***
Тем временем три диверсанта из ЧВК «Чайкоффский» готовились к выполнению своего задания. Конспиративная квартира в Бердянске, в тех районах, которые если и проверяют, то исключительно городская полиция на предмет наличия притона алкоголиков. Причём в девяти из десяти случаев уходит с новой взяткой — и хорошо, если деньгами, а не порцией алкоголя. Была особая ирония в том, что название их организации — искажённая фамилия российского композитора. Все трое диверсантов на случай слишком любопытной полиции имели легенды и хорошо спрятанное оружие. Командир отделения, немец Вальтер Штайн, развалился на диване, и что-то просматривал на телефоне. Хорошо, что есть всегда двойные агенты, готовые продать доступ к информации. От патриотов-отморозков до мелочных предателей — в большой стране найдутся всякие дураки. А он, расчётливый делец, умнее и выше их всех. Конечно, никаких чувств, кроме некоторой деловитости по поводу своего положения и лёгкого презрения ко всем обычным людям, офицер-наёмник Штайн давно уже не испытывал. — Грязные свиньи! — было слышно, как ругался на кухне самый молодой, Йылмаз Яшар. После этой реплики раздался звук удара тапком об пол, а затем турок произнёс ещё несколько непечатных слов. Таракан, точнее был. Разумеется, если конспиративную квартиру выбирать в районе, где полно алкоголиков и прочих сомнительных личностей, то чистотой она отличаться не будет. — Надо было взять отпугиватель тараканов, — задумчиво сказал венгр Мартон Тотх, отпивая чай из чашки и закусывая печеньем из пайка. Он был третий из отделения, уже побывавший на нескольких заданиях. Не такой опытный как Вальтер Штайн, но уже успевший приобрести присущий наёмникам цинизм. — Может, завтра купим. — Завтра работать будем. Служба! — возразил Йылмаз. Мол, не до покупок будет. Правильно. Лучше называть это службой — чувства важности добавляет. Вальтер ещё раз пересмотрел данные на планшете, и обдумал план завтрашних действий. Есть ему не хотелось. Хозяин квартиры наверняка уже пьян в стельку, и ночью не заявится — Вальтер сам позаботился об этом, угостив того хорошей водкой, или как говорили здесь, горилкой. Химические добавки и таблетки гарантировали, что алкоголик сам в ближайшие дни до дома добраться не сможет, и останется там, среди пивнушек, где Вальтер сунул ему в руку пачку гривен. Может, стоило всё-таки для надёжности прикопать пьянчугу где-то в лесу? А ладно, лишняя морока. Наконец, Штайну надоела суматоха, которую создавали его подчинённые на кухне. — Soldaten! Genosse! — рявкнул командир по-немецки, оказавшись на кухне. Он умел говорить не громко, почти шёпотом, но при этом достаточно резко и экспрессивно, чтобы одна только интонация заставляла подчиняться. — Хватит орать здесь! Завтра повторим задачу, и отправимся на выполнение миссии! В однокомнатной квартире как раз были три кровати. Неизвестно, для его их использовал предыдущий хозяин — небось в качестве лежбища для своих гостей. К счастью, с собой у троих агентов группы «Чайкоффский» были припасены плотные простыни, чтобы подавив брезгливость, можно было переночевать на воняющих мочой и потом матрасах. — Достоевский, — Йылмаз остановился возле книжной полки, которая располагалась в этой квартире скорее для важности. Он вытащил одну книгу, которая оказалась переводом на украинский язык «Братьев Карамазовых», романа знаменитого декабриста и реформатора. Портреты автора украшали корешок и обложку книги. Хаотично перелистав книгу, Йылмаз с презрением швырнул её на пол, сопроводив это дело комментарием, в котором смешивал турецкие и немецкие слова: — Антисемит! Экстремист! Империалистический пропагандист! На полке стояли ещё несколько книг — Николай Гоголь, Тарас Шевченко. Надписью «Зоряна Помста» и мордами трёхглазых пришельцев красовались корешки пятитомника Юрия Петухова. Судя по запылённости, это был неприкосновенный запас хозяина квартиры, который он пропьёт, когда больше не останется денег и менее ценных вещей на продажу. Мартон Тотх с лёгкой улыбкой посмотрел на своего товарища, внутренне насмехаясь над его горячностью. Нет, он сам таким был — ещё в школе он написал донос во Всеевропейскую Службу Безопасности на одноклассника, который читал книгу из «Индекса запрещённых экстремистских материалов». Йылмаз был хорошим бойцом, Мартон это знал — но он же знал, что деньги и спокойствие для умных людей важнее. Не обращая внимания на выходку своего подчинённого, Вальтер Штайн, поправив простынь, а затем снова прикрикнул на своих подчинённых: — Десять минут на подготовку, а потом спать! Завтра важная миссия! По прошествии десяти минут трое агентов ЧВК «Чайкоффский» уже отдыхали в тёмной однокомнатке. За окном иногда слышались лай собак, крики болтающихся по улицам зевак и звуки проезжающих машин. Агенты «Чайкоффского» умели быстро засыпать, потому им этот шум, как и шелест деревьев под порывами ветра, нисколько им не мешал. «Нет, всё-таки надо было взять отпугиватель тараканов». Именно это подумал Мартон Тотх, перед тем, как спрятавшись с головой под лёгкой простынёй, провалиться в сон. «Отпугиватели тараканов и комаров. И мышей».***
«Один украинец в лесу — партизан с салом, два украинца — партизанский отряд, а три украинца — партизанский отряд с предателем». Биленко почему-то вспомнил эту шутку. Сейчас это звучало точно не смешно. — Значит, по плану у нас сегодня прогулка в Бердянск. Ещё вчера полковник думал над тем, чтобы найти причину запретить смертникам посещение города. Тем более в Украине как раз ввели чрезвычайное положение. Якобы по поводу того, что вчера вечером президент Курченко объявил о начале наступления на Закарпатье. Или как там говорят, нового этапа антитеррористической спецоперации. Конечно, отмена прогулки плохо бы сказалось на мотивации… Но теперь, раз враг расставлял свою ловушку, то значит, разумнее всего сделать вид, будто бы ты повёлся на его коварство. Значит, прогулка будет гарантировано. — Очевидно они хотят захватить пилота, — констатировал полковник. Если они пытаются захватить контроль над Зетеррой, то эта попытка выглядит разумно. С другой стороны, наёмники точно знают, что смертников будут охранять. Да и к тому же сейчас в город съехались бойцы Народной Милиции Донбасса. Хороший добробат, во время событий 2004-го чуть врагами государства не стали, к счастью, тогда всё удалось мирно уладить… Ну почти мирно… Если сейчас дело дойдёт до открытого боя, то ЧВКшники гарантировано будут в проигрыше. А значит… А значит, надо немного им помочь. Направить по правильному пути. Они ставят сети, мы, служба безопасности, тоже им сети расставим. На будущее. Так, с кем ещё