Кем бы ты ни был

Тэиль бесшумно закрывает за собой дверь и, повернувшись в сторону парка, глубоко вдыхает ночной свежий воздух. Хоть в кофейне и уютно, но уже въевшийся запах кофе и сладких сиропов чуточку надоел. Вроде и привычный, но всё равно, Тэиль жадно дышит свежестью недавнего дождя и принюхивается к легкому шлейфу одеколона — не слишком терпкий, с нотками сладкого нектара невиданных цветов. Тэилю нравится. На часах телефона пол одиннадцатого, и он надеется, что успеет до закрытия магазина, где обязательно должен купить корм коту, ну и кое-каких овощей для ужина. Остановившись на самом простом луковом бульоне, Тэиль ещё раз проверяет дверь и нажимает незаметную кнопочку за огромным кактусом — выключает боковые неоновые вывески и оставляет самую яркую — сине-фиолетовую чашечку. Хмыкнув, спускается по ступенькам и замирает, когда чувствует чьё-то присутствие за своей спиной. Кудрявые волосы на затылке становятся дыбом, когда еле тёплое и невесть чьё, дыхание ерошит каштановые пряди, а исходящее от незнакомца тепло заставляет покрыться мурашками с головы до пят. Тэиль даже не пугается — знает, что это не маньяк (но это не точно) и не друзья-дебилы, решившие пошутить над хёном; нет, это явно паранормальное (одно!) явление ходит за ним хвостиком. В первый раз, пол года назад, Тэиль взвизгнул от страха, когда кот шипел на пустоту возле кухонной тумбочки. А уже через пару минут лежал на том месте и урчал, словно его там за ухом чешут. Быстренько ретировавшись из кухни и шмыгнув в спальню, закрыв дверь, чтобы не дай бог всякая нечисть не зашла, Тэиль схапал телефон и сжался в комочек в самом углу кровати. Прочитав десятки статей, он понял, что коты реагируют на любые изменения в пространстве, и даже на те, которые не видят люди. Успокоившись, Тэиль свободно ходил по собственной квартире, не боясь процессов изменения в электронном поле окружающего пространства, а если и вздрагивал, то только тогда, когда кот шипел под дверью ванной и туалета, и приходилось его впускать к себе, так, на всякий случай. Но по-настоящему Тэиль испугался четыре месяца назад, когда возвращаясь с тусовки своих друзей, почувствовал чужое присутствие возле себя. И даже перейдя зебру, чудо дивное не исчезло — наоборот, шло по пятам за ним, и Тэиль, пару раз обернувшись назад, никого не видел. И только когда ему пришла идея пустить сигаретный дым в сторону этого явления, оно, как ни странно, исчезло. Да только вернулось тем же вечером, и присутствовало при просмотре фильма. И тогда Тэиль понял — за ним наблюдает неизвестная до сего миру, — сила невиданная, а может даже и человек. Друзьям такую находку не рассказал, но они и так заметили странное поведение старшего — часто вздрагивает, даже если в радиусе нескольких метров никого нету; смотрит в пустоту, но быстро возвращается в реальность, и его часто шипящий кот, который невесть на кого показывает свои клыки. Списав это на «всё возможно в нашем мире, так что будем разумными, и не шугаемся всего и вся», продолжают жить и радоваться. Тэиль вздыхает и мысленно здоровается с гостем — всё-таки он вежливый молодой человек, да и тем более, если кто-то умеет быть невидимым, то и мысли читает «на ура». Перейдя перекрёсток, Тэиль заходит в магазин, где покупает пакетик корма с соблазняющим (для кота) мясным запахом, бутылочку сидра и коробку с кокосовыми батончиками. Выкурив одну вишнёвую сигарету, ему приходит идея, и Тэиль бодрым шагом направляется в парк, а именно к фонтану, который ночью не работает, но особо умные люди любят в нём искупаться на рассвете. Сейчас там никого нету, только сверчки да кузнечики, что тихо поют в густой траве, и Тэиль садится на лавочку. Не проходит и двух минут, как он чувствует, что не один и решается. — Может, уже снимешь этот плащ-невидимку, и покажешь себя? — говорит Тэиль тихо, но так, чтобы его услышали. — Знаешь, мне уже надоел этот полугодовой цирк, и честно, я задолбался разгадывать твои диковинные штучки. Тепло, что ещё пару секунд назад Тэиль