***
На следующий день Джотто пришёл снова. Зашёл он не очень вовремя. Женщина-врач проверяла состояние Тсуны и меняла повязки, в этот раз не из-за открывшейся раны. Разумеется, Джотто не должны были пускать во время процедур, но все в клинике знали, кто он и не пытались остановить. Именно поэтому парню, не ожидавшему, что он придёт невовремя, пришлось истуканом стоять у входа в палату. Ему следовало бы уйти, однако, увидев рану Тсуны, он не смог сдвинуться. В иной день вид на обнажённые ноги Тсуны стал бы для Джотто приятным откровением, но сейчас он хмурился. Пулевые ранения были уже привычными, Джотто видел их не раз. Вот только он никогда не представлял, что это ждёт его девушку. Тсуна должна была жить спокойной жизнью, единственными шрамами, которые должны были остаться на ней, были бы шрамы от неудачного падения. Вместо пули в бедре должен был быть вывих лодыжки и не более. Когда врач закончила и ушла, Вонгола сел рядом с койкой и аккуратно взял Саваду за руку. – Ты как? – он опять начал с банального вопроса. – Неплохо. – Не скучно здесь? – спросил первую пришедшую в голову глупость. Тсуна пожала плечами. У неё тут есть телек, планшет и интернет дали, вроде как есть чем заняться. Она перевела взгляд на сцепленные ладони и попыталась сконцентрироваться на тепле, которое ей передавали через касание. От горьких мыслей это не спасало. – Джотто… могу я спросить кое-что? Парень погладил тыльную сторону ладони Тсуны. – Конечно. Савада замялась, опуская голову и пряча глаза. – Что случилось… что с… с Б-бьякураном? – в конце её голос немного сорвался. Джотто поджал губы. Он знал, что никто из его людей не убивал Бьякурана. Пристрелил ли его кто-то из Мельфиоре? Предательство в такой момент? Сомнительно. Оставался единственный логичный вариант. – Мне жаль, – и ему действительно жаль, что Тсуна пережила такой травмирующий опыт. А вот чувствовал ли он сожаление из-за смерти Бьякурана? Нет. Ни капли. Ублюдок заслужил. Тсуна освободила свою руку и обеими ладонями прикрыла лицо. Только вчера Джотто думал, что не может или даже не хочет смотреть на такую разбитую Тсуну, но сейчас, когда она прятала лицо, он понял, что ошибся. Он желал впитывать все эмоции девушки. Он пересел на постель и притянул Тсуну к себе. – Я убила человека… я… он… я своими руками… Я уж-ужасна… – Савада всхлипнула. Слёзы, которые она сдерживала всё это время, вырвались неожиданно. – Я не имела права… уби-убивать… он мой друг… был… но я так испугалась… это же не причина. Джотто крепче обнял её, успокаивающе поглаживая по дрожащей спине. Он не знал, что мог сказать приободряющего. Что Бьякуран заслужил? Тсуна не оценит. – Это не твоя вина, – тихо сказал он. – Если бы я пришёл раньше, тебе бы не пришлось самой решать проблему. И это я не смог защитить тебя. Тсуна резко вырвалась, в шоке смотря на парня. Она не хотела показывать своё заплаканное лицо, но сейчас была слишком возмущена, чтобы подумать об этом. – Нет! Ты не виноват! Джотто взял её лицо в ладони и нежно начал стирать слёзы. – Но это так, если бы не Вонгола… Тсуна замотала головой. Виноват ли Джотто? Нет. Емицу? За то, что посмертно втянул дочь в разборки? Тоже нет. Дон Вонголы? Возможно, но не он же всё начал. Вся вина на мафии, которая была вплетена в историю Италии множество веков? Да. Но имеет ли смысл винить устройство страны? Чем это поможет? – Тсуна, – позвал её Джотто, продолжая мягко проводить большим пальцем по её щеке. – Тебе не понравится то, что я скажу, но… я рад, что всё закончилось так. Если бы с тобой что-то случилось… я бы… Савада вновь уткнулась в грудь парня, в этот раз обнимая его в ответ. Она и сама