поговорить? — Старшего сержанта Чабана ко мне, — произнёс полковник по телефону, посмотрев на время. Восемь утра, у нормальных людей в это время рабочий день начинается. Точнее, у нормальных сейчас выходной — а у них, военных, скоро ни выходных, ни перерывов, ни отдыха не будет. Кроме, может, вечного. — Старший сержант Чабан по вашему приказанию прибыл, — сказал Василий, входя в кабинет. — Садитесь, — произнёс Биленко, с напускной внимательностью разглядывая бумажки. «А я надеялся, что не придётся возвращаться к старому» — мысленно сказал себе Биленко, и добавил — «к сожалению». Наконец, дождавшись, пока милитант сядет, и выждав ещё несколько секунд, Биленко наклонился чуть вперёд и внимательно посмотрел на него. — Вы у нас вражеский шпион? — Н-н-н-н-нет, — видно было, что старший сержант даже немного испугался. Значит, первая часть операции по вербовке шпиона прошла успешно. — Будете, — Утвердительно ответил полковник СБ УНР. — Будете, — заметив возрастающее беспокойство на лице бойца Народной Милиции, офицер выждал несколько секунд, а затем продолжил: — Та не беспокойтесь, это всё ради блага нашей Родины.***
Утреннее солнце было уже высоко над горизонтом. Андрею удалось заснуть. Спал он почти без снов, мимолётные видения без смысла и несвязные мысли, надоедливые и бессвязные обрывки ужасных видений. Лена проснулась на немного раньше, и даже принялась сама складывать покрывало. Андрей взглянул на часы — было уже девять утра. Выходные, выспаться можно. Перед смертью не надышишся, и уж тем более не выспишься. Лена, спавшая рядом, похоже, была того же мнения. Чтобы прийти в себя, юноша решил окунуться в морскую воду. «А нет, у меня же тренировка!» — вспомнил Андрей, — «надо быстрее». Возле берега сегодня плавали три корабля. Младший лейтенант Бабаев недостаточно хорошо разбирался в военных кораблях, чтобы опознать в двоих из них корабли-минёры «Черкассы». Вчера он слышал что-то от Марины про то, что дескать армия попробует заложить под предполагаемое место появления вражеского монстра мощную мину, чтобы повалить его на землю взрывом. Впрочем, она сказала, что подробности их отряду разъяснят позже. Андрей поднял с земли камень, и швырнул его в море. Камень к досаде юноши как всегда упал недалеко. Наконец, парень принялся складывать палатку.***
— Zum Henker, колораден in der Stadt, — раздражённо прошептал Вальтер Штайн на искажённом немецком. Чтобы сойти за своих, все три иностранца хорошо изучили украинский и русский. В приватной обстановке между собой они предпочитали общаться на немецком. Сейчас ЧВКшники из «Чайкоффского» двигались по городу в гражданской одежде, изображая обычных жителей. На одном из перекрёстков расположился БТР, вокруг которого пристроились несколько солдат из Народной Милиции Донбасса. Вокруг БТРки уже выложили мешки с песком, а пара бойцов, безжалостно содрав асфальт, рыли лопатами окоп. В кучу песка кто-то из милитантов воткнул двухметровый деревянный православный крест с иконой. На самой БТРке висел украинский флаг с орлом и трезубцем. На этот раз к обычной символике милитанты добавили новую — на боку БТРки чёрно-оранжевой лентой была выложена метровая, по горизонтали перечёркнутая буква Зет, а рядом с люком висела плюшевая кукла Зетерры. Бойцы народной милиции останавливали каждый проезжающий автомобиль и проверяли документы, скорее чисто для отчётности. Время от времени под настроение они проверяли документы и у прохожих. Агентам «Чайкоффского» удалось тогда что-то наврать на ходу, а их фальшивые паспорта оказались достаточно хорошо подделанными, чтобы провести НМДшников. Впрочем, лишний раз встречаться с добробатовцами никто из них не хотел — Займёмся другим делом, — отчеканил командир подразделения, перейдя на чистый украинский, — сейчас расходимся, встречаемся в 12:00 возле Южного Универмага. — А что делать будем? — спросил Йылмаз. — Огневые точки высматривать, — ответил Вальтер Штайн. — Везде, где видишь скопление хохлян колораден, запоминай, а потом записывай, да так чтобы другие не догадались. Если кто твои записи увидит. Как тебя учили, junger Mann. Перекрёстки, здания, дворы. И тише ты, болтай меньше. Вальтеру было легко говорить — в отделении только он один обладал талантом разговаривать одновременно вроде и шёпотом, и достаточно громко, чтобы рядом стоящие люди его ясно слышали. — Даже в зданиях, — всё-таки спросил Йылмаз, обдумывая следующую инструкцию. Нет, конечно, турок прошёл базовый курс разведки, но сейчас в его ясную голову пришла одна мысль, которую он решил высказать: — А что делать, если они переместятся на новые места? Особенно когда увидят, что их обстреливают… Один «хохлян колораден» как раз прошёл мимо тройки ЧВКшников, заставив всех их опасливо замолчать. К счастью, бойцу народной милиции было не до маскирующихся иностранцев — довольный, он тащил пару сумок с едой из ближайшего магазина. — Ich Dussel! Naren! — Выругался Вальтер, видимо, одновременно на Йылмаза, и на бойца народной милиции, когда тот удалился достаточно далеко. — Главное рисуй побольше, а там разберутся. В конце концов, чем больше целей отметим, тем больше нам заплатят. Мартон Тотх равнодушно слушал перепалку своих товарищей. Больше денег заплатят — значит хорошо. Ну а чем больше платят, тем лучше. — Так, soldaten, идём в тот двор, и там расходимся, — всё так же шёпотом скомандовал Вальтер Штайн. — Встречаемся в двенадцать, Южный Супермаркет. Разминувшись в указанном дворе, Вальтер и Мартон через пятнадцать минут встретились снова. Как будто бы два случайно встретившиеся старые знакомые, оба агента присели на лавочку. Вальтер достал приобретённые в ближайшем магазине сигареты, и закурил. Непривычный запах чуть не заставил его закашлять, однако агент сдержался — местного обывателя надо изображать до конца. Мартон Тотх тем временем надпил из бутылки пиво. В отличии от своего коллеги, тот не поскупился приобрести пойло подороже и качественнее. Несколько раз затянувшись и выпустив дым, немец принял от венгра бутылку. Надпив из неё пива, и ещё раз убедившись, что они здесь не привлекают лишнего внимания, он наконец сказал: — Хорошо, избавились от этого Junge Dussel, — Вальтер говорил всё так же резко и шёпотом, и на украинском, вставляя родные немецкие слова лишь для большей экспрессии. — Какие новости от наших… новых осведомителей? Обычно спокойный Мартон Тотх в этот момент просиял от радости. — Командир, вы просто не поверите, — ответил Мартон, — Csodálatos! «Чудово та гарно», в смысле, «прекрасно», Wunderbar! Штайн едва заметно нахмурился, мол не сметь меня передразнивать, но тут же принялся внимательно слушать. Раз Мартон так говорит, то значит действительно случилось что-то необычное. — Нам всё же понадобится наш Junge Dussel, — проговорил Вальтер, после чего снова затянулся сигаретой, которую он забыл курить, настолько были интересны данные, предоставленные его товарищем. Задумавшись, немец даже немного закашлял, но потом снова взял себя в руки. Сегодняшний день будет интересен, и если всё пройдёт успешно, то это предприятие принесёт ему много денег.***