чувствовал в метрах от себя, исчезает, и он закатывает глаза на вот это. Ему реально надоело, а любопытство, разгорающееся с каждым днём, скоро не оставит после себя оставшихся нервов. — Ну, нет так нет. Если ты думаешь, что я буду орать, словно испуганная девка, то ты, — кем бы ни был, — точно придурок, — ничего не происходит, никто не выпрыгивает из-под кустов, и Тэиль встаёт со скамейки чтобы вернуться в свою квартиру. — Болван. Тэилю обидно. Захотел, называется, познакомится. Ну и ладно, состроить обиженку ничего не стоит, да только не даст это ничего — за ним так же будут ходить, запоминать чуть ли не все секреты друзей, которые вообще, должны храниться в подземном бункере Пентагона, а главное, самое скучное занятие во всей галактике — узнавать Тэиля и его рутинную работу. Скукотища, что сказать. Фыркнув, Тэиль направляется в сторону узкой тропинки, что выходит прямо к его дому. — А что если ты испугаешься меня? Что если не поверишь мне, Тэиль? — сам Тэиль мурашками покрывается от такого приятного голоса и, кое-как повернув своё окоченевшее тело в сторону звука, так и застывает с нервной улыбкой и дикими от испуга глазами. Ну, наверно каждый испугается, если ещё несколько секунд назад на месте, которое ты своими же ногами переступил, было пусто, а сейчас там стоит высокий парень, под метр восемьдесят, в чёрных джинсах и рубашке, которые нихрена не скрывают, а особенно — такие сочные бёдра и атлетическую фигуру. Первой мыслью, которая пришла охреневшему от жизни Тэилю, так это «а с ним можно переспать?», но, он быстро её отгоняет, когда наконец-то замечает красные, как рубины глаза, и дьявольски клыкастый рот. Кхм... Вампир? — Что, прости? — выдавливает Тэиль, пока сердце отчеканивает наверно, двести сорок ударов в несколько секунд, пока парень делает три шага и подходит ближе к нему. И он реально, еле сдерживает испуганный вопль, что так и просится из глубины груди. — Со Енхо или Джонни, — Тэиль ставит на воображаемых полях заметочку «папочка», и осторожно кивает, будто пытается спугнуть впереди стоящего... эээ... вампира. ...ВампирВампирВампир Я сейчас грохнусь прямо здесь А если он меня убьет? А что если, он читает мысли? Господи, кошмар, что за дивный мир... — Да, я вампир; даже если ты и упадёшь — то точно либо на мягкую точку (которую я не прочь пожмякать, кхм...), или в мои руки. Убивать я тебя не буду, мы, во-первых, людей не едим — слишком вы много шумихи подымите и не вкусные, а, во-вторых, пьём только кровь животных и своих избранных, воду да кофе гоняем. И да, я умею читать мысли и быть невидимым. Мир дивный, не спорю — особенно если живёшь долго, — Енхо делает паузу, чтобы Тэиль всё переварил (ага, так сразу), и уголки его губ подымаются, когда парень его разглядывает, будто ищет ответ на свой единственный вопрос. Что, чёрт возьми, здесь происходит, и что я здесь делаю? — А, кстати, приятно познакомиться, — звонко и с улыбкой говорит Енхо, пока Тэиль медленно подходит к нему и руку протягивает, чтобы пощупать. И Енхо еле сдерживается, чтобы не схапать и не переплести их пальцы. — Почему ты выбрал меня? Почему следишь за мной и не даёшь ответы на мои вопросы? — Тэиль тараторит эти самые вопросы, пока дотягивается до чужой шеи (ему приходится становиться на носочки и Енхо находит это милым), и удивлённо выдыхает, когда еле тёплая кожа холодом обволакивает подушечку пальца. — Настоящий... — шепчет, пока не натыкается на внимательный взгляд рубиновых глаз, и одёргивает руку, пряча её в карман толстовки. Так же как и глаза, потупив их на каменную плитку. — Я отвечу на твои вопросы и расскажу тебе кое-что, — Тэиль благодарно улыбается и нащупывает холодный метал ключей. — Пошли домой, ты кушать хочешь, — Енхо хапает Тэиля за руку и ведёт в строну дома. И Тэиль мурашками покрывается, когда холодные пальцы переплетаются с его, наверно для вампира, горячими. Енхо чувствует теплоту чужого тела и отсчитывает удары своего сердца — так же активно бьется, как и Тэиля. Завораживает, не так ли?

