In unseren Schatten

      — ...Так что теперь ждём, когда они откопают вещь, достойную его внимания… Ты меня вообще слушаешь?       Опустевший стакан вернулся на столик к бутылке вина. Чудным образом оно избавляло от мерзкого писка в ушах, что оглушал из-за непривычного рода концентрации.       — А?.. Да, конечно. Замороженный труп, безумный кукольник…       — Ладно, Арантеаль всё равно захочет говорить с тобой лично. И празднование первого дня Отбытия вроде только вечером. Отмечаешь заранее?       — Празднование чего?       — А, ну да. Это день, когда якобы первые вассалы Мальфаса отправились искать по морям и океанам Эндерал.       — Хер бы с ними. Я удивилась, что так скоро.       — Да? Была так занята, что заблудилась в днях? — озвучил её мысли Джеспар. В воздухе рядом проплыло едва заметное кольцо дыма.       — Вроде того… А вино… Вино лихорадку снимает. Я тут учусь сквозь стены прыгать, если ты не заметил. — Сири снова закрыла глаза и сосредоточилась на ощущениях в босых ногах. Тепло камня, нагретого солнцем, приятно отзывалось в ступнях. Донёсся звонкий смешок.       — Вино — твоя Амброзия, ну конечно… Только чародейская лихорадка всё же не смывается спиртом. — Друг выдержал паузу, напоровшись на её выразительный взгляд. — Я всё ещё жду более развёрнутых объяснений, во что ты там ввязалась.       Джеспар заглянул в гости, как только солнце перевалило за зенит, и развалился сейчас на деревянной лавке на балконе её дома. Несмотря на расслабленный вид, он внимательно наблюдал за неудачными попытками Сири переместиться на городскую стену.       — А… ну. Объяснения…       Спустя пару часов затраченного времени и стараний пока всё равно получалось лишь биться лбом о камни, кое-как прерывая обычный прыжок. Вздохнув и решив наконец отвлечься, она оперлась спиной о перила балкона, подставляя лицо солнцу, и скрестила на груди руки.       — В общем, мне предложили работу, и я согласилась.       — Это я ещё тогда понял. Чем ты приглянулась Ралате?       — Ещё не знаю, приглянулась ли. Мне сообщат.       Он приподнял бровь, и привычно беспечный тон сменился на более жёсткий.       — Ты который день чёрт пойми чем занимаешься, непонятно где и с кем пропадаешь, и теперь, когда я выражаю свою искреннюю обеспокоенность, ты предпочитаешь говорить загадками? Ралата — это тебе не школа праведных целительниц. И, при всем уважении, я не верю, что ты разделила бы их веру. Они опасны, а я напомню, что знаю о городе несколько больше, чем ты.       — Ладно, ладно. — Сири закатила глаза. — Сама Ралата меня не интересует. Во всяком случае, не в том ключе… Я думаю, ты в курсе — всё, что мы обсуждаем, остаётся между нами. Дело моего нанимателя носит более... личный характер.       — Личный? У ралаима? — нахмурился Даль’Варек. — Ты действительно не понимаешь, как работает эта секта убийц?       — Всё я понимаю. Он не такой.       — Приехали… — Он уставился себе в ноги и почесал затылок. — Сигрид, я, конечно, понимаю, бывает, торкнет с первого взгляда, и…       — Нет, ты не понимаешь. Он не ралаим, — перебила она его дурацкое предположение, но осеклась. — Вернее, он ралаим, и уже лет семь, но…       — Ага… Честно скажи, очередной трофей примеряешь на полку? — Джеспар посмотрел ей в глаза и прищурился. — Этот на полку не станет. Если ты, конечно, не врёшь и действительно знаешь, как устроена их «вера».       — О чем ты вообще говоришь?       — Ну, Хранитель Ордена уже числится среди твоих достижений. Теперь вот следующий уровень — ралаим? Так вот заранее тебя расстрою — не выйдет.       Сири прищурилась в ответ, выдерживая его взгляд.       — Три недели прошло, а ты всё сокрушаешься, что благочестивого Хранителя Печати получилось склеить у меня, а не у тебя?       Наёмник тяжело выдохнул и опустил плечи.       — Чего ему от тебя надо? Мне ещё с арены показалось, что с этим всем что-то не так.       — Помощь. Мы убьём их Отца.       Седые брови товарища полезли на лоб.       — ...Что?       — Что?       Джеспар часто заморгал. Затем встал на ноги, подошёл к ней, остановившись в одном шаге, и уставился так настороженно, как от него нельзя было и ожидать.       — Я не уверен, что расслышал верно. Этот умалишенный нанял тебя, чтобы убить Отца? Главу Ралаты?       — Ну... Да?       Он опустил взгляд и присвистнул. Похоже, разумной эта идея не могла показаться никому, даже зная все обстоятельства. Пусть и сам Джеспар обладал той каплей безрассудства, что вполне позволяла работать на Орден и тревожить ожившие легенды, даже для него это показалось слишком. Да и не удивительно. Возможно, ходи он везде с ней с самого начала, его мнение могло бы быть иным. Но Сири была на этом пути одна. Значит, сейчас Даль’Варек снова начнёт рассказывать, как же она напоминает ему в такие моменты ту женщину, что бы он делал на её месте и как лучше поступить…       Он стал рядом, тяжело опёршись о перила. Очередное кольцо дыма подхватил ветер.       — Забудь-ка ты о существовании своего нового знакомого и его революционных идей, пока не поздно. Каким местом ты вообще думала, когда соглашалась?       Хоть и предсказуемо, но горько было слышать от него поучения и непрошеные советы. Сири опустила брови.       — Каким местом люди думают?       — Минимум три варианта…       — Не стану я ничего забывать. Мне интересен его вопрос, я разделяю в некотором роде его точку зрения и вообще…       — Сигрид, послушай, — перебил Джеспар поток возмущений, — Ралата существует под четыре сотни лет. С тех пор, как Отец свил там это гнездо. Как ты собираешься убить кого-то, кто даже для аэтерна свой срок отжил уже два раза?       — Четыре сотни лет, говоришь... — Она поджала губы.       — Что, не сказал тебе твой ралаим, с кем дело иметь придётся?       — Да я как-то не спрашивала…       Собственный голос прозвучал так неестественно подавленно. Она опустила взгляд в ноги.       — Ну да, оправдывай его, соглашайся и дальше с его взглядами.       — Я не…       — Он самоубийца и тащит с собой тебя, ты не видишь? — снова перебил её Джеспар и оторвался от перил. — Да даже если ты ближе, чем на десять шагов, к Отцу подберешься и уцелеешь, за тобой придут! И никакое покровительство Ордена не спасёт. И нет, влияние Ралаты не ограничивается пещерами. На свежем воздухе они себя отлично чувствуют и точно так же безжалостно режут глотки.       