Когда-то здесь жило много людей. Городку было ещё далеко до того мёртвого остова, которыми позже станут многие города его планеты, и по которым одинокий Бродяга будет бродить, потеряв смысл и жизни, и смерти. Но этот населённый пункт уже был больше не тем мирным городом. Солдаты видели в жилой застройке прежде всего хорошие укрытия. Поставил танк за угол здания — и стреляй сколько душе угодно. Точнее, пока тебя не вычислили — вот тогда уже стоит спешно переезжать на новое место, пока враги запоздало выпустят залп снарядов по оставленной огневой точке. Или, как вариант — можно просто регулярно перемещаться с места на место. Завоеватели, конечно, не откажутся от попыток подстрелить боевые машины защитников, и будут стрелять вообще везде, где подозревают вражескую артиллерию. Естественно, от такой тактики сами боевые машины почти не страдали. Их снаряды прилетали куда угодно, но не в танки державшей оборону армии. Потому три дня назад наступавшие с леса завоеватели предприняли новую тактику — они просто накрыли микрорайон из систем залпового огня, не считаясь с потерями среди мирного населения. Выжившие горе-защитники бежали в другую часть города, где они тщательно подготовили новую линию обороны. Теперь снаряды взрывались в основном где-то далеко — за километра три-четыре. Можно просто игнорировать. А ведь ещё неделю назад «взрыв где-то за три километра» воспринималось как рядом. Электричество отключилось в первый же день, когда бои перешли на территорию города. С сохранившихся электрических столбов свисали перебитые провода, которые стелились по земле длинными стальными нитями. Бродяга спокойно наступал на них, не обращая внимания. Упавшее дерево было более крупным препятствием — пришлось его обходить. Объезжать — Бродяга тащил за собой тележку с бутылками. Настоящей же опасностью были торчащие то тут то там неразорвавшиеся мины. Вот такую пропустишь, наступишь — и всё. Отмучился. Это если повезёт. Если не повезёт — будешь валяться без ноги, а потом завоеватели отнесут тебя в палатку, где будут лечить по остаточному принципу, но не дадут умереть. Лучше бы уже добивали. А вдруг таки добьют, сжалятся? А вдруг кто-то да опознает в нём того человека, связанного с Роботами? Что с ним будет тогда? А вдруг… С этими мыслями Бродяга уставился на торчащую возле бордюра мину. Может, наступить на неё? Стоя над «звёздочкой», Бродяга окинул взглядом почерневшие остовы зданий. Обгорелые стены, выбитые окна, изломанные деревья. Дырки в стенах, через которые кое-где было видно брошенную мебель. До сих пор не верилось, что всё это — настоящее. А твои Огромные Роботы — настоящие? Ведь война началась и из-за них. Ну а сам — тоже молодец, повезло застрять в том же городе, где увязло наступление, где теперь пролегает фронт войны. Классно комнату нашёл немного пожить. Возле одного из подъездов, где был хороший подвал, собралась группа людей. Газ тоже не везде был. Люди готовили какую-то еду на костре прямо во дворе. Мимо проходил патруль оккупантов из четырёх бойцов. Они что-то спросили у людей, после чего спокойно пошли дальше. Вздохнув, Бродяга двинулся дальше. Мысль о том, что а вдруг его странным поведением заинтересует патруль, пугала сильнее, чем возможность подорваться на мине. Мины. Мины, мины бывают разные — круглые или цилиндрические, с хвостами и без. Зелёные, серые, жёлтые, белые, старые ржавые и новые. Хотя во всех мирах у них есть что-то общее. Мины взрываются, если на них наступить или наехать. А те, что швыряют дистанционно, иногда взрываются сразу при падении — так задумано, или это результат несовершенства технологии, Навозник так до конца и не разобрался. Зато сейчас он сразу догадался о назначении этих шарообразных предметов, которые корабли кидали под воду. В это же время милитанты и армия УНР минировали леса и поля вокруг Бердянска. Навозник понимал, что эти маленькие мины вряд ли смогут взрывами опрокинуть вражеского робота. Для таких целей надо как минимум переделывать в мину среднюю авиационную бомбу. А лучше сразу ядерную. Навозник пробовал окунуться в морскую воду. Никакого ощущения не было, ни приятного, ни неприятного. Вода как вода. Жук-Навозник попытался вспомнить, но видимо, он уже полностью забыл — как это быть тем, кому может нравиться вода.***
— Отряд, стройся! — В честь второй субботы Биленко решил лично провести «церемонию» выдачи зарплаты. Подростки, хотя уже были немного привыкли к военной муштре, но большинство всё ещё строились без особого энтузиазма. Перейдя от формального — …По результатам предварительных тренировок к званию лейтенанта Вооружённых Сил Украинской Народной Республики представлены… Церемония будет проведена позже… В конце концов, новое звание решили присвоить всем участвовавшим в тренировках. Вроде бы никто не филонил. Это конечно грозило тем, что к тренировкам станут относиться несерьёзно. Но в итоге сошлись на том, что на первый раз лучше мотивировать наградой всех. После чего каждому вручили внушительную пачку по сто тысяч гривен. Андрею досталась двойная сумма — как следующему смертнику. Впрочем, отправиться в город тратить деньги он теперь не мог. До конца своих немногих дней ему предстояло жить на военной базе. Если конечно флот Антлантического Пакта не вздумает напасть раньше. Андрей стоял в стороне, задумчиво пересчитывая двести тысяч. После чего попросил бумажку и ручку, и принялся сначала писать на весу, одновременно пытаясь удержать в руке пачку денег. Один из солдат показал ему стол — сидя у Андрея получилось писать намного лучше. — Я хочу, чтобы мне это всё купили и принесли сюда. Моих двести тысяч хватит? Полковник Биленко осмотрел список, поглядел на Елену, которая радостно пересчитывала невиданную ранее сумму. — Остаток разделите между девушкой и моей матерью, — добавил Андрей, — хотя нет… Андрей подошёл к девушке, которая довольной миной пересчитывала деньги. — Вот тебе ещё 50 тысяч сразу. Пятьдесят сразу отправите матери, — добавил парень уже обращаясь к Биленко. Думаю, сотни на мои запросы хватит? — Да, пожалуй, — ответил после небольшого размышления полковник. Действительно ли смертник планировал их подтолкнуть потратить на него ещё немного денег, если не хватит на его запросы, или это само у него так получилось — в данном случае было неважно.***