***

Тэиль ставит на стол свою любимую чашку кофе и пододвигает её к Енхо, а сам садится на стул, напротив. — Ну что ж, время вопросов. Не люблю начинать с пустоты, и заканчивать чёрт знает где, так и не рассказав суть, — Тэиль громко отпивает чёрный чай (с вином, на минуточку, для храбрости), и долго смотрит на чужой кадык, когда Енхо глотает горячий кофе. — Сколько тебе лет? Только без прикола про четырнадцать, — Тэиль задаёт один вопрос, а получит несколько ответов. Енхо лишь улыбается. Так красиво, что Тэиль, кажется, готов умолять всех и вся, чтобы Енхо улыбался почаще, и только ему — Сто пять. Когда мне был двадцать один, случилась авария, и мой дядя спас меня и мою семью, сделав нас вампирами. Боже, это было восемьдесят четыре года назад, — Енхо умолкает, когда видит, как Тэиль залпом выпивает пол кружки чая (с вином) и делает ещё один глоток вкусного кофе. Надо будет почаще просить Тэиля варить кофе, он изумительный — О'кей, хорошо... Почему ты следил за мной? Почему именно в такой способ напоминал о себе — становился за спиной? — Тэиль заканчивает поток вопросов и делает пару глубоких вдохов — не помогает. — Это долго объяснять, но я скажу главное, ты только... — Енхо запинается, а после продолжает: — поверь мне. Не считай это бредом умалишённого или сумасшедшего человека с психушки... Тэиль? Тэиль верит. Даже если они общаются только десять минут, Тэиль уже верит и в вампиров, и в то, что можно быть невидимым; и в то, что можно влюбиться с первого взгляда. Кивок, и Енхо глубоко вздыхает перед рассказом. — Мы, вампиры, для того и можем быть невидимыми, чтобы не пугать людей, и не вводить их в панику. Ты... я... Мы истинные. Пол мира имеет в паре вампира, но об этом не особо и трындят. Каждому вампиру выбирают в пару обычного человека, и, в редких случаях — представителя своего вида, это уж если они сцепились, и этот союз не разорвать. О том, что ты мой человек я узнал двадцать лет назад — в твой день рождения. Я всегда был рядом с тобой — буквально каждый день: первый день в школе, первый порез на безымянном пальце, твой выпускной... Да везде, я стоял рядом или сзади, охранял от ублюдков и других вампиров в тёмных переходах... — Енхо делает секундный передых и наблюдает за палитрой эмоций Тэиля — тот ошарашен, напуган, благодарен, заинтересован и возбуждён от потока новой информации. Сделав подобию на улыбку, Тэиль встаёт из-за стола чтобы открыть форточку и налить себе остатки кофе. — Как это, истинные? — Судьбой предназначены друг для друга и, если вампир долго живёт без истинного, больше двухсот лет — высыхает, как опавший на траву кленовый листок, а после умирает. Одиночество — самая страшная штука в живом мире. — А если человек не полюбит своего вампира или наоборот? — Енхо боится этого больше всего. Потому что он Тэиля уже очень давно и сильно... — То же самое, что и в первом случае... Вампир умирает через то количество минут и секунд, сколько он знаком с истинным. Любит До последнего своего вздоха С первого вздоха самого Тэиля Тэиль проглатывает ком в горле и щеку больно прикусывает, когда Енхо отводит взгляд, в котором Тэиль успел за секунду увидеть и боль, и разочарование и, возможно, слёзы. Он не это хотел сказать... — Енхо, я... боже мой, нет... — Тэиль вскакивает с насиженного места и, с невесть откуда появившейся силой, рывком подымает этого расстроенного вампира, и обнимает крепко, носом тычась в центр груди, а в ладонях сжимает чужую рубашку. — Я не это хотел сказать, Енхо. Ты мне нравишься, и я не собираюсь тебя отталкивать и не позволю умереть через чёртовых пол часа, — всхлип, и рубашка становится чуточку влажной. — Дай мне пару дней чтобы привыкнуть, настроиться и обдумать всё. Я хочу любить тебя и быть любимым тобой... — Ш-ш-ш, Тэиль, не плачь, ты же знаешь, как мне больно видеть слёзы на твоём личике? — Тэиль лёгкий, словно пёрышко, и Енхо не доставляет труда поднять его на руки, и любезно придерживать за ягодицы (один из пунктиков в списке желаний — done), и чувствовать на щеке тёплое дыхание (чистый кайф). Тэиль вдыхает запах чужой кожи и удивляется, как идеально гармонируют между собой запах кофе, цветочного одеколона и кокосового шампуня с бергамотным бальзамом. — Я не тяжелый? — самое глупое, что мог спросить Тэиль, пока Енхо вытирал подушечкой пальца слёзы с щёк. — Я готов вечность носить тебя на руках, и ты знаешь, почему, — у Тэиля сердце опять танцует чечётку и он улыбается искренне и чуточку (очень) счастливо, разглядывая полоски в радужной оболочке красных глаз. Три прекрасных слова — Я люблю тебя... Они идеально подходят тебе, Енхо, — ладони на его ягодицах слегка сжимаются, и Тэиль нос и румяные щёчки прячет где-то между плечом и шеей. — Только из твоих уст, Тэилька, — Енхо сильнее обнимает парня и носом ерошит кудрявые и очень мягкие волосы. — Пол первого, пошли спать, — Тэиль мычит что-то в шею, и Енхо вздыхает, понимая, какое чудо ему досталось. Тэиль нехотя выползает из тёплых объятий и очень быстро моется в душе, чтобы уже через каких-то двадцать минут довольно посапывать в руках Енхо на своей кровати.

