на каком-то сайте. Хотя, если учесть, что на Геликарриере активно блокировали интернет, последний вариант наиболее маловероятен. Устало откинувшись на спинку стула вглядываюсь в потолок, если это можно так назвать, ведь комната была всего лишь одной из жилых помещений. Здесь проходили трубы, стены были из того же металла что и весь авианосец. Хм, не из алюминия ли? Что-то мне подсказывает что нет. Агент Романофф устало плюхнулась на кровать и задремала. Неудивительно, ведь насколько я поняла она бегает по различным делам без передышки, поэтому я старалась делать все максимально тихо, дабы не прерывать чужой сон. К подобным вещам я относилась крайне щепетильно, учитывая свою собственную любовь ко сну. Посидев ничего не предпринимая ещё минуту, я все-таки вернулась к задумке продолжить записывать те или иные события. Хм, а что если вернуться домой не получится? Значит буду чиллить с мисс Грейв. Ну или съебусь в Россию и залягу там на дно, в конце концов, обычно всякая хуйня происходит только в Америке. В России просто уже нечего разрушать. Кажется, что, если Читаури припрутся куда-нибудь в Подмосковье они спросят у местных жителей как они тут вообще живут. Они просто подумают, что тут до них уже кто-то был. А что, уеду в деревню, может быть поищу свою родню, а точнее альтернативные их версии. Интересно, а если здесь умру, то домой не вернусь или как? Проверять не хочется. Пара страничек исписаны различными заметками и фактами. Устало откинувшись на всю ту же спинку стула кручу в пальцах ручку. Сегодня уже двадцать девятое. Осталось мало, очень мало. Выдыхаю тяжелый прохладный воздух через ноздри. Жутко клонит в сон, потираю переносицу тремя пальцами, прикрывая свободной рукой рот во время зевка. Желания пройтись, учитывая предыдущие похождения, полностью отсутствует, к тому же Наташа попросила посидеть здесь. Распускаю уже потерявшую свой презентабельный вид косу. Волосы благодаря такому положению не испачкались, но стали волнистыми. Возле зеркала все-ещё лежит расческа. Медленно и тихо подхожу к нему и вглядываюсь в отражение. Глаза покраснели и в целом я похожа на труп. Такая же мертвенно бледная, с пустыми безжизненными глазами, с темными кругами вокруг них. Зато могу уверять людей в том, что я панда. С такими-то пятнами. Расческа медленно проходится сначала от кончиков все выше к корням. Это занимает больше времени чем обычно, учитывая, что я в плане расчёсывания люблю, когда погрубее. Можете считать меня мазохистом-парикмахером от слова «хер». Здесь должна была появиться глупая барабанная отбивочка, но её не было. Чешу волосы рывками, периодически придерживая их рукой, дабы не вырвать с корнем. Стараюсь делать все быстро. Последним штрихом является зачес, который сразу разбираю на один прямой пробор. Повторяю это несколько раз, прежде чем получается идеальная борозда. Челку я отращивала с первого класса, сейчас она стала на одно уровне с остальными волосами, выделяясь исключительно парой прядок, которые я могла заправить за уши. Меня подстригали так, чтобы со спины волосы выглядели в форме буквы V, то бишь стрижка лисий хвост, в то время как спереди меня подстригли «лесенкой». Стригла меня всегда мамина подруга, которая всегда мне нравилась, хоть с мамой у них бывали разногласия. Она была адекватной, что для маминых друзей редкость. Живот начал болеть после чертового кофе. Так всегда было, но вместо того чтобы перестать его пить, я перестала обращать внимание на боль в животе. Сейчас мне в голову пришла лишь одна идея того, как себя развлечь. Я вспомнила о тех книгах, что шаркая страницами парили в невесомой пустоте. Мой взгляд в очередной раз кинулся к страницам