Мартон Тотх сидел на скамейке, поедая бисквит второй свежести. Остатки шоколада на лице и зелёная кепка, которую он надел для такого важного дела, позволяли сходить за своего. Пока никого рядом не было, можно заняться смартфоном. Если бы его даже захотел проверить патруль — хоть местной полиции, хоть милитантов из добробата — вряд ли бы они смогли догадаться, что с этим зевакой что-то не так. Мартон переключил пространство на своём мобильном телефоне, после чего выбрал мессенджер Waver. hnau123: Ну что там hnau123: Ну как там hnau123: Братаан… hnau123: Ну??? Ответь пж Goose_Martin: Всё нормально, я просто хочу сначала сам убедиться Goose_Martin: Уверяю, наше сотрудничество будет продолжаться Фух, Мартон смахнул пот — всё-таки изучение украинского языка пришлось очень кстати — вместе с наличием googleplex-переводчика на смартфоне. Украинский по его мнению был отвратительным сельским диалектом чешского, смешанного с польским, который московские враги Свободного Мира возвели в статус полноценного языка, чтобы отторгнуть от Европы исторически исконные земли. Вот ужасный язык — зачем например эти падежи. Зачем две формы множественного числа, чего нет ни в одном нормальном европейском языке. Мартон испытывал некоторую брезгливость к стране, в которой он сейчас находился. К стране и к её населению — хоть к предателям, хоть к лоялистам — как хорошо, что скоро эти свиньи вкусят все прелести войны. Однако, маячившая выгода побуждала его вести себя деликатно. Вообще, будучи бойцом формально незаконной организации и ещё и бывшим уголовником, Мартон был сдержан и осторожен, но и очень жаден. До этого ему везло. Как во времена криминальной деятельности, так и во время службы в вооружённых силах в качестве жертв попадались в основном всякие дураки, которых удавалось обвести вокруг пальца. Вот и сейчас — агентурная сеть из мелких предателей, менее осторожных и более глупых, чем сам Мартон, должна была принести выгоду. Пусть пока турок занимается всякой мелочью, а Вальтер разбирается со своими двойными агентами. Мимо дома, стоявшего во дворе напротив, проходил боец народной милиции, за которым Мартон следил боковым зрением, делая вид, что целиком увлечён поеданием тортика. Тем временем тот боец остановился, впившись взглядом в противоположное здание. Дряные предатели пошли. Наконец, милитант направился к Мартону, прямо через газоны. — Gänse fliegen nach Norden, — попытался сказать подсевший предатель на ломаном немецком, сделав несколько ошибок, от которых у любого учителя немецкого языка уши свернулись бы в трубочку. — Abenteuer erwartet Nils, — ответил Мартон на чистом немецком. — Dussel, bolond, ты, egy szamár, — добавил ЧВКшник, завершив свою тираду несколькими немецкими и венгерскими непечатными ругательствами. — Будешь так же сегодня задание выполнять! — Прости, пан, буду осторожнее, — ответил предатель, пытаясь догадаться, за что его распекает иностранный наниматель, — сегодня какие приказания? — Приказания, для начала не тупить, bolond, — сказал Мартон. Имя предателя — сам Тотх считал его предателем и нисколько не уважал за выбор стороны «Свободного Мира» — было таким же, как одной из их целей, Андрей. По фамилии — Бараболя. Дурацкие же фамилии у этих аборигенов. «Я бы так и собаку не назвал» — подумал в этот момент Мартон. — Хорошо, ты, как тебя звать, Андрей… — Да, — предатель на момент показался Мартону похожим на глупого пёсика, ожидающего приказы хозяина. — Собирай своих bajtársak, то есть, товарищей. Передай, что сегодня вечером идём в кафе. Хватать цель по моей команде. Сколько у тебя там… идейно правильных?***
— Такое оружие было в «Сталкере», — говорил Андрей Бабаев, который лейтенант-смертник, а не предатель. Он как раз показывал старшему сержанту свою очередную поделку. Недавно они решили сделать перерыв от тренировок. Швырнуть мяч со всей силы по диагонали, под углом в 45 градусов к горизонту, Андрею давалось тяжело. Такое движение как будто бы было чужим для его тела. А ведь хороший солдат успевает во время броска ещё и вырвать чеку гранаты, и перед этим разбежаться, чтобы добавить гранате кинетической энергии. — Я знаю, что я скоро умру, но я понял, что перед смертью смогу сделать… это… — рассказывал лейтенант Бабаев. После того, как он стал новым смертником, внутри него как будто бы что-то сломалось. Не получалось больше достичь той чистой, радостной увлечённости. Сейчас, когда Андрей рассказывал о своих поделках, он часто смотрел куда-то в сторону, больше обращаясь к себе. Впрочем, старший сержант Чабан его внимательно слушал. На оружие «это» всё же не очень походило. Несколько катушек из толстой медной проволоки, соединённых в одну длинную трубку. Это можно было представить не в виде ручного оружия, как в «Сталкере», а в виде какой-нибудь фантастической артиллерийской установки. Кажется, в одном аниме такая была, там из неё тоже по инопланетному монстру стреляли. — .Магнитное поле разгоняет снаряд, потому как только он проходит катушку, её следует выключить… Я никак не могу точно рассчитать время! — произнёс Андрей. Всё-таки не зря научные и технические дисциплины разделяли… Или зря? Андрей несмотря на свой юный возраст, уже интуитивно чувствовал, какие именно детали следует брать для очередной поделки, но интегральное исчисление ему казалось чем-то запредельно сложным. А ведь серьёзный инженер должен владеть и математикой, и техническими моментами. — Когда мне принесут то, что я заказал, я смогу закончить… Импульсные генераторы! Я просто подберу все параметры опытным путём. Андрей не хотел даже допускать мысль, что он может не успеть. Как-то у него это получалось — психологическая защита. — Ага, — ответил Чабан. Как и Елена, внешне милитант демонстрировал внимание и интерес, но кажется, почти ничего не понимал. Хотя нет, немного понимал, но по-своему. — А мы с проволокой мины закладывали. Дёргнет кто-то… — и всё! — флегматично добавил донетчанин, подводя итог своим наблюдениям.***