***

Что-то яркое и тёплое щекочет щеки и глаза, и Тэиль, медленно открыв правый глаз, сразу же его зажмуривает — Солнце приятно ласкает кожу, и он улыбается в подушку, переворачиваясь на другой бок. Там пусто, и Тэиль чуть не взвизгивает, когда проскакивает мысль, что всё вчерашнее было простой галлюцинацией. Неожиданно, в дверном проёме появляется Енхо, в одних шортах (откуда они?), и Тэиль, покраснев, ныряет под одеяло, бурча о том, что Енхо непростительно красивый щеголяет по его квартире и смущает такую девственную натуру Мун Тэиля. И Енхо надолго не хватает. Только проходит несколько секунд удачного исчезновения Тэиля под одеялом — смеётся тихо, пока подкрадывается к комочку, больше напоминающему гусеницу. Тэиль аккуратно отодвигает в сторону одеяло и окидывает взглядом пустую комнату. Выдохнув с облегчением, мысленно советует Енхо надеть футболку, и, запустив руку на поиски телефона, натыкается на что-то мягкое. — Доброе утро, — Енхо занял очень стратегическую позицию, и явно намеревался хапнуть Тэиля за ноги, напугав таким образом до смерти. — Моя девственная натура не выдержит вот этого, — Тэиль пальцем указывает на голый торс вампира и тот, пожав плечами, бесцеремонно напяливает на себя кусок ткани под названием футболка. — Ты спал? — Мы не спим в человеческом облике, — Тэиль, встав с кровати и элегантно потянувшись, поворачивается к Енхо с тихим «э?». — Мы ещё превращаемся в летучих мышей. Ну, и вот так спим. Какие интересные всё-таки эти вампиры — Тэиль, я э... исчезну на пару часов, — если бы во рту Тэиля что-то и было, оно бы сейчас оказалось на Енхо. С огромным усилием сделав глоток чая, он выдавливает: — Вернёшься? — Я на охоту в лес выхожу в двенадцать, а возвращаюсь в пять. — Ладно, хорошо. А, Енхо, — останавливает того на пороге кухни Тэиль, — среди моих моих друзей и знакомых есть вампиры? — Джено, Марк, Кихён и вроде как Чондэ. Первому только два года, а остальные уже зрелые, — как вы там называете, — кровососы. Им больше пары десятков лет. — Я встречусь с Джено. Хочу поговорить с ним о вампирах. Так сказать, из первых уст, — Енхо кивает, и Тэиль, обняв его, желает удачи.