была рада, что жива, но какой ценой? Что ж, сделанного не изменишь. – А ты..? – она прервалась на полуслове. Спрашивать, убивал ли Джотто, было так глупо и бесцеремонно. Тсуна знала ответ и… не одобряла, но принимала. Джотто был хорошим человеком, родись он в другой семье, никогда бы не отобрал чужой жизни. Тсуна вдохнула поглубже и попыталась раствориться в руках Джотто, впервые за два дня ей удалось немного расслабиться. Приняла ли она смерть Бьякурана? Смогла ли стать той Тсуной, что была до похищения? Нет. Нет, конечно. Изменения, которые принесли произошедшие события, никуда не денутся, они останутся шрамами на душе. Тсуна всё ещё порой чувствует холодную тяжесть пистолета в руках, слышит звук выстрела. По ночам ей снится Бьякуран, точнее не он сам, только его голос. Джессо не ругается, не злится, лишь весело смеётся, будто бы не виня свою убийцу. Не скоро она сможет посмотреть на светло-фиолетовые и лиловые оттенки, наталкивающие на мысли о цвете линз Бьякурана, без удушающих воспоминаний. В один из дней Тсуна вслух размышляла, попадёт ли она за убийство в Ад? Да, она не верила в Бога и Дьявола, в загробную жизнь, поэтому её слова были бессмысленными. Но Джотто, печально слушая её, сказал, что в Ад из них двоих попадёт только он, забрав грех девушки себе. Поддержка Джотто и заставила Тсуну вынырнуть из апатии и депрессии. Ставить на своей жизни крест она не хотела. К тому же… Тсуна решила, что Бьякуран тоже может продолжить жить. В её искорёженном мозге, в её страшных воспоминаниях. Она готова понести наказание за совершённое преступление, за которое её даже не будут судить. Савада попросила рассказать ей о жизни Бьякурана. Вонгола, словно почувствовав её намерения, молча не одобрял. Но сейчас он вмешиваться боялся, всё-таки сразу пытаться исправить способ мышления Тсуны не стоит. Ей нужно свыкнуться. У самого Джотто было всё детство, чтобы принять будущее, которое ему уготовано. Найти правду про жизнь Бьякурана было непросто, что объясняло, почему ранее Вонгола не узнала про замешанность парня в дела мафии. Отец Бьякурана, Джино, был мелким мафиози, который смог из остатков одного клана создать свою Семью, Мельфиоре. Судя по всему, он посвятил свою жизнь этому, зачем-то поставив цель стать одной из самых влиятельных Семей Сицилии. Нет бы накопить силу и вступить в Альянс, Джино хотел единоличной власти. И Вонгола ему мешала. Потраченные годы не приблизили его ни на шаг к заветной цели, что в будущем только усугубится. В то же время он искал поддержку у кланов США, где случайно встретил самую обычную женщину, отношения с которой не закончились и через несколько лет. Никакой свадьбы не было, зато появился сын. Не провести аналогию со своим отцом Тсуна не могла. Хотя, кажется, в отличие от Емицу, Джино навещал Бьякурана, рассказывая о мафии и своих целях. Попытки сместить силы сицилийской мафии на Мельфиоре закончились распадом Семьи и смертью Джино, о которой мало что было доподлинно известно. Но факт остаётся фактом: Бьякуран решил воссоздать Мельфиоре с нуля, набрав людей, которые так же почти не имели связей с мафией. Сложно понять, что заставило Бьякурана так поступить. Почему он пошёл по стопам отца? Почему решил противостоять Вонголе в такой невыгодной ситуации? Не зная о его детстве, ответить на эти вопросы нельзя. А теперь… чем всё закончилось? Бьякуран мёртв. Тсуне стало интересно, что было бы с ней, если Емицу тоже был честен? Или если бы Джино не втягивал сына? Могла ли она встретиться Бьякурана в другой обстановке? Подружились бы они? Уже неважно. Спросить не у кого, Тсуне остаётся просто жить.***
