Правда или действие

- Глаза не сломаешь? – грубо интересуется парень, подходя к мужчине. Тот все еще неотрывно смотрит на подростка, что не может не напрягать Криса, однако, услышав голос старшекурсника, он быстро отворачивается, делая вид, что ничего не происходит. Весьма мерзкий тип неприятен сам по себе, но этот едкий взгляд, которым он прожигал Исака, подтверждает все то, что о нем думает Шистад. - Мне казалось, мы обо всем уже поговорили, Кристофер, - напускное раздражение не придает мужчине той важности, которую он пытается выставить. – Чего ты от меня еще хочешь? - Пока не знаю… - парень предупреждающе осматривает оппонента, задерживая взгляд на его глазах. – Но на твоем месте я бы начал оглядываться по сторонам в темных переулках. Парень обходит мужчину, грубо задевая его плечо, и возвращается на свое рабочее место. После встречи с Исаком ни о каких документах думать совсем не хочется, поэтому Крис решает немного прогуляться по офису во избежание дополнительных заданий от отца. Все эти одинаковые кабинеты с идентичными столами и шкафами давят на старшекурсника все больше с каждым днем, заставляя в очередной раз задуматься о целесообразности его пребывания в этом месте. Уж точно не так Крис желает провести всю свою жизнь. - Крис, какая встреча! – вскрикивает девушка, едва молодой человек появляется в поле ее зрения. – Давненько мы не виделись. - Эмма, - парень натягивает на себя дружелюбную улыбку и старается выглядеть приветливым. – Да, давненько… Длинноногая блондинка в короткой юбке и строгих очках, не прикрывающих красоту ее карих глаз, недвусмысленно смотрит на Криса, с которым они были слишком близки еще полгода назад. Тогда парень только начинал помогать отцу на этой бумажной свалке. Юного и развязного, его привлекала не столько практика, сколько привлекательная девушка, готовая ради него на все. Шистад видел, насколько безнадежно Эмма влюблена в него, и это, несомненно, льстило молодому человеку, однако он сам не чувствовал к ней ровным счетом ничего, кроме сексуального влечения. Так, эти отношения продлились три месяца, после чего Крис уехал в Берген, перед этим сразу прояснив ситуацию: ждать его не стоит. И вот теперь Эмма снова стоит перед ним, прижимая к себе стопку папок, и снова смотрит тем самым взглядом. - Когда ты приехал? – не перестает улыбаться работница, искренне радуясь неожиданной встрече. - Три недели назад, - спокойно отвечает парень, хоть немного и теряется от такого взгляда в свою сторону. - Почему же ты не позвонил? Я соскучилась, - девушка медленно, но уверенно подходит к Крису и вызывающе проводит ладонью по его груди. Крис ожидал такое поведение с ее стороны, поэтому и избегал Эмму последние три недели. Обычно он не бегает от поклонниц, наслаждаясь женским вниманием, но после того, как парень получил «действие» от Мортана, он не мог отвлекаться на ненужные связи. Теперь же это вообще неуместно. - Мне это больше не интересно, Эмма, - старшекурсник бесцеремонно убирает чужую руку от себя и непроизвольно отводит взгляд. - Вот как… - на лице девушки не проступает ни капли грусти. – Да ладно тебе, Крис, давай как раньше. Плюнем на все эти рабочие обязанности и сбежим из этого тухлого места. Эмма намеренно выставляет на показ свои самые красивые места и игриво стреляет глазками. Руки и губы старшекурсника до сих пор помнят каждый изгиб молодого тела, из-за чего юношеский организм непроизвольно откликается на посторонние движения. В голове тут же всплывают отрывки жарких ночей, которые он провел в объятиях блондинки, и ностальгия по беззаботной жизни окутывает его целиком. Тем временем Эмма, решившая воспользоваться его замешательством, медленно берет руку парня в свою и опускает мужскую ладонь на свой зад. Крис чувствует, как ускоряется его сердцебиение, а дыхание становится неровным. Не так он должен реагировать на ее присутствие здесь, не так. Губы девушки уже непозволительно близко, и страшно было бы подумать, чем все это могло закончиться, если бы не короткая вибрация телефона в кармане Криса. Исак (14:09) : Прости, я, наверное, тебя отвлекаю, но я нашел у себя твою черную футболку. Разве ты не в ней уходил? Хотя, наверное, просто забыл надеть ее под свитер. Понимаю, что сейчас ты не сможешь ее забрать, но я могу принести ее завтра в школу. Кстати, посмотри, мне идет? С экрана на Криса смотрит улыбающийся блондин, на котором так сексуально сидит одна из любимых футболок парня, и все