***

Тэиль практически врывается вихрем в кафе и, чуть не зацепившись об крючок своим вязаным свитером, быстро направляется в дальний угол заведения, где моментально находит белобрысую макушку друга. — Ты почему мне ничего не сказал, а? — Джено, дёрнувшись, чуть не выпускает из рук игрушку-головоломку. — Драсте, — запыхавшись, приветствует друга. — Привет, хён. Как ты? — головоломка отправляется в рюкзак, и Джено приветливо улыбается Тэилю. — Шикарно — обзавёлся истинным вампиром, и кучкой друзей, которые умело скрывали свою сущность. Просто замечательно, а ты как? — Тэиль ничего себе не заказывает, только какао для младшего. — Прости, хён, — Тэиль даже на расстоянии вытянутой руки замечает красные полосы сквозь линзы, и Джено, заметив это, только невинно хлопает ресницами. — Ты сам говорил, что не веришь в чушь о вампирах, гномах и лунных феечек. — Знаешь, когда тебя полгода преследует кто-то невидимый, после ты в парке сначала говоришь в пустоту, а потом уходишь оттуда с красивым, мать твою, вампиром, то можно поверить и в феечек с Урана. Расскажи, будь добр, мне всё, Джено. — С чего же начать... Енхо твой истинный? — кивок, и Джено улыбается, будто довольный кот. — Я знаю Енхо — крутой парень. Повезло, однако. — А чего должно не повезти? — Не все вампиры такие терпеливые и заботливые. Вот например, моя бестия — Ли Донхёк, не выдержал и двух месяцев отношений — нагнул в ванной и укусил, — Джено, будто вспомнив это, как-то странно улыбается, пока Тэиль понимает, что удивляться ему уже некуда. — Что нужно для того, чтобы стать одним из вас? — Во-первых, искренность и взаимные чувства в отношениях; во-вторых, вы должны с Енхо слиться, а в третьих... Ты должен понять, что становиться вампиром не обязательно — только по желанию, и возможности выдержать процесс перерождения. Он довольно-таки болезненный, и, честно, хён, я боюсь, что твоё хрупкое тело этого не выдержит, — Тэиль откидывается на спинку стула, и губу задумчиво жуёт, пока переваривает информацию. — Слиться... Это как? — Джено, на секунду оторопев, вспоминает, что Тэиль не знаток любовных дел и вообще, все слова на тему секса говорит тихо и с диким смущением, и даже немножко начинает завидовать — Тэиль в свои двадцать девственник, а он с шестнадцати. — Заняться сексом, — Тэиль упорно игнорирует горящие щёки и смущённо прокашливается. — Существует легенда, что много тысячелетий назад, первый вампир заманил в постель царскую дочь, ну и когда накрыл оргазм, то и укусил сразу. А через девять месяцев они сбежали с первым новорождённым в глухие степи и там понарожали других вампиров. Так мы и появились. — Боже мой, как всё сложно... — Ты главное определись: хочешь ли ты быть вампиром или нет? Потому что если да — то советую готовиться к прекрасной ночи с Енхо. Он будет ждать, пока ты не попросишь, — Джено выдерживает паузу, а потом с щенячьим восторгом пододвигается ближе к другу. — А вы уже целовались? Тэиль только громко бумкается об деревянный стол.