– Почему нам нельзя навестить тебя? – в миллионный раз грустно спросил Шоичи. – Говорю же, моя теория правдива, – подхватил Спаннер, которого было не очень хорошо слышно, так как он стоял подальше и громкая связь не справлялась. – Её посадили в тюрьму. – Вчера твоей теорией было, что Тсуна улетела на медовый месяц. Савада сдержанно хихикнула. – Она на… тайной военной базе, где ставят эксперименты! – не сдавался Спаннер. – На тебе бы эксперимент поставить, – вздохнула девушка. – Что? – Ничего! И не волнуйтесь, меня скоро выпишут. Она уже три недели здесь. Сотрясение прошло, так что дело оставалось за малым. – Я не могу не волноваться, – заметил Шоичи. – Ладно, пока, отдыхай. – Пока-пока, – она сбросила звонок и посмотрела на экран смартфона. Своего смартфона. Того самого, который ей подарили друзья. Да, телефон нашли. И это нереально круто. Деньги на новый ей было бы жалко тратить, а принять новый телефон от Джотто она не смогла бы. Как такое случилось? Ну, начать стоит с того, что благодаря смартфону во время похищения получилось отследить часть пути до убежища. Не сразу похитители выбросили устройство, по которому было легко отследить Тсуну. После этого оставалось ориентироваться по камерам в городе и связи с полицией, отследившей машину с нужными номерами. Но суть не в этом. Телефон, выброшенный из машины, умудрились найти и вернуть хозяйке. Тсуна не знала, это аппарат такой живучий или всё же Джотто оплатил ремонт экрана, но жаловаться она не собиралась. Теперь она могла более свободно звонить. Как-то раз она даже набрала мачеху и сестёр, но в основном, конечно, говорила с друзьями. В такие моменты она расслаблялась, забывая о проблемах… ненадолго. Потому что очень скоро выяснилось, что кое-что Тсуна упустила из виду. Бьякуран пропал, и Шоичи это очень интересовало. В тот самый день Джессо отправил сообщение, где писал, что уезжает обратно в Америку. И это вроде нормально. Ненормально то, что он не попрощался с ребятами и не отвечал на звонки и смс. Поначалу Тсуна решила, что сообщение – дело рук Вонголы. Нельзя было оставлять тело Бьякурана, кто-то мог задаться вопросом, как он умер, поэтому легче заставить человека «уехать». Но потом девушка поняла, что Бьякуран сам это сделал. Он знал, что после похищения ему нельзя будет свободно гулять по Палермо, и сам написал Шоичи. Впрочем, такие мелочи и неважны. Главное, что разговаривать с друзьями, которые не знают о том, что она убила их общего знакомого… ужасно. Ирие волновался. Он волновался бы за любого, за Тсуну или Спаннера, за малознакомых одноклассников. От этого и стыдно, ведь Савада не могла признаться. Как не могла и не чувствовать вину, разговаривая с Шоичи. – Что за выражение лица? Только не распускай нюни, женщина, – Хаято, оторвавшись от учебника, закатил глаза. – И я пришёл помогать с заданием, а не для красоты посидеть. – Хехе, да можешь и для красоты сидеть. Хаято нередко заходил к ней, действительно скрашивая деньки. Вначале это задумывалось чисто для учёбы и подготовки к экзаменам, но у Тсуны и так были проблемы с некоторыми предметами, а сейчас, когда всё в голове перемешалось, вообще не до этого. Савада смирилась с мыслью, что она глупая и хороший результат ей не светит. Поэтому теперь они лишь делали вид, что учились, больше занимаясь чем-то посторонним. Болтали, смотрели телек, ненавязчиво узнавали друг о друге, в основном о музыкальных предпочтениях. Она была благодарна за то, что к ней заходил кто-то ещё. Хотя она сама виновата, не давая адрес Шоичи и Спаннеру. Хаято ей нравился. Возможно, начали они плохо, но потом стали настоящими друзьями. И пусть Хаято отрицал, что он помогал вытащить