И пока иностранные агенты общались с местными предателями, а лейтенант Бабаев продолжал свою последнюю тренировку, в город продолжали стягиваться вооружённые люди из Милиции. Очередной бронетранспортёр, рано утром прибывший в город, только что подъехал к зданию городского совета Бердянска. Чёрно-оранжевая лента и плюшевая кукла Зетерры не оставляли сомнения в принадлежности этого БТР к добробату «Милиции». Вышедший первым солдат остановился возле двери, пропуская вперёд своего командира. Командиром оказался мужчина с пышными усами и в чёрной футболке с принтом «Православие либо смерть». Поверх футболки был надет бронежилет, а также пояс с запасными магазинами и гранатами. Кроме того, вокруг рукава у него, как и у его людей, была повязана оранжево-чёрная лента. Посмотрев на небо несколько секунд и глубоко вздохнув, командир направился в здание городского совета, неся на спине автомат. Эскорт из нескольких вооружённых людей пошёл за своим командиром. Охрана здания городского совета беспрепятственно пропустила бойцов Милиции. — Здравствуйте, господа, я не помешал вам? — произнёс командир, входя в зал заседания городского совета, прервав речь женщины, которая рассказывала о необходимости отремонтировать водопровод. — Позвольте представиться. Полковник народной милиции Донбасса, Игорь Николаевич Бевз. Как хорошо, что вы все здесь сегодня собрались! Некоторые депутаты городского совета с удивлением и недовольством смотрели на пожаловавшего командира НМД. Как будто бы обосновавшихся в городе добробатовцев им было недостаточно, чтобы понять, что творится неладное. Кое-кто наоборот, тупил взгляд в лежавшие на столе бумаги — до последнего надеялся, что а вдруг пронесёт, а вдруг всё-таки ничего в итоге не случиться. Всё-таки инерция мышления, уверенность, что всё останется по-старому — удивительная штука. — Позвольте я здесь сяду, — произнёс полковник Бевз. Председатель горсовета не стал сопротивляться и выяснять, спихнёт ли его вооружённый человек силой, если тот откажется уступать. — Что… Что вы себе позволяете? — спросил кто-то из депутатов. Другие опасливо посматривали на бойцов Народной Милиции Донбасса, которые уже расположились по углам и у входа в помещение. — А вы, пани, лучше озаботьтесь резервуарами с водой, а не трубами, — ответил Бевз, обращаясь к женщине-депутату, чьё выступление он только что прервал. — Служба Безопасности в курсе… Будет чудом, если водопровод вообще сможет работать через неделю от сегодня. Да, я сам ещё не смотрел, но у вас тут в здании горсовета, говорят, отличный подвал. Он же в хорошем состоянии? Да… — Позвольте разъяснить, с какой целью вы спрашиваете? Подробнее, разъяснить, — произнёс один из депутатов, который усиленно тянул руку, явно желая задать военному вопросы. — И вообще, по какому праву вы так врываетесь на заседание городского совета? — Что же, позволю и разъясню, — ответил Бевз. — Говоря детальнее, площадь поражения системой залпового огня — от 3000 до 145000 метров квадратных. Реактивные кумулятивные снаряды, если не повезёт, могут пробить стандартную бетонную плиту, и потому нам выгоднее, чтобы убежища располагались достаточно рассеяно. Так сказать, чтобы враг не мог накрыть одним ударом несколько укрытий. И при этом достаточно кучно, чтобы у людей было как можно больше мест для укрытия. Игорь Николаевич обвёл взглядом аудиторию, которая пыталась переварить слова добробатовского командира. Поняв, что не все с этим справляются, Бевз продолжил: — А говоря прямо, Бердянск падёт. Позже мы его конечно вернём Украине. Отстоим нашу Донбасскую автономию, — Бевз хотел добавить «снова». Он на несколько секунд задержался, вспомнив события двадцатилетней давности, когда он был ещё молодым. А потом продолжил: — Вернём конечно, если всё сделаем правильно. Но с началом войны город непременно будет взят врагами. Если кто-то из вас сейчас хочет уйти, уехать подальше по неотложному делу, я вас не держу. Вы будете нам мешать. Сложив на груди руки, командир смотрел, как некоторые депутаты перешёптываются между собой. — Я даю вам время подумать. Вопросы есть? Да? — А к чему готовиться тем, кто собирается остаться? — спросил другой депутат. — А вот к чему, — Бевз достал из висевшем на поясе контейнере пружинный будильник, и поставил его на стол. Удивительно маленький прибор, который издалека можно было принять за электронный. — Например, нам понадобится то, что работает без электричества. У вас тут есть аккумуляторы, генераторы? В зале стояло несколько новых компьютеров. Бевз уже представлял, как найдутся ушлые люди, которые не пугаясь свиста снарядов, и не боясь быть пойманными за мародёрство, побегут растаскивать дорогое оборудование. Хотя конечно перед этим самое ценное реквизирует сама «Народная Милиция». — Все подробности я сегодня и разъясню. Для начала — повторяю ещё раз. Бердянск падёт. Все, кто остаются — примите это за факт. Для победы надо уметь оставлять занятые позиции. И зря город падёт, или не зря, будет ли он возвращён или нет — всё это зависит от того, как именно он падёт. Вы, пани, остаётесь? — Бевз обратился к женщине, которая перед этим выступала по вопросам обслуживания водопровода, и не дожидаясь ответа, добавил: — Если да, то вместе с нашими бойцами займётесь резервуарами с водой. Если нет, то слиняйте и не мешайте нам. И да, ещё один момент. Ефрейтор Зайченко, подойдите, пожалуйста. Командир жестом поманил к себе одного из солдат. Зайченко поставил перед командиром на стол небольшую сумку. Когда Бевз открыл её, то оказалось, что она полна чёрно-оранжевых ленточек — тех самых, которых НМД использовали в качестве одного из своих символов. Бевз достал одну из ленточек, и держа её в руке, обратился к тому самому человеку, которого перед этим согнал с кресла: — Вы остаётесь? Да? Отлично, тогда, пожалуйста все внимание! — Бевз повысил голос, поскольку некоторые депутаты снова принялись перешёптываться. — Вы тоже остаётесь? Хорошо, с этого момента, с этой минуты, замначальника администрации города Бердянск назначается мэр Гончаренко Иван Фёдорович, — мэр, повязавший себе ленточку одним из первых, стоически принял своё понижение от начальника до замначальника. Командир милитантов тем временем продолжал: — Соответствующие распоряжения правительства считайте уже готовы… На данный момент ваша задача — обеспечить общественный порядок… Ваша и наша — Народной Милиции Донбасса… Подготовка города к осаде… — Бевз перечислял «наши и ваши задачи», загибая по одному пальцу на каждом пункте. — Подготовить условия для эвакуации мирных жителей… Недопущение мародёрства… Поиск и нейтрализация вражеских агентов и паникёров, предателей и коллаборантов… Потому, все, кто собираются остаться с нами — просьба повязать себе на правую руку нашу ленточку. Как видите, они в наличии есть, вопрос с ленточками уже решён. А значит, будут решены и другие вопросы… Вы начальник местного отделения полиции — тогда можете повязать себе ленточку и на правый погон. Да? — А, пан полковник, — спросил один из депутатов, — мы не станем заметнее с этими лентами для вражеских агентов и предателей? — Хороший вопрос, — ответил Бевз. — В ближайшие дни такой опасности нет, считайте это, как его, тимбилдингом. Да, кроме