She knows She knows, ayy Bad things happen to the people you love And you find yourself praying up to heaven above But honestly I've never had much sympathy 'Cause those bad things, I always saw them coming for me I'm gonna run run away, run run away, run away Run away and never come back Run run away, run run away, run away Show ‘em that your color is black J. Cole feat. Amber Coffman «She Knows»
Взгляд… Этот взгляд! Осуждающий, сочащийся через широко раскрытые глаза, пробуждал копившуюся во мне злость, с силой давящую на ребра. Она замерла на месте. Казалось, что время остановилось вокруг, убивая каждую нервную клетку. Губы дрожат, боясь проронить лишний звук, который может стать последним. В узком зрачке прячется зверь. Зверь, загнанный в угол. Пропитанный страхом, животной ненависть, первобытным ужасом. Руки дрожат, покрытые морщинами, вспухшими венами, по которым с ненормальной скоростью льется кровь. Наша кровь. Взгляд мечется по кухне, между двумя чужими фигурами. Между выходом и пространством вокруг. — Й… я, – тихий голос ледяным лезвием разрубил гробовую тишину. Я подалась вперед, поднимаясь на ноги. Земля из-под них ушла. Покатилась мелким кафельным песком. Она прижалась к стене, глубоко втягивая воздух ртом, судорожно завывая. Рука потянулась к силуэту. — Лина, нет, – Вэрэ, до этого неподвижно стоявший рядом, подался вперед, обхватывая за плечи. Оттаскивая назад. Я крутанулась в его руках, пытаясь вывернуться. Подойти к ней. Он не ослабил хватку. Ногти с силой вжались в холодную кожу, зарываясь в плоть, обжигающую как первый снег. Почему? Почему!? За что!? Я не заслуживаю быть счастливой? После всего через что я прошла? Я не прошу ничего особенного! У меня нет великой цели. Больше нет! Я просто хочу, чтобы она была моей семьей. Я хочу иметь семью! Хочу домой! Хочу, чтобы все это исчезло! Мне больше не нужно ничего кроме моей прежней жизни! — Я все объясню, мам! Это не то, чем кажется! – я подалась вперед, срываясь на высокий хриплый лепет. Её лицо скривилось. Уголки бровей поднялись кверху, смыкаясь в морщинки. Углы губ скривились, приподнимая щеки к глазам, выражающим страх, отвращение, ненависть. Она замотала головой, не желая ничего знать. Медленно спустилась на слабеющих ногах по стенке, оседая на полу, вжимаясь все сильнее в угол. — Чт-что ты такое?.., – поднимая глаза к потолку выдавила она, по щекам скатились две мокрые полосы. Я перестала брыкаться, Вэрэ ослабил хватку. — Я… я твоя дочь, – тихим неуверенным тоном слова слетели с моих губ, отравляя сердце, губы приоткрылись, кривясь в разочаровании, непонимании, обиде. — Ложь! – она выкрикнула. Сквозь слезы и злобу, высоко и хрипло, глотая паническую судорогу и дрожь в голосе. Меня прошибло потом. Ледяная волна прошлась по позвонкам, поднимая табун мурашек, легкой поступью проходящие до затылка. Воздух, обжигающе ледяной слетел с губ. Сердце, до этого бешено колотящееся в груди, отдающее оглушающим пульсом в ушах, резко пропустило удар. Второй. Третий. Забилось. Медленно, ритмично, отбивая капли, медленно спадающие с крана в раковину, – Где моя д-дочь? — Почему? – тихий вопрос, леденящим душу тоном упал на пол. Вэрэ приоткрыл рот, собираясь что-то сказать, но промолчал. Голос предательски дрогнул, глаза помутнели, в них неприятно скопилась влага, – Я… я не понимаю… Я все делала правильно! Почему ты меня не любишь!? — Где моя дочь!? — Я ТВОЯ ДОЧЬ! – стены дрогнули под натиском энергии, лампочки над головой резко выдали яркий свет, лопаясь. Женщина вскрикнула, сильнее припадая к стене, всем телом, быстро и тяжело дыша. — Ты чудовище…, – она медленно, судорожно заплакала, задирая голову к потолку. Скрежет в груди царапал плоть, скользил мрачным сгустком меж извилин, нашептывая всякое. Тени задрожали, воздух заледенел, из-за чего на выдохе из груди рвался пар. Я замерла в ледяных руках, обхватывающих мои плечи, медленно и слабо вздымающиеся под дыхание. Мои брови сползли. Нахмурились. Рот остался приоткрытым. — Лина, пожалуйста, пойдем