Песок и демоны

Несмотря на статус принца Аграбы, без пяти минут султана, Аладдин не мог удержаться от поиска приключений на все части своего тела, и Джинн в каком-то смысле его понимал. Дворец — не масляная лампа, конечно, но в чем-то они все-таки похожи. Сидеть в четырех стенах, слоняться из комнаты в комнату без дела, умирать от скуки — фу, как ужасно! Поэтому Джинн сейчас и был здесь, в одной из десятков гробниц в пустыне, вместе с Аладдином, его ручной мартышкой и попугаем, доставшемся ему от Джафара. — Он не дышит! Сестра, искусственное дыхание! Джинни, нарядившись во врачебный халат, парил от одного поверженного разбойника к другому, изображая бурную деятельность и развлекая своими пантомимами лучшего друга. С каждым разом Аладдину удавалось избавиться от вооруженного отряда всё быстрее и быстрее, Джинн даже не успевал помочь. Грустно, конечно, что Ал всё меньше нуждается в защите, но вместе с тем и хорошо — ему, как-никак, скоро править страной. Впрочем, бывший воришка всегда умел постоять за себя. — Посмотрим, что они пытались тут урвать… Разграбление гробниц — паскудное, в общем-то, дело. Осквернять могилы умерших людей — это нужно совсем не иметь совести. И не верить в призраков. Или верить, но быть крайне отчаявшимся до наживы. Аладдин, конечно, не собирался забирать из чьего-то склепа золото, хотя, будь оно «ничейным», он бы, как обычно, раздал бы его беднякам. Но здесь другое дело. Из любопытства он открыл сундук, который пытались утащить с собой разбойники. Помимо монет и драгоценных камней, в сундуке лежала лампа. Масляная лампа. Из тёмного металла, с красивым узором и тонким резным носиком. — Ну и кто додумался положить к сокровищам эту рухлядь? — в привычной манере занудел Яго. — Очевидно, это не просто рухлядь… — задумчиво произнёс Аладдин, вертя в руках лампу. Здесь Джинн был всецело согласен с другом, им обоим без слов было понятно, что это не просто кусок металла. — Ну что, Джинни, может быть, у тебя сейчас появится друг? — Ал посмотрел на джинна и искренне улыбнулся. Какими бы близкими друзьями они ни были, Аладдин понимал, что Джинни нужен кто-то, кто будет понимать его ещё больше, чем сам новоиспеченный принц. Кто-то, кто знает природу силы, которой наделён Джинни. Поэтому Ал без задней мысли потёр лампу. Из носика заструилась красноватая дымка, разрастаясь и превращаясь в огромное облако, опасно нависшее над Алладином. Джинни напрягся всем телом, заранее зная, что всё это не к добру. Вот только Аладдин этого не знал, привыкший к своему другу, доброму синекожему магу, который никогда бы и не подумал причинить Аладдину вред. Облако рассеялось, явив на свет девушку с озлобленным выражением лица. Она была похожа на Джинни, за исключением красного цвета кожи и окутывающего всех вокруг могильного холода. — Я не позволю какому-то смертному повелевать мной. Голос был резкий, он двоился, троился, словно демонический. В Аладдина тут же полетели кинжалы, возникшие из воздуха. Парень ни за что не успел бы увернуться, если бы Джинни одним взмахом руки не поднял столп песка. Лезвия увязли в нём и плавно опустились на пол. — Подожди, я не собираюсь тебя обижать! — воскликнул Ал, наконец отмерев и отскочив. Абу что-то недовольно пискнул, прячась парню в карман. Реплика Аладдина не сильно успокоила разгневанного духа, потому что в следующий момент в её руке появился ятаган, которым она замахнулась на Аладдина. Но клинок встретился с другим клинком — Джинни отбил удар своим мечом. Он чувствовал, что невольный противник сильнее него, потому что гнев и ярость способны разрушить всё на своем пути, но джинн не мог позволить какому-то монстру покалечить его лучшего друга. Он будет биться, даже если цена за жизнь Аладдина — его собственная жизнь. — Джинн! Моё желание… — крикнул Ал, и красный дух замерла, стиснув зубы и бросив на парня взгляд, полный презрения. С древней магией договора между джинном и его хозяином она ничего поделать не могла. — Я хочу, чтобы ты освободилась от обязательств перед лампой. — Ал, нет! Она — ифрит! Надо было, наверное, сразу сказать. Но раньше не было возможности, всё происходило очень быстро. Аладдин даже не понял, что пытается донести до него Джинни. Женщина посмотрела на свои запястья, туда, где её сковывали золотые браслеты. Сначала отвалился один, потом второй. Она явно была в замешательстве. Да что там говорить, даже Джинни в своё время был в замешательстве, хотя, во-первых, ему обещали освобождение, во-вторых, он никогда не пытался зарезать Аладдина, а тут… Фыркнув на прощание, джиннья растворилась в воздухе, и облако красного дыма рвануло к выходу, исчезнув за поворотом. Повисла тишина. Аладдин всё так же сжимал в руках лампу, собираясь с мыслями и явно анализируя произошедшее. Джинни вздохнул и многозначительно потёр переносицу: — Аладдин, это был ифрит, злой джинн. Нам нужно найти её, пока она не натворила бед.