того. Сегодня у нас ещё одна задача. Вы в курсе, что мы встречаем наших доблестных пилотов Зетерры. Перешёптывания в зале стихли. Игорь Николаевич обратил внимание, что судя по реакции, в курсе были далеко не все. — Ну вот теперь будете все в курсе, — продолжил полковник Милиции после небольшой паузы. — Ничего, я уже распорядился приготовить банкетный зал… Да, прошу всё же быстрее решить, кто останется с нами, а кто уезжает. Только без лишнего шума! Следующую минуту депутаты перешёптывались, раздумывая о том, что им делать дальше. Никто не решался заговорить, как вдруг командир Народной Милиции снова взял слово: — Ах да, ещё один момент, прошу обратить внимание! — Бевз поднял палец вверх, чтобы подчеркнуть важность информации, которую он собирается донести до депутатов. — Ещё один вопрос, связанный с Зетеррой. Вот то, что я вам сейчас скажу — считайте информацией только для служебного пользования. Внимание! К нам скоро приедет ещё один очень важный гость, который останется здесь надолго — произнёс командир. — Ему тоже надо будет обеспечить хороший приём.***
Сказано — сделано. Пока автомобили ВС УНР мчались в Бердянск, часть солдат Народной Милиции уже занималась подготовкой банкета вместе с обслуживающим персоналом городского совета. Содержать в мирное время огромный добробат в боевом состоянии было крайне нерентабельно для государства, и потому многие милитанты успели приобрести мирные профессии. В том числе связанные с приготовлением пищи. Последние две недели государство вместе с командованием Милиции срочно напоминало всем бывшим милитантам, что «бывших» в добробате не бывает, особенно когда Родина в опасности. Стоит отметить, что этот пир перед чумой и войной удалось приготовить куда лучше, чем в городке Косовом. Ну как лучше — декорации роскошнее, блюда разнообразнее и дороже, важные гости в виде не только одного, а теперь аж целых двух полковников плюс депутатов городского совета. Ещё и делегация от «Черномора» — тот самый Арсен Комаренко с двумя салагами, которых повысили до ефрейторов — очень довольные, что могут бесплатно поесть. Сами пилоты Зетерры нарядились в свой погребальный саван, в смысле, в парадную форму. Все, кроме Алисы, которая предпочла выбрать платье из своего гардероба. Шестерым участникам программы сам Игорь Николаевич Бевз вручил лейтенантские погоны. Короче, как говорила на этот счёт Лена, простите, лейтенант Филипенко, живём один раз. Все равно через недели две сияющий банкетный зал станет серым и грязным, куда будут время от времени заходить случайный прохожий в поисках остатков еды. Или может, пара солдат в касках и с автоматами будут сидеть за перевёрнутыми столами, иногда выглядывая в окна. А может, его и не будет вообще. Анна задумчиво ковыряла вилкой торт. Сидеть без тренировочного меча за спиной было непривычно. В мешковатых брюках и блузке с длинными рукавами ей было немного жарко. Снять что-то или уйти ей не только не позволяло воспитание. Тяжёлые мысли отвлекали от мелких неудобств. Марина Корнеева и Ермолай Биленко не восприняли её идеи всерьёз. Жук-Навозник тоже, ещё и разругался. Отец… кажется, он её просто до конца не понял, да и повлиять он ни на что не мог. Это было на самом деле даже обидно — все её воспринимают или как маленькую, или как сумасшедшую. Умом Аня соглашалась, даже пыталась себя успокоить тем, что она слишком юна, чтобы принимать решения государственной важности. Но чувствам было не приказать — в конце концов, она должна будет управлять Зетеррой, должна будет отдать свою жизнь. Разве не стоит к ней серьёзнее относиться? Как ко взрослой. Да и если есть шанс договориться с врагом мирно, то её долг как христианки сделать это. Попытаться хотя бы — как бы ей не было тяжело. Какие грешные души сидят во вражеских монстрах, которые атакуют Землю? Если избавить их от страданий, и от желания причинить зло другим… Анне хотелось попробовать убедить вражеских монстров сдаться мирно уже от одного сострадания к ним. Девушка сама не заметила, как стала воспринимать свою гипотезу как установленный факт. — Вы не возражаете, юная пани, если я подсяду? Анна повернула голову. Рядом, на свободное место сел сам полковник Бевз. Лена, которая до этого сидела рядом с Аней, минут двадцать назад, повесив свой пиджак на спинку кресла, пошла уминать бутерброды со шведского стола. Дима уже куда-то ушёл. — Как вам угодно, господин полковник, — ответила задумчиво Анна, снова вернувшись к ковырянию торта вилкой. — Хорошо, — Игорь Николаевич налил себе в стакан шампанского. — За вас, лично за вас, — добавил он, после чего выпил одним залпом. — Безалкогольное. Вы — настоящая героиня нашей православной Украины. Аня положила вилку, и легла на стол. Вот один депутат с военным что-то нервно обсуждали. Алексей о чём-то спрашивал Марину Корнееву. Лена громко смеялась, когда Арсен рассказал какую-то шутку. Хотелось заснуть — хотя нет, не заснуть, а просто не видеть ничего. Анна слышала про то, что некоторые православные монахи умели так читать акафисты, то есть церковные гимны, что полностью отстранялись от всего происходящего вокруг и от любых негативных чувств, оставаясь при этом в сознании, здравом уме и внимании. Это было чем-то похоже на медитацию из восточных религий, только лучше. Жаль, она не научилась этому. — Лимонные дольки любите? С сахарком они ничего, — произнёс полковник Бевз, положив в рот кусок чищеного лимона в сахаре. Анна из вежливости последовала его примеру. Игорь Николаевич жевал кислый фрукт спокойно. — С чаем лучше, — ответила Анна, кривясь от кислинки. По крайней мере съеденный кусок лимона прибодрил её. — Я уверен, вы точно сможете победить харханскую инопланетную сволочь, — серьёзно сказал полковник Бевз, после того как полностью прожевал кусок фрукта. — Харханскую? — спросила Анна, повторив знакомое слово. Почему не какую-нибудь «марсианскую»? — Да, «Звёздная месть», — ответил Бевз. — Интересная книга, замечательная. Вы читали? Или только мультфильм видели? — Читала, — ответила Анна, вспоминая содержание. Харханцы — злые инопланетяне со сверхчеловеческими силами. К ним в плен попадает главный герой книги, православный космодесантник по имени Иван. — Мне она очень понравилась, — сказал Бевз. — Наши враги, как харханцы, могут быть сильнее нас, но за нами правда. И сама наша вера в правду, в Бога — тоже сила, которую мы можем противопоставить злу. Тем более сейчас, когда людям угрожают настоящие пришельцы. Пришельцы? Лейтенант Кондратьева уверила себя в своей теории — что мол монстры, против которых сражается Зетерра, управляются грешными душами, пленёнными тёмными силами. Хотя у Петухова тоже