отсюда, – тихий глубокий голос над ухом вывел меня из равновесия. Кожу щек защипало, обжигающие капли покатились вниз, спадая с подбородка. Я усмехнулась. Губы задрожали в нервной, надрывной ухмылке. С них слетел смешок. Один. Второй. Тишина. Шепот разрыхляет тяжелые мысли, оседая на ушах. — Хочешь знать где твоя дочь? – неожиданно низко произнесла я. Тело распалось. Одним шагом я преодолела расстояние и села на корточки напротив испуганной женщины. — Лин, назад, – Вэрэ прозвучал испугано. Впервые за все это время. Низко. Серьезно. Панически… — Молчать, – слегка склонив в его сторону голову выпалила я. Не изменяя положения головы, я перевела взгляд на нее. Глаза глядели злобно и испугано. Сосуды полопались, придавая белку немного красноты. Под пеленой слез мутнелись голубые разводы. Я повернула голову к ней, – Я ее забрала. Этого места нет ни на одной карте, потому что, видишь ли, я одна могу взывать к темноте. И я тебе обещаю… Она панически начала осматривать кухню. Темные сгустки стремились к нам, шуршали многоголосыми разговорами, дрожали в предвкушении. Она видела их. Они чувствовали ее страх. Они насыщались им, преобразуя этот животный ужас в свой жизненный сок, пируя на чужих чувствах, смакуя ненависть, как сладкий яд. Пол под ногами задрожал. Стены словно начали сжиматься внутрь, норовя задавить. — …ты никогда ее не увидишь, – я медленно сцедила слова с зубов, шепча их ей в лицо, вкладывая в ее живые глаза что-то, что давно поселилось в моих. Выжидающе сверля ее взглядом, я знала, что будет дальше. Дальше будет больно. Мне всегда будет больно. Она резко подорвалась на ноги, цепляя меня за плечо. Тело чуть подалось назад, но вывести меня из равновесия она не смогла. Послышался лязг металла о лакированную поверхность. Я слегка повернула голову назад. Она схватила кухонный нож со стола, замахиваясь им на меня. Вэрэ резко вскочил на ноги, намереваясь ухватить её за руки. Но было уже поздно… Я размашистым движением руки выбила нож. Кухонная сталь с оглушающим звоном упала на кафель. Женщина от неожиданности подалась назад, не удерживая равновесия. Я резко подорвалась на ноги, еще до того, как она начала падать, хватая ее за шею на сгибе плеча. Она замерла на секунду. Мои глаза впились в её. Я никогда не пойму, что она в них увидела. Но то что я увидела в ее глазах, не даст мне спать по ночам. Это был не прежний страх. Не ненависть. Не отчаяние. То как они расширились на её лице… То как сузились её зрачки… То, как в её глазах что-то резко потускнело. Эту эмоцию я видела лишь однажды… потому что она всегда является последней. Развернувшись всем корпусом отбрасываю ее к стене, с силой вдавливая руку в шею, сжимая позвонки до хруста. Она не издает ни звука. Всего лишь ударяется о стену, с глухим стуком безвольно падая на кафель. Она дрогнула, словно ежась от холода. Тело осело, растеклось по поверхности. По втирке кафеля медленно потекла мутная темная жидкость, светлые короткие волосы на голове слиплись в красной массе. Под телом медленно распространялась небольшая темная лужица. В морозном воздухе повисла гробовая, почти осязаемая густая тишина. Воздух наполнился горьким запахом железа. — Пойдем отсюда, Вэрэ? …Пожалуйста?***
Сижу на краю моста, свесив ноги над ручьем водоема, стекающем по каменным плитам вниз. Глаза мрачно впиваются в рябь под ногами. Их все еще пощипывает от слез. Усталая фигура рядом со мной стоит, опираясь спиной на перила, положив на них локти и молча глядит куда-то вдаль. «Я же говорил». Это то что он думает, но ни за что не скажет вслух. Он не ранит меня. Никогда. — Не хочешь перекусить? Попить? Сегодня довольно жарко, – говорит спокойно. Словно ничего и не было. Словно все в порядке. — Я хочу, чтобы все это закончилось, – подаю тихий хриплый голос. — Скоро, – заверяет он. Я не верю. Я бросила ее там. Одну. С телом. Без сознания, дожидаться пробуждения, чтобы с ужасом обнаружить в квартире отсутствие матери. Чтобы обнаружить ее тело. — Она права. — М? — Я чудовище. — … Весенний ветер слегка обдавал кожу холодным потоком. Нужно было уходить. Но некуда. Я просто… не знаю, что теперь делать. Монстр. Порождение чужого мира. Чуждое этому создание. — У нас есть варианты что теперь делать? — … Я не думала о том, что будет если она узнает. Я не думала, что она узнает. Надеялась, что я могу контролировать. Думала, что могу. Это было ошибкой. А какие теперь варианты? Я могу сдаться властям, как беглый Мститель. Могу попробовать найти Кэпа. Могу пойти и просадить деньги с карточки на выпивку. Хм, да, так и сделаю.***