наваждение, нахлынувшее так внезапно, сразу же отпускает от одного только взгляда зеленых глаз. - Кто это? – растерянная изменившимся настроением брюнета Эмма внимательно всматривается в экран его телефона. - Мой парень, - счастливая улыбка не сходит с уставшего лица. – Красивый, правда? - П-парень? – не понимает девушка, считавшая Шистада абсолютным натуралом. - Да, - бодро отвечает Крис. – Его зовут Исак, и он самый светлый человек на этой гребаной планете. Так что, дорогая моя, иди-ка ты куда шла. Как я уже сказал, теперь меня все эти глупости не интересуют. Парень отталкивает назойливую особу и покидает коридор. Сейчас он чувствует себя еще хуже, чем вчера, ведь только что он… А что это вообще было? Какого черта он только что вытворял с этой Эммой? Дурацкая привычка непостоянства, видимо, решила показать себя, при чем очень невовремя. Крис (14:11) : Солнце, для тебя я всегда свободен. Ты единственное, что помогает мне не стухнуть в этом сарае. И знаешь, Исак, тебе так идет эта футболка, что я… Черт, дурацкий домашний арест. Оставь ее себе, малыш. Крис находит уютное местечко на мягком диване возле панорамного окна и прикрывает глаза, отдаваясь уютной атмосфере вокруг. В этом здании таких мест немного, но, все же, за время работы Крис нашел, где можно спрятаться от отца. Исак (14:12) : Эскиль приедет только завтра, и мне как-то не по себе. Не знаю почему, но у меня плохое предчувствие. Не хочется загружать тебя своими проблемами, но больше мне не с кем поделиться. Крис (14:12) : Солнце, тебе плохо? Как ты себя чувствуешь? Исак (14:12) : Не в этом дело, Крис. Это не физическое состояние, а что-то другое. Парень напряженно смотрит на экран телефона, пытаясь понять, что имеет в виду подросток, и как ему на это ответить. Очень хочется сказать, что он приедет, побудет с ним и отгородит от всего, что пугает мальчика, но он не может. В какой-то степени старшекурсник сам в этом виноват. Крис (14:12) : Исак, милый, все будет хорошо, ладно? Только не нервничай, тебе нельзя. Обещаешь? Исак (14:12) : Хорошо, обещаю. Люблю тебя. Крис (14:12) : Я тебя тоже люблю. - Вот ты где, - из-за спины выскакивает вечно позитивный Тревор. – Тебя там твой отец уже пятнадцать минут ищет. - Блин, да что им всем от меня надо сегодня? – раздраженно подскакивает Крис. Оставшийся рабочий день он не вылезает из-за своего стола, заставленный со всех сторон коробками и папками. Эрик был недоволен, что его провинившийся сын позволяет себе поверхностное поведение, поэтому приставил к нему наблюдателя, одного из противных подлиз, готовых на все ради повышения. В итоге, тот не позволяет старшекурснику даже смотреть на телефон или аппарат с кофе. Что касается самого Шистада-старшего, сегодня мужчина весь день ходит хмурый и задумчивый, что не ускользает из виду практически всех работников офиса, которые находят время подойти к Крису и поинтересоваться, что случилось. Также можно заметить изменившееся поведение Гарольда, который полдня ходил туда-сюда из кабинета в кабинет и все пытался дозвониться, видимо, Хэнсу, взволнованный не на шутку. А потом, когда Хэнс все-таки приехал, двое подозрительных мужчин закрылись в кабинете и бурно о чем-то спорили. Хорошо, что кабинеты начальников звукоизолированы, когда закрыты плотно, и о наличии спора можно было понять исключительно через частично стеклянную стену, не до конца прикрытую жалюзи. Все это время Крис думал только об Исаке и о тех сообщениях. Да, блондин – странный мальчик, и Крис с этим уже смирился, тем более после того, как узнал об истории жизни подростка. Но сейчас старшекурсник переживает больше не из-за каких-то там надуманных предчувствий, а из-за состояния мальчика, в которое он сам себя погружает. И вообще, это крайне безответственно со стороны Эскиля оставлять блондина одного на такой длительный период, не оставив при этом спасительных уколов. Вернувшееся осознание того, что у Исака даже нет лекарства, заставляет напрячься еще больше, и Крис уже не может спокойно сидеть на этом неудобном стуле и под некомфортным взглядом наблюдателя. К счастью или нет, Эрик решает сегодня не перетруждаться, поэтому уже в восемь вечера они с Крисом покидают здание и отправляются домой. - И давно вы с Исаком знакомы? - прерывает тишину мужчина. - Три недели, - отвечает Крис. – Мы познакомились, когда я вернулся из Бергена, - зачем-то уточняет парень. Еще где-то минуту Эрик молчит, погрузившись в свои мысли, после чего