***

Тэилю надоело. Даже нет, просто душераздирающе слушать стоны Енхо вперемешку с журчащей водой, и Тэиль каждый раз, когда идёт утром на кухню проходя мимо ванной, подавляет сильное желание ворваться и хоть что-то сделать. Конечно, останавливает полная неопытность, и в конце-концов тихое «фух», но это продолжается уже полтора месяца, и Тэилю хочется что-то делать. Просто хочет. Зубы сводит от желания и яйца поджимаются, когда он представляет их первый раз. Если Енхо, ночью узнав, что Тэиль его любит (на самом деле тот во сне бормотал о вампирской плюшечке, которую так и хочется зацеловать и никому не отдавать), чуть не скакал как дикий конь, то страшно представить, что будет в их первую ночь (ну или день, посмотрим). Енхо сидит на диване, опять-таки без футболки и гипнотизирует взглядом пушистые волокна бордового ковра. — Енхо! — в комнату врывается запыхавшийся Тэиль и Енхо выныривает из раздумий. — Что случилось, Тэилька? — откинув подушку, ещё недавно лежащую на животе, Енхо намеревается встать, как на него плюхается Тэиль. — Я хочу тебя, — уверенно говорит Тэиль, пока ноги скрещивает на чужой пояснице. Смотрит неотрывно в такие уже родные рубиновые глаза, и греет теплом своих рук плечи Енхо, пока тот, находясь в лёгком (нет) шоке, руки устраивает на первом, что попалось. На заднице Тэиля, где же ещё. И он подавляет дикое желание шлёпнуть по нежной коже. — Оу... Тэиль, ты же сам говорил, что тебе надо время обдумать всё, согласовать с родителями... — Сорок три дня я слушаю твои стоны во время утренней дрочки на меня, и знаешь, ты, конечно, стонешь прекрасно, не спорю, но не вечность же наяривать, — Тэиль выглядит, как заботливая мамка, застукавшая сына за постоянным рукоблудством (так и есть), но Енхо слишком теряется от ощущения чужого тепла на паху, и тем более, Тэиль никак не может устроиться — всё время задницой проходится по прикрытому только штанами члену, и, кажется, дразнит. — А сейчас ты готов? Я не подготовлю тебя ни морально, ни физически — потому что перерождение — процесс болезненный. Чего стоит кусать тебя во время слития... — Куда? — Шея, — вздыхает Енхо, и Тэиль о чём-то очень сосредоточенно думает. — Поцелуй меня, — я же знаю, мы оба этого хотим. Руки плавно перемещаются на талию, задевая подол кофты, Тэиль поддаётся вперёд и, не отрывая взгляда, на пробу проводит кончиком языка по сухим, но таким пухлым губам. Дразнит, пока чужие руки до приятной боли сжимают худое тело, и первым не выдерживает Енхо — с рыком впечатывается в такие желанные уста, сразу же прикусывая нижнюю губу. И Тэиль теряется в пространстве. Потому что целоваться с Енхо — чистой воды кайф, особенно если нежно терзать чужие губы до тёмно-бордового цвета, и, почти задыхаясь, отстраняться. Пока Тэиль во всю играется язычком с клыками, холодные ладони ныряют под кофту, и он несдержанно стонет, когда кожа покрывается мурашками. — Енхо... — Шесть заветных слов? — Я люблю тебя и хочу тебя, — Тэиль губы облизывает, пока Енхо вдыхает запах кожи, проходясь холодным носом по шее. — Папочка. — Соблазнительно, малыш, — Тэиль довольно улыбается и сильнее жмётся к Енхо, пока тот относит его в комнату.