Четыре бутылки яблочного сидра приземляются на стойку кассы с отрезвляющим звоном. Девушка недоверчиво косится на меня, на выпивку и так по кругу. Я роюсь в карманах, ища сраный паспорт. Вэрэ, наблюдающий за этой картиной, усмехается, доставая из своего кармана мой документ. Не желая ничего спрашивать, показываю девушке разворот и она, удовлетворительно хмыкнув, пробивает алкоголь. Вытолкнувшись за пределы магазина, направляюсь в другую сторону, попутно пытаясь откупорить бутылку. — Итак, куда теперь? – забирая у меня бутыль и открывая крышку клювом вороньей головы с кольца, уточняет Вэрэ. Я молчу, продолжая движение. Единственное, что оседает в голове, это смутное желание поскорее выпить. Выпить все. Без остатка. Забыть. Забыть о произошедшем. О том где я. Я том, что я сделала. Дойдя до парка осматриваюсь. Небольшая лавочка под побитым уличным фонарем привлекает внимание. Старый парк кажется родным, несмотря на то, что больше времени я провела в нем уже после перестройки на более современный лад. Старые обшарпанные скамейки были неровно окрашены поверх других слоев краски, железные цветы на подлокотниках местами заржавели. Стряхнув осыпавшиеся березовые зонтики, падаю на лавку, закинув на спинку руки и запрокинув голову. Издаю усталый вздох. С тихим стуком ворон ставит под руку любезно открытую бутылку. Он садится рядом, почти повторяя мою позу. Делает это вальяжно, расслабленно. Он небрежно открывает свою бутылку оставляя две другие где-то на холодной плитке. Его рука поднимается вместе с сидром, чуть наклоняя его горлышко в мою сторону. Рукой цепляю бутылку, стоящую у моего бедра и слегка задеваю её горлышком бутыль Вэрэ. Мелодичный звук оседает слабой вибрацией в стекле. Жадно обхватываю губами сидр, залпом отпивая треть бутылки. Приятное пощипывание пузырьков отдает в носу неприятной болью, оседая на языке забродившим вкусом яблок, разливаясь жаром по пищеводу. Вэрэ удовлетворенно мычит, выдыхая с облегчением. — А ты была права, – изрекает он, – Это в сто раз лучше той мочи, что у вас в лавках зовут пивом. Хы-хы… — …, – слегка кошусь на него. Он смотрит в ответ, и я выдавливаю из себя слабую усмешку. Вполне искреннюю, но приносящую ноющую тяжесть на плечах. Слегка разминаю шею, снова возвращаясь к напитку. Отпив еще немного, запрокидываю голову обратно. Небо чистое. Довольно звездное и светлое. Луна заполнилась на середину, создавая вокруг себя слабое бледное сияние. Интересно, как там они? Эгнис, Шура? …Ника? Как только я сбежала, я всего лишь отправила ей письмо. Извинилась, поблагодарила, попрощалась. Шура обещала, что все будет хорошо, но что во всем этом хорошего? Над головой нависает созвездие Малой медведицы. Единственное знакомое мне. Вэрэ как-то пытался мне показать другие, но я не в состоянии понять, как он их соединяет в общую схему. Хм, если вселенная такая огромная, почему в ней нет места для меня? Вэрэ медленно встал со своего места. Потянулся. Осмотрелся по сторонам. Пошел куда-то. Я подскочила на месте, сидр качнулся в бутылке. — Ты куда? – я нервно протараторила вопрос. — М? Поссать, – он наотмашь качнул головой. Я успокоилась. Растянулась на месте обратно. Куда после этого? Вернуться в Америку? Или обратиться к Эгнису и Шуре? Они звали к себе. Но там я буду чужой. Тем более, Вэрэ на говно изойдется. Я не хочу лишний раз его доставать, ему моих припадков и так хватает. Мстители… Что должно произойти?Война.