записной книжки. Глаза зацепились за одну из многочисленных заметок о предстоящих событиях. #117:Наташа проявляет чудеса актерской игры. Чтож, видимо у неё не только внешность Скарлетт Йоханссон, но и её талант. Тихо усмехаюсь и перелистываю пару страниц назад, к другой заметке. Приятный шелест бумажных страниц стал единственным звуком в небольшом помещении. В последние дни чувствую себя не в своей тарелке. Глаза цепляются за русские прописные буквы, выведенные не самым ровным почерком, но и не корявым. Буквы местами были больше, периодически прыгали над строчкой, словно играя в «пол это лава». Какие-то слова были обведены по контуру, чем и выделялись на фоне всего текста, а какие-то были просто подчеркнуты двойной полосой. Местами проскальзывали глупые замечания и игры слов, имели место быть и маты, но в положении, в котором я оказалась без них нельзя. Глаза цепляются за одну из строчек текста, описанных днем ранее. «…и потому что ты неуклюжая идиотина с руками из жопы тебе пришлось идти к своему крашу. В итоге ты, конечно же, сморозила то чего не стоило. Ты просто чемпион блять!..» Никогда ещё записная книжка не была так права. Решаю отвлечься и таки достать одну из книжек. В комнате много света, что делает количество темных углов наиболее маленьким. Глаза опускаются вниз и вглядываются в темноту под столом. Наверное, мне уже давно стоило бы хоть как-то назвать то место, где находится весь мой хлам… Что насчет «Дыры»? А что, когда-то мама называла так нашу квартиру. Хотя, она до сих пор её так зовет. Внезапно задумываюсь о том, что мне надоело лезть в это место только чтобы достать что-то. Не проще ли научиться доставать вещи бесконтактным методом? Задумываясь об этом, медленно сползаю со стула под стол. Позволяю этой Дыре захватить мою тушку и бесцеремонно затянуть меня в тень. Холод пронизывает тело от пяток до макушки. По спине словно стайка муравьев пробегаются мурашки. Волосы на загривке встают дыбом. Сквозь меня пролетает одна книжка. Вглядываюсь в название. «Тарас Бульба». Сомнительная история. Слегка пришибленный отец-патриот и его сыновья, один из которых предал всех ради девушки, из-за чего отец его и убил. А потом второго сына взяли в плен, где и казнили на глазах у отца, который потом тоже погиб. Позитивненько. В глаза бросается «Евгений Онегин». Ох, ещё лучше. История о мудаке. Лично мне всегда казалось именно так. Пусть красивая, поучительная и местами жизненная, но Онегин тот ещё ублюдок. Помнится, как нас заставляли учить письмо Татьяны к Онегину, и как мне было неприятно это делать. Он не заслужил Татьяну. И Ленского. Чтож, уж лучше Тарас Бульба. Определенно. Аккуратно беру книгу за корешок и пытаюсь найти окно, не за пределами комнаты. Хотя, было бы забавно появится из-за спины у кого-нибудь. Так сказать, заставить слегка перепугаться, но нет. Желания получить у меня отсутствует. Вместо того, чтобы вылезти из-под стола, приходится вылезать из-под кровати Романофф, стараясь не шуметь выползаю на свет и радуюсь тому, что до своей кровати ползти не так много. Минусом стали волосы, в которых я слегка запуталась из-за чего в один момент, зацепившись ими за ножку кровати тихо ойкнула. Терпеть не могу такие моменты, но ещё больше ненавижу заплетаться. Доковыляв до своей койки перевернувшись на спину в воздухе падаю на матрац. Железная кровать тихо скрепит и легонько пружинит. Откидываюсь на подушку и открываю первую страницу первой главы, укладывая книгу себе на подогнутые колени. Остаток дня потрачу на чтение. Достаю из кармана телефон и вглядываюсь в циферблат. Половина четвертого. Отложив его на тумбу начинаю чтение, предварительно взглянув на спящую Наташу.