***

Ощущать наготу любимого — вводящий в дурман процесс, и Енхо долго мучает извивающегося от возбуждения Тэиля, пока пальцами скользит по такому тёплому и хрупкому телу; проводит от ключиц до пупка влажными поцелуями, и оставляет пару десятков своих бордовых бутонов. Изучает каждый позвонок вспотевшей спины, когда аккуратно вводит по очереди пальцы, растягивая и смешивая легкую боль с ноющим наслаждением, и на третьем Тэиль всхлипывает, буквально умоляет заменить тонкие пальцы на кое-что большое и твёрдое. Стонет так прекрасно и опьяняюще-сладко, когда на ягодицы со звонким шлепком ложится большая ладонь, а после мягко сжимает, оставляя там следы. И он боится порвать простынь, которую до белых костяшек сжимает в ладонях, когда красное место целуют ласково и тёплым дыханием спину покрывают мурашками; пока кончики пальцев попадают прямо по комку нервов, и тело чуть ли не в конвульсиях бьется. Запах Тэиля вперемешку с ароматом лавандовой смазки, и громкими стонами образуют такой коктейль наркотического вещества, что Енхо еле сдерживается, чтобы не взять грубо, до осипшего от криков голоса, пелены наслаждения в глазах, и лишь аккуратно, с хлюпающим звуком, вынимает влажные пальцы из горячей тесноты под рваный скулёж Тэиля. — Перевернись-ка, — хриплым от возбуждения голосом Енхо щекочет чужое маленькое ушко, и убирает спавшую на лоб каштановую прядь, когда Тэиль переворачивается на спину. С обкусанными до крови губами, капелькой пота на висках и затуманенным взглядом, который концентрируется только после мягкого поцелуя в щеку. — Готов, любовь моя? — Всегда готов, — глубоко вздохнув, Тэиль мертвой хваткой цепляется за широкие плечи, пока Енхо избавляется от штанов и наконец-то выпускает на волю пленного солдата, который идеально ложится между двумя половинками, дразня. — Люблю тебя. — Я тоже, солнышко моё, — Енхо оставляет короткий поцелуй на губах и, мягко толкнувшись во влажную дырочку, медленно входит, переключая внимание Тэиля на поцелуи в районе шеи и размеренные движения подушечки пальца на красной головке возбужденного до изнеможения члена. — Енхо! — вскрикивает Тэиль, когда одним точным движением Енхо входит в него полностью и сразу попадает в комок нервов, оставляя ещё один алеющий засос под ключицей. — Подожди... фух, секундочку, я привыкну, — Енхо останавливается и гладит успокаивающе розовую щеку. Если честно, то Тэиль жутко боялся того, что Енхо просто порвёт его на первом же толчке. Он знал, что член Енхо нормальных размеров — как раз для выбивания хриплых стонов да метания по кровати (и любой другой поверхности) от судорог удовольствия и оргазма. Но одно дело подсматривать когда он в душе, а другое дело чувствовать в себе, и по ощущениям, в которых Тэиль сейчас теряется, он чуть ли ни до глотки достаёт. Ему понадобилось двадцать секунд, чтобы привыкнуть и потребовать от Енхо поцелуев, перед вторым толчком, и, совершенно бесстыдно простонав прямо в поцелуй, откидывается на холодную простынь. Енхо двигается медленно, но чётким движениями втрахивая в постель и выбивая из Тэиля стоны получше высокооплачиваемых и рейтинговых порноактеров, и Тэиль, даже не притронувшись к себе и получив пару движений на члене, кончает на рельефный живот Енхо. Отходит пару секунд от такой эйфории и слышит, как его зовёт Енхо. — Тэиль, ты готов? — он уже давно готов к этому, поэтому уверенно кивает, находя пальцы Енхо, и сжимая их сильно при очередном толчке. — Сейчас будет больно. — Только не оставляй меня одного при этом... — Ну и как я такое чудо оставлю? — Енхо успокаивающе целует обе щёчки, и мягко скользит пальцами по шее, прощупывая пульс. — Я с тобой с первого твоего вздоха, до последнего своего. А теперь — постарайся думать о любых приятных вещах, — о семье или о кошке. Тэиль кивает и откидывается на кровать, коротко прочитав давно забытую молитву, и концентрируется на плавных движениях внутри себя и тёплого языка на своей шее. Чтобы успокоить, Енхо ласково целует за маленьким ушком, медленно спускаясь по скулам, и лишь кончиком языка касается губ, пока делает последние движения в такой горячей узкости Тэиля. Если бы он знал, какого это быть с Тэилем — раньше бы дал о себе знать, и не мучал лишние пол года. Но он счастлив, что это происходит сейчас. Узел внизу сжимается до безобразия и Енхо, довольно простонав, излившись, коротко кивает Тэилю и получает «ок». Холодный нос невесомо проходится по коже шеи, потом его заменяют губы, мягко исцеловывая несколько точек, а потом Тэиль чувствует мокрый язык и резкую боль. Потому что это реальный укус, с зубами и клыками, а не простой засос. Боль пронзает всю шею, но Тэиль терпит, хоть и хриплый крик из грудной клетки вылетает; чувствует, как Енхо зализывает одну и делает другую рану, и так с десяток раз, пока белые круги не начинают ползти перед глазами, а ранее крепко державшая ладонь на Енхо ослабевает, и он успевает только ухватиться за холодные пальцы и с шумом в ушах услышать Енхо. Я буду рядом А после Тэиль окунается в бездну.