Меня передернуло. Нет. С меня хватит. Я не хочу больше играть в пророка. Не хочу косых взглядов. Не хочу, чтобы меня винили во всех промахах. «Пошли со мной.» Теплый баритон ледяной поступью промчался в мыслях. Хм, что же у него в голове творится? Знаю, что делать? У него от меня завышенные ожидания. Да и чем я могу тут помочь? С Одином уже все понятно, его дни сочтены. Где Фригга он и сам не знает. От Тора скрыть все не выйдет. Да и если я буду там, с ним, он просто спустит всех собак на меня. Мол, как так, все знала и ничего не сказала. Как всегда… — Хм. Хе-хе.…Если только…
— Ну, допустим, я согласна на предложение. — Неужели? – я дернулась, резко вытянула руку. Тонкий шип застыл в миллиметре от сонной артерии под бледной кожей. Локи застыл, сложив руки за спиной и чуть вытянув шею, удивленно вскидывая брови. Судя по всему, выражение моего лица его позабавило, на точеном лице появилась ухмылка. — Как ты блять это делаешь? – с искренним возмущением интересуюсь, после чего понимаю, что я предпочту не знать ответа, – Хотя нет, не хочу знать. — Так ты действительно желаешь принять моё приглашение? Надо же, мне казалось, «нет» значит «нет». — Не ерничай, будешь пиздеть вообще ничего не скажу больше. — Ехе-хе, ох, это будет огромной потерей для меня, – он развел руками, притворно качая головой. Я сдвинула уголок губ, хмурясь, – И пока угроза не пришла в исполнение, чего ты желаешь взамен? — Каков лимит? – интересуюсь я о пределах его возможностей. — Зависит от пожелания, – уклончиво кивает он. — Ты найдешь для меня кое-что, – он поднял брови, заинтересованный моими доводами. — О чем же речь? — Ты знаешь про Камни Бесконечности, верно? Знаешь сколько их? — Ну и ну, как же высоко ты замахнулась, – его это явно позабавило, – Всего камней шесть, это камень… — Не верно, – я перебила его. Локи замер, удивленно и заинтригованно глядя на меня, – Ты знаешь откуда появились камни? Изначально, до всего этого, до Вселенных, Мультиверса и прочего, не существовало ничего. Кроме одного существа. — Мультиверса? Ты про Мультивселеннную? Она существует? Откуда ты вообще… — Её звали Немезида, – я снова его перебила, – Она была единственным созданием во всем мироздании. Её сила не знала равных, а сам Танос когда-то назвал её Богом. Но увы, от одиночества крыша её накренилась, и она, не справившись с этим уничтожила себя, породив при этом Мультивселенную и разделив свою суть на семь частей. Разум, Душу, Силу, Время, Реальность, Пространство и, последнее, Эго. — Хе-хе-хе, интересная сказка, – он мне не верил, и это имело смысл. Я не знала, как это звучит в КВМ. — Мне не важно, веришь ты или нет. Я не прошу тебя достать мне Эго. Я прошу узнать где этот камень. — Даже если так, зачем он тебе сдался? – успокоив приступ смеха, он скептически поинтересовался. — …, – я усмехнулась, – Ну, кто-то же должен дать Таносу просраться.Ему не обязательно знать правду…