Его интонация звучала настолько непривычно, что, будь она случайным свидетелем их разговора, не смогла бы узнать в этом напряжении своего обычно веселого друга, что сейчас вышагивал перед ней взад-вперёд с окаменевшим лицом. Стало не по себе от притуплённой злобы, которую она по неосторожности пробудила.       — Даль‘Варек, да что с тобой?       — Как далеко вы зашли? — Он резко прервался и остановился.       — Что?       — Как глубоко в это болото он тебя уже втянул?       — Ну… Я была там, в их храме, общалась с Провидцем… Меня должны подтвердить на экспедицию в горы и…       — Вали из города. Из страны. — Он приблизился на шаг. Море в глазах напротив замёрзло и кололо льдом.       — Но…       — Собирай что можешь и уплывай на Киле. Завтра на рассвете отходит судно. Может быть, туда они за тобой не полезут.       — Я не хочу никуда уплывать!       — Они расколют твоего психа! Это всего лишь вопрос времени, когда он сдаст тебя. И они придут. Рано или поздно, они придут за тобой. Хоть квартал Знати Арка, хоть Пороховая пустыня, им всё равно! Неугодным уготована смерть.       Где-то на задворках сознания зашевелился холод. Она потёрла виски.       — Я это уже знаю… Но нет, я никуда не исчезну и никого не стану забывать. Я остаюсь здесь, дорогой друг, и я не прерву контракт.       Прошлого раза было достаточно.       Он набрал полную грудь воздуха, но, похоже, резко передумал и отвернулся.       — Это безрассудство самое отчаянное, что мне доводилось видеть. Но кто я такой, чтоб судить об опасности Ралаты. Обычный сирота, чью семью они вырезали как скот пару десятков лет назад, развесив освежёванные тела на стенах моего же дома. И никакая приставка «Даль» не уберегла. Конечно, тебе виднее, как тебе хочется умереть. Не смею более отнимать твоё время, милая леди. Особенно когда его осталось не так и много.       — Джеспар…       — Я сказал всё, что хотел, — отрезал он и зашагал прочь.        Когда внизу хлопнула входная дверь, Сири наконец смогла сдвинуться с места. В груди кололась тяжесть, задевая рёбра. Не этим должен был обернуться их разговор, совсем не этим.       А чем?       Кое-как получилось успокоить желание пойти за ним. Убедить себя, что это в действительности сделает только хуже, оказалось сложнее. Сири прикрылась рукой от солнца и вошла внутрь дома. Глаза не желали привыкать ко мраку, и она замерла на месте, нашаривая левой рукой перила антресоли второго этажа. Десять шагов прямо и двадцать вправо, до кушетки перед камином, заняли будто бы час. Произошедшее казалось ошибкой. Ошибкой не её и не его, и даже не их обоих. Этого не должно было произойти вообще, но произошло, и именно таким образом, что теперь у Сири не получалось ухватиться ни за одну из мыслей, что роились в голове. Ралата убила его семью? За что? Почему он никогда не рассказывал? Почему она сама не спрашивала? За пару месяцев Джеспар из подозрительного бродяги стал самым близким человеком в этой новой и незнакомой дыре, гордо зовущейся Святым городом. Но только теперь она заметила, что разговоры их никогда не заходили ни о его детстве, ни о юношестве. Да, оказался один, и да, его отец был судьей, но все детали оставались «историей для другого раза». Как оказалось, историей, слишком тёмной для их веселых походов по тавернам или для ленивых и тёплых бесед на закате над засыпающим городом.       Она тяжело вздохнула и потянулась за курительной трубкой к столику впереди.       Он ведь беспокоился о ней. Действительно беспокоился. И явно понимал, что делает. Бросил свой самый сильный козырь и встал из-за стола, оставляя её определять исход партии.        Отлично сыграно.       Потому что Сири начала сомневаться. Да и чувство вины жгло, питаясь больше не тем, что он говорил, но как. И всё из-за её упрямства? Снова? Мир-трава замерцала красными искрами. Похоже, ей стоило рассказать ему раньше.        Ещё один глубокий вдох, и дым наполнил легкие горячей тяжестью. Сири закрыла глаза. Пусть Джеспар злится, но он друг и хочет как лучше. Сейчас эмоции должны отступить, потому что стоит, наконец, задуматься о возможных сценариях, и его вариант станет первым рассмотренным.       Она выдохнула и поджала ноги поближе к груди. С подушки сбоку свалилась на диван старая косточка — призрачный пёс, которого Сири забыла с утра вернуть хозяину. Она подхватила шнурок и бросила зачарованную безделушку на ковёр перед собой. Ничего не произошло.       — Ну и ладно, Волчара. Всё равно меня слушай, — обратилась она к ней. — Итак, что предлагает и предполагает мессир Даль’Варек: я без объяснений и прощаний исчезаю с острова и через неделю или две снова начинаю с абсолютного нуля где-то в столице архипелага Киле. Как там она зовётся?.. Уунил-Яр? Уунили? Ай, какая разница... Меня будет искать Орден, но не будет искать Ралата.       Говорить с собой вслух не было необходимостью, но чувство одиночества и беспомощности уже начало грызть за рёбра, а дурман травы только пускал первые ростки на дне груди. Звук голоса, пускай даже и собственного, ненадолго решал проблему.       — Пусть Арантеаль и не настаивал, но, если мои скромные таланты позже и правда окажутся так исключительны и незаменимы, Орден в конце концов найдёт меня всюду. Думаешь, Ралата всё ещё будет точить на меня зуб к тому моменту? Даль’Варек вот убеждён, что да. Но если Орден найдёт мне замену, то я просто потеряю всё, что у меня появилось за последние месяцы…       Дым снова согрел легкие. Джеспар всё пытался научить выпускать его кольцами. Ни разу так и не получилось. Возможно, ещё пара уроков… Которых не будет, если она согласится на его план. Потому что и самого наёмника для Сири не станет.       Появилось ли многое?..       — Так, дальше. Сценарий второй: я снова спускаюсь на самое дно и рассказываю их Провидцу про ралаима, который вовсе не ралаим, игнорируя остатки совести. Лучший исход — мне верят, дают кошель золота, и больше я никогда и ничего о них не слышу. Худший — его будут допрашивать при мне, и…       Она закашлялась, выпуская остатки дыма носом. По спине поползли мурашки, неприятно цепляясь за грубую ткань рубахи, пока разум отгонял пугающие образы.       — Нет, я его не сдам. К чёрту.       Зубы впились в дерево мундштука, оставляя ровные вмятины. Сири задержала в груди тепло на пять ударов сердца и откинулась на подушки.       — Если всё же подумать о прерывании контракта…       Она запнулась. Память тут же подсунула ещё весьма живой образ авантюры, приключившейся на службе у Золотого Серпа. Глава килейской делегации не смогла договориться с главой купеческой гильдии Арка. Сири переметнулась на сторону чужестранцев, поведясь на красоту и обаяние той клятой килейской женщины. Прекрасной женщины. Ненавистной. Такой дурой Сири себя не чувствовала, наверно, никогда. Даже Джеспару об этих похождениях рассказать было стыдно. Нужно было держаться стороны нанимателя до конца, соблюдать все договоренности, а не… Не это. И нет теперь ни женщины, ни награды, ни доверия Серпа, ни-хе-ра нет. Урок усвоен.       — Ладно. Сценарий... третий? — Сири бросила взгляд на неподвижную кость. — Я делаю, что Нарис от меня хочет. Лучший исход — остаюсь в целости и невредимости, да ещё и делаю этому миру грёбаную услугу, избавляя его от главы культа и убийцы. Худший — он убивает нас. Тогда мне, собственно, будет плевать, что я потеряю из того, что у меня появилось…       Язык перестал слушаться и будто самостоятельно ворочался во рту. Ещё один вдох, едва слышное ворчание и шипение тлеющих листков, приглушённые переливы вод Ларкса где-то за окном…       — Наверно, это эгоистично. Но какая Вареку разница, мертва я буду или затеряюсь среди сотен тысяч других людей в другой и далекой стране. Он не похож на того, кто пишет письма. В любом из раскладов забудет за меня через месяц…       Слова тянулись как каша из сладкого тростника, и только затуманенное сознание позволило так открыто говорить вслух о том, что даже в мыслях едко пекло. Солнечные лучи пробивались через стёкла и путались в дыму над головой, застывая струнами света. Она подняла к ним руку.       — Я не хочу… Я не хочу ничего терять и учиться всему заново. Мне надоело…       Пальцы сомкнулись на нижнем луче, не нашли опоры, и рука упала вниз.       — Ладно. Идём, Волчара, отведу тебя домой. — Трубка тенькнула о серебристое блюдце на столе, но почти сразу вернулась в руки, приятно грея своим теплом пальцы. — Только сперва докурю…       Доски крыльца нагрело солнце. Мимо прокатилась ещё одна телега с цветами, направляясь к центральной рыночной площади. Леор, эндеральский плод любви бронированной собаки с коровой, парой секунд ранее смеривший Сири ленивым взглядом круглых глаз-монеток, встревоженно заревел и попятился, когда дорогу ему перебежала шайка детворы. Пожилая женщина потянула за повод перешитого под короткую морду недоуздка и что-то запричитала, но массивное животное уронило задницу на землю, наотрез отказываясь тащить груз дальше. Сири с любопытством наблюдала, как крестьянка скачет вокруг грузной светлой туши, и так и этак уговаривая его подняться. Устав, наконец, она шлёпнула его ладонью по лопатке. Леор поднял на неё рогатую голову и виновато заворчал, опустив круглые уши. Выглядела картина крайне потешно.       — Вы, мадам, его сейчас не поднимете, а уложите! — хохотнула Сири.       Женщина упёрла руки в бока зеленоватого платья.       — Ты что умничаешь, лунокожая?       Словно по команде животное громко зафыркало и улеглось, поджав под себя короткие ноги. Телега накренилась, и пара праздничных венков упала в пыль. Его хозяйка схватилась за голову.       — Да что ты будешь делать?! Вставай давай!       Тяжелая голова зверя опустилась, а все порывы крестьянки остались проигнорированы.       Сири поднялась с крыльца Гал’Тора и подошла к ним, отряхивая на ходу штаны и поправляя перевязь с кинжалом на бедре.       — Вам несказанно повезло, что у меня есть минутка и желание вас выручить, — весело объявила она.       — Ты кто такая? И кто тебя просил?       Вблизи женщина оказалась ещё старше, но глубже всего морщины вмялись над щеками и в уголках глаз, а не между бровей. Безусловно, донельзя расстроенная, но никак не злобная.       — А если животина ваша? — ответила Сири вопросом, оставив первый без внимания.       — Он? Он только жрать просит, а для работы слишком впечатлительный, видишь ли!       Леор заворчал, будто оспаривая её слова. Крестьянка сложила руки на груди, но лицо её немного смягчилось. Сири присела рядом с массивной головой.       — Его как звать?       — Вареник.       На мгновение воцарившееся молчание всё тянулось и тянулось, пока она не прочистила горло.       — Значит, Вареник.       Едва получилось сдерживать смех. Если бы Сварта звали Вареником? Славная пророчица Святого Ордена верхом на Варенике. Глаза заслезились.       — Ты что ему шептать как лошади собралась, а?       — А кто его знает… Вы на праздник цветы везёте?       — Ещё б. С самого верха заказ!       Сири опустила руку на серую пластину на его шее, нащупала, где она сходится с другой. Вареник поднял голову, и пришлось уворачиваться от широких коричневых рогов. Смешной собачий нос ткнулся в щеку.        Первый раз с диковинной скотиной довелось встретиться, едва вывалившись из пирийских руин по прибытии на остров. Сири набрела на лагерь двух апотекариев, где состоялось знакомство с местными порядками и обычаями. У них и узнала, что местные «пути» — касты, передаваемые по наследству, и что их будто три — Безупречные, Эрудиты и Ремесленники — и делятся они на всякие тропинки помельче типа ученых мужей, храмовников и иже с ними. Один из апотекариев утомился объяснять чужестранке прописные для него истины и отправился подрезать мех в ушах их леорихи — стала плохо слышать и потому всего шугаться. Сири, разумеется, увязалась следом, ведомая зовом сердца и пониманием, что со скотиной справляться куда интереснее, чем слушать религиозную чушь. А после этого случилось оно — первое «видение»: мир будто вспыхнул огнём, голоса двух её новых знакомых закричали о нападении бандитов, и лагерь разнесло направленным магическим взрывом. Она очнулась и попыталась пересказать апотекариям произошедшее, но они ожидаемо покрутили пальцами у виска и предложили хлебнуть дешёвого заменителя Амброзии от магической лихорадки. А спустя миг видение воплотилось в реальность, и Сири отбросило взрывом в заросли. Как позже пересказал Джеспар, нашедший её в кустах и приведший в чувство уже в своём лагере, оба мужчины погибли, а леориху и всё ценное увели бандиты…       Через недели две-три уже Грандмастер Святого Ордена объяснял Сири, что видения такие — на самом деле отголоски былого, повторяющиеся из цикла в цикл сцены, так или иначе случившиеся во времена каждой сгинувшей цивилизации. Сири имела другое мнение, ведь подобные видения показывали ей не только «будущее», основанное на мнимом прошлом, но и произошедшее не так и давно. Но спорить с Арантеалем было лишено смысла — слишком фанатично он корпел над своей идеей и великой задачей якобы уберечь мир от судьбы предшественников. Оставалось только пожимать плечами и находить, о чём задумываться, когда он начинал пускаться в пространные рассуждения, рассчитывая, что его внимательно слушают.        — Снова со зверьём возишься? — донёсся откуда-то справа хрипловатый мужской голос, вырвав её из внезапной задумчивости. Женщина зашуршала юбкой, оборачиваясь. Сири даже не шевельнулась, потому что узнала старого знакомца по тембру.       — Гал! Часа пол тебя уже жду. Но дай закончить.       Она положила обе руки на уши леора и начала аккуратно поглаживать их, поглядывая в огромные карие глаза. Даже сквозь перчатки ощущался густой мех, приминаясь под пальцами.        — Давай, чудище, тебе надо встать. Они уже убежали, — проговорила она едва слышно.        Животное нехотя вытянуло из-под себя кривые передние лапы. Сири продолжала придерживать его за ухо, когда леор полностью поднялся на ноги, и отпустила, только когда он сделал шаг по направлению к площади. Женщина засветилась от счастья, собрав морщинки у глаз в тугие снопы.       — Как это так вышло-то?       Привычно пожав плечами в ответ, Сири закинула в телегу венки, подобрав их с земли.       — Недавно он у вас?       Крестьянка кивнула.       — Вы ему мех подстригите в ушах. А то видят они плоховато, а вам он ещё не верит.       Она прищурилась, оглядываясь.       — А тебе верит, значит?       Сири снова пожала плечами, улыбнулась им вслед и развернулась, возвращаясь к крыльцу Гал’Тора. Тот стоял, опираясь о балку, и разглядывал её, подслеповато щурясь против солнца.       — Что же, я почти уже готов был распрощаться и с тобой, Сигрид, и с псиной своей.       — Два дня прошло, я и вернулась. И с псиной твоей, между прочим.       Она выудила из поясной сумки кость и свесила между пальцев, зажав шнурок.       — Ладно, хрен с ней, с псиной... И с пивом тоже, хотя я его что-то не вижу... Нашла, кого искала?       Сердце ударилось о рёбра слишком сильно, и остатки улыбки стёрлись с лица. Такого резкого возвращения на землю нельзя было и ожидать.       — Нашла. — «И убила», снова услужливо подсказал ей голос внутри. — Волчара помог. Спасибо.       Под пекучими лучами солнца вдруг стало необыкновенно холодно. Рука ухватила вторую за локоть. Кость мотнулась следом.       — Волчара?.. Ну, пускай будет волчара. А этому, найдёнышу, не нужна помощь? Из Мрачной долины мало кто возвращается в добром здравии.       Да он, верно, издевается?       Сири втянула носом воздух.       — Я вернулась, и ни царапины.       — Ни царапины?.. Ну-ну. Не знаю, как ты, но я после долгих путешествий всегда жрать хочу как боров. И утром заодно успел купить у Мариты пирог с грибами…       Внезапно очнувшееся чувство одиночества ткнуло в бок. Калия занята своими обязательствами в Ордене, до вечера ещё часов шесть — Тараэля не отыскать сейчас, а Джеспар… Джеспар не захотел отнимать её время. Остатки приподнятого настроения улетучились с концами.       — Есть собираешься? Я с тобой посижу, можно?       — Ну, я, конечно, не приглашал... но одному есть невкусно.       Он перекинул тушки зайцев на плечо и завозился с замком.       Внутри домика было темно и прохладно после нагретой солнцем улицы. Гал указал рукой куда-то вбок, к столу, а сам отправился в противоположную сторону, к кухоньке. Сири села лицом к стене, даже не пытаясь оглядываться. Странное ощущение пустоты распространялось по телу. Холод, сухой воздух, глаза, никак не привыкающие к отсутствию света, — всё слилось вместе, порождая тонкий писк в ушах. Она зажмурилась. Рядом звякнула посуда.       — Я Нине письмо послал.       — Нине?       Остиан.       Нерим.       — Ну да. Она ведь и мне в своё время смотать помогла… Подумал вот, что было бы неплохо узнать, как она сама.       В памяти всплыло добродушное розовощекое лицо с почти невидимыми бровями и сеткой морщинок у бледно-голубых глаз.       — У неё из-за этого проблемы будут.       — У неё-то? — Гал’Тор коротко рассмеялся. — Но я о деталях позаботился, на всякий… Переживать не о чем.       Сириус, добрый друг из прошлой жизни, познакомил Сири с Ниной около года назад. Обычная заведующая одного из портовых доков. С необычным перечнем услуг. И, безусловно, она искренне сочувствовала положению таких как они двое. Но помощь её имела цену. Звенящий кошель упал в натруженные ладони лишь спустя многие месяцы. Сейчас бы Сири смогла заработать такую сумму за несколько дней.       — ...Как изменилась жизнь, — прошелестела она себе под нос.       — А?       — Да нет, ничего. Скажи, если ответит.       — А то! Письма писать вообще здорово. А отправлять грустно как-то…       Взгляд затерялся где-то в витиеватых узорах досок. Пустота не пропадала, только притихла, придержала колючий писк на почти незаметном уровне. В голове, казалось, не было ни одной мысли, ни плохой, ни хорошей. Только ощущение оцепенения, приковавшее её взгляд к стене напротив.       — Ты что сидишь как с похорон? — запыхтел Гал’Тор. — Опять твой парень…       — Он не мой парень!       Возможно, она перебила его слишком резко. Неримец покосился на неё и вернул поднятый ко рту кусок пирога на тарелку. Сири опустила взгляд со стены на стол, который был сейчас заставлен всем, что, казалось, могло водиться на его кухне.       — Ну так и отдай его шлюхам окончательно.       Она поднялась с лавки и подошла к окошку, прислонившись спиной к подоконнику, заваленному пыльными книгами.       — Прости, я…       Он перебил её тяжелым вздохом и принялся есть.       — Что ты знаешь о Ралате?       Вопрос возник сам, выныривая из чёртовой пустоты, завладевшей разумом. Показалось, удивились ему в равной степени они оба.       — Падальщики Подгорода, — подумав немного, сказал Гал. — Знаю, что на самом деле это какой-то религиозный культ, сборище фанатиков... Но в пещерах видел только вымогателей и убийц. Вынуждают жителей платить Теневую дань — залог безопасной и спокойной жизни... Ага, как же. В лучшем случае сама Ралата не будет тебя трогать в ближайший месяц. В худшем — тебя самого зарежет какой-нибудь доходяга, которому не хватает пары медяков. — Он прервался и доел свой кусок. — После Остиана могу сказать только одно: иногда лучше, если трущобами управляет один главарь, а не раздробленные злобные шайки.       Сири выдохнула и прикрыла глаза. Солнце укусило за голую шею.       — Они отправили меня искать одного из своих в Мрачную долину.       Кустистые брови старого товарища дернулись вверх.       — Надеюсь, псина моя не потеряла обоняние от такой-то вони. Судя по всему этому, — он мотнул головой в её сторону, — там что-то произошло?       — Там произошло, тут произошло… Везде и всегда что-то происходит. От неё ничем не пахло, вроде как. Мне не до этого было.       Она развернулась к свету лицом и успела скользнуть взглядом по книгам, прежде чем солнце ослепило, отпечатываясь зелёными кругами где-то внутри глаз.       — Забавно. Чтобы помочь одному, приходится убивать других и терять третьих…       Пустота завибрировала и надорвалась. Ногти впились в дерево. Гал кашлянул.       — Я тебе не папаша, конечно, и не мне тебя учить, но… На твоём месте я бы крепко задумался, что это за «один» такой и стоит ли он таких жертв.       Жертв… Безымянная девка без прошлого и один норовистый наёмник, решивший сыграть в великого спасителя. Как ни крути — рано или поздно он всё равно уймется. И, судя по повисшему делу с Орденом, из города он не свалит еще долго. Так что у Сири как раз есть время доказать в очередной раз, на что она способна.       Кому?       Нет, это не были жертвы. Это стало её ставкой. Если выиграет — получит всё и даже больше. Проиграет — снова-таки, будет всё равно.       Невидящий взгляд опустился вниз к пыльным книгам. Наугад Сири вытащила одну из стопки и развернулась от света. Затертое название получилось скорее нащупать, чем прочесть, — «Мясник из Арка».       — Ты читал это? — спросила она, показывая собеседнику обложку.       — Ты откуда это вытащила?       — С твоих запасов.       Гал озадаченно почесал затылок.       — Ну и дела. Запасы от прошлого хозяина остались, разбирал вчера чердак. А книга эта вроде как у Ордена под запретом. Надо будет от неё избавиться…       — О да, Орден любит запрещать, — Сири скорчила гримасу. — Так читал или нет?       — Не-а. Но знаю, о чем. Занятная сказка.       Она подняла брови, и Гал’Тор продолжил.       — В городе под две сотни лет назад якобы водился ненормальный и резал людей…       — Две сотни? — перебила Сири. Тараэль тогда говорил «чёрт пойми сколько», никак не две сотни… И ведь Калиан был наставником этого Мясника, так выходит, что и ему было глубоко за двести лет?..        — Ага. Так вот, он пришёл из Туманного…       Она перестала слушать. Перед глазами возник образ обезумевшего пьяницы в подвале Облака, падающего в воду у ног нанимателя. Всего один удар мечом, чтоб отнять жизнь у кого-то, кто прожил так долго? Даль’Варек действительно застал её врасплох, озвучив то страшное число про Отца. Но теперь… Две сотни или четыре — невелика разница.       — …Кони интересные, кстати. По описанию на Скараггских скальников потянут. Или вообще аразеальцы, как твой…       Отец умрет точно так же. Его можно убить. Он смертен. И всё зависит разве что от навыков её нанимателя и её самой. Но сперва Нарису захотелось затащить её под землю и поворошить своё прошлое, рискуя всей миссией. Сири усмехнулась. Снова он на неё рассчитывал в том, на что у неё практически не было влияния.       Или всё же было?       — ...и тогда он…       — Гал, я тут вспомнила кое-что. — Она отошла от окна. — Нужно срочно идти. Снова у меня мало времени. Но нет, никого и ни для кого выслеживать не надо.       Он лишь покачал головой и разочарованно выдохнул.       — Ну, как скажешь.       — Спасибо тебе ещё раз. — Сири обернулась, когда в ладонь легла дверная ручка. — За всё.       Улицы Южного квартала опустели. К закату будто весь город стянулся на рынок праздновать, и почти никто не встретился ей на пути.       Настроение было крайне паршивым. Пять часов стараний, и всё, что вышло, — развоплотиться на кратчайший миг и застыть над полом бесформенной массой дыма. Удивительно, как она вообще успела в тот момент себя осознать, потому что через секунду лоб встретился с мраморной плиткой. Оставалось надеяться на Тараэля. Или если у неё самой разве что каким-то чудом получится, когда дело дойдёт до телепортации. Сири поправила рукава кольчуги, гремящие о наручи, и набрала в грудь пока ещё чистого воздуха — впереди чернели ворота Подгорода.       Дверь оказалась не заперта. Наниматель стоял, опираясь спиной о боковину шкафа, и напряжённо всматривался перед собой. Маска снова сменилась на тугую тканевую повязку, а кожаный нагрудник ярко блестел новыми застежками в полумраке старого сарая. В этот раз Тараэль, видимо, наученный прошлым опытом, поддел под него чёрную ралаимскую кольчугу.       Казалось, будто Сири и не заметили. Дверь тихо скрипнула за спиной, и только спустя миг Тараэль развернул к ней голову.       — Получилось?       — Хоть раз можешь поздороваться нормально?       Он шумно выдохнул, оторвался от стенки и изобразил галантный поклон.       — Простите меня, мадам, что позабыл свои манеры, затерявшись в этом водовороте светской жизни. Благословлен будет ваш путь и да прольётся свет Мальфаса под ваши ноги.       Сири хмыкнула. Если он в настроении паясничать, то, может, авантюра обернётся чем-то более интересным, нежели молчаливое блуждание по руинам.       — Мадам подумает. Кое-что получилось, но гордиться нечем.       — Конкретнее?       — Я смогла обратиться облаком и поплавать над полом.       Он приподнял брови.       — Соврал мне, да? Не похоже, чтоб этому за один день можно было научиться.       — Именно прыгать я научился за один день. На полное развоплощение потратил пару недель.       Она грустно улыбнулась и оперлась плечом о шкаф.       — То есть, даже с текущим раскладом ты хочешь туда лезть? Понимая, что мы можем и не вернуться?       — Это принятое решение, — качнул головой Тараэль. — Ты быстро учишься. Я не чувствую магии как другие аэтерна, но в тебе что-то есть. Да и взгляни на факты — ты в один день вместила несколько недель практики. Дело за малым.       Грустная улыбка растянулась еще шире.       — Хоть кто-то во мне не сомневается. Ну хорошо. — Она отошла и встала перед ним, протянув вперёд руку. — Давай.       Предплечье укололо электричеством от прикосновения, но ничего не произошло после. Тараэль так и стоял перед ней, закрыв глаза и опустив брови. Запястье уже начинало ныть от крепкой хватки, когда Сири решилась спросить:       — Ну и гд…       Её перебила ослепляющая вспышка и металлический лязг. За затылок дёрнуло вниз, втягивая в пол, который будто перестал ощущаться под ногами. Звон в ушах резко сменился на абсолютную тишину. Пустота закружила, и только сжимающая запястье рука направляла падение.       Нагрудник звякнул о каменные плиты пола. Через пару неровных вдохов Сири смогла наконец перевернуться на спину и проморгаться: похоже, она влетела в стену ржавой клетки, опоры которой скрывались где-то в темноте потолка. Мрак помещения прореживали слабые синие лучи, давая хоть немного света.        Тараэль, оказавшийся у противоположной стены, уже поднялся на ноги. Она последовала примеру и кое-как ухватилась за старые прутья, чтобы помочь себе встать, но решетка заскулила и подалась внутрь, не выдержав очередного усилия. Одна из проржавевших опор надломилась, и с потолка струйками побежала пыль. Пока Сири пыталась прикрыться от неё руками, её наниматель замер на месте и уставился на неё, широко распахнув блестящие глаза.       — В этот раз мне руки не предложишь? — сдавленно процедила она, поднимаясь, и потёрла ноющее бедро. — Но ты гляди, получилось! Вроде как…       Но вместо ожидаемого едкого комментария он лишь продолжил таращиться на неё, хлопая ресницами.       — Эй, да что с тобой?       Сири подошла на шаг. Он отошел на два и упёрся спиной в камни стены. Показалось, замешательство в неровно мерцающих глазах сменилось испугом. Она обернулась, но в темном зале не было никого кроме, да и смотрел он никак не сквозь неё.       — Ты чего?..       Испуг обратился ужасом. Стало слышно, как шумно и часто он втягивает носом воздух. Сири медленно отступила к проломленной стене клетки. Рука опустилась на пояс, нашаривая рукоять кинжала.       — Нарис, ты меня пугаешь…       Эхо подхватило её слова и разнесло по липкому мраку, затихая где-то за спиной. По рёбрам побежали мурашки. Тараэль еще раз шумно вдохнул и уронил голову на грудь. Капюшон соскользнул, но он поймал его левой рукой.       — Где…       — Ты меня слышишь? Видишь? — аккуратно спросила Сири.       — Что?.. Да. — Он потёр весок и кратко огляделся. — Почему спрашиваешь?       Она тяжело выдохнула.       — Потому что ты только что меня перепугал до жути. Пялился, будто я свежий заблудший с личинками на роже, и к стене жался!       Несмотря на дрожь в голосе, получилось заставить себя убрать руку с кинжала. Однако подойти к нанимателю, не опасаясь ни напугать, ни спровоцировать на чёрт пойми что, всё ещё было страшно.       — Я не знаю, что это было. — Он устало привалился к стене. — Сейчас всё обычно.       Сиреневые глаза в противоположном углу снова ярко заблестели, когда Тараэль поднял голову, чтобы осмотреться внимательнее. Попытка оторваться от стенки, однако, успехом не увенчалась, и он облокотился обратно.       — Не обычно, ты едва на ногах держишься.       — Пустое, сейчас пройдёт.       Похоже, объяснения произошедшему не найдётся, но, по крайней мере, он теперь в привычном состоянии рассудка. Сири вздохнула. Сейчас, может быть, его сознание и «обычно», но кто знает, что ещё это место сможет с ним сотворить. Она попятилась к дальней стенке и указала рукой на образовавшуюся в решётке дыру: пусть идёт первым. Подставлять ему спину здесь казалось ошибкой.       — Прошу. Ищи свои ответы. Тут никого нет, если что.       Тараэль покосился на неё настороженно и пошёл вперёд. Сначала слегка пошатываясь, но через несколько шагов и видимые его усилия походка почти выровнялась. Похоже, прыжок действительно оказался изматывающим, как бы ни хотелось ему убедить себя и свою наёмницу в обратном.       Опора снова заскрипела и надломилась у самого пола, когда Сири пролезала мимо уцелевших прутьев. С потолка посыпалась сырая каменная крошка.       — Здесь некого резать, но всё на одной ржавчине держится… — выдохнула она. — Ты как, унести нас сможешь?       Вопрос, лишенный смысла. Наниматель медленно дошёл до середины помещения, замер на момент, будто набираясь сил. Затем подобрал осколки тускло светящихся кристаллов с пола и несколько раз ударил ими друг о друга. Те тотчас ярко разгорелись, больно впиваясь в глаза голубым светом.       — Едва ли.       Тараэль протянул ей один из них, стараясь закрыть ладонью мерцание камней. Кристалл оказался будто живым. Даже сквозь кожу перчатки ощущалось слабое тепло. Она подняла его повыше и наконец внимательно осмотрелась. В нескольких ярдах справа, перед чернеющим провалом дверного проема, ведущего куда-то дальше, повисла на единственной уцелевшей цепи ржавая люстра. Видимо, она и растеряла синие зубья кристаллов, осколки которых сейчас похрустывали под сапогами. Сири подошла ближе и ударила своим камнем по другому, одному из сохранившихся в креплениях. Тот вспыхнул, но гораздо ленивее и спокойнее, чем зажатый в её руке. Однако света теперь полностью хватило, чтобы рассмотреть дальнюю стену темнокаменного зала, увешанную пустыми полками и стальными креплениями. Под этим всем белели мраморные столешницы, точно так же пустующие. Позади неё жались к стене клетки, штук семь, на первый взгляд. Самая ближняя, куда приземлились растревожившие замерший во времени покой пришельцы, сохранила в себе следы бывших заключённых, белыми царапинами вычерченные на уровне груди.       