***

Тэиль в буквально смысле выныривает из глубокого сна и, раздуплив глаза, его зрение сразу концентрируется на бордовых жалюзях, скрывающих уходящее солнце. Тэиль несколько минут заворожённо смотрит на мир другими глазами, и в углу своей комнаты видит Енхо. Тот сидит с закрытыми глазами, но не спит, — скорее сторожит. — Енхо... — шепчет Тэиль, и откидывает ногой шерстяной плед. Тот моментально открывает глаза и уже через секунду оказывается возле постели. — С возвращением и поздравляю с рождением, Тэиль, — он падает в огромные объятия Енхо, и зажмуривается, утыкаясь носом в шею. — Сколько я спал? — Восемь часов. Мы с Джено очень испугались, когда вместо обычных двух часов ты перерождался четыре. Но потом позвонили Юнги, и он описал это как «большая борьба маленького тельца с нововведениями», — Енхо внимательно всматривается в красные глаза напротив, и внутри пищит всё от радости, когда еле тёплые губы касаются его. — Мы теперь одной температуры, — прошептав, Тэиль ещё раз целует Енхо и вновь впадает в объятия. — Кушать хочешь? — сквозь бурчание слышно «угу», и Енхо вместе с Тэилем на руках идёт на кухню, где тот сьедает огромный кусок мяса, да ещё и кофе сверху просит. И Тэиль ставит себе на заметку, что надо чаще заниматься любовью на кухне.

***

— Ну что ж, добро пожаловать в семью, — в огромной компании Тэиль узнаёт только парочку Ли Донхёк и Джено, Ренджуна и какого-то парня с ярко-рыжей макушкой. — Спасибо, — обнявшись со всеми, и запомнив чуть ли не все имена вампиров города, быстренько смывается с бокалом вина на балкон — подышать свежим воздухом и понаблюдать звездопад. Тэиль слегка зажмуривается от столь яркого света Луны и, устроившись в плетённом кресле, досчитывает до двадцати летающих звёзд, пока не слышит захлопнувшуюся дверь балкона. — Все в восторге от тебя, некоторые даже в шоке, что ты это перенёс, — Тэиль, не отрывая взгляда от звёзд, находит ладонь Енхо и переплетает пальцы, слегка проходясь по выступающим венкам. — Тот парень, с голубой шевелюрой — Юнги? — Енхо коротко кивает. — Красивый, и его парень, кажется, Хосок... Они великолепно смотрятся вместе. — У них через два месяца годовщина: пятьдесят лет, как познакомились, — Тэиль присвистывает и наконец отрывает взгляд от звёзд и направляет его на Енхо. — У нас скоро два месяца — не хочешь отдохнуть в загородном доме моей бабушки? Она как раз собиралась уехать в Европу, и попросила меня последить за домом в её отсутсвие, — издав смешок, Тэиль утыкается носом в шею Енхо, и мурлычет, когда руки захватывают в плен. — Только узнав о том, что я вампир, попросила не разгромить домик. — Классная идея: свежий воздух, озеро рядом и свобода действий, — заманчиво, — Тэиль уже полностью устраивается на Енхо, втиснув их тощие тушки в узкое кресло. Как говорится: «в тесноте, да не в обиде» — Загадай желание, — и как по приказу, сразу после слов Тэиля, с севера быстро летит яркая и большая комета, оставляя после себя длинный хвостик и исчезает над горизонтом. — Загадал? — Угу, теперь ты, — Енхо крепче обнимает Тэиля и мягко чмокает в щёчку, наблюдая за сосредоточенным парнем. Вечность быть с тобой и до последнего вздоха любить тебя На юго-севере мелькает яркая вспышка и, быстро пролетев в ночном небе, испаряется на горизонте. Кем бы ты ни был — любить тебя предано, И даже если бы ты ни был вампиром и моим истинным — влюбиться с первого взгляда и варить каждое утро кофе, который ты так любишь; чувствовать мурашки по коже, при каждом твоём прикосновении... Просто любить