была мысль, что злые пришельцы — это бывшие люди, павшие во власть тёмных сил. Анна однако вспомнила другой момент, который зацепил её в той фантастической повести. Сами харханцы готовили нападение на человечество, но они специально тянули время. Они могли напасть ещё давно, но вместо этого трёхглазые гуманоиды ждали тысячи лет, пока люди достаточно размножаться и разовьются. Для чего? Главная цель харханцев была не победа, а как можно более кровавая, масштабная и разрушительная война. Более того, именно для этого — чтобы было с кем потом сражаться — они в конце первой части отпускают Ивана. И даже помогают ему вернуться домой, на Землю. А в самом деле, какие причины лежат за вторжением этих монстров? Если их ещё несколько, то почему бы им не напасть вместе? Может, они просто злые, а эгоистичным злодеям тяжелее кооперироваться. А значит, хорошие люди, смогут их победить, если будут действовать дружно. И с Божьей помощью — ведь это сам Бог послал их Зетерру. Эти мысли Анна даже не побоялась высказать полковнику Бевзу. Это же не её теория, которую она пообещала держать в секрете. — …Вы очень умная девушка, — ответил Бевз. — Я бы ещё вам рекомендовал почитать «Детей Древнего Бога». Тоже интересная книжка, фантастика, а вот сейчас как будто бы что-то подобное реальностью оказалось. — Спасибо, — ответила Анна. — Я сейчас «Добротолюбие» перечитываю. Полковник одобрительно кивнул, а потом продолжил: — Тем не менее, я должен сказать вам то, что вам не понравиться… Я сегодня вообще, — Игорь Николаевич немного усмехнулся, — говорю неприятные вещи. Служба у меня такая. Что вы проходили по истории про волнения 2004-го года? Аня стала вспоминать уроки истории. Училась она хорошо, но правительство, составлявшее программу обучения, позаботилось, чтобы эти события освещались максимально сухо. Дежурные дифирамбы украинской нации и родной демократии, которые мол смогли выйти из очередного кризиса, да и вообще ещё краше стали. — Я был тогда молод, — Продолжил Бевз, наклонившись к Анне. — Немного постарше вас. Я был участником тех событий… Тогда не было такого названия — Народная Милиция, милитанты, добровольческий батальон. Нас тогда называли просто ополчением. Вооружёнными бандитами… Тем временем пища в банкетном зале заканчивалась, потому люди понемногу расходились. Это была небольшая передышка, и впереди предстояло много работы. Грязной работы. Аня, повернувшаяся к командиру милитантов, боковым зрением заметила, что Алиса и Валерия уже собираются уходить. Марина Корнеева отправилась за ними. — …Наш отряд занял Горловку. Знаете этот город? Большой райцентр, возле Донецка. Красивый. Конфликт шёл по нарастающей. У нас было немного оружия, в том числе артиллерии, которую мы присвоили себе с военных складов. Явно недостаточно, чтобы тягаться с правительственными войсками в открытом противостоянии. Хотите знать, лейтенант, какую тактику мы предприняли? Читая официальные хроники исторических событий, часто не понимаешь, насколько правда далека от того, что написано в книжках. Нет не в смысле, что там врут — хотя и врут тоже. Главная проблема не в намеренном обмане — мол написано «воевали красные с синими под N-ском», а на самом деле воевали там вообще какие-нибудь «зелёные с белыми», да ещё и под «M-ском». Или не воевали вообще. Главная проблема в том, что реальность очень далека от чёрно-белой пропагандистской картины, где есть однозначно хорошие и правые с одной стороны, и однозначно плохие и неправые с другой. И даже если между ними добавить одномерный спектр серых цветов — картина все равно останется слишком упрощённой. Вот, например, ветхозаветный царь Давид, праведник и пророк. Ладно, эпизод с распиливанием живьём пленников из аммонитян все считают поздней вставкой, вымыслом. Но остальное? Царь-воин бронзового века, а это обязательно значит — грабитель и рабовладелец, разоривший не одну деревню, и хорошо если только на вражеских землях. А когда город нечестивых хананеев брали — то там не только взрослые люди гибли и страдали, но и дети, и животные. Пусть даже и правда сами хананеи все были сознательно злыми. Или пусть они были целиком испорченным народом, как орки Толкина. Ведь сам же Бог сказал, что пощадил бы Содом «ради 10 праведников», сам же ещё и сказал, что ради «множества скота» не уничтожит Ниневию. А Давид вряд ли разбирал, кто там плохой, а кто не очень. Почему бы тогда Богу лично не убивать всех плохих хананеев? Он бы точно лично с каждым бы разобрался. А Давид — ещё и многожёнцем был. Но он же, Давид, был милосерден, справедлив и обходителен с верными подданными, скромный и чувствительный человек. Ненавистники религии иногда изображали Давида полным чудовищем, ничем, кроме грабежей и войны не прославившимся, а розовосиропные верующие наоборот рисовали его этаким картонным добрым царём из детского мультика. Но Аня была слишком умна, чтобы пока что интуитивно догадываться — эти две составляющие в историческом Давиде сосуществовали вместе. Раньше она размышляла над его личностью, теперь же выводы и оставшиеся без ответа вопросы снова всплыли в её разуме. Может, поделиться своими сомнениями с командиром милитантов? Вдруг он что-то скажет? Да, наверно, пусть, как он закончит свой рассказ — надо узнать, что он думает на этот счёт. — …Вы знаете, какая местность со стратегической точки зрения самая лучшая для размещения артиллерийских расчётов? — спросил её полковник Милиции. — Не догадываетесь? Лейтенант Кондратьева не знала ответа на этот прямой вопрос. Хотя к ужасу для себя догадывалась, куда клонит Игорь Николаевич. — Городская застройка. Много факторов — удобно прятаться за домами, удобно перемещаться по дорогам. Близость ресурсов, жилья и укрытий. Но самое главное, самое главное, — полковник Бевз повторил, чтобы подчеркнуть главную мысль, — психологический аспект. И социальный. Мы тогда решили, что правительственные войска побоятся разрушать собственный райцентр. А если и решаться — то им просто не хватит сил сравнять с землёй крупный город. А мы сами готовились использовать эти обстрелы для пропаганды — мол, по мирному населению стреляют, а мы тут не при чём, просто защищаем. Да, мы тогда поступили нечестно, мы фактически сделали мирное население заложниками конфликта. Но это обеспечило нам быструю победу, а стране — мир. Вот такие мы герои, защитники народа. На войне, увы, победа — всё, и остальное перед ней — ничто… Анне не потребовалось много времени, чтобы сложить в голове два плюс два. Последние несколько месяцев Кондратьева жила в информационной изоляции, но увиденного было достаточно, чтобы, так сказать, собрать пазл. Военные катера у