Тараэль обошёл помещение и перехватил кристалл в левую руку, направляясь к двери справа. Через миг послышался стук, и во второй комнате загорелся такой же синий свет. Сири последовала за нанимателем. Пышностью убранства второй зал точно так же не отличался и в целом походил на первый. За исключением отсутствия клеток и нескольких глубоких царапин и следов на полу, где когда-то, по всей видимости, были предметы мебели. Она огляделась ещё раз, но единственным проходом куда-либо был только этот, соединяющий две комнаты.       — Да, это место явно не в спешке покидали… — отметила Сири. — Прихватили даже двери наружу.       Тараэль замер у одного из каменных столов и невидяще водил рукой по неглубоким желобкам, причудливым узором расчерчивающим высокую столешницу.       — Что-то должно быть… — рассеяно протянул он. — Двери? Да, я предполагал, что лаборатории запечатаны…       Он был сейчас явно не в духе поддерживать беседу. Вполне понимаемо, даже учитывая пропавшие воспоминания. Вернуться на своё пепелище Сири так и не смогла, хоть помнила всё. Но может это и служило причиной. Ему нужны его ответы, и пусть это место абсолютно пусто для неё, возможно, взгляд однажды здесь заключённого заметит что-то... А её собственные ответы были перед ней с самой первой секунды, латными сапогами топчущие сочную траву летним вечером. Ясно видимые и разве что каким-то чудом неосязаемые. Сири сдержала подступившую дрожь и вышла обратно в зал к клеткам, оставляя нанимателя наедине с невидимым прошлым.       Слева тихо заскрипело железо. Она дёрнулась, хватаясь за кинжалы, но обнаружила только согнувшуюся ещё больше опору и покосившиеся двери клетки, что сейчас почти гостеприимно распахнулись. Она подошла на шаг, и рука сама потянулась к погнутым железкам, но только чтобы схватиться за них и не дать разомкнуть пальцы. Голова взорвалась сотней голосов, розовый свет залил всё вокруг, и всё затихло через миг, оставляя два пульсирующих сгустка сжиматься у стены внутри узилища. Свет становился всё слабее, пока не сосредоточился в полупрозрачных контурах хрупких детских фигурок. Один ребёнок, более крупный, тормошил за плечо второго, уткнувшегося носом в рваные тряпки на коленях, поджатых к груди. Его острые уши частично сдерживали темные волосы, падающие на лоб.       — Ну что ты раскис совсем? Он говорит, что сделает нас счастливыми. Надо только подождать.       Голос старшего звучал грубо, царапал слух. Видимо, мальчику уже успело исполниться лет тринадцать, и тело начало меняться согласно своим законам. Черноволосый поднял голову, и в остром подбородке и скулах почудились знакомые черты. Когда тонкие линии бровей выгнулись и глаза даже через марево видения сверкнули сиреневым, у Сири не осталось сомнений.       — Куда он забрал Лину?       Его голос был ещё совсем детским, тихим, пугающим своим отчаянием. Второй ребёнок скосил взгляд светлых глаз, ярко выделяющихся на будто бы смуглом лице, в сторону единственного прохода.       — Лина за той дверью, — прозвучал неуверенный ответ.       — Почему она не возвращается?       — Она… Она наверно теперь счастлива.       — Я не верю больше, — донеслось едва слышно, и мальчик уронил голову обратно в колени.       Плечо больно дёрнуло. Остатки свечения в клетке погасли, и дети растворились в розоватом дыме. Уши заложило, будто толща воды сошлась над головой, но ещё один резкий рывок вытащил Сири на поверхность.       — Что с тобой?       Тараэль стоял рядом и пристально всматривался ей в лицо. Она скинула с плеча тяжелую руку.       — Вдохновляющее местечко, да? Я видела… У тебя же черные волосы?       — ...Да?       — В общем, я вижу прошлое. Иногда. Видениями. — Он выгнул бровь, ожидая объяснений, и Сири продолжила. — Нет, я не знаю, как это работает. Я видела тебя, кажется. И ещё одного ребёнка. Вот в этой клетке. Крупный такой, темнокожий, лет тринадцати. Он тебя успокоить пытался.       Свет синеватого кристалла в руке нанимателя дрогнул, и теперь уже обе брови сошлись тяжелой складкой на переносице, потянув за собой метку Ралас.       — Да, они иногда вспыхивают абсолютно случайно, — попыталась добавить Сири. — Я это не контролирую…       Тараэль продолжил молчать, настороженно изучая её цепким взглядом. Она и сама не заметила, как скверные объяснения переросли в оправдания.       — Не веришь? Зачем мне придумывать? Ты сам как знаешь, а я бы в этом месте дурачиться и прикидываться не стала…       Она отошла к стене и опёрлась рукой о каменный стол. От касания волосы на затылке поднялись дыбом, и внезапная вспышка видного одной ей розового света снова залила помещение. Гул оглушил и затих, но свет не сошёлся ни в каких образах. Только размытая фигура нанимателя была видна впереди. Он приблизился и поднял было к ней руку, но Сири отмахнулась.       — …Это был девятнадцатый...       Смутно знакомый голос зазвенел из второго зала. Она пошла на звук, осторожно касаясь стены, и застыла в дверном проеме. Над дальним столом с желобками склонился длинный силуэт в темных одеяниях и глухом капюшоне. Рядом с ним стоял второй, уже в обычной ралаимской маске, и делал пометки в небольшой книжечке. Длинные уши двигались в такт с локтем. Провидец? А первый…       — Да, результаты всё ещё неудовлетворительны. Но я близко, я чувствую это.       Если бы животные могли говорить, их голоса звучали бы подобно этому. Силуэт выпрямился и развернулся к Провидцу, кивком приказывая отложить журнал.       — Готовить двадцатого?       — Нет. Двадцать первого. Двадцатый всё ещё слишком слаб.       Провидец опустил голову в немом согласии, и его фигура распалась, оседая дымом. Но его собеседник так и стоял перед столом. Сири сделала два осторожных шага вперёд в надежде разглядеть, что же лежало перед ним. Человек в мантиях развернулся, будто услышав её, и на плечах ощутился вполне настоящий и тяжелый взгляд. Вот только глаз у незнакомца не было вовсе. Лицо его скрывала страшная маска, словно собранная из кусков дублёной кожи и плоти, перехваченных грубыми нитями.       — Рассвет приближается, — прозвучало глухо и негромко, и силуэт растворился в невидимом сквозняке.       На плече снова почувствовалась чужая рука, требовательно тянущая обратно к реальности.       — Что ты видела? — спросил Тараэль напряжённо.        Сири потрусила головой, пытаясь поскорее сбросить пелену видения.       — Я видела Отца только что. Вернее, я так только думаю… Ты мне руку оторвать хочешь?       