решает заговорить снова. И следующий вопрос звучит не как простое любопытство. В слегка хриплом голосе можно услышать сожаление, горечь, заботу. - Какой он? Крис понимает это. Парень понимает такие чувства отца, поскольку раньше их семьи были как одна, и к Исаку Эрик относился как к своему сыну. Сначала Крис злился, что мужчина отправил ребенка к чужим людям, когда ему после потери родителей было бы легче, если бы рядом были близкие, но теперь он понимает. Нежная улыбка появляется на молодом лице, стоит только подумать о светловолосом мальчике, и парень, не задумываясь, говорит так, как чувствует. - Он потрясающий, пап. Когда мы только познакомились, он был отстраненным, необщительным и даже грубым. Он ни в какую не хотел подпускать к себе никого, и я не понимал, возможно ли растопить этот лед, который захватил в плен его сердце, но… Его сердце никогда и не было холодным. Этот мальчик просто слишком дорожит своим миром, он боится потерять то хорошее, что у него есть, и поэтому тщательно оберегает, не впуская в свою жизнь чужаков. Знаешь, пап, не странно, что я его не узнал, потому что тот шестилетний мальчуган и мой Исак – это два разных человека. Мальчик, которого я знал когда-то, был беззаботным и открытым людям. Мальчик, которого я встретил три недели назад, - прячется от общества, боится его. Ты не представляешь, сколько попыток поговорить я провалил. Но… Я не знаю, что он такого во мне увидел, что разрешил стать частью его мира. В какой-то момент мы стали просто общаться. О всякой ерунде. Думаю, после аварии он мало чего помнит, да и шесть лет – тот возраст, из которого запоминается лишь маленькая часть. В первый раз мы нормально поговорили в парке, в котором часто гуляли в детстве. Исак совершенно не помнил это место. Он был такой искренний, такой чистый, отчего внутри что-то вздрогнуло. Ну, представь, только что передо мной стоял нахмуренный подросток, готовый в любую секунду послать куда подальше, а уже через мгновение он превратился в жизнерадостного ребенка, так заинтересованно бегающего от одной скульптуры к другой. Видел бы ты его в тот момент. И, все же, он все еще был немного отстраненным, из-за чего я боялся сказать что-то, что оттолкнет его. Поцеловать я его решил примерно через неделю после нашего нормального общения и, опять же, передо мной раскрылась еще одна его сторона: заботливая, нежная, любящая, - и тогда я понял, что влюбился в этого подростка по уши. Все это время Эрик молча слушает, едва заметно улыбаясь. Видно, что мужчину радует не только то, что Исак вырос хорошим человеком, но и способность Криса так глубоко говорить о ком-то. Уже давно мужчина переживал из-за развязного образа жизни сына, растрачивающего себя на мимолетные знакомства, и теперь все эти фразы в адрес блондина заставляют отцовское сердце трепетать от радости. - Но ты вроде упоминал, что у Исака что-то со здоровьем? - Да, - напрягается парень. – Как я предполагаю, у него это после аварии. Не знаю, как точно это работает, но иногда ни с того ни с сего у него могут начаться очень сильные головные боли, от которых он кричит и не может подняться, сразу падая и сжимаясь. В больнице ему выписывают какие-то лекарства, смягчающие боль во время таких моментов, но они точно не дешевые и, судя по всему, с каждым разом все менее эффективные. Вчера у него был как раз такой приступ, а его брат, с которым Исак живет, уехал, видимо, забыв выложить шприцы на видное место. Исаку очень страшно во время таких моментов одному, из-за чего они в большинстве случаев сопровождаются приступами паники. А еще ему нельзя нервничать и переживать. В общем, все далеко не радужно. За разговорами они дошли до дома и после того, как переступили порог, не сказали больше ни слова. Несмотря на то, что товарищ надзиратель не давал Крису трогать его телефон, тот все равно разрядился и благополучно выключился. Парень находит лежащее где-то за кроватью зарядное и быстро вводит пароль, после чего ужасается количеству пропущенных звонков от Исака. Двадцать два. Двадцать два раза мальчик пытался позвонить ему. Крис, не контролируя свои действия, быстро набирает номер, но на том конце сообщают, что телефон подростка выключен. Парень уже сбивчиво пытается натянуть одежду, чтобы побежать к тому домой, когда слышит непонятную возню возле входной двери. Стараясь выглядеть как можно менее встревоженным, старшекурсник приоткрывает дверь и выглядывает из комнаты. Возле входной