её во время похищения, Тсуна-то помнила его и ещё одного неизвестного мужчину. – Эй, почему ты переключил песню? – надувшись, спросила девушка. – Ещё одного аниме-опенинга мне не хватало. – А я всё слушаю, что ты предлагаешь. – Ну так и вкус у меня лучше. – Странное сочетание классики и рока, из которого состоит твой плейлист? – она переключила музыку, тихо играющую в палате, назад. Хаято фыркнул, не особо скрывая доброжелательной усмешки. Они вдвоём вечно спорили, что совсем не напрягало. Такова их дружба. Стук в дверь заставил обоих ребят повернуться. Джотто, как-то скомкано улыбаясь, махнул им рукой. – Привет, Хаято. – Здрасьте, – Гокудера, мысленно побурчав от недовольства, поспешил встать. – Я пошёл. – До встречи, – быстро откликнулась Савада. – Тебя уже скоро выписывают, так что больше я не буду заходить. – Ещё почти неделя, неужели скучать не будешь? – подколола она. – Мечтай, женщина. Джотто был рад, что к Тсуне возвращалась живость и привычный способ разговаривать. Девушке становилось лучше не только физически, но и морально. Конечно, над этим ещё работать и работать, но всё хотя бы не так плохо, как было. Тсуна прикладывала немало усилий, чтобы вернуть всё так, как было. И Джотто счёл, что тянуть больше нельзя. Если он сейчас не осуществит задуманного, то потом просто не сможет найти в себе решимости. Возможно, ещё рано, Тсуне будет тяжело, но это к лучшему. Вонгола сел на место для посетителей. – Я рад, что ты идёшь на поправку. – Я тоже! – Тсуна поерзала. В последние дни Джотто ощущался отдалившимся. Он не касался её, не обнимал. Она молчала, не желая выглядеть ребёнком, но это чуть-чуть расстраивало. – Хотя тут неплохо. Спасибо, что, эм, Вонгола позаботилась обо мне. Савада начала рассказывать про приятных работников и еду. Джотто внимательно слушал, наблюдая за мимикой девушки. Он напоследок любовался Тсуной. – Что-то случилось? – она не могла не заметить хмурый и даже немного жёсткий взгляд парня. Проблемы у Семьи? Опасность? Тогда Джотто мог бы не навещать её. Вонгола глубоко вдохнул воздух. – Я думаю, пора с этим заканчивать. – Заканчивать с чем? – недоумённо уточнила Тсуна. Странная формулировка для выписки из больницы, разве нет? – С этими отношениями, – сухо ответил парень. – Отно… шениями? Ты имеешь в виду наши отношения? – Да, – он не замешкался ни на секунду. Тсуна потерянно смотрела вперёд, пустой взгляд вернулся на её лицо. – Почему? – она же имела право спросить? Джотто мысленно усмехнулся. Потому что он хотел спасти Тсуну. Её связь с мафией никуда не денется, но вскоре о девушке забудут. Да и, расставаясь, он не собирался оставлять её на произвол судьбы. Он будет обеспечивать её защиту столько, сколько потребуется. Если же она останется с ним… ничего хорошего не будет. Джотто с самого начала это знал, но последовал за своим эгоистичным желанием быть с Тсуной. Последствия оказались слишком ожидаемыми. После выписки она снова может стать чьей-то целью. – Я устал. Мне это не нужно, – озвучил он вместо своих мыслей. Это значит, что ему не нужна она? Савада хотела сказать: «Ладно». Кто она такая, чтобы спорить? Не может же она отказать и вцепиться в Джотто. Однако сколько бы она ни старалась произнести это или хотя бы кивнуть, у неё не получалось. Тсуна не хотела, чтобы всё заканчивалось так. Прикусив нижнюю губу, она несмело заговорила: – Могу я задать вопрос? – Что? – Джотто выпрямился от неожиданности. – Вопрос, на который ты должен будешь ответить честно. Помнишь о нашем споре? Где победой был вопрос? – Ахм, да. – Я обиделась на тебя, и ты вернул мне возможность задать вопрос. Помнишь? Он помнил любую глупую беседу