Наниматель отступил на шаг, и она облокотилась о камни, потирая локоть. С потолка посыпалась пыль.       — Давай я расскажу позже, а? Хочу еще тут побродить. Может, ещё чего увижу… И мне кажется, у нас остаётся мало времени.       Он подумал миг, кивнул и двинулся следом за ней, когда Сири нашла в себе силы оторваться от стены.       Песок с пылью продолжал сыпаться сверху теперь в обеих залах. В некоторых местах уже успели собраться высокие горки сыпучей грязи, которые приходилось обходить в тщетных попытках обнаружить хоть что-то полезное. Сири остановилась напротив клеток и разочарованно выдохнула.       — Я не знаю… Похоже, это всё?       Бесцельно блуждающий по залитой синевой комнате взгляд внезапно зацепился за белые царапины на стене внутри клетки. Сири проскользнула внутрь и коснулась камней. В очередной раз свет ослепил и погас, но последний сгусток задержался где-то внизу у пола и медленно собрался в линии, обозначив силуэт ребёнка. Тот сжался в комок в самом углу, и только по вздрагивающим плечам можно было понять — мальчик плакал, стараясь спрятать лицо в сгибе локтя. Вторая рука безвольно висела, будто совсем мертвая. По предплечью ровной линией спускались круглые ранки, где-то в двух пальцах одна от другой. Сири подошла ближе, пытаясь его разглядеть. Похоже, видение снова показывало ей маленького Тараэля, только пропали тёмные волосы и пропал второй ребёнок, которого она ожидала увидеть рядом. Где-то за спиной зашуршало, и мальчик поднял голову. Глаза были залиты синим светом, поглотившим даже зрачки. Такое же синее размазалось по щекам и стекало по подбородку тонкими струйками. Она отшатнулась. Ребёнок услышал что-то ещё, недоступное её слуху, дернулся, и снова уткнулся в локоть. Над головой затрещало. Каменная плита сорвалась и полетела прямо на него, цепляя краем другую. Ещё одна из стальных опор надломилась прямо под рукой Сири, и сильный рывок заставил отшатнуться назад.        Видение отпускало волнами, с каждой новой высвобождая всё больше грохота и пыли. Что-то всё ещё тянуло её за плечи, вынуждая пятиться во вторую комнату. Наконец, Сири смогла окончательно очнуться и поняла — потолок первого зала обрушался, и Тараэль тащил её подальше от развернувшегося хаоса. Камни сминали клетки, ломали белые столы, стены с полками валились как пирамидки из игральных костей. Глаза заслезились от поднятой пыли, всё снова затряслось, и как только они достигли порога второго зала, Сири потянуло вниз, на пол, — кто-то из них споткнулся. Тряска передавалась от пола в тело, больно отдаваясь в и без того пульсирующих висках. Небольшой камень вырвался из потолка и упал рядом, заставив развернуться вплотную к оставшимся столам. В темноте между ножками соседствующих столешниц обозначился ещё более темный силуэт, будто застрявший посередине. Сири почувствовала как на левом плече сошлись руки нанимателя.       — Вставай!       — Подожди, мать твою! Тут что-то есть!       Она сунула руку в темноту, пытаясь нашарить край вещи. Неутихающая тряска существенно усложняла задачу, но вот уже палец зацепился за пыльный корешок и повалил книжонку набок. Сири зажала её между средним и указательным и подтянула к себе. Чёрная книга небольших размеров очень напоминала ту, в которой в видении отмечал что-то Провидец. Она затолкала её под нагрудник.       — Что ты нашла?!       Тараэль пытался перекричать грохот, помогая ей подняться на ноги, но о вопросе она скорее догадалась, чем услышала.       — Всё, что можно было здесь найти! Валим отсюда!       — Я должен проверить! Если есть что-то ещё?!       Было завидно его крепкой повязке на лице, спасающей от клубов пыли. Горло кололо и першило от попыток перекричать шум. Тараэль было двинулся к дальним столам, но упавшие на пути плиты потолка заставили остановиться.       — Нет, я не буду ждать! — заорала Сири. — Здесь ничего больше нет!       Он не двигался миг, но затем развернулся к ней и кивнул, протянув вперёд руку. Она взяла его за предплечье, закрыла глаза и выдохнула. «Развоплощаешься, но в пустоту не входишь»… Но как развоплотить и его тоже? Ещё и подцепить с собой? Глаза открылись. Зал снова затрусило, и намного сильнее прежнего. По затылку пробежал волной холод, осев инеем на столешнице за нанимателем. Сквозь ставшее прозрачным плечо пролетел камень, но вполне ощутимо зацепил бедро. Сердце заколотилось в груди, потеряв и намёк на ритм.       — У меня не получается!       Тараэль сузил глаза, глядя куда-то под остатки потолка, стряхнул её руку и сам взял её за запястья. Затем подошёл почти вплотную, опустил голову и коснулся лбом её лба. Сири дернулась, но он удержал её на месте. По голове распространилось странное тепло.       — Давай!        Показалось, он произнес это, крепко сжав зубы. Тепло дыхания ощущалось даже сквозь повязку. В груди будто что-то упало, заставив нутро болезненно сжаться. Она подняла глаза, надеясь поймать его взгляд, но веки напротив были крепко сжаты. Сири набрала полную грудь воздуха и снова зажмурилась.       Звук пропал. Ощущение пустоты зародилось где-то в голове, спустилось к желудку и переметнулось в ноги. Тело будто изменило свои очертания, бесконечно увеличиваясь, и в то же время растворяясь в ничто, оставляя только сознание гореть в темноте точкой света. Крошечной и незаметной точкой во всеобъемлющем мраке. Единственной.       — Я тебя не вижу! — крикнула Сири в никуда в отчаянии.        Она попыталась открыть глаза, но тьма не отпустила. Не вернулся и звук. Только дрожал под ногами пол и ощущалось чужое тепло на лбу и руках, как-то обозначая её спутника. Тишина превратилась в писк, в котором она смогла разобрать звон его кольчуги. Затылка коснулась рука. Вторая легла где-то между лопаток. Он направил её голову к своему плечу, прижимая к себе так сильно, что перехватило дыхание. Нагрудник вжался в его броню, наверняка оставляя мерзкие следы на рёбрах им обоим. По верхней губе сбежало в рот липкое и соленое, и все ощущения, кроме тепла чужого тела, пропали. Оно само собралось в пульсирующий белый комок у груди, что жался всё ближе и уже обжигал, будто пытаясь прошить насквозь. И когда у неё не осталось сил сдерживать его, шар света увеличился в размерах, залил всю тьму вокруг и взорвался, лишая уже любых чувств.