двери располагается его отец, а на пороге, с другой стороны, еле стоящий на ногах Исак. Мальчик, весь в слезах и ранах, чуть дышит, обхватывая себя руками. - Эрик, - хрипло начинает Исак, и слезы с новой силой покидают его глаза. – Я не знаю, помните ли вы меня… Мужчина не дослушивает, притягивая мальчика к себе и мягко обнимая, в то время как тот прячет личико в широкую грудь и пытается нормально вдохнуть. Крис правда не понимает, что происходит и почему Исак сейчас здесь, но он не может заставить себя даже пошевелиться, оставаясь для людей возле двери в слепой зоне. - Конечно, я помню тебя, Исак, конечно, я помню… Что случилось, мой хороший? – Эрик немного отстраняет подростка от себя и внимательно осматривает. - Я не знаю, кто были эти люди, но они пришли… Я… один был… А они… там… - каждое последующее слово дается мальчику с трудом, но он настойчиво продолжает, стараясь взять себя в руки. – Не знаю, что им было нужно… Но они хотели что-то сделать со мной… У одного из них был нож… И я… Я побежал… И они… за мной… Я… Я пытался позвонить своему парню… у него что-то с телефоном… Я… Я не знаю больше к кому обратиться, кроме Вас, Эрик… Я бы не пришел… Но я не знаю… Дальше Исак уже ничего не говорит, закрывая лицо ладошками, и приседая на корточки. Мужчина кричит что-то горничной, и та убегает за водой и другой одеждой для подростка, а сам он присаживается рядом с мальчиком и тихонько его приобнимает. Крис же все это время, ошарашенный, стоит как вкопанный и понимает, что ему нужно выйти к своему мальчику и поддержать его, но факт того, что Исак помнит Эрика и где тот живет, но не помнит Криса, немного обескураживает. В это время мальчика начинает трясти, и Крис больше не может оставаться в стороне. Срываясь с места, он аккуратно занимает место его отца, который бежит куда-то звонить, и нежно обнимает своего парня. - Все хорошо, солнце, я с тобой, - пытается успокоить блондина старшекурсник и, кажется, ему это удается. Исак медленно поднимает голову и неверяще смотрит на возлюбленного, явно желая что-то сказать, но не находя слов. Тем не менее, уже через пару секунд подросток крепко обхватывает его руками и прижимается как можно ближе, оставляя на белом воротнике старшего мокрые следы от слез. - Что ты тут делаешь? – на грани истерики практически шепчет Исак, закутываясь в надежных объятиях. - Давай об этом потом, - спокойно отвечает парень, пытаясь показать, что здесь ничего бояться не стоит. – Сначала мы тебя помоем, переоденем и успокоим. Крис подхватывает на руки легкого мальчика, быстро несет его в ванную и усаживает на стиральной машине. Заплаканный Исак еще не совсем понимает, что происходит, но это Крису только на руку, поэтому он беспрепятственно стаскивает с подростка одежду и принимается аккуратно промывать каждую рану. Какие-то из них глубокие, какие-то не очень, но само то, что они имеются на теле его любимого человека, вызывает у Криса самые неприятные чувства, что доводилось ему испытывать за последний год. У Исака, видимо, еще не прошел шок, так как мальчик теперь просто молча сидит и смотрит в одну точку перед собой. После процедуры Крис смазывает повреждения необходимым кремом, перевязывает самые значительные из них и одевает мальчика в свою чистую одежду. Эрик сидит на большом диване в гостиной и нервно ищет что-то в телефоне. Туда же Крис опускает Исака, который немного стал приходить в себя, и садится сам, сразу же обнимая притихшего подростка. - Черт возьми, - раздраженно выкрикивает Шистад-старший. – Никак не могу найти номер Каспера. - Помощника Нильса? – уточняет парень и чувствует, как мальчик в его руках вздрагивает. - Да. Я просто не могу понять, как эти уроды нашли Исака и почему именно сейчас. - Крис, - наконец-то подает голос блондин, - так ты сын Эрика? Парень только кивает и слышит неоднозначный выдох мальчика. - Я еще при первой встрече подумал, что где-то тебя видел, но потом решил, что мне просто показалось, - голос Исака тихий и едва различимый. – Я вообще почти ничего помню о жизни здесь. Даже родителей… Мальчик замолкает, и в комнате становится слишком тихо. Все сидят, задумавшись о своем, и только через несколько минут Крис испуганно вспоминает: - Пап… Сегодня, когда Исак приходил к офису, Гарольд очень странно и, я бы сказал, заинтересованно на него смотрел, после чего весь день ходил нервный и, более того, они с Хэнсом что-то очень буйно обсуждали. Не думаешь ли ты, что… - Вот же черт…