с Тсуной. – Да. Ладно, хорошо. Давай, задавай. Я отвечу. Ответит, соврав. Что бы она ни спросила: честен ли он, хочет ли он расстаться. Неважно, он соврёт. Джотто пойдёт до самого конца. Тсуна резко кивнула и, не отводя взгляда, тише планируемого, но от этого не менее твёрдо спросила: – Это такое киношное клише? Где герой бросает девушку, чтобы защитить? Тсуне потребовалась вся смелость, чтобы это озвучить. Она была невысокого мнения о себе и могла представить, что больше не нужна Джотто. Это он чудесный, а она? Обычная. Скучная. Глупая. Если сейчас она услышит отрицательный ответ, то её и без того жалкая уверенность в себе уйдёт в минус. Тсуна рискует, но что ей терять? У Джотто изумлённо отваливается челюсть. И он понимает, что проиграл. Он не сможет соврать. – Ты же говорила, что не смотришь романтику и мелодрамы. – Хм, это мой самый страшный секрет, – её плечи расслабляются, хотя до конца Тсуна не понимает, что именно значит фраза парня. Она права? Нет? Джотто отвечает на её безмолвный вопрос необычным способом. – Я люблю тебя, Тсуна. Наступает её очередь комично-удивлённо смотреть на Джотто. Любит? Они никогда не говорили такого друг другу. На день Святого Валентина Тсуна подарила шоколад и смущённо объяснила традиции Японии, Джотто в ответ признался ей в симпатии. Симпатии и не более. И это было нормально. Тсуна не особо задумывалась, любовь ли она испытывает. Это её первые отношения, первая серьёзная симпатия, не то, что в школе в Намимори, когда она просто восхищалась одним одноклассником. «Любит?» – снова повторила она у себя в голове. – Правда? – по-идиотски переспросила девушка. – Самая настоящая. Савада не заметила, как резко дернулась вперёд и обняла Джотто. – И это значит..? – Что я очень глупо спалился на лжи. – Смотри меньше романтики, – счастливо жмурясь, пробормотала она на ухо парню. Вонгола рассмеялся, привычным движением отвечая на родные объятия. И это он минуту назад был уверен, что сможет отпустить её? Как бы он жил без ощущения Тсуны в своих руках? – И это значит, что мы не расстаёмся? – она тщетно попыталась избавиться от наивной надежды в голосе. Джотто не спешил говорить. Тсуна напряглась. – Перед этим я должен кое-что рассказать. – Угу, – девушка нахмурилась, когда Джотто отодвинул её. – Это может всё изменить. – У-угу. – И я приму любое твоё решение. – Окей, – Тсуна начала волноваться. Хотя, кажется, Джотто волновался сильнее. Вонгола нервно взъерошил волосы. – Я… не говорил раньше. Я сын нынешнего дона Семьи. То есть я будущий босс… Он со смятением посмотрел в карие глаза, дожидаясь реакции Тсуны. Чего бы они ни ждал, смех в этот список не входил. Савада, поражая его, громко захохотала. За все эти недели она не смеялась так весело. – Что смешного? Я не шучу. Это серьёзная тема. И это опасно. Подумай… – Ахахахах. – Тсуна! – Я поверить не могу, ахахах. – Но это так. Я буду следующим боссом. – Ахаха, нет, подожди, – Тсуна попыталась продышаться. Вау, она чувствовала себя такой счастливой, как было до похищения. И все благодаря Джотто. – Я, хах, смеюсь, не потому что не верю. Пфф, я смеюсь, потому что уже знала это. – Ты зна… что? Откуда?! – Из интернета? Ты знаком с этим великим даром человечества? Ахах, легко найти информацию о том, что ты наследник Вонголы, пусть статьи не про мафиозную часть, а про юридическую, но сути это не меняет. – Почему ты не сказала мне, что знаешь? – Я думала, ты знаешь, что… ну, что я знаю. Джотто выглядел уморительно и мило, обиженно дуясь на неё. Он переживал по этому поводу, а она! Тсуна, хихикнув, придвинулась поближе и поцеловала парня в щёку. Обижаться Джотто сразу перестал.