берега, усиление охраны в лагере. На военной базе Бердянска в последние несколько дней все были вооружены — все, включая поваров. Военные катера в море. А дальше, за морем и в Крыму — недружественная Турция. А теперь ещё БТРы, блок-посты и патрули милитантов прямо посреди Бердянска. Вряд ли это всё ограничивается одним городом. Значит, а значит, о нет… У другой стороны зала Черноморовцы вместе с оставшимися пилотами продолжали поглощать лакомства, перешучиваясь между собой. Никто не обратил внимание, как девушка, сидевшая рядом с полковником Милиции, резко побледнела. — В своё жалкое оправдание могу сказать, что они не лучше, — сказал командир Милиции, очевидно имея в виду бойцов другого добробата. — К тому же тогда я был активным сторонником переговоров с правительством… Так, эй бойцы! Обморок! Полковник Бевз схватил потерявшую сознание Анну, которая чуть не упала со стула на пол. — Срочно окна откройте! Надо её положить, — кричал командир Бевз своим солдатам. Девушку уже осматривала женщина-медик из добробата Милиции. Поставить рядом кресла, чтобы собрать из них импровизированную кровать, было невозможно — все они были с большими ручками по бокам. Тогда двое милитантов просто спихнули в сторону тарелки, после чего Бевз уложил Анну на стол. — Сильная же вроде была, чего это она? — с удивлением прокомментировал состояние Кондратьевой старшина Комаренко, пока милитант-медик искала что подложить под ноги девушке.***
…Тем временем Алиса и Валерия двигались по проспекту. — Куда идём? Хотите в аквапарк? — Предложила сопровождавшая их майор Корнеева. Алиса думала, что может быть их сейчас попытаются уломать выступить. Всё шло как-то не так — сам контракт, который обрёк девушку на раннюю смерть. И потом этого было мало — то их заперли как чумных, потом катастрофа в Киеве, попытка убийства Светы, очень не вовремя интервью с фейковым пилотом. Пеплова сдерживалась, но на самом деле, внутри, она была просто в бешенстве от всего этого. Точнее, у неё просто не было сил гневаться соразмерно её несчастьям. Потому она настроилась просто не соглашаться выступать — мол, пропади всё пропадом. Сволочи. Все. Валерия рассматривала улицы. Обычная жизнь обычного города. Некоторые люди обращали на них внимание. Помимо обычных людей, на улицах было удивительно много добробатовцев с чёрно-оранжевыми лентами. Интересно, зачем они могли сюда приехать? — Неужели нас охраняют? — не выдержав, спросила Валерия в слух. — Кто? — переспросила Марина. Как раз в этот момент они подходили к перекрёстку, где милитанты принялись строить новый блок-пост. Кран помогал складывать бетонные плиты, которые утащили от недостроенной многоэтажки. «Наверно, учения какие-то, » — думала себе Валерия, — «или вдруг вражеский монстр на город нападёт. Марина ещё говорила про мины какие-то». Двух девушек замечало много людей. Платье Валерии, которое выглядело как косплей-костюм в милитари-стиле, привлекало к ней много внимания. Как будто бы чтобы привлечь ещё больше внимания, военные вокруг блокпоста, как только девушки приблизились к ним, разом оторвались от своей работы. — Это же офицеры-герои лейтенант Синецкая и лейтенант Пеплова, — прокричал главный из отделения, которое занималось блок-постом. После чего все разом отдали честь, прокричав: — Слава Украине! Слава Донбассу! Слава Героям! — Та идите вы, — шёпотом проговорила Алиса Пеплова. Валерия, формальности ради, улыбнулась им. — Разрешите ваш автограф! — сказал один из милитантов, подбежавший к Валерии. Он протянул ей постер с Зетеррой, который откуда-то достал, и фломастер. Валерия вежливости ради расписалась. Марина стояла рядом — могло показаться, что сейчас она просто сияет от радости. Если же присмотреться, то можно было заметить, что майор явно нервничает. Эта сцена не ускользнула от внимания других людей, находившихся на улице. Кто-то даже останавливался, чтобы посмотреть на двух девушек, впрочем, все делали это далеко. Боялись видимо привлечь к себе внимание милитантов и армии. Кто-то даже достал телефон, стараясь как можно незаметнее сделать фотографию. Смотрели за девушками-смертницами не только люди. — Устроила такую хрень, и не краснеет, Цыпочка. Как вы думаете, нормально ли это? — произнёс Навозник. Сам он сейчас сидел в Кокпите, но силы Зетерры позволяли ему в этот момент наблюдать за смертницами. — Нормально, а? А, забыл-забыл, вы же мне никто не ответите…***
До назначенного времени было ещё полчаса, как Вальтер Штайн и Мартон Тотх встретились возле Южного Универмага. Заказав себе кофе, они оба сели в местном кафе, где среди шума можно было быть уверенным, что посторонние не подслушают их разговора. Двое иностранных агентов убедились, что в этот момент в кафе нет никого из милитантов, и выбрали себе столик подальше в углу. — Dinge sind schlecht, плохи наши дела, — Вальтер высыпал сахар в чашку, и теперь нервно перемешивал кофе: — Я тут осмотрел обстановку и обдумал… Мартон хлебал кофе, поглядывая на своего начальника. Тот явно был рассержен и расстроен. — Эта хохлен Schwein Марченко нас собирается сдать, клянусь памятью великого кайзера! — выпалил Вальтер. — Объясните, командир, — спросил Мартон. У венгра настроение было получше, но он знал, что злить Вальтера — себе дороже. — Та что тут объяснять. И колораден, и служба безопасности оживились. Хохлен schwein Марченко за добавку к зарплате выдавал нам данные — теперь его точно взяли за задницу, но предложили быть не предателем, а двойным агентом. Колораден только и ждут нас схватить вместе с прочими шпионами! Вот что тут объяснять, дела наши полный müll, и так всё ясно! Вальтер опасливо глянул по сторонам — не слишком ли он громко сказал последние слова, не привлёк ли лишнего внимания. Фух, кажется, не привлёк, значит, ещё не всё потеряно. — Ладно, ладно, — ответил Мартон. Потом он глянул на свой смартфон. Пришли новые сообщения — впрочем, о последних новостях Мартон и сам успел разузнать: hnau123: Братуха… Братааан! hnau123: Новую фотографию хочешь? Ну мне денежки нужны, ооочень. hnau123: Дочь пианиста в городе, башку на отрубывание даю! «Да как можно и без того корявый язык ещё хуже портить», — подумал про себя Мартон. После чего подал смартфон командиру, объясняя ему значение всех жаргонизмов и просторечий, применяемых его собеседником. После небольшого совета было принято новое решение, и двое ЧВКшников быстро состряпали дальнейший план действий. А вместе с тем, и ответ. Goose_Martin: Давай по-другому. Я хочу встретиться с другими вашими друзьями. Goose_Martin: Заплачу сколько ты хочешь. Goose_Martin: Но я хочу поговорить с ними. На месте. Goose_Martin: Кто из ваших здесь?